Дороги к миру

Войны прекратятся, когда люди откажутся воевать.
Пацифистский лозунг (с 1936 г.)


Год 2230. Весна.
Под прозрачно-голубым небом летит небольшой дрон, контролирующий полив газонов. В случае, если квадрокоптер идентифицирует несоответствие цвета травы или относительно высокую температуру растений, сигнал переадресовывается следующему дрону «Лейка-5.5». Вопрос полива решается моментально.
Мир дышит свободно и видит красивые сны. На Земле нет воин уже две сотни лет лет. Государства развивают свою экономику и культуру, исследуют другие планеты и осваивают новые виды искусств.
Внешне изменилось не многое. Люди были такими же, без этих жутких атрофий или изменений в размерах конечностей, которых так боялись предсказатели. И потом, простуду и проблему лишнего веса вследствие увлечения пончиками никто не отменил. Да, пончики, котлеты и чай популярны так же, как и в те давние времена. Дома стали совершеннее, поезда - комфортные, правда автомобили не столь актуальны, ведь велосипеды удобнее и экологичнее.
Но этому предшествовало событие, изменившее мир, задолго до 2230 года…

Нордлэйк, на вокзале за 45 лет до событий

Это случилось примерно 45 лет назад прямо на железнодорожной станции. Один молодой врач должен был выехать в соседний городок, чуть севернее от Нордлэйка, для работы в составе врачебной бригады по проведению профилактического осмотра. За десять минут до прибытия поезда он заметил суету на левой стороне перрона и крики женщины. Один из работников железной дороги, похоже, узнал его и жестами стал звать к себе, крикнув лишь  «Рожает!». Молодая иностранка лежала прямо на земле, придерживая живот и вскрикивая от боли.
В то раннее весеннее утро молодой врач опоздал на поезд, став непосредственным участником рождения близнецов. Сырой прохладный ветер с искристыми каплями мелкого дождя и едва пробивавшиеся сквозь серые облака лучи солнца встречали девочку и мальчика, заранее предупреждая о трудностях жизни и ее непредсказуемости. А откуда-то появившийся порыв ветра окутывал всех участников этого происшествия. Прибывшая бригада медиков заметила, как над только что появившимися на свет младенцами поднялось что-то светящееся и пульсирующее, напоминавшее шаровую молнию, но с той разницей, что это нечто будто осмотрелось вокруг и исчезло тут же, как только старший фельдшер взяла на руки детей.
Через неделю та самая мать оставит близнецов на попечение дома сирот  и навсегда исчезнет из жизни своих детей. Девочку назвали Рикардой, мальчика - Модестусом. Единственным их более осязаемым наследием стала фамилия Сэльвэтрикс, которую их мать написала на простыне малышей.
Рикарда узнала эту историю о своем рождении от своего куратора в школе. Она помнила, что до четырех лет рядом с ней был брат. Но волею судьбы близнецы были разъединены. Уже позже Рикарда узнала, что ее перевели в интернат для  одаренных детей, потому что она проявляла интерес ко всему, что можно было разобрать, и задавал вопросы воспитателям об окружающих предметах. А брат, по словам все того же куратора, был усыновлен хорошими людьми.
Благодаря хорошему образованию в интернате и добрым воспитателям Рикарда смогла поступить в университет. А через несколько лет Рикарда осуществила свою мечту, получив диплом бионика (1).
Если говорить о внешности Рикарды, вероятно, в ее происхождении приняли непосредственное участие и северные жители Итиля, и восточные горцы, и степняки южных просторов, которая, не теряя индивидуальности, могла вполне сойти «за своих» в любой стране и регионе. О том, что их мать была иностранкой, напоминала особая бледность кожи и едва уловимый мягкий говор, свойственный жителям Большой Реки. Ее выразительные зеленые глаза и открытое лицо всегда сохраняли спокойное выражение, а довольно звонкий голос точно и уверенно излагал мысли о науке, будущем человечества и важности сохранения биоресурсов земли.
И сегодня Рикарда Сэльвэтрикс была магистром кибернетики, преподавала в университете и уже три года была активным автором одного популярного издания, которое возглавлял ее товарищ по интернату Хьюго Амикус, дважды остававшийся на первом курсе и считавшийся безнадежным у своих педагогов, но упорно мечтавший снискать славу в мире прессы или бизнесе.

Нордлэйк, редакция журнала «Зеленый мир», за 3 года до событий

Редактор журнала «Зеленый мир» Хьюго Амикус много лет назад в возрасте шести лет попал в интернат после трагической гибели родителей на дороге. Он помнил образ улыбчивой матери и отца, и это помогало ему верить в мечты. И однажды зеленоглазая девочка, едва ли чуть старше его самого, отбила его порцию пудинга у известного в интернате задиры, навсегда привязав верное сердце друга Хью и еще больше убедив его в возможность воплощения самых невероятных желаний. Ведь до того дня, когда Рикарда заставила вернуть хулиганов украденный десерт увальню с добрым взглядом и книжкой в руках, у Хьюго не было друзей в интернате. Хью с интересом слушал рассуждения Рикарды о математике и законах природы, а она - его приукрашенные истории о  древних героях.
Расставшись на несколько лет учебы и поиска своего предназначения, друзья детства встретились в Нордлэйке: Рика - кандидат кибернетики, а Хью- опытный журналист и начинающий издатель, а также удачливый игрок на бирже. Хьюго вложил немало денег и сил в свое издание. Когда-то начав в провинциальной редакции еженедельной газеты, он наконец осуществил свою давнюю мечту, став редактором собственного издания. Главной идей журнала была не только публикация материалов о проблемах экологии, пропаганда  защиты окружающей среды от загрязнения, но и участие в благотворительных акциях по охране редких видов флоры и фауны. Хьюго был опытен и современен, а также обаятелен, что так часто помогало ему в решении многих вопросов, связанных с финансированием проектов журнала.
Под его началом работала Джулия Иво, молодая журналист, обладавшая не только столь нужной энергией и любознательностью, но ее неизаменимым спутником - темно-вишневым «Мини Купером», который позволял быть ей более мобильной и узнаваемой.
В тот знаменательный день окончившая институт Джулия направилась искать работу. Редакция, где расположился офис Хьюго, находилась в центре города в большом современном здании. Джулия оставила свое резюме в двух офисах и, наконец, остановилась у двери с незатейливой вывеской – белый лист бумаги с крупно напечатанными буквами был вложен в файл и надежно прилеплен скотчем. «Зеленый мир» - прочла они и вошла  кабинет. За широким столом перед  светящимся экраном ноутбука сидел молодой человек. Он не сразу заметил девушку, но увидев ее, засуетился и предложил сесть на пыльный от бумаги стул.
- Кажется, я вас не видел раньше, - задумчиво сказал он, прищурив светлые глаза.
- Я ищу работу. А вы журналист? – с надеждой спросила Джулия.
- Рад бы сказать да, но нет. Я - технический редактор, но занимаюсь всем. Здесь только неделю работаю.
- Окей, я вообще-то хотела оставить резюме…
- Оставьте, я передам редактору, обещаю.
- Титус, - в кабинет вошла стройная высокая женщина в деловом костюме.
- Доктор Рика! – технический редактор Титус, как и в студенческие годы, привычно подскочил с места, заметив своего педагога, а теперь и старшего соратника. – Вот к нам уже журналисты приходят, - он почти светился гордостью, что может быть сейчас станет тем звеном цепи событий в жизни этой внушавшей уважение девушки.
- Замечательно, - доктор Рика протянула руку, - Рикарда Сэльвэтрикс, помощник редактора. Мы недавно начали работать. Мы были бы рады видеть в своем коллективе молодых и идейных специалистов. Тем более, я здесь временно.
Решение о приеме на работу Джулии, Хьюго принял через две минуты после собеседования под одобрительными взглядами Рикарды и Титуса. 
Вопреки планам Рикарды, Хьюго не собирался так просто отпускать ее из состава редколлегии и всегда находил ей интересные темы, а также повод помочь ему,  «плохо знающему языки и не разбирающемуся в науках».
Ежемесячно ровно в срок редактор Хьюго подписывал очередной номер «Зеленого мира», ставшего популярным среди студентов и всех интересующихся естественными науками, расходившегося и за пределами региона.

Вечер в редакции и изобретение профессора Като, за два месяца до событий

Идея эта была высказана спонтанно и, кажется, не столько серьёзно на одном из вечерних заседаний при составлении очередного номера журнала «Зеленый мир».
Рикарда со своейственной ей аккуратностью к фактам решила зачитать тезисы статьи о влиянии изменений климата на здоровье человека. Взглянув на часы, которые показывали уже четверть восьмого, желая прервать ее слишком научный монолог, Хьюго вдруг хлопнул в ладоши и крикнул: «А давайте переплавим все оружие мира и сделаем из этого велосипеды!».
- Оригинальная мысль! – улыбнулась его фразе Рикарда.- О велосипедах.
- Ну да!– не скрывая иронии, отозвалась Джулия, всегда мыслившая рационально и говорившая по существу. – При всем уважении, вы же понимаете, что это ж утопия!
- Почему бы и нет, - возразила Рикарда. – Мы давно говорим об атомном разоружении, и почти достигли цели благодаря разумно мыслящим лидерам, так почему не поговорить о полном разоружении. Помнишь, Хью, еще тогда в интернате мы мечтали совершить что-то особенное для мира?
- Да, - мечтательно произнес Хьюго.- И я тогда обещал тебе, что где бы мы ни были, мы поможем друг другу.
- Что ж, - Рикарда улыбнулась, и ее светлое лицо озарилось каким-то матовым внутренним светом. – Значит, пришло время.
- Вы серьезно? – уточнил Титус. Его смешливое выражение лица и голубые глаза готовы были от души рассмеяться, но заметив решительный взгляд Рикарды и задумчиво замолчавшего редактора, Титус сдержался. Они с Джулией переглянулись и все же тихо захихикали.
- Напрасно, - глубокомысленно произнес редактор, потерев свои полные щеки.- Напрасно смеетесь. Порой кажущиеся смешными и даже сумасшедшими, некоторые идеи становятся самыми важными, и может для чьей-то жизни – смыслом всего существования в этом мире.
Небольшая группа людей, которых объединила редакция одного журнала, решили воплотить, возможно, самую невероятную по смелости идею: уничтожить все оружие мира и стереть в сознании мира стремление добиваться неограниченной власти путем военных конфликтов.
- Но как это осуществить? – спросил Титус редактора Хьюго.
- У нас есть друг, - ответила Рикарда. – И он точно сможет нам помочь.
- И кто же он? – поинтересовалась Джулия.
- Гений! – улыбнулась Рикарда. – Мой учитель. Профессор Като.
-О! – оживился Хьюго. – Тогда мы обречены на успех!
-Не будем спешить, Хью, ты как всегда слишком быстро принимаешь решения,- задумчиво сказала Рикарда, - но будем верить.
Профессора Като и, правда, знали многие. Блестящий инженер, ученый физик, интересовавшийся и другими науками, был не просто хорошим педагогом и изобретателем, но и вдохновителем смелых идей, среди которых была разработка специального робота для более удобного передвижения незрячих и автоматического видео-сурдопереводчика для глухонемых, который облегчал общение с людьми, не владевшими языком жестов. Надо ли говорить, что Рикарда была одной из его верных помощниц в разработке этих устройств, а журнал «Зеленый мир» первым опубликовал новость о результатах исследований.
Десятилетняя дружба Като и Рикарды началась в университете в процессе совместной научной работы. В свое время профессор Като работал в Академии Армии,  занимался различными проектами по заказу международных организаций, но около двадцати лет назад решил оставить утомительные разъезды, напряженный формат отношений официальных структур и переехал в Нордлэйк, где некогда еще детьми жили его родители. Самодостаточный и малообщительный профессор Като быстро нашел общий язык с доктором Рикардой. Он с каким-то нескрываемым чувством наслаждения от самого процесса брался за смелые проекты, которые не имели ничего общего с его прошлой жизнью. Рикарда видела в профессоре отца, о котором она ничего не знала, и особым бережным чувством принимала участие в работе профессора. А их общая любовь к шашкам еще больше укрепила этот союз ученых "учителя и ученицы".

