С моих слов записано верно. Глава 7

                РЕЗИНОВЫЙ АНГЕЛ

     Таня сидела на своей шконке и смотрела на ангела. Белоснежная фигурка с крыльями, покорно сложенными за спиной, казалась ей символичной, будто созданной специально для зеков.
     - Ну здравствуй,- чуть слышно сказала девушка и погладила пальцем кудрявую головку с тонким золотым нимбом,- добро пожаловать домой. Она аккуратно поставила фигурку в тумбочку и, еле заметно улыбнувшись, прикрыла дверцу.
     Ангела принесли в подарок дети из воскресной школы. Они пришли поздравить узников с Рождеством.

     Утром, как всегда неожиданно, в камеру вошла дежурная. По команде все построились и вышли в коридор. Думали - шмон, оказалось - концерт.
     Всех малолеток собрали в актовом зале. Пока дети за кулисами готовили вертеп для представления, Зинаида Григорьевна стояла перед сценой и размахивала руками, стараясь привлечь внимание арестанток. Наконец ее заметили несколько девчонок, они толкнули в бок болтливых соседок, кивая на капитаншу. Цепная реакция быстро прошла по залу и воцарилась тишина. Зинаида Григорьевна сложила ладони рупором и громким шепотом принялась наставлять подопечных:
 - Дети из монастыря приехали! Всем вести себя прилично! Не топать, не свистеть, не визжать!
     Она то и дело грозила в зрительный зал кулаком, вытягивая тонкую загорелую руку из широкого рукава зеленой камуфляжной куртки.
    - Не беспокойтесь, Зинаида Григорьевна,- впопыхах тараторила опоздавшая культорг Лия Амадестовна, - девчонки молодцы, они вас не подведут. Правильно я говорю? - тряся густой седеющей челкой, интенсивно кивала женщина, вглядываясь в лица. - Может мы им еще и себя покажем, а, девочки, что скажете? У нас, между прочим, тоже таланты есть! Светка, давай сюда, кто там у вас еще посмелее?
     - Я?! - растерялась Вася,- Я-то тут при чем? Что, крайних ищете? Не, я не знаю, че говорить...
     - Ну как же? Твои девчонки к новому году такой концерт закатили! Уже все забыли что ли?
     - Да нет, не забыли, - смягчилась Вася, - но у нас там шутки в основном пошлые были, дети не поймут.
     - Ну девчата, милые, выручайте, - запричитала Лия Амадестовна, - начальство приедет, глядишь, и мою работу оценят, нам с вами больше времени выделять начнут на репетиции.
     Глаза этой немолодой худощавой женщины выдавали непростую судьбу. Из-за серой юбки в пол и отсутствия макияжа ее можно было принять за богомолку. Правда, на первой же репетиции Лия Амадестовна демонстрировала отнюдь не церковные привычки. Прикрыв глаза от удовольствия, она жадно втягивала тонкими губами струйку едкого папиросного дыма. Любила острое словцо, но всегда к месту. Она не пользовалась положением и никогда не унижала девчонок. Не рассказывала о себе и не расспрашивала о других. Поговаривали, будто у нее за плечами тоже тюремное прошлое, оттого и привычка курить папиросы.
    - Э-эх, - поднимаясь с кресла, ворчала Вася, - только ради вас, Лиечка Амадестовна, только ради вас.
    - Возьми еще парочку активных девочек, сейчас на скорую руку что-нибудь сообразим.
     - Кто со мной? Танька, давай, ты стихи читать будешь, Фатима "Цыганочку" спляшет, Софа частушки споет, а я пока не знаю что...
     Названные Васей девочки поднялись с кресел и прошмыгнули в пыльное закулисье. Времени на подготовку в обрез, пока идет спектакль. Они не жалели, что его не увидят.  Ведь куда приятнее покрасоваться на сцене, подержать в руках микрофон и на мгновение почувствовать себя свободными.
     Наконец, рождественская сказка отзвучала последними нотками, детский хор затих, в зале зажегся свет. На сцене вновь появилась розовощекая Зинаида Григорьевна.
     - Дорогие ребята! От лица всех наших девочек, я хочу поблагодарить вас за то, что вы нашли возможность приехать к нам, показали замечательный спектакль, подарили тепло своих улыбок. Девчонкам в этих стенах не часто приходится радоваться, а ваш концерт - это для всех большая радость!
     Дежурные приготовились выводить гостей.  Зинаида Григорьевна жестом остановила их.
   - Но вы от нас тоже не уйдете без подарка. Среди наших девочек тоже есть таланты, и мы хотим подарить вам ответный концерт, подготовленный экспромтом, буквально за полчаса, пока шло ваше представление. Поэтому не судите строго, если кто-то подзабыл слова, - голос ведущей заглушили аплодисменты, свист и топот, коими арестанты всегда встречали «своих».
     Детей усадили в первом ряду, по краям расставили часовых. Весь второй ряд занимали сотрудники СИЗО, создавая кордон между детьми вольными и тюремными.
