Приручение гоблина

  Знали ли вы, любезные мои дамы и господа, гнома по имени Эдвин Мукомол, родом из поселения Эттельборо, что на краю Вороньего леса?
  Славный был малый, этот Эдвин Мукомол! Господь свидетель, весёлый и добродушный был парень.
  Нет, он уж точно не из числа тех гномов-мятежников, что сосланы были Мастером Закари на погибель в Глостерскую пустошь, и, к несчастью всех добропорядочных и миролюбивых гномов, не погибли там от безводия и бескормицы, а по зловредному упрямству своему уцелели, занялись дурными промыслами и, говорят, едва ли не до разбойных дел дошли, так что приличному гному и водиться теперь с ними зазорно.
  Да и что с них взять? Испокон веков тот народец к мятежам был склонен, потому и пострадал за гордыню свою и воинственность… Да что о них, проклятущих, говорить – и без меня о лихих делах глостерцев наслышаны.
  А коли грамотные, так и начитаны.
  Мой рассказ, короткий и поучительный, об Эдвине Мукомоле.
  Тот из Эттельборо, из рода гномов мирных, не склонных к воинственным и бесшабашным поступкам.
  Предки эттельборцев сами, по доброй воле своей, переселились в незапамятные времена со склонов Грозовых гор в мирные долины, и на опушке у края Вороньего леса основали тихое своё селение.
  О да, дорогие мои, теперь вы, верно, удивитесь, да скажет мне: «Видано ли такое, чтобы гномы в долинах селились, да ещё и возле густого леса? Не гномьи это места, вот  что мы тебе скажем, Эспер Рассказчик. Гномы в подземельях живут, в горах живут, в пещерах живут. А в лесах и долинах – что им делать? Этак и лесовиков можно в горы загнать, коли твоему рассказу поверить. А мы вот не поверим!»
  И не верьте, хорошие мои, а сразу пойдите да проверьте.
  Подойдите-ка к краю леса, прогуляйтесь по той тропинке, что болотные низины стороной обходит, да к исходу дня, коли ни разу в сторону не свернёте, и доберётесь до гномьего селения.
  Там оно до сих пор и стоит.
  Чего ради оно там стоит да почему оно там появилось?
  О, судари мои любезные, то история интересная и, по счастью, короткая, так что я вам всю её сейчас и расскажу.
  Глостерцев-бунтовщиков по приговору Мастера в долину выселили, о том все знают, о том всей нашей стране рассказали да герольды раструбили.
  Эттельборцы, гномы тихие, сами переселились, да задолго до глостерцев. Про них никто ничего не сказывал, указов не читал и детишек в назидание их историей не пугал.
  А дело так было: истощились копи в Грозовых горах. Гномы, известное дело, в таком случае новое место для поселения ищут. А кто посмелее – вглубь горы уходит, шахты начинает копать.
  Предки эттельборцев вглубь горных пород уходить не решились, опасное это дело – недра беспокоить.
  Там ведь такое встречается… Время вечернее, дело к ночи идёт, так что об опасности глубоких подземелий рассказывать не буду, но вам, дорогие мои лишь одно посоветую – ежели вы в боях не закалённые, секирой не слишком хорошо владеете и удары стрел отражать не научены, а так же с нечистью совладать не надеетесь, так в глуби земные и не лезьте, ни к чему это.
  В общем, разыскали предки эттельборских гномов спокойное местечко, где можно на воле кузнечным ремеслом заняться, да и поселились там.
  Вот и весь сказ.
  Это про переселение сказ закончился, а про Эдвина Мукомола только начинается.
  Своей руды у них теперь нет, но связи-то с горными родичами остались. С гор им руду возят, гномы оружие мастерят и заезжим господам рыцарям продают.
  Тем и живут. Зажиточно, между прочим, живут – и не тужат.
  Не то, что шелапуты-глостерцы, леший их задери. Из-за их мятежа слуги Мастера до сих пор на всех гномов косо смотрят и во всяческих кознях подозревают, так что и мне, тихому Эсперу, за каждую рассказанную история приходится ответ держать…
  Эх, времена!
  Так вот что об Эдвине скажу… Испортился малый да пропал!
  Вырос, как полагается, отцу начал на мельнице помогать. Отец нарадоваться на него не мог: и послушный, и работящий, и поднесёт что надо, и пособит где надо.
  Гномы в долинах к хлебу пристрастились, в горах-то всё лепёшками обходились. А тут – подавай хлеб, и поболе!
  Так что работы у Беррина Мельника, отца Эдвина, всегда полно было, а сынок – всегда под рукой и на всякую работу согласный.
  Чудо чудесное, а не сын!
  Отец и давай его нахваливать: и перед ближними соседями, и перед дальними соседями, и перед теми, кто на его конце деревни живёт, и перед теми, кто на дальнем конце деревни живёт.
  Потом и перед заезжими стал нахваливать, а это совсем ни к чему.
  И перехвалил, будь оно неладно.