Близ Нордлэйка, дом профессора Като, за пять лет до событий

Ровно пять лет назад Рикарда решила навестить своего старшего друга, тем более был замечательный повод - день рождения профессора. Приехав в его дом на окраине города, Рикарда застала Като готовым к встрече гостя. Разменяв седьмой десяток, он выглядел моложе, был подвижен и всегда модно одет. Вопреки распространенным слухам о небрежности и некоторой неорганизованности безумных гениев научной мысли, профессор Като был весьма практичен в быту, неплохо готовил и придавал большое значение своему внешнему виду.
Накрытый стол и благоухающие выбритые щеки профессора, педантично расставленные книги на полках и ухоженный сиамский кот порадовали Рикарду. Проводив немногих гостей позже, профессор попросил Рикарду помочь ему с посудой. Беседа преданных своему делу жизни и добрых друзей затянулась до вечера. Разговорившись о своих странных и нереализованных проектах, профессор рассказал Рикарде  о своем тайном агрегате, детали и модель которого, по его словам, так и пылился в подвале дома, недоработанный и никому ненужный.
Профессор Като рассказал, что некогда состоял в секретном обществе по управлению сознанием некоторых лидеров отдельных стран. Эти рискованные эксперименты с сознанием определенных людей, а как следствие историей целых народов, проводились формально и не успели кардинально повлиять на подопытных, так как его идейных вдохновитель – миллиардер и любитель всяких научных странностей, к счастью тех, кто не подозревал о нем, и, к сожалению немногих родных, погиб в авиакатастрофе.
Как известно, любой прибор или живой организм имеет электромагнитное поле, а информация - в ее наиболее живом и частом выражении среди разумных существ - мысль и ее техническое обрамление в формате передаваемых сигналов также могут быть осязаемыми. Изначально это устройство, похожее на генератор тактовых импульсов, было нацелено на то, чтобы воздействовать на центральную нервную систему человека.  Неординарный и непредсказуемый, как и бывает с гениями, профессор Като уничтожил часть разработок устройства по управлению сознанием, но все же оставил самое важное.
Суть разработки профессора заключалась в том, что настроив машину на определенную электромагнитную волну и рассчитав частоту, диапазон того или иного объекта, становилось возможным изменить код дальнейшего развития событий, а в другом случае – вовсе остановить жизнедеятельность или работу. Для этого нужно было знать место расположения объекта и наличие связи  с местом раположения посредством спутника или обычного радио.
- Управлять сознанием или портить чьи-то технические открытия – это не достойно, - сказал профессор несколько угрюмо. – Вот если бы найти моему изобретению стоящее применение.
-Можно при желании, - спокойно рассуждала Рикарда. – Например, изменить сознание сумасшедших, хотя едва ли возможно обмануть природу и самое поразительное устройство вселенной – мозг человека. Возможно, можно как-то стереть информацию о грусти, однако куда деть эмоции и чувства, куда более тонкую материю, которая не поддается законам физики. А вот если настроить человечество не совершать дурные поступки? Хотя это из области фантастики! – усмехнулась она своим же мыслям.
- Н-да-а, - задумался Като. – Искоренить преступность были нацелены все законы морали, кодексы и религия. Однако при всем том, что сознание формируется на основании этих самых составляющих, отчего-то кто-то боится закона, кто-то испытывает трепет перед перспективой понести наказание за содеянное на том свете, но ведь кто-то не останавливается ни перед чем.   
- А войны? – начала Рикарда и заметила напряженно задумавшийся взгляд профессора. Это была вспышка озарения, когда одна и та же мысль поразила одновременно двух похожих, но все же двух людей.
- Оружие! – воскликнул Като.
- Именно! Ведь это возможно, профессор?
- Нужно поработать, доктор Рика.
- Что ж, профессор, тогда и мне стоит вам открыть свой секрет, - отозвалась Рикарда, понимая, что это тот самый момент истины, когда рождается не просто идея, а поворотный момент истории.
…«Вот так родилась идея,» - закончила свой рассказа доктор Рика.
- Рика, признайся, это твой проект, - Хьюго заглядывал своими почти медовыми глазами в ее спокойный зеленый взгляд.- И как тебе удавалось скрывать это столько времени?!
- Хью, сейчас это не столь важно. Важно то, что работа над совершенствованием этого устройства завершена, а еще каким бы безумием это ни казалось, мы действительно можем сделать это.
- Но можно сделать новое, - попытался возразить Титус. – Новое оружие. Нет гарантий, что можно уничтожить существование оружия совсем. Более того, сейчас появляется керамическое оружие.
- Информация о разрушительном свойстве металла также будет стерта. И это главное,- пояснила Рикарда. – И потом в радиоволне зашифрован сигнал, который активно воздействует именно на особые сплавы стали, алюминия, молибдена и титана, а также композитные материалы (2).
- Но что будет с предметами, например, из титана, которые служат для других целей? – переспросила Джулия, подумав о титановых дисках своего авто.
- Мы исходим из того, что информация все же первична, и именно она способна придать какое-либо свойство энергии, следовательно, материи. Значит, первоначально сила разработанного аппарата будет направлена на искажении информации о разрушительной силе оружия. Мы не исключаем ошибок, но этот сигнал будет направлен на информацию с кодом «война», «уничтожение жизни», «агрессия» и «насилие». И потом, практически у всех современных механизмов есть «ахиллесова пята»: вся техника и устройство зависит от электроники и связаны радио или интернетом.
-Кибернетика (3) какая-то! – вздохнул Титус.
-Окей, но в мире много стран и производителей этих «игрушек»! – Джулия не могла успокоиться. – Как можно всех их найти и что-то сделать?!
- У нас есть план, - так же спокойно продолжала Рикарда. –  Профессор Като поработал и над этим.
А новости пестрили краткими сводками о возникавших локальных конфликтах и намекали на планировавшиеся вторжения более сильных государств на территории более слабых, как обычно, предварительно разворачивая информационную кампанию, где эти самые слабые страны обвинялись в немыслимых экспериментах или потенциальной опасности для ледников или системы образования. Порой, казалось, что мир был на пороге цивилизованных методов решения вопросов  с одной лишь оговоркой, вливание огромных средств на создание новых военных технологий продолжалось.

Городок под Нордлэйком, дом Неро, за месяц до событий

- Прочти, - взволнованно сказал Хьюго, положив письмо перед Джулией.
- Насколько хорошо, что нам пришел отклик? – спросила Рикарда.- Мы рискуем, разослав письма, Хьюго.
- Доктор Рика, я позаботился о том, чтобы наш сервер не вычислили, - успокоил ее Титус. – И ведь сам профессор Като поручил предложить добровольно пойти на сделку.
Профессор Като нуждался во времени для решающего удара. И предложение попробовать пойти на сделку может с, возможно, нелегальными или случайными владельцами оружия, хоть и вызывала сомнения, была принята.
- А возможно кто-то и правда одумался или разделяет нашу идею, - предположила Джулия. - И потом, избавиться от лишней опасной железяки в доме, не получив наказания, идея заманчивая. Благо, что подобное уже происходило в истории. Сдача оружия населением несколько лет назад была успешной ведь. Владельцы не несли ответственность, а власти смогли частично предотвратить потенциальную опасность.
- Но то были официальные власти. Нужно быть осторожными, - как всегда уверенно говорила Рикарда. – Не факт, что это реальный человек и что он пишет правду.
- Некий Кастор Неро, пишет, что готов отдать редкие экземпляры оружия из музея пограничников, - резюмировала сообщение Джулия.
- Из музея?! – удивился Титус. – Странно, каким образом можно вынести экспонаты. Или они остались с тех времен развала, когда все тащили всё, что можно, и никто не заметил пропажи.
- Думаю, стоит рискнуть и посмотреть им в глаза! - с некоторым возбуждением в голосе сказал Хьюго.
Редактор и его команда отправились за сотню миль южнее от Нордлэйка в небольшой городок, славившийся училищем для будущих пограничников, дождливым климатом и красотой лесов. Добравшись до окраины городка, Джулия предусмотрительно оставила свой темно-вишневый автомобиль поодаль за густо разросшимся диким шиповником.
Они довольно легко отыскали дом Неро. Деревянный коттедж, обнесенный невысоким забором и окруженный высокими соснами, располагался на небольшой возвышенности. Весной здесь было немноголюдно и даже тоскливо от провинциальной тишины.
Едва Хьюго дотронулся до звонка калитки, как до гостей раздался разъяренный лай, судя по всему, большой собаки. Несколько минут в ожидании под почти хрип чем-то крайне озлобленного пса и лязг цепи навевали тоску. Наконец послышались приближающиеся суетливые шаги и бормотание что-то вроде «сейчас, сейчас, уйди с дороги».
- О! Простите, - почти кланялся хозяин, виновато улыбаясь в усы. Несмотря на полноту, двигался он быстро, постоянно потирал руки и немного шепелявил.  – Не думал, что вы так скоро, и не стал привязывать Ареса. – Проходите! – хозяин распахнул калитку и указал на вымощенную озерными серыми камнями дорожку к дому. В вольере чуть поодаль продолжал отчаянно лаять и скалиться огромный пес. Он рычал и не успокаивался, точно видел в гостях источник зла, которое мог заглушить только он, вернее загрызть.
- Ну да, собачка! Ему и оружие не нужно, даже в этой глухомани, - шепнула Джулия Рикарде.
- Физиономия хитрая у этого типа, - ответила Рикарда.
После приветствий и дежурных фразах о дорогах Неро предложил «представителям миссии по сбору незарегистрированного оружия» посмотреть фотографии коллекции, по его словам, доставшейся ему вместе со складом старого училища в счет какого-то долга. История мало походила на правду, но и сама «миссия» держалась крайне напряженно, ведь позвони этот Кастор Неро в региональную администрацию с вопросом о них, ему бы живо объяснили, что все это фарс. Вместе с тем Хьюго быстро понял, что Неро не станет этого делать по той причине, что не захочет внимания и огласки о том, что в его таком мирном домике хранятся такие вещички. Он заметил на стене у входа в кабинет семейную фотографию и кажется грамоту – значит, Неро дорога репутация и покой. 
Джулия, выдававшая себя за уполномоченного представителя особого отдела, показала приказ сразу нескольких департаментов и бланк регистрации полученного оружия. Все документы были с печатями и размашистыми подписями, однако пестрящий громоздким терминами мудреный текст и мелкий шрифт едва ли могли дать возможность разобрать что-либо четко, тем более работали над документами профессионалы: знаток слова Джулия, умелый дизайнер Титус и сам профессор Като. Неро попытался рассмотреть бланк и герб на приказе, но приближающийся возраст и его частый спутник дальнозоркость помешали. Он приблизил копию, осмотрительно имевшую специальный штамп «копия» практически на всем листе, но текст расплывался, а слишком сложное предложение сбивало его уже во второй строчке. Джулия энергично выхватила приказ и сунула ему под нос бланк, показав нижнюю строчку со словами: «Здесь распишитесь или поставьте любую отметку, но чтобы было понятно, что это писала не я, например.» Она невинно улыбнулась и протянула ручку, а также конверт с небольшой суммой компенсации. Тем временем Хьюго деловито осмотрел несколько винтовок и сабель, «наган», драгунскую шашку и пару старинных штыков.
В последний момент в кабинет вошла женщина примерно того же возраста, что и Неро. Она была в черном платье, но даже глубокий черный цвет и неплохой покрой не могли скрыть крайне необъятные формы ее тела. Вошла она по-хозяйски и пристально оглядела всех из-под слегка затемненных очков. «Дорогой, что здесь происходит?» - спросила она неестественно тихим голосом.
- Я объясню тебе позже, - засуетился Неро и стал поспешно провожать гостей. – Благодарю вас, всего доброго! – почти вытолкав их из дома, он резко захлопнул дверь.
Рикарда машинально перевела взгляд от двери в сторону окна первого этажа. На нее пристально смотрела его жена. Нельзя было определить,  что выражало ее лицо со скошенным подбородком, но какой-то холод пробежался по спине Рикарды.
- Вы видели эту странную женщину?  - спросила она спутников, когда они отъехали от дома Неро и были уже на трассе.
- Ей бы похудеть, - хмыкнул Хьюго и сорвал сценическую бородку, раздобытую Титусом бог знает где и каким образом.
- Мне кажется, глупа, потому Неро скрывает от нее свои дела, - решил Титус и, заметив напряженные глаза Рикарды, попытался ее отвлечь. – Доктор Рика, не берите в голову! Посмотрите вокруг! Красота! – он махнул в сторону окна, за которым пробегал пейзаж просторов и синевы далеких перелесков.
- Скорее не глупа, но очень подозрительна, - возразила Рикарда, пряча парик и роговые очки. – Хотя, если бы в моем доме странные люди забирали весьма серьезные предметы у моего мужа, я бы едва смотрела на них дружелюбно. Да и собаку его тоже понимаю, на ее месте всех вас перекусала бы, - она громко вздохнула и вызвала раскатистый смех Титуса.
- Окей, а что мы будем делать с этими железками? – спросила Джулия.
- Расплавим и сделаем велосипеды, - ответила Рикарда. – Но следующие сделки будем производить без таких встреч. Будем выкупать их через фиктивный счет и требовать оставлять оружие в специальном месте. Джулия, мне нужна будет информация об одном человеке. Титус, кажется, ты умеешь водить любые машины, - получив энергичное кивание в ответ, Рикарда продолжила, -  Хью, ты же можешь позаботиться о том, чтобы мы смогли получить доступ к какому-нибудь небольшому участку где-нибудь в районе автомобильной свалки или где есть долгострой с невыгодным ландшафтом?
-Конечно! – воодушевленно отозвался Хьюго. – А для чего?..

