Длиннее жизни

Четвёртый месяц встаю без будильника. Всю зиму подъём в шесть, бесполезное засыпание в надежде выспаться и потрескивание дров в печи. Каждый день - особенный. Идёшь кормить птицу, свиней, чистишь Авгиевы конюшни, вечером повторить не смешивая. Жизнь прекрасна. Все попытки разнообразить скуку оканчиваются ничем. Новые альбомы, фильмы, стримы и манга - как набивший оскомину попкорн в кино, информационный шум. До недавнего времени я не писал ничего, не вёл дневник, не придумывал песни, не отвечал на звонки. Абсолютная стабильность абсолютного ничтожества.

И вот как-то раз мальчик Лёша не мог заснуть. В его голове роились самые разные идеи: вот он предсьавляет, как снова лезет на табуретку и тут же её опрокидывает, а вот он лежит в тёплой ванной, истекая кровью, и пишет поздравительный текст своей бывшей одногруппнице. Ностальгия убивают, сказали они - и в чём-то были правы.

Но сейчас не об этом. Мальчику Лёше взбрела очередная гениальная идея. "Я уйду, а все останутся", - решает он. В своём радостном порыве он засыпает под утро, а затем пишет своему старому знакомому, который за это время успел выбиться в люди. "Ничего, поболит и пройдёт", - пишет он. - "Иди к врачу, будь честен, и всё наладится".

На следующий день Лёша устало бредёт на приём, добрая медсестра выписывает рецепты, и он уходит оттуда ни с чем. "Врач будет с понедельника". Не унывай, говорит он сам себе, попробуй лучше открыться друзьям. Что он и делает. Как ни странно, у людей хватает своих проблем, и Лёша для них - лишняя головная боль. Кто-то его блокирует, кто-то потешается, кто-то пишет, как сходил в туалет, а кто-то просто молчит. Лёша начинает медленно, но верно катиться в пропасть. Прошло три дня, а от блока сигарет остаётся чуть больше половины. Успокоительное заканчивается, зима приближается, и Лёша просто не понимает, зачем ему жить.

Наступает вторник. Лёша заводит будильник, прощается со всеми немногочисленными друзьями и дописывает последнюю книгу. Вдвое тоньше обычного - ведь он разучился писать. "Тихим утром только звёзды", и Лёшу будит орущий кот. До подъёма ещё час, но он не хочет медлить, наспех завтракает, одевается и уходит. Карантин отменил всего его планы, но врач обещал явиться, и ты идёшь.

Проходит час, провёдённый за очередным рассказом Брэдбери (весьма поучительным, добавил Лёша), и ты заходишь в кабинет. С порога вручаешь ей список, она дочитывает до конца и показывает последнюю строчку. "Жить - работать - жить". Лёша смеётся, то ли от отчаянья, то ли от грусти. А что ещё мне остаётся? Зачитывает вслух все препараты, которые испробовал за девять лет, просит совета. "Нужно всего лишь подкорректировать курс, в стационаре ты и так обследовался. Тебе остался всего один шаг до инвалидности - так сделай его". Врач не соврал - тебе и вправду остался всего один шаг, "длиннее жизни", как в той песне.

Склонив голову, идёшь домой. По пути решаешь заглянуть на место прежней работы, попрощаться с тем самым дворником, который выслушивал все твои невзгоды и не послал тебя на три буквы. Из здания выходит Надежда (какая ирония) и спрашивает: "Ты что тут делаешь?". "Ищу Виталю, не подскажете, где он?". "Кто его знает, поищи в другом филиале". Понимаешь, что для всех будет лучше уйти по-английски, заходишь в магазин, берёшь блок сигарет и возвращаешься домой. Конец.

;Не ходите вы в больницы никогда,
Так и просидите там всю жизнь в очередях,
Проживёте только молодость свою,
А потом завоете как волки на Луну

Я ведь тоже был шутливым-молодым
Не болело сердце, да и зуб не ныл,
Со спиною, правда, небольшой пипец,
Ну а так вообще по жизни молодец

К офтальмологу недавно вот сходил
Думал зрение проверить, поспешил -
Оказалось, косоглазье у меня
Да и аритмия драная

НЦД какую-то мне пишет терапевт
И давление высокое, сил нет
Со своим здоровьем воевать
Не могу я больше очередь держать

Так что помяни ты, братец, мой совет
Не сиди у ноута ты целый век
Лусше спозараночку сходить
Чем потом лекарства эти пить

А. Кромвель
4 марта 2019

31 марта 2020