  Испортился парень, вот что я вам скажу.
  Задумываться стал, глаза щурить, лоб морщить, шептать что-то себе под нос.
  Дурное это дело, когда молодой парень, без должной твёрдости в душе, без прочной приверженности славным гномьим традициям, так-то вот задумывается да глаза щурит.
  Не кончится это добром, помяните моё слово, не кончится!
  И – не кончилось.
  Кончились шутки и песенки у Эдвина, начались крамольные мысли.
  Подходит он -как-то к отцу, рожу-то свою кривит непочтительно, д и заявляет: «А чего это мы, гномы, всё сами работаем да сами? И те, что в ссылке – сами, но им тяжкая жизнь в наказание дана. И мы, послушные и смирные, сами! А почему это так?»
  Отец ему, конечно, по шее слегка заехал за глупые-то слова, а потом объяснил, что, дескать, судьба гномья такая, и вообще, гномы – народ искусный, ремесленный, и тем прославленный среди прочих народов.
   А потому… мысли свои оставь, да отцу помогай. И вообще, через годик женить тебя надо, а то молодёжь совсем к семейной жизни вкус потеряла, так что среди людей уже и пакостный слушок пошёл, будто у гномов и женского полу не водится, мужичьё одно бородатое в селеньях живёт.
  А женский пол водится, просто он скромный и дома сидит, а не шляется где попало и в мужские дела не лезет, как это у людей-то невоспитанных принято, потому посторонним на глаза не попадется.
  Сынок выслушал, слова про женитьбу вообще мимо ушей пропустил, и мыслей своих не оставил.
  Тайком от отца в болота пошёл.
  Клянусь, судари мои, пять дней там пропадал!
  Видано ли это, чтобы эттельборский гном столько времени дома отсутствовал, селение своё бросил, отца чуть до апоплексического удара не довёл, да ещё с болотными тварями связался?
  Не было того видано, и слыхом не слыхано.
  А вот – случилось, да ещё и с кем! С Эдвином-почтительным сыном.
  Бывшим почтительным…
  На исходе пятого дня возвращается Эдвин в селение. Не один возвращается, а пленника за собой на верёвке тащит.
  И кого бы вы думали? Гоблина болотного!
  Настоящего, живого. Грязного, как та свинья, что возле трактира днями в луже валяется, тощего, злобного, в тине от лап до поганой своей головы, да ещё и рычащего.
  Отец как увидел семейное пополнение – за сердце схватился. Отбросил в сторону кнут, которым сына для острастки хотел по спине огреть, да вот так вот за сердце и схватился.
  Стоит, как морозом прихваченный, да глаза и выпучивает, будто в лягушку захотел превратиться.
  Ему-бы и лучше было превратиться, и ускакать в болота – от позора подалее.
  Потому оттаял малость и как закричит: «Паршивец! Подлец бессовестный! Кого в деревню привёл, шалопай?!»
  А Эдвин и отвечает, уверенно так и обстоятельно: «Привёл, стало быть, гоблина. Будет, стало быть, на нас работать. По хозяйству, по домашним делам всяким, чтобы мы от мельничного дела не отвлекались. Он от своих отбился на болоте, дикий малость и голодный очень. А звать его будем Бубырь, он только это слово и может произнести».
  А гоблин, тварь болотная, пасть раззявил и так громко завопил: «Бубырь», что все гномы любопытные, кто на это зрелище собрался поглазеть, враз в испуге по домам своим разбежались.
  Отец выл как по покойнику: «Пропал сын, пропал! С пути сбился, с болотными связался, чёрта кривоного на верёвке домой привёл, перед соседями опозорил! Увы мне, увы, опозорен на старости лет. Веди назад лишая этого болотного, а то сердце моё гнусности такой не выдержит!»
  «Не поведу» твёрдо ответствовал сын. «Не для того я его в болоте клюквой прикармливал и остатками вкусного нашего гномьего хлеба. Будет у нас жить и работать. На Мастера вон, всякая нежить спину гнёт, а мы чем хуже?»
  Отец от таких слов в обморок упал.
  А сын чудо своё болотное в дом привёл, к столбу во дворе привязал да остатками вчерашний каши накормил.
  Потом и отца домой притащил, весь вечер настойками отпаивал и прелести жизни с гоблином описывал.
  Отец всё рыдал да рыдал в ответ.
  Была у него надежда, что гад болотный ночью отвяжется потихоньку или верёвку порвёт, и сбежит в своё родное болото, ко всеобщей (кроме сына) радости.
  Да не тут-то было!
  Каша гоблину, судя по всему, очень даже понравилась. И то верно – наваристую кашу в тех краях варят, духовитую да с мясной подливою!
  Тут любой из народа долины согласился бы за такую поработать, что уж про дикого гоблина говорить, который отродясь ничего вкуснее тины не ел.
  В общем, вышел отец утром во двор с потаённой надеждой, что возле столбика лишь обрывок верёвки лежит, а вот – нетушки.