Деревня Пацисвил, мастерская Рэмируса, за две недели до событий

Деревня Пацисвил в 22 километрах от Нордлэйка славилась хорошим урожаем клубневых, белоснежными барашками с ценной шерстью и одним уникальным мастером-кузнецом.
Рэмирус был хорошим мастером, но вот договориться с ним было сложно. Вопреки ожиданиям тех, кто лично хотели посмотреть на автора замысловатых калиток и искусных изделий из металла, как правило, из мастерской к ним выходил не высокий, не такой уж мощный и тем более не похожий на мифического Гермеса человек. Поджарый среднего роста мастер лет пятидесяти с короткими волосами и небольшими ясными глазами почти не говорил, так как страдал мутизмом (4) после ранения на охоте с отцом еще в юности. Обычно он принимал заказы, внимательно выслушав заказчика или посредника и, кивнув в знак согласия, тут же уходил в мастерскую. Если Рэмирусу что-то не нравилось, он показывал посетителю на дверь, и ничто не могло его переубедить. Глава деревни подозревал, что, несмотря на эту свою болезнь, Рэмирус не так уж плохо говорил и не особо испытывал трудностей в общении, просто ему было так удобно, к тому же за десятки лет одинокой жизни на окраине Пацисвила кузнец отвык от людей, понимая лишь язык своего горна и металла.
Однажды утром к мастерской Рэмируса подкатил грузовик. Рэмирус жил в построенном самим же домике рядом с кузницей. Он посмотрел в окно и заметил водителя, вылезшего из машины, который явно что-то искал, оглядывая дом и постройки рядом. Рэмирус вздохнул и вышел к посетителю. Молодой водитель с ясными голубыми глазами и дружелюбной улыбкой явно был осведомлен о Рэмирусе и, сказав лишь «Здравствуй, мастер, это все тебе», передал ему конверт и ключ от машины.
Кузнец пожал плечами и посмотрел вслед водителю, который пересел на скутер и умчался в сторону Нордлэйка. Рэмирус рассмотрел грузовик, и заметил, что дверь в грузовой отсек была слегка заварена. Он деловито вынес инструмент, но вспомнив о конверте, вскрыл его и обнаружил чек на свое имя с довольно серьезной суммой и письмо.
"Уважаемый Мастер, не задавайтесь вопросом, кто вам пишет и откуда знает о вас. Просьба одна: дочитать до конца и принять решение.
В этой посылке на колесах вы найдете материал, который вы знаете как никто и, более того, только вы можете правильно его использовать. Без сомнений, вы слышали или читали о том, что некоторое время назад было собрано некоторое количество вещей, существование которых не имеет оправданий,"- кузнец потер ухо и задумался, еще раз взглянув на грузовик. Конечно, он слушал новости по радио и даже прочел статью из газеты, которую ему занес глава деревни, когда заходил за взносом на уборку мусора. Поначалу Рэмирус не особо вникал в то, что происходило, как собственно он мало интересовался в целом тем, как жил мир за пределами его двора. Однако упоминание необычных призывов отказаться от оружия все же привлекло его внимание потому, что более тридцати лет назад неопытный охотник лишил жизни его отца, а Рэмируса - способности говорить. А когда-то еще в школе будущий кузнец мечтал стать оружейником, впечатленный рассказами о рыцарях и завороженный красотой блеска клинков и совершенными линиями  револьвера. Но после трагической гибели отца и тяжелой травмы, Рэмирус принял решение ковать только то, что приносит пользу и дарит людям надежду. Рэмирус вдруг четко понял, что было в грузовике,  какие люди прислали ему его и стал догадываться, с какой целью. Несмотря на молчание и отшельничество, Рэмирус заметил за собой, что чем меньше он пытался снова говорить и вернуться к обычной жизни, какую попытался вести некоторое время назад, тем больше он понимал о жизни и еще более ясно видел то, чего порой не замечали говорливые и такие общительные люди, вроде главы их деревни. И в этот раз, четкое осознание важности этого письма и посылки словно раскрылось перед ним во всей своей простой истине так же, как он хорошо видел линии на своих огрубевших ладонях и ровные отпечатанные буквы на листе бумаги. "Ваша история и помощь детям, пострадавшим от различного вида травм, известна. Так пусть все это станет тем, что дарит людям надежду и пользу будущему. " Пацисвил знал, что кузнец на протяжении последних десяти лет переводил часть заработка на счет общества поддержки детей-инвалидов. Рэмирус был удивлен тому, что автор письма излагал мысли ровно так, как мыслил сам кузнец. "Велосипеды для больных!"- подумал он и улыбнулся своей мысли. "Мастер,  если вы подарите велосипеды тем самым детям или кому-то еще, это будет лучшим актом созидания и вашей искренней преданности вашим же убеждениям, которые разделяют многие." Кузнец взволнованно вздохнул и стал искать подпись, но письмо завершалось лишь словами благодарности и объяснениями, что чеком Рэмирус может воспользоваться, как и где угодно, и в любое время.
Глава Пацисвила заметил, что во дворе кузнеца появился грузовик. Он посетил мастерскую и попытался выяснить, что это за новости такие. Рэмирус невозмутимо смотрел на него и привычным движением написал на деревянной двери ярким мелом, заготовленных на случай разговора: "Вместо платы пригнали. Могу продать."
- Не надо!- махнул глава.- Я уж подумал, ты собрался уезжать. Работай и можешь, как всегда, делать вид, что недопонимаешь иногда, только не покидай нас, а то одними баранами мы не привлекательны.
Мастерская была на окраине, да и люди в Пацисвиле отличались тем, что не лезли в чью-то жизнь и не проявляли излишнего любопытства к кузнецу. И даже если кто-то заметил, что кузница не спала до ночи, никого это не смутило. К тому же Рэмируса знали хорошо - раз он работает так поздно, значит ему это нужно.


Благотворительный концерт, встреча, за неделю до событий

Наряду с проблемами экологии редакция «Зеленого мира» неоднократно вызывала некоторое беспокойство у любителей охоты и цирков. Рикарда и Хьюго активно вовлекали все новых последователей в борьбу за права животных, не забывая при этом помогать и нуждающимся людям. Их поддерживали общественные организации по защите редких животных, сердобольные граждане любители всех, у кого четыре лапы или два крыла, а также редкие предприниматели, как правило, имевшие домашних питомцев и доброе сердце. В Норлэйке давно привыкли к листовкам «Зеленого мира», агитировавших не посещать зоопарки и цирки, а также к публикациям журнала о мире животных. Стоит отметить, что в отличие от всегда воодушевленного Титуса Джулия несколько сдержанно относилась к таким акциям, так как искренне верила, что мир скорее достигнет гармонии благодаря развитию созидательных технологий и соблюдению безупречной чистоты, нежели благодаря спасению вымирающих дзеренов или приюту для бездомных котят.
Рикарда предложила  провести благотворительный концерт с целью сбора средства на выкуп нескольких животных из цирка, которые и так терпел убытки, но настойчиво продолжал собирать наивных зрителей на свои зрелища. Белый як, гималайский медведь и пума были основными номерами в программе, сменяемые акробатическими трюками и глуповатой клоунадой не самых даровитых артистов. Хозяева животных были согласны их продать за внушительную сумму, но Хьюго не мог так быстро найти деньги.
-Солировать на концерте будет Анжела! – не без удовольствия говорил Титус. – У нее потрясающий голос, и главное, она разделяет наши идеи!
Титус познакомился с Анжелой на одной из вечеринок, куда его пригласил его приятель, журналист Нео, любитель не только холодных десертов и "горячих" новостей, но еще и мест, где много музыки. Красивый голос Анжелы завораживал, а какое-то особое спокойствие окутывало теплым ощущением весеннего цветения сирени. Позже Титус пригласил Анжелу на встречу "с интересным предложением для творческих и любящих природу людей". Участие Анжелы в качестве волонтера в молодежной акции по оказанию помощи бездомным не осталось незамеченным Титусом. И, как он и надеялся, Анжела сразу приняла предложение.
- Да, а еще, доктор Рика, - Титус показывал сценарный план, - Анжела чем-то похожа на вас. К тому же она мыслит, как и мы.
…Большой зал Студенческого театра Нордлэйка был украшен скромно, а большие фотографии яка, медведя и пумы напоминали о цели мероприятия.
Джулия и Титус встречал гостей концерта, а Хьюго развлекал молодых студенток рассказами о своем журналистском прошлом. Зазвучала мелодия и на сцену вышла рыжеволосая девушка в шелковом платье. Ее серые глаза были спокойны, а нежные черты приковывали внимание зрителей. Голос Анжелы звучал ровно и немного задумчиво. В эту минуту казалось, что она светится каким-то светом изнутри, а особая уверенность как нельзя кстати убеждала зрителей в важности того, что здесь происходило.
Концерт действительно собрал много зрителей, а значит, достаточно средств и вызвал положительные отклики у многих, даже у властей, обычно не спешащих на щедрость положительной оценки.
Когда Хьюго вышел на сцену, чтобы поблагодарить артистов, его зоркий взгляд заметил нескольких людей, отличавшихся от молодежи и представителей общественных организаций. В какой-то момент Хьюго слегка покраснел и, сделав глубокий вдох, договорил предложение, вручил цветы и поспешил сойти со сцены.
- Там этот Неро! – прошептал он Титусу. – С женой! Чёрт! Кто привел их?!
- Господин Хьюго, - услышал он голос Анжелы.- Позвольте представить вам моего отца.
Натянув самую дружелюбную улыбку, Хьюго повернулся к гостям. Перед ним стоял высокий мужчина лет сорока пяти. Его выразительные зеленоватые глаза за прозрачными очками и чуть загорелое открытое лицо с серьезным выражением кого-то напомнили Хьюго, но он был занят мыслями о Неро и не стал копаться в памяти.
  - Модестус Неро, - сказал мужчина. Хьюго слегка вздрогнул, когда заметил, как к ним подходил Неро и его жена. Джулия, не изменившись в лице, приветливо кивнула отцу Анжелы, а Титус едва заметно дернул плечом и что-то пробормотал о приятной встрече. Модестус сдержанно пожал всем руки, поблагодарив за приглашение и жестом указал на приблизившуюся пару:
- Мой брат, Кастор Неро и его жена Аккэлия. Мы не могли пропустить выступление Анжелы, - ровным густым голосом произнес он.
-Да, - суетливо и нарочито эмоционально поддакивал Неро, - Анжела у нас молодец! Хорошее дело делаете!
-Простите, а мы не встречались раньше? - вдруг спросила Аккэлия, обратившись к Хьюго и бросив пристально цепкий взгляд на Титуса.
- Я бы запомнил, - быстро нашелся Хьюго. – Хотя возможно, на каком-нибудь концерте.

