Слон и белая горячка

       Был я в ту пору студентом-журналистом и проходил практику в что называется «глубинке», в районной газете, где все на виду, где от читателя не спрячешься за надежными стенами столичной редакции. Здесь за неправду в статье могут, мягко говоря, навалять лично автору. Но здесь и читателю не спрятаться в стройных рядах безликой статистики; он рискует попасть на страницы газеты в узнаваемой форме за дебош или пьянство. Здесь все конкретно и ясно.
 
       Городишко, в котором я практиковался, был махонький, грязненький и в основном деревянный, как большинство заполярных поморских поселений. Только пару административных зданий были из бетона, а так все серо-деревянное, покосившееся, как и сама жизнь здесь: тоска непроглядная и бестолковость во всем.
 
       Понятное дело, что для предания жизни некоторых радостных красок множество аборигенов этого поселения крепко выпивало. Нельзя было пройти по улице, не столкнувшись с шатающимися от стены к стене людьми. Их так качало, и они так ловко противостояли качке, хватаясь за столбы, что иногда самого пошатывало на ровной дороге. И не удивительно, так как я человек средних широт с трудом привыкал к недостатку кислорода, такому обычному для полярников, к галдящим стаям чаек на помойках, к нескончаемому полярному дню. Последнее особенно огорчало, потому что, выглянув в окно в любое время суток, нельзя было определить, который сейчас час: солнце крутилось по кругу над горизонтом. Время словно застыло на около трех-четырех часов пополудни. Не спасали и наручные часы от недоумения, в котором находился мой организм. Он терялся и путался во времени, то засыпая днем, то требуя пищи ночью. А вот местным жителям в силу привычки было все ясно и хорошо. Они ели, выпивали и спали совершенно обычным образом.

       В одну такую солнечную летнюю ночь прибыл в сей городишко на гастроли цирк. Приехал он в нескольких грузовиках и фургонах и расположился табором недалеко от центра городка на пустыре. Самым примечательным объектом в этом цирке был большой слон. Его вывели на пустырь и привязали к столбу так, чтобы он мог пощипать немного скудной травки с одуванчиками. С неволей слон не согласился и, в отсутствие надлежащего надзора, оборвав веревку, пошел гулять сам по себе.

       В это самое время в одной из квартир трехэтажки, что у пустыря, проснулся Сашка. Он был обычным местным работягой на причале и любил крепко выпить. Как и многие его друзья-собутыльники, он не умел точно рассчитать своей дозы, поэтому частенько перебирал спиртного и попадал домой в бессознательном состоянии, либо вообще не попадал. На этот редкий раз ему удалось не остаться в подворотне, а достойно добраться до квартиры.
 
       Он очнулся в своей постели от нестерпимой жажды. С тяжелой головой и набухшими веками он, качаясь, добрался до холодильника, где стояла трехлитровая банка с огуречным рассолом. Сделал несколько жадных глотков. Слегка полегчало. Потом совсем машинально Сашка отдернул глухую штору с окна - такими шторами местные жители закрываются от настырного летнего солнца. Отдернул, значит, он штору и… увидел слона.
 
       Сашка сначала хохотнул, но потом осекся и штору задернул. «Откуда слон в заполярье? – тупо зазвенело в голове. – Здесь слоны не водятся». Он отошел вглубь комнаты. «Может, это мамонт?» - попробовал догадаться он. «Какой мамонт? Ты, что, с ума одурел?» - одернул он себя и вернулся к окну, приоткрыл штору: на пустыре, как это было ни странно, пасся слон, мамонтов не было. Сашка помнил по картинкам из далекого детства, что мамонты в шерсти, а слоны нет. Этот за окном был без шерсти, значит, заключил он, это – слон. «Но слоны ведь здесь не водятся! Все, хана! Допился, белочка пришла!»
 
       Обреченно Сашка набрал номер «Скорой помощи». Та приехала по местным меркам довольно скоро – через час. Выслушав жалобы пациента, врач хмуро покачал головой и поставил диагноз – белая горячка. И наверняка Сашку упекли бы в лечебно-трудовой профилакторий для алкоголиков, если бы врач случайно, а может, просто из любопытства не выглянул в окно. Слон, пасущийся сам по себе на лужайке в центре заполярного городка, произвел на трезвого эскулапа тоже сильное впечатление.

       Дело этим не закончилось, ведь слон продолжал разгуливать по городку, копаясь в помойках и пугая редких, как правило, нетрезвых гуляк.

       Телефон «скорой» звенел беспрерывно. Звонили не только сами пострадавшие под сильным впечатлением от неожиданной встречи с крупным чужестранным животным, но и их домочадцы, не верившие своим пьяным родственникам на слово.

       Все время гастролей циркачи радовались своему небывалому успеху. Билеты на все представления были полностью раскуплены на месяц вперед. Народ с большим интересом глазел на слона, ставшего легендарным героем необыкновенных рассказов очевидцев его самоволки.

       А когда настало время расставаться, цирк провожали всем городком. Женщины счастливо улыбались, дарили цирковым цветы, а слону передавали морковку целыми авоськами. Только «зашитые» в результате той злосчастной встречи ночью с этим животным мужики стояли понуро с озабоченными, несколько посвежевшими лицами. Один Сашка не грустил, поскольку по выходу из запоя не успел «зашиться», и смотрел на все происходящее весело, чему я лично был свидетель.