     Тем временем, за кулисами, в папиросном дыму нервно прихорашивались арестантки. Пыхтя, как паровоз, Лия Амадестовна расхаживала взад и вперед по узкому проходу загроможденной гримерки.
   - Так, ты как всегда с частушками последней пойдешь, - скомандовала она Софе, - смотри мне, поёшь не все подряд, а только приличные!
     - Так ведь там нет приличных, - покраснела Соня, - это же шутки.
     - Значит придумай, у тебя время есть, переделай свои шутки, чтоб для детских ушей сгодились. Ты, не помню, как зовут, - кивнула она Тане, - говорят стихи пишешь?
     - Мои стихи детям точно не понравятся, - грустно ответила Таня.
Культорг с недоумением посмотрела на Васю.
     - Она будет Маньки Пшеничной стих читать, он всем нравится, - заверила Вася. - Тань, ты же помнишь этот: "Я в глазах твоих утону, можно?/ Ведь в глазах твоих утонуть - счастье!"
     - Да, слышала однажды, Маша читала за день до освобождения. Но я его не знаю.
    - Ничего, выучишь. Вот, пишу, - и Вася на разорванной пачке "Беломора" мелким почерком нацарапала стихотворение. - Учи, у тебя минут десять. Ты же быстро запоминаешь?
     - Попробую, - кивнула Таня и не мешкая принялась зубрить.
     Фатима уже стояла на цыпочках, разодетая в цветастую юбку и топ, расшитый монетками. Бубен лежал у ее босых ног. Танцевать «цыганочку» Фотя умела с детства. Сколько не старались подруги, никто так и не смог перенять эту манеру грациозно поводить плечами, скользя по кругу босыми ногами и при этом не двигая ни туловищем, ни головой.
    Визг и топот в зале затихли на мгновение, зазвучали вступительные аккорды. Раздвинув черные портьеры, на сцену выбежала Фотя. Новый залп оглушительных оваций шокировал неподготовленных зрителей. Дети закрывали уши, жмурились, ежились. Лия Амадестовна проиграла на баяне вступление еще пару раз, пока не стихло в зале. Начался танец. Фатима танцевала как взрослая, инстинктивно выбирая движения. Ее никто этому не учил. Она не усидела бы на репетиции. Но ее танец был лучшим номером любого концерта, потому что на сцене она попадала в свою естественную среду, она танцевала и пела: "Нанэ шохэ, Нанэ гад,/ очиня мангэ ю дад,/ сирви джасо палорум/ очиня мангэ ю рум. " Закрывала глаза и уносилась на вольные просторы, в окружение кочевых цыган, с которыми однажды мечтала отправится в путь, оставить тихую деревню.
     Пока Фотя танцевала, Зинаида Григорьевна прошлась по рядам, устрашающе шикая и пригрозила посадить в бокс самых громких, если снова станет шумно.
     Кончился Фотин танец и Таню прямо с мятой шпаргалкой в руке вытолкнули на сцену. На этот раз зал встретил ледяным молчанием. Таня спрятала в рукав  шпаргалку, с металлическим скрежетом вытащила микрофон из штатива и стала читать:
     "Я в глазах твоих утону, можно?/ Ведь в глазах твоих утонуть - счастье!/..."     - Молодец, молодец,- трясла ее за плечи Лия Амадестовна. Таня не заметила, как закончила читать, как ушла со сцены, как радостно хлопали дети...
     - Прям на душе потеплело,- не унималась культоргша, - ну, Светка, твой выход! Давай, не подкачай!
     Вася, переодетая в Преснякова выскочила на сцену в мужских семейных трусах, полосатом галстуке, с нарисованными усами и длинными растрепанными волосами, скрывающими половину лица. Песню про стюардессу все узнали с первых нот. Вася выкрикивала в микрофон слова песни, стараясь не смотреть в зал. Девчонки давились со смеху, зажимая рты, чтобы не расхохотаться во весь голос. Вася пела песню в ее подлинном варианте, но арестантки смеялись, вспоминая новогодний концерт, где Вася в такой же амуниции пела пародию на эту песню.
     - Только бы она сейчас про Гоги не спела, - вслух подумала Цыпа.
     - Что она поет?! Господи! Что она несет?! - держась за голову, кричала Лия Амадестовна. Вася почти допела песню, но на последнем припеве разнервничалась и с языка сорвалось:
     "Стюардесса по имени Гоги/ У нее волосатые ноги/ Борода и усы и в полоску трусы/ Стюардесса по имени Гоги. "
     До частушек дело не дошло. Пока Вася орала про Гоги, монастырских детишек наскоро выводили из зала, самым маленьким прикрывая глаза и уши. Вася вернулась сама не своя. Но ее песня понравилась начальству, конфуз замяли. Дети оставили корзину с подарками, так и не раздав их узницам. Таня видела, что в корзине лежат белые фигурки ангелов. Наверно, из гипса, в камеру такие не пропустят, с сожалением думала она, мысленно прощаясь с одним из ангелов, тем, что предназначался ей. Но по счастью оказалось, что фигурки из резины. Зинаида Григорьевна достала одного, повертела в руках, одобрительно махнула конвойным и каждой девочке на выходе из актового зала досталось по ангелу с тонким золотым нимбом и крыльями, покорно сложенными за спиной.