Квартира Хьюго, странное письмо, за три дня до событий

Канун лета всегда дарит надежду и вдохновляет даже скептиков и угрюмых пессимистов на красивые, а порой необычные поступки, хотя бы в мечтах. Яркие лучи солнца и зелени, и как-то особенно звонко доносившиеся звуки всего живого словно говорили о том, что впереди  всех ждут хорошие перемены.
Нордлэйк продолжал свою размеренную жизнь. К западу от озера обрисовывался новый микрорайон, строились новые дома, ремонтировались дороги и появлялись модные места, вроде дорогой кофейни и игровых мест с налетом подражания далеким морским городам.
Редакция журнала «Зеленый мир» выпустила очередной номер с новыми материалами о научных изысканиях молодых ученых и идеей вернуть окружавшим озеро холмам былую красоту, высадив молодые растения вместо некогда вырубленных хвойных деревьев.
Будучи хорошим программистом, Титус помогал журналистам новостного еженедельника с их техникой.
-Смотри-ка, - хмыкнул Нео, - рассылка странных сообщений о необходимости разоружиться прекратилась или просто решено больше об этом не сообщать. Последнее сообщение опубликовало информационное агентство «ЗетКхан». Эти сумасшедшие разослали информацию о том, что им удалось «получить и уничтожить десятки экземпляров», призывая людей добровольно отказаться от имеющегося оружия! – Нео откинулся в кресле и присвистнул.
- Так и пишут, уничтожили? – переспросил Титус.
- Ага!
- Может, это хорошо?
- Конечно, Тит! Только что делать, если какие-нибудь агрессоры решат отхватить часть твоего города?! Вот что ты будешь делать?
- Я?..- Титус задумчиво почесал ухо. – Ну, ведь, как ты говоришь, и у этих агрессоров тоже нет орудий, чтобы запугать нас.
- А если есть где-нибудь, ну, на дне океана? – Нео фыркнул.
-Это как же железо на дне моря? – задумчиво спросил Титус.
- Что значит, копаешься в проводах и мало читаешь! – несколько снисходительно хмыкнул Нео. – По-твоему, те, кто стоит за производством оружия такие глупые и не имеют тайников? И вообще, это безумие – верить, что можно вот так просто все оружие стереть с лица земли и все на этом! Кстати, получил любопытное сообщение от какой-то дамочки…- не договорив, Нео погрузился в свои записи.
Вечером Титус остался в офисе под предлогом обновить антивирусную программу на нескольких компьютерах. Открыть рабочий компьютер Нео и войти в почту под паролем не составило труда.
…Уже было поздно, но тревожный голос Титуса заставил собраться всех на квартире редактора Хьюго. Рикарда перечитывала распечатанное письмо, поступившее на электронный адрес журналиста Нео.
- Это жена того Неро, - сказала Рикарда. – Она явно что-то заподозрила.
 В письме подробно излагалась ситуация со странными посетителями, «убеждении сдать фамильное оружие», а также странной кампании «сбора музейных предметов». Более того, писавшая намекала, что возможно встречала кого-то из странных посетителей на одном мероприятии. Автор не скрывала своих подозрений по поводу честности этих людей и просила редакцию довести информацию до широкого круга общественности, тем более в свете странных сообщений это вызывало еще больше подозрений.
- Интересно, сам Неро знает о письме?- спросила Джулия.
-Уверен, что нет, - Хьюго задумался. – Он не хотел бы привлекать к себе внимание. А вот его эта странная женщина все продумала, и она создаст нам проблемы. Что делать? – это был редкий случай, когда Хьюго был растерян.
- Пора профессору Като ускорить процесс, – голос Рикарды звучал как никогда уверенно.

Дом Модестуса Неро, за один день до событий

Модестус Неро отставной военный врач вернулся в родной город после завершения службы на юге. Более сорока лет назад он был рожден здесь, затем прожив в небольшом городке под Норлэйком, Модестус уехал в столицу. После учебы и армии, он был принят на военную службу. Невероятно терпеливый Модестус никогда не стремился построить карьеру, но был замечен высшим руководством и теперь носил звание майора медицинской службы, а в свободное от службы время вел размеренную домашнюю жизнь. Уделяя внимание дочери, Модестус помогал жене Весте выращивать новые сорта гвоздики (5), которые она продавала на ежегодных ярмарках, но большую часть дарила друзьям.
Модестус снисходительно относился к своему брату Кастору, его бизнесу и его жене, которая была порой несносной. Но добрый нрав Весты всегда смягчал напряженные семейные встречи, которые случались не часто. В память о родителях Модестус поддерживал отношения и не отказывал Весте в том, чтобы иногда приглашать брата на праздничные ужины или совместно посещать концерты, где обычно выступала Анжела.
Выйдя в отставку и получив право построить дом, Модестус решил вести частную практику. Его дочь Анжела была сразу принята солисткой в Музыкальный театр Нордлэйка.
- О концерте твоих друзей написали в газете! О! Концерт собрал все необходимые средства, и животных выкупили! Теперь их готовы отвезти в заповедник, - с восторгом сказала Веста, рассматривая утреннюю почту. Ее светлые глаза и рыжие волосы светились в свете утреннего солнца, а накрахмаленный фартук ослеплял своей белизной.– Боже! – разочарованно вздохнула Веста. – Опять пишут про эти странные призывы сдать оружие и всему миру отказаться от него. Хотят найти этих людей.
- Мама, не читай вторую страницу, - настойчиво, но мягко произнесла Анжела. – Там обычно скучная официальная информация и всякие ужасы!
- Интересно, откуда взялись эти безумцы или все же они обычные провокаторы и охотники до славы? – хмыкнул Модестус, взяв газету у жены.
- Папа, - спросила Анжела, - а, по-твоему, эти безумцы делают что-то плохое? Может, это  пацифисты или борцы за независимость каких-нибудь оккупированных земель?
- Анжела, я отдал большую часть своей сознательной жизни тому, чтобы помогать армии, которая защищает всех нас, а такие методы борьбы за независимость недопустимы, - Модестус задумался. – Меня интересует другое, кто эти или этот смельчак.
- Модестус, давай не будем об этом! – Веста слегка нахмурилась. – Анжела, лучше расскажи мне, кто твои друзья, что так хорошо придумали спасти несчастных животных? Жаль, что я не смогла быть с вами из-за припозднившихся маляров.
- …И еще этот чудак Титус, - Анжела рассказывала матери о концерте, в своей манере - красочно и увлеченно, - твердит мне, что я похожа на их..доктора…м-м, Рику! Папа, - Анжела посмотрела на аккуратно нарезавшего яблоки Модестуса, - Тит утверждает, что ты похож на их…Рикарду! Она, кажется, занимается наукой и старинный друг редактора их издания.
- Рикарда? – Модестус вздрогнул.
- Да, - беззаботно повторила Анжела. – Ее не было на концерте, а так бы мы узнали ее лично! – Анжела посмотрела на застывшею руку отца и показавшуюся кровь из раны на указательном пальце. - Ах, папа, поразительно, как проведя столько операций, ты порой неловок с кухонным ножом и фруктами!
Раздался звонок, Веста удивленно открыла дверь. Это были Аккелия и Кастор.
- Нам надо поговорить! – с ходу заявил Кастор Модестусу.
- В чем дело? – Модестус знал, что такое поведение брата ничего путного не предвещало. Или ему нужны большие деньги, или он попал в неприятности и теперь будет надеться на ум и связи Модестуса, а еще терпение Весты.
- Помнишь, - Кастор посмотрел на Анжелу и Весту. Они, поняв его бегающий взгляд и нервное касание усов, вышли из комнаты. – Помнишь, я говорил тебе, что смог избавиться от оружия, которое досталось мне еще тогда. Кажется, Аккэлия знает, кто были эти люди, и ты их видел.
Модестус выслушал торопливо-шепелявый рассказ брата и вкрадчивый голос Аккэлии с просьбой разобраться со всем этим. Он искренне недоумевал, как такое могло прийти им в голову, но жизненный опыт подсказывал, что никогда нельзя исключать самые маловероятные версии происходящего. Однако сейчас ему было не того, чтобы разбираться с доморощенными версиями этого нелепого детектива, так как его ждал пациент.

В мире. День событий. Затмение 1 июня 2030 года.

Мир готовился к одному из самых зрелищных событий неба и его вечных обитателей – к кольцеобразному затмению солнца (6), когда на несколько минут солнце словно скрылось за тенью луны, не прекращая освещать все вокруг. Мистики и астрологи предвещали, что в эти минуты должно произойти что-то особенное и для склонных мистификации или суеверных этого было достаточно, чтобы увидеть в незначительном событии что-нибудь неординарное, а скептики…скептиков ожидало иное происшествие, которое, быть может, изменило их отношение к предсказаниям.
Затмение ожидалось в 16.00 по времени Нордлэйка. И оно наступило, кого-то поразив необычной красотой, кого-то - самим фактом явления, но на кого-то не произвело никакого впечатления, только на несколько минут отвлекши от важных дел или собеседников.

Северо-западная граница Южной и Северной Америки, 3.00 утра по местному времени
Две контрабандистские банды стояли ровно на границе двух материков, держа наготове карабины. Свет фар выставленных друг напротив друга автомобилей и тусклого фонаря высвечивал силуэты противоборствующих сторон. Северяне свято верили в свою избранность и право незаконно завозить нелицензированный табак и алкоголь. Южане с презрением смотрели на бледнокожих, и готовы были броситься в любую секунду в жестокую драку ради возможности провозить марихуану и оружие. Зловещая тишина и пыль этого пустынного рубежа двух миров лишь обостряли это напряжение. Наконец, кто-то из южан не выдержал и выстрелил. Ответ был незамедлителен.
Только вот карабины жалобно пищали и выплевывали пыль из стволов. Контрабандисты в недоумении всматривались на соперников. Не находя объяснения и разумно решив отступить, обе группировки медленно попятились к своим автомобилям и, взметнув уже успевший остыть песок, мчались по домам под странную музыку и вибрирующий танец прицепа.
…Через три часа обе банды будут схвачены и грузом в багажниках и не пригодившимся оружием, а «черный рынок» не получит губительный товар, зато мир приобретет надежду на лучшее будущее и правильный сценарий человеческих судеб.

Центр Европы, большой торговый дом, полдень.
Вооруженное нападение в ювелирный бутик стало полной неожиданностью. Консультант  и молодая покупательница стояли, беспомощно подняв руки, а оглушенный охранник лежал у витрины. Один из двоих грабителей быстро, но со знанием дела скидывал в сумку выложенные на прилавок изделия. Другой же грабитель держал в двух руках «викинг» и «кольт», дула которых были направлены на испуганных заложников. За стеклянной дверью суетились администраторы и служба секьюрити, но близость пистолетов от головы клиентки и консультанта  не могли позволить рисковать, и потом в истории этого крупного торгового центра такое дерзкое ограбление случилось впервые.
Когда все самое ценное было собрано, грабители направились к двери, выталкивая перепуганную девушку впереди себя. А ведь она пришла лишь для того, чтобы выбрать подарок матери. В какой-то момент отчаянная злость вдруг необъяснимой силой остановила ее прямо перед дверью и развернула к обидчику, этому бандиту, так нагло ворвавшемуся в ее жизнь. Девушка с яростью дикой кошки бросила в грабителя большой кошелек, который все это время она сжимала в руке. Конечно, это был самый необдуманный поступок в ее жизни, и быть может, последний… Грабитель по инерции нажал на курок, но это будто еще больше разозлило жертву, и в следующую минуту она бросила ловко снятую туфлю. Второй грабитель со злобой нажимал на курок, но уже пришедший в себя охранник прекратил напрасные мучения, стукнув его по голове стулом.
Радиорубка торгового центра, обычно навязывающая рекламу и легкие песни,  будто вдохнула воздух и выдала странный фон несвойственной этому месту мелодии, а витрины дребезжали в унисон музыке.
Наблюдавшие за дверью ахнули, а подоспевшая полиция решительно ворвалась внутрь.
…В грабителях узнали зарвавшихся воров-рецидивистов, чья самая дерзкая идея совершить ограбление в центре это старинного города посреди белого дня встретили непредсказуемый отпор одной покупательницы, а еще более неожиданное и странное обстоятельство с вроде бы недавно приобретенными пистолетами в момент светопреставления в небе.

Ближний Восток, выставка оружия, обеденный чай.
Жара и толпы людей могли смутить любого, но не посетителей Международной выставки вооружения. Все шло своим чередом, и если не считать усиленной охраны и представителей Североатлантического Союза, павильоны выглядели также блестяще и красочно, какие обычно бывают на выставках вроде «Экспо» или ярмарках электронной техники. Крупные державы и претенденты на это звание, не столь мощные, но быстроразвивающиеся страны и зыбкие союзы государств, объединенных едиными интересами и границами, пытались улыбаться друг другу и заверяли о мире. Однако все знали, что единственной целью всего это мероприятия была демонстрация силы и мощи армии, высокотехнологичных методов слежки и чрезвычайно точных ракет, удивительно стильных разведывательных самолетов и оригинальных роботов-саперов.
Белые одежды персонала и нарочито неспешные разговоры, отделенные звуки молитв и изящество арабесок в интерьерах резко контрастировали с цветом хаки темнокожих и бледных охранников главного павильона, громоздкими автомобилями с тонированными окнами и поставленным металлическом голосом, доносившегося из громкоговорителя, который несколько занудно перечислял названия компаний и организаций, участников выставки.
На второй день, когда гости выставки допивала свой обеденный кофе и чай, в зале ресторана послышался едва уловимый шум. Радио, вещавшее о погоде, словно захлебнулось в искаженной мелодии и затрещало, а затем послышалась песня на древнем языке, однако слов было не разобрать, а голос был словно искажен. Все металлические приборы, блестящие подносы и огромные термопоты точно многоголосый хор стали дребезжать. Их легкое звучание напоминало свист дельфинов, и звон хрусталя одновременно. Столы, имевшие металлические ножки, буквально на несколько миллиметров сдвинулись в сторону большого окна, выходившего в сад отеля, будто их притянуло мощным магнитом, плавно и почти незаметно, однако ощутимо для сидевших за ними. Те, в чьих карманах оказались ключи, телефоны или брелоки из металла, почувствовали едва уловимую вибрацию от предметов или легкое покалывание. На улицах слышали удивленные возгласы, а со стороны выставочного павильона раздался протяжный вой сирены – вероятно, сработала одна из сигнализаций на воротах.  Это длилось недолго, но необычность этого происшествия, а главное необъяснимость настолько поразили обитателей и служащих отеля, что более минуты, все напряженно прислушивались к также внезапно наступившей звенящей тишине. Ведь это не могло быть отголосками землетрясения, так как эта страна была пустынна, это не был неожиданно пролетевший ураган пустынь – отель был в центре города, да и система оповещения о возможных погодных изменениях работала здесь очень хорошо. Скорее интуитивно, все понимали, что это было воздействием чего-то технического и неизвестного. Возможно, кто-то подумал, что неосторожно подключили эхолокатор на одной из противовоздушных систем или испытывали какое-нибудь новое ультразвуковое оружие, но зачем?
…Без особых объяснений организаторы срочно сворачивали выставку и провожали гостей или переселяли в другие места.
Только трехминутное зрелище солнечного затмения осталось незамеченным.

