Майский вечер

               
                Летучая заметка
Семьдесят шестую майскую  весну встречаю я. Мало уже что помнится.  Разве три-четыре юношеских рассвета, когда с заревой теплынью мая приходит пора сумасбродной мальчишеской влюбленности.  Всё сознание в ту пору подчинялось есенинской пронзительной теплоте чувств: «Синий май. Заревая теплынь./ Не прозвякнет кольцо у калитки./ Липким запахом веет полынь. / Спит черемуха в белой накидке…».

Теперь, на склоне лет, майским вечером или рассветным утром мая, хочется выйти на высокое крыльцо  деревенского домика и наполниться живительным духом торжествующей жизни, который объял всё пространство вокруг.
Я так и сделал.
 
Вечер. Я сижу на порожке крыльца и вижу, как лиловые тучи первой майской грозы накатываются на бежевую полоску тающего заката. А «сад полышет, как пенный пожар». И никакие прозаические предметы: ни синяя бочка с водой, ни корыто, ни чернота вспаханного днем чернозема, ни остатки пугала на заборе, ни ржавая сетка рабицы, ни похилившиеся от времени столбики – не способны унять того тихого поэтического восторга, о котором ничего не говорят вслух, а только внутренне наполняются им.

Гроза стремительно уходит на северо-запад. Гром грохочет там, у закатной палевой полосы. Тучи поливают её не всю, а видимую мне светлую ширину, которая становится всё уже и уже, пока её не замутит совсем пелена дождя. Эта пелена уже гремит водопадом, и я вместе с громом слышу её затихающий вдали грохот. Но басовую игру  небесных лиловых глубин можно слышать еще долго. А когда всё затихнет, то весь северо-западный окоём станет полыхать МОЛОНЬЁЙ – так называют местные старики вспыхивающую где-то за горизонтом зарницу.

Опьяненный пахучей кипенью, я не хочу думать. Есть неистребимое желание чувствовать, дышать пряным ароматом отцветающей черемухи, медовыми запахами выбеленных цветами груш, яблонь, слив.

 Цветущий  май светел даже в грозовую ночь.  Всё кудрявее и седее на фоне вечереющих туч  белеет дикая груша; будто снегом осыпаны заросли сливовника и одичавшего вишенника в заброшенном саду соседской усадьбы.
 
А в моем палисаде спешат выцвести серебряными колокольчиками ландыши. От них веет теплом и тонким ароматом наступающей майской ночи.
 
Невидимые в белой кипени вишенника поют до утра соловьи.
 
Совершенно просто и естественно приходят на ум строки А.Фета: «Какая ночь! На всём какая нега! /Благодарю, родной полночный край! /Из царства льдов, из царства вьюг и снега /Как свеж и чист твой вылетает май!»