Запись семьдесят первая. День придет

28.08.04 …на «Автографе» опять юбилейные дела и представление еще одной начинающей поэтессы. Давно ходит, лет 40, зовут Татьяна Казина, остальное не расслышала. Стихи – душевный стриптиз, но это и важно – есть искренность и чувство, но поэтическая манера однообразна – парные рифмы, все звучит как причитание или заговор. Стихи об отце – заплакала, нервное напряжение сказалось. Дошла до меня очередь – высказаться, все так и сказала – и про технику, и про искренность. Она отвечать стала, в мою сторону повернулась и выдала в том смысле, что всегда ждет моей оценки, поскольку чувствует во мне «врожденный талант критика» (вот и А.С.К. писал как-то про то же).

Нина Фёдоровна принесла толстый, зелёного  цвета том «Томск – моя судьба и любовь». Женины стихи на страницах 323-325. Ну, вот, Женька вошел в историю томской литературы.

29.08.04. Готовлюсь к вечеру памяти Брусьянина. Прочла  его сборник «Третий день. Понравились стихи «Из зала в зал переходя…», «На тему РЕТРО», «Я, Боже, грязну во грехах», «Шёл себе, шёл…» (просто невозможно – до чего хороша зарисовочка!), да почти весь раздел «Галерея» - понравился. Из раздела «Крест» «вязко-метельное, худо одетое утро…», короче – многие понравились.

Решила поискать в сети, но вот столкнулась – «не идет» он у меня с экрана, вот незадача! Пожаловалась О.Г., она говорит: «Да, маргинальные поэты – не ваши».
А точно, не идут в меня ни Клюев, ни Есенин, ни Рубцов. Чувствую, что талант не ординарный, даже гениальность есть, но темы, настроения – так мне чужды! Вот и Брусьянин из них. Тяжелый не по пониманию, а по судьбе - беспросветность (вот Есенин – безудержность, окаянство, залихватство и бездумность, и конечно, безответственность. И вот тут у всех них - общее).
Вот слово, которое их характеризует – безответственность, люди настроения!
И ведь это не жизненная позиция – они по-другому почему-то не могут. И плакать будут над своим окаянством, а отплачутся в стихах и опять – безоглядность и безответственность. Винить их за это? Что с ограничителя снимают свою натуру?

29.08.04 Распечатала стихи Владимира Брусьянина, чтобы читать было сподручно. Его в сети много – он в столичных и не столичных журналах часто печатался. Готовлюсь к вечеру в библиотеке. Такая боль за него! Замечательный талант – и бомж, бич. Наказание это душе что ли, за прошлую жизнь? Вот не могу я этого понять (в общем потоке непонятного). Если путь человеческий предопределен или как-то подлежит отслеживанию Свыше, то почто так распоряжается Всевышний – такой дар дан такому неприкаянному. Как же он тяжело жил. И нет им числа таким-то. Ни одного еще стиха у Брусьянина не встретила с именем Бога, только земля. Одна радость – природа. Только она и смиряет его в жизнью, в ней он находит отголоски и согласования со своими чувствами. И так тяжело, так тяжело! Почему намека не дать такому-то, мол, подними глаза к Небу.

Родился 26-го  апреля 1953 года в Тегульдете, а умер 3 апреля 2000-го в Семилужках – наша всё Томская область. 46 лет. Сравнивал себя с Кушнером и говорил: «А я-то буду посильнее его».
Очень сильный дар был у мужика, но… Вот читаю его стихи и вспоминаю рассказ Шукшина, как мужик в поезде кричал: «Не могу!» Я знаю это чувство – «не могу», когда - ну так душа к чему-то не лежит, что, кажется, умереть легче, чем это. Вот и Цветаева об этом в своих записных книжках. И вот про таких, как Брусьянин, тоже – мысль, что он «не мог» жить иначе, чем жил. А жил по нашим меркам – очень плохо, бомжевал, бичевал.
Для него цивилизация – тьфу, есть теплотрасса – вот и все достижения цивилизации, которые его устраивали.
Почему? Почему есть люди, которым не противно так жить? В нем поэтический дар – колоссальный. А он с грязной сумкой – по городу, а лучше – к земле, в лес. Ему нормальная жизнь – в лом. Говорят – родители были хорошие, преподаватели. Учился на филфаке ТГУ, бросил. Ушёл в геологические экспедиции. За драку был осуждён на полтора года. То ли оттуда пошла невезуха. Работал кочегаром. Несколько раз женат, дети… И умер как-то невнятно – не от болезни, как Орлов, а… Нашли мёртвым. Где нашли?

31.08.04 Читаю письма Цветаевой, скаченные из сети, вступила в переписку с Андреем Киселевым, ведущим сетевого журнала «Даргот» (посвящён томским литераторам), относительно расширения информации в ДАРГОТЕ.
 
Цветаевский мотив

 «Слушайте! Я не приемлю!
Это западня!
Не меня опустят в землю!
Не меня!»
М.Цветаева

День придет. Он будет страшен?
(Ну же, успокой!)
И кадилом поп замашет
Тихо надо мной.
Побормочет в изголовье,
Всех прижмет к кресту
И, подняв елейно брови,
Молча примет мзду.
 
Будет в голос плакать кто-то,
Кто-то утешать,
А иной захочет что-то
Важное сказать.
А потом в молчанье строгом,
Головы склоня,
В гробе тесном, неудобном
Понесут меня.
 
Буду я умыт, ухожен
Будто на парад,
Но событию, похоже,
Не особо рад...
Вечер будет тих и грустен
В отблесках зарниц
В миг, когда меня опустят
На веревках вниз.
 
Да опомнитесь вы, люди-
Это смерть - моя?
Разве я в гробу том буду,
Разве я?

2008 г.