В горах Памира, 14.30 по местному времени.
Лето в горах требует внимания и умения не упускать каждый хороший день. Каждый новый день – это начало новых возможностей и еще один виток отсчета гонки со временем и борьбы за жизнь.
Трое охотников буквально следом прошли за снежным барсом с раннего утра и добрели до его логова. После ночной охоты этот неуловимый хищник с роскошной шкурой должно быть отдыхал, щадя свои силы от солнца и слишком яркого света. У них было немного времени, ведь егеря наверняка заметили их машину и уже ищут браконьеров. Один из браконьеров подкрался к логову барса. Было слишком круто на склоне, да и холодный влажный воздух не помогал. Второй и третий затаились у подножья и готовы были подстраховать своего сообщника. Первый должен был выманить барса и прямо у входа застрелись его, ведь у него был опыт в этом циничном деле. На его счету немало пойманных и перепроданных редких животных, размеры и красота которых виделись ему  лишь в виде цифр сумм, а убийство – было всего лишь делом техники. 
Все шло по плану, но когда показался силуэт кошки, ружье дало осечку, и второй и третий раз! Двое его товарищей невнятно кряхтели и возились со своими дорогостоящими «браунингами». И этот самый момент наступила странная тишина, а солнце в небе словно зашло за легкий занавес, вызвав панику у охотников вне закона. Последнее, что услышал первый охотник рык разъяренного барса и треск ломавшейся сухой ветки где-то внизу.
…Ирбис сидел у своего логова и обнюхал странный неживой предмет, брошенный этим неприятным существом,  которое угрожало ему, а потому в честном коротком поединке потерпело поражение. Чуть ниже на камнях лежали две рации с глухо вытекающими звуками музыки и треска.
Когда двух браконьеров задержала экологическая полиция,  то обнаруженные при них ружья оказались недействующими, а пара охотничьих ножей из дамасской стали не резали даже плавленый сыр…

Индокитай, деревня Рисовых полей, 17.00 по местному времени (*7)
Жизнь в деревне в этом далеком краю, дороги в которую если не зарастают беспощадными джунглями, то размывает еще более немилосердными дождями, была простой и тихой. Хотя от десятки тысяч деревень в мире эти края отличало кое-что. Не ранний труд или вечная борьба со стихиями, не вопросы рынка или обособленность культуры, а опасность, какая имела давнюю историю и не находила своего решения до сих пор. Война более полувековой давности оставила шрамы на этой небольшой земле, а еще слишком реальные и опасные воспоминания, готовые унести с собой любого, кто неосторожно ступит на тень мрачного прошлого. Небольшой отряд таких же маленьких и на вид робких, но гордых и живучих людей, как и их край, уже который год вели невидимую личную борьбу с прошлым и старались исправить хотя бы будущую часть своей истории.
 Разминирование и обезвреживание кассетных бомб, сброшенных в той нечестной войне амбиций и наглой демонстрации превосходства, было более чем опасным занятием, но это было требованием их понимания долга перед Родиной и чувства ответственности за окружавших их людей. Лидер группы, учитель Дао, шла впереди с миноискателем, к которому рука учителя привыкла уже через месяц и благодаря которому была спасена не одна детская жизнь.
Дао и ее группа шли по этому участку уже три часа.  Наконец, прибор подал характерный сигнал. Но всегда осмотрительная Дао сделала неосторожный шаг чуть в сторону и услышала еще один звук. Ее бросило в жар, а рука предательски задрожала. Она собрала все свое мужество и медленно повернула голову в сторону шедших позади соратников. Глаза ее коллеги и молодого инженера выражали не просто испуг, а ужас и глубокое понимание всей трагичности этой секунды и этого щелчка. Инженер стал что-то говорить, стараясь успокоить ее и проговаривая шаги, которые они могут сейчас предпринять. Дао чувствовала, как нога стала затекать, и как-то остро поняла, что не сможет выдержать такого положения дольше, чем необходимо. Слишком сильно накопилась усталость, даже не за сегодня, а за все это время и какое-то отчаяние, так часто охватывавшее ее после сообщений о подорвавшихся жителях соседней деревни или разорванных домашних животных, как долгое время зревший нарыв, вот-вот должно был взорваться. «Не подходи!» - крикнула она. Подняв глаза в небо и неслышно произнеся молитву, Дао заметила, что солнце скрылось за тенью другого небесного светила. Суеверная Дао подумала, что это знак и мысленно готова была принять свою участь, но ее отвлек странный гул, раздавшийся откуда-то из леса. Это была их машина, оставленная на подобии дороги. Похоже, редкий случай, когда старый радиоприемник автомобиля поймал какую-то волну. Дао машинально подалась вперед, чтобы расслышать незнакомую мелодию или что-то похожее и в последний миг лишь осознала, что оторвала стопу от земли. Наблюдавший за всем этим инженер сильно зажмурился, хотя и не делал попытки отбежать в сторону. Он ничего не услышал и подумал, что ударной волной его барабанные перепонки лопнули. Когда он медленно открыл глаза, то увидел Дао. Она стояла чуть поодаль от той самой роковой точки и ошеломленно смотрела вниз…
Металлоискатель реагировал на металлические предметы, но теперь вопреки всякому рациональному объяснению, найденные мины и другие орудия не представляли угрозу.

Океания, Проснувшийся атолл, 20.00 по местному времени.
Испытания нового оружия были известны здешним краям давно. Морская фауна и островная флора были измотаны возней человеческого существа, а формировавшаяся здесь база буквально жарилась на солнце, отражаемом водами океана.
Очередной испытательный запуск новой баллистической ракеты, в которую две весомые державы вложили не только миллионы, но и кучу времени, были сорваны сбоем в навигационной системе.
Командующий четвертый раз повторял приказ с острова на борт корабля «Морской бриз», но в ответ слышал характерные завывания помех на чистоте и слабый звук какой-то песни. Он приказал подготовить ему моторную лодку, чтобы лично взойти на борт и посмотреть, что там творится. Но возникла другая проблема: ни одна из лодок не заводилась. Это было похоже на безумие или злую шутку каких-то заговорщиков-магов, которые вывели из строя одновременно все устройства.
Командующий стал кричать, но теперь он с ужасом осознал, что не слышит ни себя, ни адъютанта, который что-то бормотал, показывая на садившееся солнце, а главное он плохо понимал, что происходит вокруг...

…В двух километрах от Нордлэйка, на пустыре, где мэрия планировала разбить парк для любителей загородных прогулок, возле старого вагончика в минуты затмения поднялся ветер. Белые от неяркого свечения, скрывшегося за тенью луны, завихрения, и поднимавшаяся пыль скрывала небольшую палатку. Несколько человек внутри нее вели напряженную работу перед странным прибором и компьютером. Самый молодой из них подключил флэш-карту с аудиозаписью и настроил магнетрон (8). Самый старший и его помощница кивнули друг другу и подключили прибор…
Вокруг белесого потока воздуха, над палаткой крутился огненный белый шар, словно его задачей было следить за тем, чтобы никто и ничто не потревожили работавших внутри.

Воинская часть, на следующее утро после событий

Ранним утром выходного дня Веста с некоторой тревогой вслушивалась в знакомый ей голос из телефонной трубки. «Доктор Неро! Мы вынуждены вызвать в часть, дело серьезное и только вам могу его доверить,» – знакомый уверенный баритон полковника Сергиуса скупо и беспристрастно сообщил о странном происшествии в воинской части, после чего некоторые служащие потеряли слух. Модестус прибыл в воинскую часть уже через пару часов разговора с полковником.
Полковник Сергиус кратко рассказал о том, что случилось. Во время плановых учений два броневика, артиллерийская машина и бронетранспортер вышли из строя прямо в ходе работы на полигоне, к тому же радиосвязь перестала принимать сигналы, а все компьютерные программы, словно по мановению какой-то магии, были повреждены вирусом. После проверки всей техники выяснилось, что даже те машины и орудия, которые не были задействованы в маневрах, также были повреждены, при этом проблема была не во внешних повреждениях, просто любое устройство не подчинялось специалистам, словно было собрано из разных аппаратов и теперь было не пригодно. «Это как собрать красивую газонокосилку их грабель и патефона – вроде крутится и звучит, а толку нет,» - заключил Сергиус. Но более всего было странно то, что десятки офицеров и солдат получили акустические травмы вследствие звучавшей в тот момент мелодии из всех радиоприемников. Собственно именно эта мелодия и не сильные, но видимые вибрации вызвали тревогу и, похоже, именно они были причиной всего произошедшего. 
Военные практически ничего не слышали, хотя реагировали на окружающих, когда они были в поле зрения, говорили бессвязно и жаловались на боль в голове. После осмотра Модестус пришел к выводу, что что-то повлияло на височную долю мозга и на зону Брока (9). Сложность случая заключалась в том, что не все из получивших эти странные травмы были на полигоне или на связи. Таким образом, получалось, что губительная мелодия повлияла на военных выборочно, независимо от их действий именно в ту минуту. Однако их объединяло то, что все они в свое время участвовали в настоящих военных действиях.
Модестус уединился в палатке и вспомнил  разговор с братом. Он подумал, что, быть может, между происшествием и теми рассылками в жанре «прощай, оружие!» есть связь. «Но могли бы быть этими людьми те, кто… Нет! Они не были похожи…- рассуждал сам с собой доктор Модестус, - хотя Анжела говорила, что их Рика ученый, а этот редактор отличается оригинальным умом, да и этот юный программист далеко не глуп. А если за ними есть еще кто-то?»
- Доктор Неро! – его размышления прервал полковник Сергиус. – Мы получили сведения от союзников, что такие же случаи были зафиксированы сразу в нескольких странах, и это лишь те, кто сообщил об этом. Это походит на тотальную диверсию.
- Возможно, - вздохнул Модестус и в течение семи или восьми секунд решал, стоит ли поделиться своими размышлениями с полковником, но звонок телефона Сергуса решил за него. Полковник вышел из палатки, а Модестус вздохнул с облегчением. Через несколько минут ему занесли запись, где был запечатлен момент происшествия. Эта рабочая съемка для дальнейшего разбора полетов должна была помочь Модестусу в поиске вероятной причины внезапной болезни военных. Модестус прислушался. Даже помехи и тихий звук не помешали ему узнать этот голос…
В течение еще двух дней приходили сообщения о вышедших из строя самолетах-истребителях, не заводившихся военных машинах и других испорченных приборах. Политики комментировали эту ситуацию осторожно, ведь признание о том, что часть орудия армии, стоящих на страже границ практически не действует, могло повлечь за собой весьма предсказуемые последствия. И щекотливость вопроса была и в том, что конкурировавшие государства или страны, которые на протяжении долгого времени не могли разрешить какие-либо споры, не могли открыто признать, что их вооруженные силы практически бессильны. Последним, что было выведено из строя, стал спутник, отслеживающий движение всех вероятных разведывательных самолетов, а также дроны-разведчики с антирадиолокационным устройством и камерами ночного видения.
Все случаи произошли неожиданно, сопровождаемые неясным шумом, странной мелодией и вибрацией. После непродолжительного воздействия оружие превращалось в бессмысленную массу металла, а попытки исправить что-то заканчивались тем, что самые важные детали оказывались будто перепрограммированными. Складывалось ощущение, что металл сопротивлялся. Инженеры и военные ученые видели лишь один выход: конструировать новые варианты. Однако здесь они сталкивались с еще более странной ситуацией: военные инженеры, главнокомандующие и некоторые военные подверглись такой же атаке и оказались нетрудоспособными. Они не слышали и говорили невнятно, у некоторых появились проблемы с памятью. Военный мир потерял тех, кто мог вернуть мощь армии и создать что-то новое.
Пацифисты и миротворческие гуманитарные организации на волне этих событий лишь усилили свои призывы не разворачивать новые военные базы и настаивали на мирном решении существующих разногласий. Митинги носили мирный характер, но даже если бы их решили разогнать или напугать боевым видом жандармерии и полиции, этого бы не удалось, ведь все табельное оружие полицейских находилось в таком же плачевном состоянии. А астрологи и любители мистики напоминали о своих предсказаниях в день солнечного затмения.

