Чертово озеро

Некоторые потерянные вещи рано или поздно находятся, как и забытые обстоятельства места и времени. Находятся они обыкновенно тогда, когда в них пропадает всякая надобность. Вот и сегодня, прогуливаясь около Чертова озера в Верхнем Парголово, я обнаружил на его берегу, среди пары новонастроенных поместий, место, потерянное лет тридцать назад: Молельный дом евангельских христиан-баптистов. Вот он где, оказывается? Именно сюда в подернутом тиной 1984 году мы приехали с моим другом детства Антоном Наумовым слушать подпольный концерт Валерия Баринова и христианской рок-группы "Трубный зов".

Знатоки питерского рока и того, что около рока, вероятно, вспомнят, что было такое явление, не без определенного драйва. Так вот, притащил меня на то сомнительное мероприятие Антон, который одно время ошивался из любопытства у баптистов на Верхнем Суздальском озере, где и познакомился с Бариновым. Валерий был в то время личностью гонимой и легендарной, которую, как и все, что не попадало в эстетические и идеологические каноны, но не тянуло сразу на уголовную статью, власти пытались поместить в дурдом. Если мне не изменяет память, это был один из последних его концертов, накануне эмиграции.

В молельный дом съехалась толпа подростков и молодежи, так что настоятель, или как называется у баптистов человек, ответственный за церковное благочиние, непривычный к подобной публике, был несколько багров лицом от напряжения. Мы же "в чужом монастыре" вели себя вполне прилично, и не кричали. Поскольку на квартирниках кричать было не принято, а большие рок-концерты на стадионах, где мы впоследствие научились кричать, тогда еще не были разрешены.

Разошлись мы уже затемно, какими-то партизанскими тропами, с чувством восхищения от прикосновения к запретному. Через год мы еще раз послушали интервью и концерт Баринова по BBC у Севы Новгородцева - но эти звуки, затухая в волнах глушителей, доносились уже из заграничья. Укромное же то место - баптистская церковь на берегу Чертова озера (экая оказия!) было забыто напрочь - больше мы туда не возвращались. Сейчас бы, из ностальгии, оттащить туда Антона. Но ведь и его лет двадцать, как нет.