Тунцеловы. Глава 14

                14
      Утром делали весьма многообещающий замёт. Я и еще три рыбака стучали по борту, отпугивая тунцов от днища судна. В это время трос сорвался с борта судна, и ударил всех нас, куда пришлось, но, к счастью, не сильно. Возле нашего судна появились два испанских судна. На одном из них я прочел название “Almadraba uno”. Они хотели своими высокочастотными приборами “выщелкать“ из нашего невода тунцов, но опоздали: первые кольца уже появились над водой, и невод стягивался снизу.
      После обеда я увидел рефмеханика Полозкова, и спросил, как самочувствие в связи с больным зубом.
– Плохо, – ответил он нецензурным словом.
– Пойдем, посмотрю, – предложил я.
– А что смотреть? Надо что-то делать.
– Без осмотра нет дела, – ответил я.
– Ну ладно, пойдем, – согласился Полозков.
     При осмотре я увидел, что у него больные два соседних нижних коренных зуба. Оба они с кариесом и болят, но который больше, он не знает. Я закапал больные зубы дикаином и дал обезболивающие таблетки.
      Приходили ко мне все три африканца. Жаловались на бессонницу. Я дал каждому по снотворной таблетке. Перед ужином прибыл спидбот с “Мелангены“. На нем прибыли флагманский капитан Щербицкий, капитан Соболь и старпом. За ужином боцман спросил меня, кто к нам прибыл. Я ответил, что прибыло начальство: флагманский капитан. Старший наблюдатель Бангура, шутя, спросил:
– Понял, боцман?
– Понял, – ответил боцман. – Но сейчас у них совет, а тебя, старшего наблюдателя, почему-то не пригласили. Пойди, разберись с ними.
      Все засмеялись, а Бангура нахмурился. “Зачем боцман его так унизил? – подумал я. – Он и так переживает от того, что с ним не считаются“.
      Когда я уже собирался спать, ко мне постучался капитан и спросил: можно ли пить испанский спирт? Он протянул мне литровую пластмассовую бутыль с этиловым спиртом. Я ответил, что этиловый спирт пить можно. Но в данной бутыли есть и хлор – одна десятая грамма на литр. Так что с этим напитком осторожно.
– Но я не умру, если выпью немножко? – спросил капитан.
– Нет, не умрете, если немножко: сто грамм или чуть больше.
– Ну, тогда пойдем, сядем с нами и выпьем немножко с радистом.
      Я отказался.
      Утром, прямо на подъёме, снова объявили аврал и сделали замёт. А ко мне в это время зашел больной рефмеханик. От больного зуба у него развился периодонтит, припухла щека, поднялась температура до 38 градусов. Было ясно, что здесь надо удалять зуб. А зубных щипцов у меня в санкаюте нет. Есть только для верхней челюсти. Я ввёл больному внутримышечно анальгин с димедролом и антибиотик гентамицин. У больного появился полуобморок и я дал ему понюхать нашатырный спирт. Затем уколол в переходную складку слизистой оболочки щеки новокаин. Больному стало легче.
      Меня вызвал капитан, и я рассказал ему о состоянии больного. Капитан сказал, что завтра вечером пойдем в Конакри. Там стоит наше судно “Навигатор“, на котором оставим больного. Затем за ним заедет агент, который отвезет его к стоматологу, а потом обратно на это судно. Мы вернемся без рефмеханика, и будем ловить рыбу, а потом заберем его с “Навигатора“. Я зашел еще раз к больному, и оставил ему соду для полоскания. Но он не хотел ждать и страдать до завтра. После полдника он пошел со мной к  капитану и стал требовать более ранней доставки его к стоматологу.
– Но сейчас идет рыба и до завтрашнего вечера есть шанс заполнить все чаны. А без вас мы ее не заморозим.
– Да на кой хрен мне эта рыба! – нецензурно возразил реф-механик. – Я больной.
– Как так “на кой хрен“ рыба? – подпрыгнул в кресле капитан. – Мы зачем сюда пришли?