Рикарда внимательно изучала сводки новостей и прислушивалась к разговорам на кафедре. Но кроме вздохов и шепота о «необычной победы над целыми армиями», ничего не представляло интереса. Ее одолевали сомнения и странное ощущение отсутствия победного послевкусия. Идея, которая зародилась, быть может, еще до рождения ее самой и вдруг была осуществлена вот так спустя годы работы и благодаря выверенным шагам,  а также надежным товарищам, но не было чувства завершенности. Рикарда думала, что может, не все так, как представляли в новостях, и в действительности им не удалось добиться задуманного. Может, напряженная работа профессора, Титуса и ее  нескольких часов на пустыре возле вагончика для строителей, рискованные маневры в киберпространстве и невидимая битва с радиочастотами оказались напрасными? Неужели миссия, которую она видела в своем существовании, была невыполнимой, а многолетняя работа – бессмысленными? Неужели ее жизнь, начавшаяся с первых же минут с испытаний, была только лишь для того, чтобы сделать попытку и забыть о ней, не имея права даже намекнуть об этом кому-либо? Неужели она зря втянула в это рискованное дело своего верного друга Хьюго, талантливого ученика Титуса и смелую Джулию, а еще далекого мастера, который никогда не узнает о ней, как и она не сможет увидеть его?

Воспоминания Рикарды

Может ли человек достичь того, чего достигла живая природа? Идея применения знаний о живой природе для решения инженерных задач принадлежит гению не только своего, но и всего времени Да Винчи,  который изобрел летательный аппарат с машущими крыльями, как у птиц — орнитоптер.  Появление кибернетики, рассматривающей общие принципы управления и связи в живых организмах и машинах, стало стимулом для более широкого изучения строения и функций живых систем с целью выяснения их общности с техническими системами.  Полученные сведения о живых организмах  стало возможным применять для создания новых приборов, механизмов и материалов. Восхищение природой и живой интерес к любому изобретению человеческой мысли и самых смелых фантазий когда-то  определил профессиональный путь Рикарды.  Пингвины и снегоходные машины, киты и пароходы, паутина и сверхпрочный материал – это лишь несколько примеров взаимодействия гения вечной природы и неизученного мозга человека.
По окончанию университета Рикарда была направлена в небольшой город под Нордлэйком, где по слухам, добывали бор, для участия в реализации проекта по разработке дронов, снабженных камерами ночного видения и с антирадарным устройством. Рикарда, как и другие молодые ее коллеги и старшие опытные специалисты, работала с воодушевлением и с полной уверенностью  в важности их дела. Рикарда занималась программным моделированием устройства на основании изучения летающих лемуров и филинов. Совместно с опытным инженером по механике они также разрабатывали программу, которая должна была помочь управлять новым устройством. Работа была завершена через два года. Сложность задачи состояла в том, чтобы сделать устройство практически «невидимым» для радиолокационных установок. 
Однажды руководитель проекта, инженер Доктус, поздравила Рикарду и ее коллег с окончанием работы и, поблагодарив, добавила: «Отдельные слова благодарности от адмирала наших морских сил. Вы внесли неоценимый вклад в укрепление нашей армии.» Рикарда вздрогнула и подумала, что ослышалась.
- Простите, значит, мы работали для военных?!- она и сама не знала, почему ее это так возмутило.
- Да, - ответила инженер, не обращая внимания на вдруг поникший голос и разочарование.
Рикарде вдруг показалось, что ее знания и умения были использованы обманом, ее обостренные чувства справедливости и постоянное желание доброты были уязвлены, как никогда.  Конечно, было наивно полагать, что проект, о котором нельзя было говорить где-то, кроме как в кругу посвященных, имел что-то общее с рядовым выпуском колес для мотоцикла или разработкой нового информационного носителя для школьных компьютеров. И все же какой-то липкий страх, будто в ожидании неприятной темноты, пробрался к самому сердцу. Тогда молодая бионик Рикарда Сэльвэтрикс ясно поняла, что разработка будет усовершенствована и станет тем, что принесет беду. Рикарда не думала про оборону, защиту границ или поимку беглых преступников, ее навязчиво преследовала мысль о том, что этот механизм станет одним звеном целой цепи уничтожающего процесса. А еще ей стало стыдно перед природой и как-то по-детски обидно за филина, чьи секреты были использованы в таком нечестном эксперименте.
Все войны были ради власти и наживы, и ни одна война не могла оправдать себя. Вера? Ни одна вера во что-то светлое и мудрое не требует доказательств, а значит, не станет спорить, потому что спор порождает гнев и желание доказать превосходство. А где превосходство – там гордыня, где гордыня - зависть, где зависть - слепота, вера же не может быть слепой. Стремление построить новый мир? Но сам акт созидания зиждется на законе дарения, а дарить - это отдавать, тогда как самый маленький конфликт не способен что-то давать, он лишь ворует силы, время и надежду. Идеи какой-то новой мысли? Все идеи уже существуют в этом бесконечном потоке необъятного пространства и непостижимого времени. Их не нужно доказывать,  навязывать или устанавливать вместо штандарта над троном тщеславия. Эти идеи требуют только мудрости для осмысления и веры для их воплощения. Это казалось таким очевидным и естественным! Рикарда знала, что это требует вмешательства. И только лишив войну ее физического воплощения - оружия, можно остановить этот противоестественный порочный круг.
В тот день Рикарда оказалась на вершине горы, у подножья которой текла река, на вид спокойная, но таившая порой мрачные истории, хотя находились смельчаки, перебиравшиеся на противоположный берег вброд. А на другом берегу гордо возвышались вековые сосны, над которыми плыли вечно меняющиеся облака.  Сосны казались незыблемой истиной ценности жизнь, а облака - относительности человеческих грез, и если река являла собой стремительность времени и поток пережитого этого мира, то гора ведь не что иное, как точка отсчета настоящего пути. Вброд или на лодке, изготовление которой займет время, может вплавь наперекор течению, но она должна достичь своих сосен.
Рикарда вернулась в родной тихий Нордлэйк через десять лет. Она сознательно принимала предложения институтов в отдалении от родины. Работы  на берегах Белого моря, на западе далекого севера и в горах южного Востока  закалили Рикарду и подарили ей бесценный опыт. Находясь в разных городах и занимаясь различными проектам, она поняла, что, несмотря на разность культур и истории, ценности человечества, как и тревоги – едины. В ее голове в потоке формул и программ, схем моделей и информации о самых разных организмах и устройствах возникал один вопрос, как можно прервать эту вереницу новых технологий, создаваемых не для жизни?
Рикарда жила в параллельном мире, когда вечерами или в выходной работала над своей идеей. Нет, это была не идея, и даже не цель или мечта, это стало очень личной индивидуальной верой Рикарды, где была одна истина, один постулат, один культ и всего один адепт. Время шло, но в измерении вселенной и тысячелетней истории человеческих воин оно было эпизодом. Ведь истина, хотя и рождена вместе с Вселенной, приходит в мир людей через долгий и порой нелегкий путь.
Встреча с профессором Като озарила ее более осязаемой идеей создания того, что сможет изменить мир, но нужно было время, а Рикарда умела ждать.
И спустя еще несколько лет, получив откровение Като в тот памятный вечер, она приняла решение действовать. Ведь в ее разработках не хватало одного важного элемента, который оказался в руках профессора – сама война. Профессор  Като знал об этой подлой расхитительнице всего ценного и беспринципной управляющей разрушительного безрассудства больше, чем ученый. Когда-то он был вынужден воевать, только не за Родину или великие идеи, а по бездушной глупости тщеславия сильных мира сего. И его горький опыт и приобретенная ненависть ко всему милитаристскому стали ценным звеном в общем деле.
Порой ей самой казалось неправдоподобно все это, но ее единомышленники были слишком реальными, а желание осуществить многолетний замысел слишком велико.

На следующий день после событий

Столичное Управление ресурсами Армии
Генерал-полковник Десимус собрал совещание рано утром. Он заметно нервничал. Его специалисты по связи и, казалось, самые лучшие программисты не смогли запеленговать сигнал, а вертолет, срочно отправленный на разведку, заглох посреди поля после вынужденной посадки из-за странных отклонений навигатора. Было решено привлечь к делу одного известного хакера. Его должны были привезти к нему через полчаса. Заместители и начальники отделов сидели вокруг стола в ожидании. Генерал Десимус начал говорить, но странное дело: чем больше он старался придать голосу жесткости, а словам некоторую резкость, тем хуже у него это получалось. Один из замов кажется, хмыкнул, а начальник отдела по работе с региональными частями что-то усердно рисовал в блокноте. Когда наконец привезли того самого хакера,  пару лет назад принявшего участие в скандальном деле по взлому и рассылке сведений об активах одной крупной биржи, а также в разработке компьютерной игры, повлекшей несколько случаев суицида среди подростков, все вздохнули, что можно было сосредоточиться на нем, не делая серьезный вид слушающих. Хакер вел себя самоуверенно и даже развязно. Для начала ему приказали прослушать записанный радиосигнал, прежде чем он начнет работать с ним. Все шло по плану ровно до того момента, когда хакер скривился и судорожно сбросил наушники. Десимус спросил его, что произошло, но в ответ получил бессвязные звуки. Хакер,  как и несколько начальников отделов, оглох. Генерал беспомощно смотрел на побледневшего хакера, на лице которого было выражение что-то вроде «не хочу так больше».

Североатлантический Союз, штаб-офис.
Вынужденное сворачивание выставки, странные случаи с глухотой нескольких охранников, а главное, недовольство по поводу выхода из строя военной техники - все это бросало тень на репутацию Союза,  очень мрачную густо-черную тень. Самое невероятное было то, что никто из целого штаба опытных специалистов не мог найти объяснения всему этому. Доходило до абсурда, когда некоторые из них ссылались на прошедшее солнечное затмение.
 Подозревать оппонентов или деструктивные группировки было бессмысленным, так как у них дела были не лучше. Но еще более странным было то, что действующий председатель союза не мог заставить себя отдавать приказы на  решительные действия и стал сознавать, что не помнит протокольных рекомендаций для принятия мер на случай такого рода диверсий или провокаций. К вечеру следующего дня председатель вдруг объявил о самоотводе, пояснив свое решение ухудшением здоровья.  Сорокалетний военный прокурор с опытом службы на Пальмире  и, правда, стал чувствовать недомогание, теряя слух и не имея возможности избавиться от навязчиво звучавшей в голове мелодии.
Существование союза с каждым часом становилось все более нерациональным, и в мире становилось все меньше людей,  считавших нужным вообще расследовать это загадочное происшествие.