  Гоблин у столбика сидит, урчит, ушами по сторонам водит и добавки требует, облизывается, нечисть дикая.
  Махнул отец рукой и на мельницу пошёл. Работу ведь никто не отменял.
  Так вот дела и пошли.
  Сын гоблина подкармливает да к домашним делам потихоньку приучает.
  Это – с утра. А после обеда – привязывает чертяку к столбу, да на мельницу бежит, отцу помогать.
  Гоблин урчит и вокруг столба до вечера кругами бегает.
  И ведь догадливый, паршивец, оказался! Прямо на лету всё схватывал.
  На второй день научился дрова складывать. На третий – печку во дворе растапливать. На шестой день двор вымел до самой гладкой гладкости и самой чистой чистоты.
  На десятый день сын осмелел – в дом гада завёл.
  Давай там объяснять, что да как.
  Гоблин и там всё на лету схватил. И подмёл, и растопил. Научился воду из колодца носить.
  Сын так к чертяке привязался, что и верёвку  него с шеи снял. На свободный выпас, так сказать, отпустил.
  Отец опять вознадеялся, что корявый сбежит. А тот – не сбежал.
  За сыном по пятам ходит, за Эдвином этим. Урчит, ухмыляется.
  Колесом ходит, представления на улице даёт.
  Ей-богу, даёт! Вся деревня сбегалась смотреть, как этот шут гоблинский визжит на свой манер, на лапах вразвалку ходит да почтенных гномов передразнивает.
  А потом схватит пар каменюк – и давай жонглировать.
  Страшновато поначалу была – а ну как запустит?
  Не, ни разу не запустил. Подкидывал только да ловок ловил.
  А работяга…
  Работа в руках – так и кипит.
  Готовить научился!
  Да не смейтесь, клянусь вам – научился. Суп из кореньев сварил – сын первый попробовал.
  Да половину чугуна съел. Хорошо, отец его за руку схватил да кричать начал, что отравлено.
  Выждал немного, а потом не выдержал и остаток доел.
  Не отравлено всё оказалось. Просто сонное зелье подлый гоблин добавил.
  Через часок сын прилёг вздремнуть. Потом папаню сморило.
  Очнулись они среди ночи, связанные и с кляпом во рту.
  И смотрели молча на то, как орава болотных гоблинов все пожитки их в мешки складывала да из дома выносила.
  А гоблин домашний, подлюка, стоял рядом, ножичком коготочки чистил, ухмылялся да приговаривал.
  «Работничка бесплатного захотелось, голуби мои? Что ж, дело хорошее, дело правильное. Мы, гоблины, дармовщинку тоже любим. В этом мы с вами полностью согласные. Да только зря вы нас за диких и безмозглых принимаете, гномы мои драгоценные. Ошибочка у вас такая вот выходит, а всё оттого, что сиднем в своей деревне сидите, по окрестностям не ходите, с болотными не водитесь, потому как брезгуете. И ничегошеньки о нас не знаете. Ничего, теперича узнаете! Теперича вы нас хорошо узнаете!»
  Почистил вот так коготочки, попинал малость для приличия отца с сыном, да и пошёл в болото своё.
  А Эдвин с папашей своим, несчастным Беррином, полежали малость, поворачались, к утру от пут освободились да побежали было по следам к болоту, скарб свой выручать.
  Только Беррин благоразумный на полпути одумался, домой вернулся.
  И то правильно – где ты в этом треклятом болоте банду гоблинов найдёшь? Тем более, что они-то местные, а гномы – в болотных краях чужаки.
  А если бы папаша и нашёл болотных… так мог бы вообще домой не вернуться. С болотными шутки плохи.
  Эдвин Мукомол, кстати, так и не вернулся. Не одумался, в самую топь полез.
  Самолюбие у парня взыграло. Обидно ему стало, что обманули гоблины как дурачка последнего. Вот он и захотел любой ценой…
  А, может, просто стыдно ему стало возвращаться? Гоблины-то по дороге в болото с пары дворов ещё чего-то наворовали… зерно унесли, да ещё, вроде, баклажку с вином.
  Такие дела… До сих пор Эдвин не вернулся. Год прошёл, так-то.
  Отец уж и ждать его перестал.
  Хотя… говорят, что садится иногда на завалинку да глаза трёт.
  Вы, судари мои, Эдвина часом не встречали? Высокий парень для гнома, человеку – почти по грудь. Если жив, так, может, и борода у него сейчас отросла.
  В отца, небось, рыжеватая…
  А коли не встречали да рассказ выслушали, так монету гоните!
  Да не скупитесь, Эспер не каждому эту историю поучительную рассказывает.
  А напоследок скажу: если вы не Мастер Закари, так и не связывайтесь с нечистью. Нечисть одолеть и запутать только Мастер может, потому как он – сам их её породы.
  А вы – не связывайтесь, ну их всех в болото…


Александр Уваров     (С)        2020