Второй

     Я пришел из школы в прекрасном настроении: всю дорогу до дома мы с ребятами рассказывали всякие смешные истории и анекдоты и смеялись, как говорится до упада. В тот момент я и не знал, что меня ждёт печальное известие, и уже через час я забуду и про смех, и про анекдоты и буду думать совсем о другом.

     Дома мы с мамой пообедали, и я пошёл немного отдохнуть и послушать музыку.

     И вдруг зазвонил телефон. Я услышал голос своего приятеля Димана. Вообще-то его имя – Дима, но всем больше нравится называть его Диманом, тем более, что он и сам не возражает. Мы с ним дружим с самого детского сада, живём в соседних домах и играем в одной волейбольной команде. В голове у Димана часто появляются всякие интересные мысли и идеи, и с ним, как говорится, не соскучишься.

     А ещё у Димана есть большая и очень умная собака Герда. Для посторонних она бывает сердитой и даже грозной – рычит и лает на них без умолку, пока хозяева не прикажут ей остановиться. А для друзей Димана Герда просто замечательная: ласковая и доверчивая. Она очень радуется гостям: встаёт на задние лапы, передними упирается в грудь и норовит лизнуть лицо. А потом всё время прыгает вокруг и явно хочет, чтобы все обо всём позабыли и занимались только с ней.

     Ну, вот. Несколько дней назад у Герды родились два щенка. Мы ещё не придумали имена и называли их просто Первый и Второй. Они были совсем беспомощные, маленькие и очень хорошенькие. Щенята прижимались к матери, сосали молоко, много спали; и всё это получалось у них очень забавно и трогательно.

     Сначала Герда сердилась на нас и не хотела подпускать к щенкам. Но мы убирали за ними, приносили Герде еду и сами готовы были чуть ли не облизывать малышей вместо матери – так они нам стали дороги. И, наконец, Герда передумала и перестала рычать, когда мы были рядом.

     Первый был более шустрый и энергичный. Он ухитрялся всегда вперёд брата получать пищу. Иногда нам казалось, что на его мордочке появляется улыбка – такой он был жизнерадостный. Зато Второй был тихий, смирный, задумчивый и даже какой-то грустный.

     Мы с Диманом садились около щенков и мечтали о том, как они подрастут, будут бегать, шалить и веселиться; а мы будем играть с ними и учить разным командам. Было так интересно!

     И вот этот телефонный звонок. Голос у Димана был явно расстроенный. Вот что я узнал из его рассказа.

     Придя из школы, он зашёл на кухню посмотреть и порадоваться на щенков. Они копошились около матери, и всё, казалось, было как обычно. Диман налил Герде воду в миску и пошёл к себе в комнату делать уроки. Вскоре он услышал, что Герда жалобно скулит, и побежал на кухню.

     Первый, обычно весёлый и подвижный, внимательно и с испугом смотрел на мать и брата. А вот Второй вытянулся во весь свой маленький рост и тяжело дышал. Герда металась около него. Через несколько минут он умер.

     Никто так и не смог понять – почему, по какой причине это произошло. Может, щенок родился с тяжелым недугом, который до этого момента никак не проявлялся; а может, что-то попало ему в дыхательные органы – неизвестно.

     Я побежал к Диману. Второй лежал на отдельной подстилочке, и глазки его были закрыты.

     На душе у меня было очень плохо. В голову приходили всякие печальные мысли. Никогда уже этот щенок не будет играть и резвиться; и ничего в этой жизни он больше не узнает и не увидит. Он даже на улице ещё ни разу не был; и деревья, и цветы, и дома – всё это уже не для него!

     Мама Димана дала нам грубую ткань, мы завернули в неё щенка и отнесли в лес. В лесу мы выбрали крошечную полянку, вырыли ямку около куста и положили в неё мёртвое тельце.

     Домой мы возвращались молча, хотелось плакать. Невольно вспоминалось, что ещё вчера мы возились со щенком, чесали ему животик, а он смешно отмахивался лапами. И долго ещё потом ощущение невосполнимой потери и несправедливости не покидало меня.