Пустырь в двух километрах от Нордлэйка
Спецслужбы вышли в эту сторону наугад, хотя их система отслеживания радиосвязи и выдала координаты этого квадрата, за минуту до того, как их квадрокоптер стал беспорядочно носиться над городом, а затем пропал с экрана радара. Разрытые ямы, наспех заасфальтированный подъезд к небольшой сопке и старый ржавый вагончик строителей – единственное, что напоминало о неудачной попытке развернуть здесь строительство. Одним словом, здесь ничего не представляло интереса, но почему их система пусть всего на две секунды указала это место?
Один из агентов направился к тому самому ржавому вагончику, а его напарник пытался обнаружить что-нибудь в небольшой яме. Это было смешно, но нужно было что-то делать. Агент осмотрел вагончик и заметил, что ручка и место навесного замка были чистыми. Он дернул за ручку и легко открыл дверь. Внутри вагончика было темно и пахло раскаленным железом. Стол был завален непонятным хламом, а топчан и подобие старомодного кресла казались грязно-серыми от пыли. Что-то беспокоило агента и казалось странным. Может, эти замазанное оконце или, кажется, свежий след от ножа на подлокотнике, а возможно, именно отсутствие здесь следов,  за которые можно было зацепиться. Но ему улыбнулась удача, и у самого порога он заметил кусочек новой медной проволоки. С учетом прошедших неделю назад дождей и заброшенность этого места, эта вещь не могла так самодовольно блестеть и лежать так просто, да и еще же эта входная дверь, словно до него ее открывали. Нужно сделать снимки и торопиться в офис. Он вышел к напарнику и, свистнув ему, направился к машине.
Откуда-то налетевший почти шквальный ветер первым порывам бросил ему в лицо песок, вторым порывам чуть не сбил с ног и вырвал из рук рацию. Агент увидел боровшегося со стихией напарника.  В какой-то момент они оказались в эпицентре завихрения и не могли пошевелиться. Сверху сквозь стену пыльно-песочного крутящегося потока на них будто смотрел светящийся шар. Эта белая пульсировавшая огненная сфера медленно опустилась на уровне глаз агента и едва заметно поколебалась перед ним в стороны, а затем, стремительно отскочив, врезалась в землю. Тут же все прекратилось. Агент заметил, что на небе собираются грозовые тучи, хотя прогнозы были такими радужными на сегодня. Он посмотрел на напарника и вдруг понял, что не помнит ни его имени, ни цели своего нахождения здесь, а главное как никогда с острой болью ощущает тоску по далекой малой родине, поэтому он готов отправиться в дорогу прямо сейчас, невзирая на свою должность, о которой он кое-что еще помнил. «Валим отсюда! К черту все!» - хрипло крикнул ему напарник и бросился к машине.
Спецслужбы не получили вразумительного ответа от агента и его напарника, зато получили заявление на увольнение. Другие агенты, направленные на повторный осмотр местности, вели себя так же...
Гость профессора Като, через три дня после событий

Модестус прощался с полковником Сергиусом, передав дела больных врачам Института неврологии. Маловыразительное лицо Сергиуса и отточенные движения соответствовали протоколу, но только усталость в глазах и чуть больше  теплоты в крепком рукопожатии могли выдать его переживания за своих сослуживцев и признательность доктору Неро.
Модестус ехал в Нордлэйк, еще не зная, стоит ли ему сразу возвращаться домой или найти редактора Хьюго и его команду. После разговора с Анжелой он все еще сомневался в подозрениях Аккэлии, но чем больше он думал об оглохших военных, тем меньше эти подозрения казались ему необоснованными. В конце концов, он не доехал до города и свернул чуть севернее, по памяти отыскав небольшой ухоженный дом, в котором он был двадцать лет назад.
- Модестус Неро?!- хозяин дома был удивлен и с минуту разглядывал неожиданного гостя, отмечая про себя, что тот молодой доктор, сопровождавший его в этот самый его дом, заметно возмужал. Модестус отметил про себя какую-то усталость профессора и растерянность, хотя профессор по-прежнему выглядел хорошо, несмотря на годы.
- Я вернулся в Нордлэйк два месяца назад, но все никак не мог заехать к вам. - Модестус скромно рассказал о себе и осведомился, чем сейчас занят профессор. Като небрежно говорил об институте и желании оставить и это дело, занявшись, наконец, изготовлением поделок или выращиванием овощей.
- Профессор, - решился спросить Модестус.- Что вы думаете о том, что произошло в последние дни? - заметив встревоженный взгляд Като, он улыбнулся. - О, только не говорите мне, что не задумывались об этом и что это вас не интересует. Я не занимался фортификационной или конструкторской наукой, но знаю, что ваши лекции на эти темы имели успех в Академии.
- А что вы думаете об этом, доктор? - профессор решил оттянуть время.
- Это удивительно. Но кто бы ни были за этим,  они нанесли ущерб не только армии, но и отдельным людям.
Модестус принял изменение в лице профессора выражением сочувствия и удивления, а волнение списал на возраст:
- Да, профессор, из-за этих случаев некоторые возможно останутся инвалидами навсегда. Пока об этом не говорят в официальных новостях, но, боюсь, долгое время скрывать это не удастся.
Като уклончиво стал рассуждать о необычности этого происшествия и вероятной диверсии или информационной войне, а случаи со странной болезнью посчитал нервным срывом отдельных военных или какой-то аномалией.
Модестус выехал домой. Он сознательно игнорировал звонки и сообщения брата. Ему было не до него. Модестус был слишком утомлен, даже для того, чтобы вновь выслушивать домыслы параноидального воображения его жены и жалобы на проблемы в бизнесе.
Светлая улыбка Весты и юна нежность Анжелы были его спасением. Модестус наслаждался наступившей тишиной и мягким уютом дома. Но воспоминания о записи возвращали его в эту облачную прохладу действительности.
- Скажи мне, - спросил Модестус Анжелу, когда они остались одни на кухне, - ты имеешь отношение ко всему, что произошло?
- К чему же? – переспросила Анжела, искренне не понимая.
- Анжела, в тот день ты уехала к друзьям наблюдать затмение. Но ведь ты не просто любовалась редким явлением? – Модестус положил перед ней небольшой диск. – Здесь твой голос, который по твоему желанию или вопреки стал соучастником всех этих событий, - последние слова Модестус произнес твердо, но почти шепотом.
- Я только записала произведение для следующего благотворительного концерта редакции «Зеленый мир», – Анжела не без тревоги посмотрела в лицо отца, ведь сейчас она как никогда не хотела сомневаться ни в своем поступке, ни в его доверии.
- Я знаю, но если эту запись смогут расшифровать другие, - как-то обреченно произнес Модестус и углубился в свои мысли. До сих пор, пока он пытался найти ответ на этот вопросы и не имел возможности, он думал, что испытает облегчение и наконец разберется во всем. Однако сейчас он не испытывал удовлетворения от разгаданной тайны, напротив, это знание словно стало давить на плечи и вызывало тревогу. Его долг врача и военного протестовал против этого вторжения в структуру и жизнь отдельных людей, страдающих теперь глухотой, но сердце человека, видевшего боль и горе из-за военных действий, а главное, чувства отца без всяких объяснений были на стороне Анжелы.
- Если мой голос использовали для того, чтобы избавить мир от того, с последствиями чего ты боролся, я не жалею, - вдруг тихо но уверенно произнесла Анжела. Она подумала, что Титусу придется объяснить ей многое, но это потом. Однако ее волновало не то, что она стала причастной к такому событию, а то, что Титус не попросил ее об этом открыто.
В этот момент Модестуса посетила какая-то гордость за уже повзрослевшую дочь, которая оказалось смелее его и решительнее, и более того, похоже, ее голос обладал уникальным свойством оказывать действие на людей, которые были причастны к военным действиям, и вероятно стали причиной гибели других людей. Песня в исполнении Анжелы, наложенная на инфразвук, вероятно, воспроизведенный устройством, похожим на субвуфер (10), и распространенный посредством радиоволны, и оказала влияние на нервную систему отдельных людей. А ведь было ловко придумано распространить низкочастотный звук в 8 Герц через сети связи, перекрыв все радиоволны и интернет, через самый безобидный и проверенный катализатор – музыкальное произведение.
- Что ты исполнила? Я не слышал этого раньше.
- Одна из частей симфонии Малера, «Песнь о Земле» (11), - ответила Анжела. - Ты будешь вынужден доложить об этом полковнику? 
- Никто не узнает об этом, - покачал головой Модестус.

…Меж тем в новостных сюжетах официально признали полное разоружение армии и официально сообщали о странной неврологической или акустической болезни. Рикарда заметила,  что говорили об этом уже спокойнее и принимали как должное признание всех государств о состоянии вооружения, вернее его практического отсутствия.
«…Необъяснимые диверсионные действия, вследствие которых боевая мощь армии ослаблена, оказали и побочный эффект, - заговорил диктор новостей с невозмутимым строгим лицом. – В клиники десятки городов поступают обращения людей с жалобами на слух, трудности с речью и ухудшение памяти. Врачи проводят обследования, но на сегодняшний день нет четкого диагноза, а потому приняты меры по назначению симптоматического лечения пациентов. Стоит отметить, что среди пострадавших преимущественно военные,  профессиональные и любители охотники, дрессировщики цирков, а также лица, отбывающие наказание за преступления, совершенные с применением огнестрельного оружия. Кроме того, в гильдии предпринимателей и союзы пищевой промышленности поступают сведения о вышедшем из  строя оборудовании на производствах алкоголя, а также табачных фабриках. Специальная комиссия проводит независимое расследование, однако это никак не объясняет странных происшествий, что вызывает негативную реакцию бизнесменов.»
- Это самый замечательный побочный эффект! – Рикарда облегченно выдохнула и вдруг вспомнила, что до сих пор не познакомилась лично с певицей, о которой так восхищенно рассказывает Титус. Кроме того, ей пора было поблагодарить лично ту, чей голос она слышала…

Визиты в редакцию Хьюго, 6-7 июня.

Кастор Неро метался по комнате и сел на табурет лишь после звонка Модестуса. Он понимал, что ему нужно готовить вещи в клинику. Аккэлия будто потратила все свои силы на эту поездку, и теперь безучастно наблюдала за суетившимся вокруг Кастором. Последнее, что она сделала, выходя из комнаты, зажгла свечу возле кровати и спустилась вниз к мужу, чтобы ехать в больницу.
…Рано утром, не предупредив Кастора, Аккэлия уехала в Нордлэйк и, как оказалось, отправилась прямо к редактору Хьюго, чтобы разоблачить его. Кастор говорил ей раньше, что им никто не поверит и теперь, когда в мире все меняется, нет смысла искать виновных. Он не знал наверняка, что произошло, но только через некоторое время отправившийся на ее поиски Модестус, позвонил ему и сказал, что очередной приступ истерии Аккэлии произошел в редакции. Редактор Хьюго вынужден был вызвать медицинскую бригаду, от кого и узнал Модестус, где была Аккэлия. Он привез ее домой с тем, чтобы отправить в знакомую клинику.
Одному богу было известно, что испытал Хьюго, оказавшийся в этот день в редакции один, когда перед ним появилась Аккэлия не то с газовым баллончиком, не то электрошокером. Утренние пробежки по настоянию Джулии пригодились Хьюго и он смог ловко увернуться от неожиданного нападения. Откуда ему было понять больное сознание Аккэлии, искренне принимавшего его за врага всего мира, и угадать ее замысел записать признание на диктофон, который напомнил ему какое-то оружие. Ее внезапная истерика, вдруг обращенная на висевший над его креслом портрет Эйнштейна, дала пару минут Хьюго, чтобы вызвать бригаду медиков и выскользнуть из кабинета.
...Через три часа после поездки в клинику Кастор Неро стоял у своего дома, вернее того, что осталось от него после пожара, кивая говорившему что-то командиру пожарного расчета. Он понимал, что это могла быть только Аккэлия, но ему спокойнее было думать, что это молния, хотя грозы в этот день не было…
- Модестус, отчего ты не говорил нам о болезни Аккэлии?- упрекала его Веста.- Боже! Как же я не догадывалась все эти годы? Как же она мучилась. И эта ее навязчивая идея об угрозе от журналистов!..
- Это едва ли изменило бы что-то,  разве что ты вела бы себя еще более терпеливо,  а Кастор жаловался бы чаще. И потом, как ты уже поняла, ее болезнь «молчала» много лет, - Модестус устало кивнул, словно подтверждал правильность своих слов и, сославшись на дела, уехал.
…Хьюго часто моргал, пытаясь понять, не кажется ли ему, что за эти пару дней в его кабинет слишком много посетителей с фамилией Неро. Хотя он не мог не признать, что этот человек совсем не раздражал его и даже внушал доверие. Он всматривался в его глаза за прозрачными очками и никак не мог вспомнить, где еще он видел такое выражение. В тот момент, когда он, наконец, сосредоточился на самом госте, вошла Рикарда. Она не сразу заметила Модестус Неро и почему-то приостановилась у порога. Хьюго показалось, что картинка раздвоилась в его глазах или перед ним стоит один человек в разных образах. Эта просто удивительная картина заставила приоткрыть его рот и переводить взгляд, практически не моргая. Модестус был немного выше и крепче, к тому же его бородка и очки придавали образу какой-то неприступный и даже более важный вид. Рикарда отличалась большей подвижностью и при всей своей серьезности порой могла показаться более молодой, к тому же сложно было понять, что перед вами ученый до той минуты, пока она не заговорит. Они не были отражением друг друга или слишком похожими, но светлый облик спокойствия и стройный силуэт уверенности  делал незримую связь этих двух людей очевидной. Рикарда заметила ошеломленный вид сидящего в кресле редактора и проследила за его взглядом. Модестус, отметив затянувшуюся паузу, обернулся.
Будучи юной Рикарда рисовала себе картину встречи с братом, иногда придавая ей драматичность долгого ожидания, иногда романтизируя обстановку внезапности или придавая сентиментальный оттенок воле случая. Она думала, что же может тогда почувствовать и кто может стать свидетелем этой встречи. Но вот сейчас ей показалось, что  она ничего не чувствует и что ни одна мысль не рождается в ее голове, что ни один нерв не реагирует на то, что происходит.Ее мир изменился и к лучшему!
Модестус медленно приходил в себя и стал понимать, что в его жизни происходит что-то важное, а именно то, на что он уже давно не наделся. Ведь в его памяти остался размытый образ сестры, а приемные родители укрепили его веру в то, что она была увезена из страны и теперь у него есть только они и брат. Намерения Модестуса получить ответ на вопросы, который одолевал его все эти последние дни, и объясниться об Аккэлии остались где-то в череде суеты всех происшествий.