– Всё же лучше пораньше отвезти больного, – сказал я.
      Капитан успокоился, и переговорил по радио со своим начальством по данному вопросу. Было решено, что сегодня ночью после разгрузки двух чанов тунца, мы пойдем в Конакри. После ужина мы пришвартовались к базе “Ткварчелли“, и начали выгрузку замороженной рыбы. Вечером я делал больному уколы антибиотика Цефадрекс, анальгин и димедрол. Щека у него по-прежнему припухшая и есть он не может.
      После частичного перегруза (остался один чан) мы всю ночь шли в северо-восточном направлении к Конакри. В 10 часов утра показались берега Гвинеи. При входе в бухту слева высились два крутых холма, заросших пальмами. Почва красная, берег усыпан гранитными глыбами, а кое-где виднелись кроны баобаба. Кое-где на холмах между дерев виднелись хижины, покрытые огромными сухими листьями. Также виднелись редкие белые дома, покрытые серым шифером. Справа берег был занят зданиями складов, возле которых возвышались два дома, высотой более 10 этажей. В бухте стояло несколько судов, между которыми сновали лодки. Наше судно приблизилось к пирсу. Сюда подошел гвинейский агент, который принял нашего больного, доставленного спидботом на берег, и повел его в госпиталь. Меня упрекнули рыбмастер и электромеханик, за то, что я не сопроводил больного. Я ответил, что там все рассчитано на одного человека. Не найдется для меня места ни в госпитале, ни на “Навигаторе“ при возвращении. Без денег там с голоду можно пропасть. Но никто не хотел меня понимать, почему я отправил одного больного.
      Сразу же к нашему судну пристало несколько негритянских джонок, и на палубу высыпались негры с разным    товаром: манго, кокосовые орехи, ананасы, виски, сигареты. Просили в обмен рыбу. Капитан разрешил рыбмастеру выменять фрукты на мелкие тунцы. Некоторые гвинейцы купили у наших матросов несколько килограммов акульих плавников по цене 45 долларов за килограмм. На палубе торговля не прекращалась. Капитану надоел этот базар, и он объявил отход. Я по-английски велел неграм садиться в лодки, потому что мы уходим. Они опешили, услышав мой выкрик “Гоу эвей!” (пошли вон!), и не спешили расходиться. Но наши члены экипажа от них отошли, и они сами мало-помалу разошлись. Мы пошли обратно на промысел.
Вечером мы подошли к “Мелонгене“ и взяли на борт их рефмеханика, пока наш лечится. Ночью пришвартовались к “Ткварчелли“ и разгрузили на него один чан рыбы.
      Для нашей команды выменяли за тунца манго и ананасы. Каждому досталось по ананасу и по 19 манго. Итак, витаминами мы обеспечены. Утром мы отошли от “Ткварчелли“. Рефмеханик с “Мелонгены“ проинструктировал наших механиков и рыбмастера, как пользоваться охладительной техникой и вернулся на свое судно. Но в обед снова был нужен рефмеханик и мы взяли его с “Мурекса“. Он заодно со своей консультацией пришел ко мне за лекарством для второго механика. Я поговорил по радио с больным и предположил, что у него гастродуоденит или язва желудка, и дал для него таблетки ранитидин и спазмоктил.
      На следующий день звонил старпом с “Мурекса“. Сказал, что у него заболел негр: температура небольшая и озноб. Живот не болит. Я посоветовал ему давать аспирин или панадол три раза в день и вибрацин два раза в день. Если не будет улучшения. списать на берег. У них сегодня будет выгрузка на “Ткварчелли“, и старпом сможет проконсультироваться еще и там.
      На мостике узнал от капитана, что больному вырвали зуб, и оставили его в госпитале еще на три дня.
– Вся его зарплата уйдет на это лечение, – сказал капитан. – Там ведь так написано в договоре: удаление зуба бесплатно, а лечение платно.
      Я подумал, что, в самом деле, компания может вычесть деньги на лечение из заработка больного.
                (продолжение следует)