Бутуз Сашуля и картошка

      Зима, мороз минус 26, глухая уральская деревушка. Сашуля, бутуз семи лет отроду, сидит в деревенском доме за деревянным длинным столом на лавке. Обед. Сашуля с сестрой Наташей приехали из далёкой Украины с родителями, повидаться с роднёй на Урале, откуда родом его отец. Верней, родители приехали, а они с ними, соответственно. Путь был долгий. В начале большущий паровоз подъехал на станцию, с большущими колёсами, укутанными паром, издавая пронзительные гудки и пугая пассажиров, столпившихся на перроне. Потом начались долгие дни путешествия. В начале приехали в Магнитогорск, к папиной многочисленной родне, родной сестре тёте Лене, а потом отправились в Свердловск к родному брату отца дяде Юре. По дороге Сашуля познакомился с девочкой одного с ним возраста из соседнего купе и, как водится, у детишек, дни на пролет проводил с ней, всё время были вместе, в основном играя с ней в прятки. Один раз девочка сильно хлопнула дверью, прищемив палец Сашуле. Ох, и много было тогда крика, а потом долго болел палец у Сашули пульсирующей, непроходящей болью. В Магнитогорске, на блестящей с оленем на капоте «Волге», их повёз с вокзала дядя Костя. Он уже был старенький, но выглядел статным мужчиной. Так как он плохо видел, а поезд пришел, когда уже было темно, тётя Мила, сидевшая рядом на переднем сиденье, громким красивым женским голосом командовала водителем: «Сейчас поворот направо, дальше поедем прямо и через 100 метров налево…». В Свердловске Сашуля, Наташа и их двоюродные брат Саня и сестра Таня ежедневно играли с художником дядей Колей, дядюшкой их отцов. Он учил их как практически одним движением нарисовать кошку или собачку, поросёнка или мышку. А потом акварельными красками для Сашули написал картину со зверятами возле бревенчатого дома, которая долго потом пылилась у них дома, пока её не прицепили на ворота гаража с внутренней стороны. После нескольких дней игр Сашули с братом и сестрой, взрослые, забрав его, поехали в деревню к родственникам дядюшкиной жены тёти Нины, а точнее к её матери. И вот деревня.

     Перед обедом Сашуля, забравшись на табуретку, смотрел как тётя Лена кашеварит на кухне, что-то пассеруя, поджаривая, открывая банки. Кто-то принёс квашеную капусту из бочки из подпола. Капуста была вкусная, с яблоками и клюквой. Сашуля понял, что суп будет называться коротким, но замысловатым словом «щи» и состоять будет из картошки и квашеной капусты. Непонятный суп, на Украине такие не варили. Но вкусная капуста обволакивала воображение мальчугана и будила аппетит. И вот ему в миску накладывают заветные щи, кладут рядом с тарелкой деревянную ложку и краюху хлеба. Всё по-уральски. Но уже после первой ложки лицо Сашули изменилось и приобрело вид будто он откусил пол лимона. Обед для Сашули был сорван, и он ни в какую уже не соглашался повторить первую попытку по поеданию этих незамысловатых щей. Уже став взрослым он научился варить вкусные щи и понял, почему тогда ему они не понравились. Весь секрет в том, что капусту положили сразу из бочки в кастрюлю с бульоном, а надо было её протушить с небольшим количеством бульона под крышкой в течение часа, понемногу его подливая, по мере выкипания бульона. И тогда капуста становилась немного кремовой на цвет и вкуснющей в щах. А если положить в щи еще пшено, перловку и рис, то тогда щи уже будут называться «щи уральские с крупой» и станут совершенно отпадным вкусным первым блюдом.

       А пока мама Сашули принялась за варку украинского борща, Сашулю по – зимнему одели, подобрали в сенках относительно маленькие валеночки, и он вышел во двор дома. Двор уральский не похож на дворы в Украине, где красивые дощечки, вырезанные и покрашенные, огораживают двор и сад в виде забора. Тут массивные ворота – крепость перегораживают большую часть двора, с продолжающимся от них глухим деревянным некрашеным забором. Сашуля осмотрелся, прислушался. Всё заметено снегом, скрипящим под ногами, мороз щипал нос и забирался под шапку и шарф. По периметру стояли деревянные невысокие постройки, и из них раздавалось какое - то мычание, хрюканье, петушиные крики. С большим интересом Саша забрался на территорию этих звуков. Узкие деревянные лабиринты в низких сарайчиках, отделённых перегородками, звали в путешествие за неизвестным.  Ох, красота! В куче сена стояли коровы и что-то жевали, поросята, хрюкая, толкали друг – друга, петухи важно обхаживали своих курочек. Просто волшебный мир! Сказка про домашних животных! Сашуля то и дело переходил от одних животных к другим, пытаясь сквозь доски дверей дотянуться и погладить обитателей. Двери к животным закрывались на щеколды и металлические крючки. Кое – где на деревянные «пропеллеры», как у самолётов, с гвоздиком по средине. Но что-то тянуло его выйти на улицу. А, да, на улице стояла большущая бочка, закрытая деревянной крышкой, из - под которой шёл густой пар. «Как же он не посмотрел, не проверил, что в бочке?» И вот крышка с бочки отодвинута и в лицо ударило горячим паром сваренной картошки! «Во-о, класс!» - подумал Сашуля, запуская руку в картошку. «Ух, горяченькая!». Вот уже полон рот разваливающейся, ароматнейшей горячей картошечки. «О, блаженство, какие там щи, как вкусно!» И ещё, ещё, двумя руками за картошкой, в рот запустить, набить лакомством на века! В голове промелькнула мысль: «Поделиться с животными!». И вот Сашуля, весь перепачканный, перемазанный ароматной картошечкой, с горячими картофелинами в руках опять в подсобке. Вертятся мысли: «Это поросятам, это коровкам, это…» в рот себе опять затолкнёт. Бегом назад за картошечкой. И опять - картошечку петуху, лошадке, кусочек картофелины в рот, лицо перемазано, но блаженство, блаженство полное. Ох, Сашуля на седьмом небе! Но, всякому счастью, приходит когда-то конец, и Сашулю увели домой, заметив, что у него побелели щёки и объяснив, что картошечка сварена поросятам. «Ох, и счастливые поросята! Это Вам не щи хлебать, а картошечка!», - подумал Саша, поглаживая живот, - «Да, наелся от пуза!».