Дорога и Кастор Неро

Кастор бездумно сидел в гостиной Модестуса. Его внимание привлекли фотографии памятного дня с моментом затмения на журнальном столике. Конечно, их сделала Анжела. На одном из них был и тот самый молодчик, который крутился вокруг этого редактора Хьюго. Кастор потянул фотографию и обратил внимание на лежавший здесь же планшет. Он украдкой огляделся: Веста была слишком занята на кухне, а Анжела вроде вышла по поручению матери. Кастор лихорадочно включил устройство. Он не совсем понимал,  зачем он это делал и что искал, но какое-то чутье подтолкнуло его искать. Довольно быстро просмотрев значки  скаченных файлов песен и видео, Кастор заметил безымянную аудиозапись, где вместо названия была только дата...та самая! Это была незнакомая ему мелодия. Какой-то животный инстинкт подсказывал ему, что это касается и его, однако мысли роились в голове беспорядочно.  Однако отрывочные воспоминания о новостях по поводу звуковых сигналов и болезни военных, странное поведение Модестуса после разговора о желании Аккэлии разоблачить этих журналистов и уклончивые ответы о возможности подать жалобу на Хьюго, в котором Кастор видел причину срыва Аккэлии – все это постепенно выстраивалось в цепочку, связанных меж собой фактов. Анализ был не самой сильной стороной Кастора, но долгие годы в бизнесе научили его прислушиваться  к своим инстинктам и быть подозрительным.
Когда Веста вошла в комнату, она застала младшего Неро, слегка задремавшего в кресле. Она с улыбкой посмотрела на него и тихо вышла. Когда же она вернулась, чтобы пригласить его к столу, Кастора уже не было.
…Джулия неслась на всей скорости. Еще никогда она не ездила так быстро, ощущая бешеное сердцебиение, и расчетливо, за секунды успевая оценить ситуацию и выруливать вовремя, выгодно перестраиваясь или обходя менее ловких водителей. Модестус боялся, что их могут остановить за превышение скорости, но Джулия, будто прочла его мысли, быстро проговорила слегка охрипшим голосом: «Не переживайте, док! Прорвемся!». Рикарда понимала, что судьбы всех кто были втянуты во всю эту историю, висит на волоске, вернее зависит от скорости и удачи.
Кастор оказался тем еще лихачом и на его стороне  был еще один козырь - ему нечего было терять. Аккэлия впала в беспамятство и молчала, дом был уничтожен, а деньги, вложенные в открытие кальянных баров, были потеряны навсегда, даже его верный пес Арес сбежал. Теперь для Кастора разоблачение этих людей было не бессмысленным и не просто желанием отразить эту энергию ума и силы, которых ему не хватало. Он всегда гордился приемным братом и умело пользовался умными людьми, но это почти всегда вызывало в нем чувство униженности из-за того, что он проигрывал таким партнерам. И как часто это и подвигало Кастора на поступки, которые могли ослабить эти силы! Он тщательно скрывал свои аферы и более всего от брата, ведь с юристами и соперниками можно было договориться, а потерять уважение в глазах и без того преуспевшего брата было смерти подобно. Кастор был настроен уничтожить этого редактора и его кампанию. Если до этого ему не хватило решимости и доказательств, то теперь состояние Аккэлии и эта непонятная запись распалили огонь злости и желания отмстить. Кастор Неро сделал попытку выступить на телевидении с неким заявлением, однако его неясные и сбивчивые объяснения не убедили директора телеканала, а входящие звонки от Модестуса не оставили ему выбора, как начать с главного человека, заинтересованного в раскрытии всех этих перемен. 
 Модестус знал, что Кастор найдет способ убедить первого министра выслушать его, а затем убедит его и в своей правоте. Тогда Хьюго, а главное Рикарда и профессор Като предстанут перед судом! Модестус, еще недавно думавший, что надо бы остановить этих безумцев,  теперь мчался за братом, чтобы помешать ему раскрыть...правду!
Джулия проскочила перекресток на последних секундах «зеленого» и теперь они ехали по широкому проспекту. Модестус мог только догадываться, какие мысли были в голове Кастора, но одно он знал четко: он должен помешать ему въехать на территорию Правительства. Черный внедорожник Кастора сделал рискованный маневр и почти подался вперед на встречную полосу. Модестус напряженно смотрел на дорогу, но все же он упустил тот самый момент, когда внедорожник пошел на обгон небольшого пикапа и был сбит встречным грузовиком.
Модестус выскочил из авто, едва Джулия успела затормозить вслед за другими автомобилями. Авто Кастора было смято лишь спереди и развернуто в другую сторону... Кастор был без сознания, но его жизни ничего не угрожало.

Профессор Като узнал от Титуса о последних событиях, когда не застал Рикарду на кафедре. Он поспешил домой, решив, что теперь все самое важное сделано и нужно было предпринять меры для того, чтобы в случае какого-нибудь расследования никто не смог бы найти доказательств. Но прежде чем плод научной мысли и самой искренней веры в спасение будущего был разобран, а его матрица похоронена под яблоней на заднем дворе, Като в последний раз включил эту машину, заложив в программу номер авто Кастора…
Профессор рисковал собой. Он знал, теперь он знал, что начнет терять слух, но спасение не просто друзей, но и целого мира стоило того. Ведь наука  беспристрастна, а если предать идею, пусть и во имя спасения, это требует оплаты. Като подумал, что в отличие от тех военных, у него есть свое же изобретение – интерпретатор помогающий читать по губам. Он вспомнил несколько эпизодов из своего военного прошлого – всего два месяца ада.
В полной тишине он вернулся в комнату, будучи уверенным, что его слух уже не вернуть, как вдруг он четко услышал требовательное мяуканье своего кота, который, судя по интонации, хотел войти в его комнату.
Профессор не мог видеть того, что наблюдал его кот: за окном кухни проплыл белый огненный шар. Шар, который некоторое время назад участвовал в погоне за черным внедорожником, зависнув над вишневым «Мини-Купером», немало удивив проезжающие авто. Как только машина Неро была остановлена, этот самый шар словно расплавился на солнце…


Нордлэйк, через месяц после событий

..."Крупный завод концерна "Дженерол-Материус" запускает новую линию по производству солнечных энергоносителей."
 ..."Ранее выпускавший военные автомобили завод "ИксМарс" намерен перепрофилировать производство на выпуск маневренных авто для служб медицинских спасателей."
..."Порядка миллиарда средств будет направлено на грант научному институту по изучению эндокринных патологий."
..."Новый музей о жизни людей в прошлом открыл свои двери для первых посетителей. Коллекция документальных фото и редких экспонатов рассказывает о том, как человечество жило в период конфликтов и воин, а так же о солнечном затмении, изменившем мир."
...Рикарда прочла новостные колонки свежих газет и осталась довольной. Сегодня ее ждали в доме брата по случаю дня рождения Анжелы. Кажется, и Титус приглашен. Но до ужина она планировала заехать к профессору Като и показать ему модель усовершенствованного поливочного устройства специально для огорода профессора.
...Хьюго подписал очередной номер журнала и стал собираться домой. Но влетевшая в кабинет Джулия изменила его планы. "Редактор Хьюго!- говорила она, выкладывая перед ним какие-то бумаги.- Мы должны попробовать новый проект!"
- Что это?- Хьюго хотел скорее оказаться в любимом кресле у телевизора.
- Под эгидой редакции мы можем создать клуб любителей деревьев и цветов - а это в основном пенсионеры - и заняться озеленением того самого пустыря, который.. ну, где...- карие глаза Джулии заблестели, а лицо выразило заинтересованную задумчивость.
- Я понял,- вздохнул Хьюго и мысленно попрощался с планами о просмотре футбольного матча.- Почему пенсионеры? Молодежь ведь активнее.
- Это привлечет и молодых, но так мы еще организуем досуг старших,- Джулия не спрашивала и не предлагала, она просто планировала.
...Модестус немного волновался. Он хотел произвести приятное впечатление на приглашенных друзей Анжелы, ведь ее молодые коллеги впервые должны были прийти в их дом. Веста тихо посмеивалась над ним и хлопотала на кухне. Когда первой пришла Рикарда, он распахнул перед ней дверь и облегченно вздохнул: "Рика, сестренка, я ждал тебя!"
…На пороге открывшегося недавно специализированного дома для людей, лишенных возможности слышать и говорить, стоял грузовик. Пациенты этой клиники постепенно выздоравливали, но искренне не хотели вспоминать о прошлом и просили помочь им освоить новые профессии или уезжали на фермы. Полковник Сергиус, теперь занимавшийся плотницким делом, посетил своих бывших сослуживцев и нашел их вполне довольными своим положением, хотя и не помнящих своего военного прошлого.
  Под пристальным взглядом хозяина грузовика нанятые грузчики выгружали велосипеды,  снабженные специальным механическим колокольчиком для того, чтобы слышащие прохожие могли распознать велосипедиста и понять его.
Вездесущий журналист Нео увлеченно фотографировал этот процесс и, слегка запыхавшись, стал задавать вопросы этому оригинальному меценату.
Только диалога не вышло, и Нео получил лишь в ответ короткую записку: "Мастер Рэмирус выполнил заказ того, кто на стороне созидания. Металл должен радовать и помогать."

Мир был на пороге нового периода своего существования. Что-то светлое вселяло настоящую веру в сердца людей, а самые дурные мысли и чувства отступали, как если бы их сдувало степным ветром или уносила волна отлива. Это происходило само собой, просачиваясь в каждый дом с утренними лучами солнца, пробираясь в уголки каждого офиса и фабрики вместе с запахами краски и бумаги. Желание строить и выращивать растения, заботится о слабых и не видеть ни в ком кого-то,  кто может вызвать подозрения, изучать что-то новое и искать новые пути решения вопросов, которые откладывались на потом, возникало без суеты и ярких вспышек, но так естественно и надежно, навсегда.
Мир был неузнаваем. Вернее мир вернулся к исходному, и был собой, просто человечество стало другим.



**Примечания

1. Бионик  - специалист, Бионика – прикладная наука о применении в технических устройствах и системах принципов организации биологического мира. Объектами бионики являются не только структура органов и тканей, но и способы передачи данных, модели поведения животных и другие объекты.
2. Композитный материа;л (КМ), компози;т — многокомпонентные материалы, состоящие, как правило, из пластичной основы (матрицы), армированной наполнителями, обладающими высокой прочностью, жёсткостью и т. д.
3. Киберне;тика — наука об общих закономерностях получения, хранения, преобразования и передачи информации в сложных управляющих системах, будь то машины, живые организмы или общество
4. Мутизм — в психиатрии и неврологии состояние, когда больной не отвечает на вопросы и даже не даёт понять знаками, что он согласен вступить с окружающими в контакт, при этом в принципе способность разговаривать и понимать речь окружающих сохраняется.
5. Здесь* гвоздика, как символ борьбы и победы.
6. Кольцеобразное солнечное затмение – это когда Луна полностью находит на Солнце, но оставляется еще и краешек Солнца, солнечные лучи пробиваются за Луну. Это происходит тогда, когда Луна меньше средней видимой величины, а это происходит, естественно, тогда, когда Луна дальше от Земли.
7. *описываемые в этой части события касаются ситуации заминированных территории Лаоса - В период между 1964 и 1973 годами эта страна Юго-Восточной Азии подверглась жесточайшим бомбардировкам со стороны США в рамках кампании в Индокитае. На Лаос было сброшено около двух миллионов тонн боеприпасов, включая 270 миллионов мелких бомб, которыми начиняют кассетные боеприпасы. Согласно статистике международных организаций, 80 миллионов этих маленьких бомб не взорвались.
8. Магнетрон — электронный прибор, генерирующий микроволны при взаимодействии потока электронов с электрической составляющей сверхвысокочастотного поля в пространстве, где постоянное магнитное поле перпендикулярно постоянному электрическому полю.
9. Центр Брока; (или зона Брока) — участок коры головного мозга, работой которого обеспечивается моторная организация речи и преимущественно связанная с фонологической и синтаксической кодификациями. При поражении этого центра возникает так называемая афазия Брока, которая характеризуется невозможностью объединения отдельных речевых движений в единый речевой акт. Одной из функций Височной доли коры больших полушарий является слух, обеспечиваемый переработкой и восприятием звуковых сигналов.
10. Сабву;фер  — акустическая система, воспроизводящая звуки самых низких частот (в том числе инфразвук, от 5 Гц).
11. «Песнь о земле» (нем. Das Lied von der Erde) — симфония в песнях Густава Малера для двух солистов и оркестра, написанная в 1909 году.