Наргин - 1960. Письмо III Ниночке Покотыло

Из сборника "Воспоминания. Остров Наргин(Бёюк-Зиря)".

Из сонетов о Любви Эфрона: -

«Не властен я над плотией своею.

Никак не победит её рассудок мой...»
 


Незабываемая Ниночка, здравствуй!

Я пишу при свете луны и светлячков, вдали от тебя и от флигелька на благоуханном в садах хуторе, где мы, как бутоны цветка, расцветали в чувствах любви. Далёкая и близкая, ты сейчас передо мной. Улыбка озарила твоё лицо, в глазах появились лучики довольства и смущённсти. Я вглядываюсь в твои глаза... Говорят они мне, что ты после нашей любви, никогда не была счастлива. И только теперь, когда ты читаешь моё письмо, они засветились радостью и... жемчугом слёз.

Ты давным-давно ничего обо мне не слышала. Возможно, ты меня даже не помнишь. Но, коль ты читаешь моё письмо, значит я жив, и всё то, что должно было порасти забвением, оказалось живым. Произошедшую меж нами «хуторскую историю», которую мы скрывали как постыдное явление, теперь, через много лет, я увидел другими глазами, и всё то о чём я тогда не мог сказать, я пишу, как говорю, тебе в этом письме. Позволь мне, моя милая доярочка, побыть с тобой. Позволь вернуться в то незабываемое прошлое, как позволила ты своё самое сокровенное мне тогда.

Ниночка, представь сейчас меня влюблённым «ханджийчиком» у твоих ног, говорящего с пониманием теперешнего возраста: - Любовь несовместима с рассудком. Она сама по себе - бессмертна. Пытаться забыть её - значит стыдиться лика божественной Природы-Матери. А что же постыдного было в нашей любви? Ниночка, моё письмо - это признание моего поклонения тебе, подарившей те чудные мгновения, которые помню как сказку. Как и звёздочки ясные при нашем свидании и любви. Встречи те и до сих пор сердце моё влекут. Слова молящие, голос твой ласковый помню, забыть не могу. Предо мной всё та же очаровательная доярочка с синими глазами в батистовой белой сорочке с оборочками на груди и низу, сидишь на краешке кровати и смотришь на меня так, как никогда прежде. Ты смотрела на меня так, будто я для тебя что-то значил. Поглядев некоторое время так, ты сказала:

- Ханджийчик, я для тэбэ уже стара. Но шо я тиби здалась? Твои дивкы таки як Лидка Бурдюжка, Валька Токманьша. Та дивчинят в хутори богато.
На что я ответил тебе:

- Ты сАма красыва дивчина на свити.

- Красывша усих? - с какой-то надеждой задала вопрос ты.

- С тобою ны хто зравняться нэ можэ.

Ниночка, возможно, любовь не существует без маленькой лжи. Но в те для тебя напряжённые минуты чувств, моя лесть стала для тебя решающим мгновением, и ты захотела полюбиться со мною. Я это почувствовал. Глаза твои вспыхнули сиянием синих звёзд. Ты запахла медовыми ягодками винограда, взывающим к поцелуям. Вся твоя кожа зацвела и запела, как божественная музыка, и губы твои, словно спелые вишни, стали поить меня своей сладостью, кружа голову и кипение крови. Ты перешла на шёпот... И вдруг со стоном закатила глаза и безвольно расслабилась. «Люби! Люби! Люби!» - требовало всё твоё существо.

Вовсю стрекотали сверчки за сундуком и печкой. Сбылось то, чего я так желал и каждую ночь, засыпая, волнуясь твоими запахами, погружался в самообман и сон.


Конечно, я не первый кто льстит, дабы соблазнить девчонку, девушку или женщину. Но по каким законам и откуда у меня в те юные годы возникла та лесть? Может быть, моя доярочка, ты мне хоть сейчас обьяснишь? Но я уверен - не будь той сладостной лести для тебя, ты не была бы такой медовой для меня, как в тот вечер. Ты была вся одно целое - одна пылающая языческая богиня Пиза. В искристых озёрах твоих глаз светилась россыпь радостей, страсть обуревала тобой, передавая мне её наслаждение. Твоя любовь была неповторима, как и ты сама. Помнишь ли ты?

Мне сейчас видишься ты с замеревшим сердцем. Ты закрыла глаза и весь вечер, тот памятный вечер, ясным видением предстал в твоей памяти... И слышу твой голос живой:

- Помню, - прошептала ты. - Тогда за окном по звёздному в нежной вуали облачков небу плыла луна, и был ты, вышедший, будто из звёзд ангел, сотворивший из меня ЖЕНЩИНУ.

А некоторое время спустя ты, будто лебедь, чистившая крылья, стряхнула с себя воспоминания, и, глядя в колдовские глаза мои, прошептала:

- Всё это так давно было, милый.

Я бы писал и был мыслями с тобой бесконечно, но... я заступаю на боевое дежурство.

P.S. В ответном письме Нина написала: « Я хотела бы встретиться с тобой. Если ты помнишь меня, как пишешь, приезжай в хутор на свидание, мой незабываемый Первый. Целую. Нина»