Инвалид. сборник рассказов царские кудри

ИНВАЛИД
     Веселый и самодовольный Федя,  крупный мужчина с приятными чертами лица ходил по набережной Волги, немного волнуясь. Хотя  себя он и считал неотразимым красавцем и сердцеедом, однако, сомневался, что Верочка придет. А она ему очень нравилась: маленькая пухленькая блондиночка, наивная и свежая, с улыбчивыми розовыми губками - идеал его красоты.
- Уж с этой мягкой кошечкой, я точно смогу прожить до конца жизни, - рассуждал он сам с собой. Впрочем, то же самое он думал перед вступлением в каждый из первых трех браков. Федя был "основательным " человеком и оттого в каждой семье оставлял детей. От Верочки же он был без ума. В цвете двадцати лет, хорошенькая, как куколка, она была моложе его на пятнадцать лет. Немало пришлось походить ему вокруг прелестницы масляным котом, мурлыкая приятным баритоном страстные мелодии, или читая стихи о            любви. Перед каждым свиданием, он долго вертелся перед зеркалом, делая на лице обольстительные улыбки и декламируя стихи.
     И юная жертва не устояла перед поэтическими строками, улавливая лишь отдельные ласкающие уши слова, поскольку ни черта не смыслила в поэзии. О прежней жене, он, как и все коты, говорил, тяжко вздыхая, что был страшно несчастен с ней, так как бывшая жена не смогла понять его утонченную душу. О двух предшествующих браках он скромно забыл упомянуть.
- Милая Верочка! Ты чувствуешь сродство наших душ? - рассыпался он в комплименте, - ах, я слышу, как там, на небесах, ангелы поют нам свадебную песню! - жених ласково перебирал нежные розовые пальчики девушки, порывисто дыша, и будто, в избытке чувств, делал паузу, чтобы вспомнить следующую фразу  обольщения.  Все фразы были аккуратно внесены им в записную книжку.     И хотя Федор был опытным повесой, однако, по  солидности лет, память подводила его. И тут-то услужливо выручал бес,  шепча на уши слова для соблазна. 
     Четвертая свадьба прошла весело. Жених  на "бис"  временами играл на баяне, сильно фальшивя. Как положено,   через девять месяцев, он стал счастливым отцом в седьмой раз. Счастье его длилось четыре года, на пятый - молодая заскучала, и коварно покинула ворчливого, считавшего себя больным, мужа. И хотя он был здоров, но любил болеть по поводу и без, мечтая пораньше выйти на пенсию. А у молодой жены были другие интересы - ей хотелось развлекаться. Предполагая, что у жены завелся любовник, Федя и в самом деле заболел по настоящему и попал в больницу. Выйдя из больницы, покинутый супруг намеревался вернуть неверную жену на место, отправившись в дом ее родителей. Получив решительный отпор со стороны молодого парня, не пустившего его на порог, законный муж взбеленился:
- А, хахаля нашла! - кричал он в окно, чтобы услышала изменщица, - гулять при живом муже надумала!
Белое личико высунулось в окно:
- Это ты, что ли, старая калоша? - отозвалась молодая супруга: - кабы при живом муже, а то ведь при - дохлом. Иди отсюда, импотент несчастный! -стараясь посильнее уязвить мужа, крикнула Верочка.  Супруг взбеленился:
- Это я то импотент?  Да знаешь ли, ты, дура, что на работе меня называют "половым гигантом", и кроме тебя, у меня еще две любовницы есть и все довольны! - кричал он в окно, забывшись от ярости.
На всех этажах захлопали окна, любопытные высовывались по пояс, стараясь, получше разглядеть полового гиганта. Зрелище прекратил отец Веры, рассудительно заявив:
- На суде разберутся, кто есть кто? До свидания, зятек. Не баламуть людей !
 И только тут Федор заметил свидетелей своего позора и, залившись краской, поспешно ретировался под дружный хохот.
     Дома, укрывшись с головой одеялом, оскорбленный супруг всю ночь кипел от злобы, как ведерный самовар. Наутро, злой и не выспавшийся, пришел он на работу, где его, далеко не ласково, встретили сотрудники: мужчины оттого, что был он лодырем превеликим, женщины же не любили его за частую смену жен.
- Должно быть, скоро новая свадьба состоится, Федюнчик? - ехидничали сотрудницы: - Говорят, последняя жена сбежала от тебя, оттого что силенка уже не та. Пора устаревшую кличку гиганта  на «импотента!» менять.
- Идите вы к черту! - крикнул Федор и рванулся прочь.
 - И откуда все и всё уже знают? - удивлялся он, убегая в туалет, чтобы успокоиться там наедине.               
- Через полгода Федя, наученный горьким опытом, женился на тощей некрасивой женщине с ребенком. Свадьбу справлять не стал. Через год, как у него положено, родился ребенок, восьмой по счету. Председатель профкома сухо вручил ему в подарок детскую коляску. Прошло два года. Однажды, поздно вечером, возвращаясь от любовницы домой, он нарвался на подвыпивших парней, сильно страждущих  курева. А наш герой очень берег свое здоровье и никогда не курил. Дело кончилось тем, что наш герой с переломом трех ребер попал в больницу. Едва срослись ребра, как заболело сердце от пережитого потрясения. Несмотря на крупное телосложение, он был трусоват. Инфаркт уложил его на больничную койку на полгода. Новая жена Света самоотверженно ухаживала за ним  и за их малым сынишкой, таская  горшки и кормя обоих с ложечки.
     Встав с постели, Федор ходил со страдальческим выражением на лице, уходил часто с работы на больничные листы. И его, давние целенаправленные хлопоты по переводу на пенсию, закончились удачей. На работе были рады избавиться от лодыря, все равно никакого толку.
    Радуясь свободе, пенсионер был бы вполне счастлив, если бы не маленькая пенсия. Семья его из четырех человек жила впроголодь, и Федя решил круто изменить курс жизни. В больнице он успел   познакомился с тихой и обеспеченной бездетной вдовой, и умилился ее характером. Звали ее Валентиной.
- Эта благонадежна, как  скала, и богата, - размышлял он, - ведь годы идут, здоровье мое из-за баб и в самом деле на убыль пошло. Женюсь, теперь уж точно в последний раз, - решил он. Развод был не из приятных. Поделили две комнатки в коммунальной квартире, свою он закрыл на ключ, отвоевав холодильник и почти всю мебель, оставив жену с двумя детишками (сын был его) едва ли не на голом полу, без средств к существованию. Сам ушел жить в просторные хоромы, окруженные садом. Валентина, как женщина, была мало привлекательна: суха, невзрачна, всегда одетая в черное. Вскоре он понял, отчего она такая. Она была верующей. И, хотя молодожену это не понравилось, покидать ее он не собирался. Сладкая еда и мягкие перины были веским аргументом в споре с жизнью. А жизнь складывалась замечательно. Жена была услужливой, будто читала в душе все его желания. Прошло около полугода и Валя, странно взглянув на него и смущаясь, сообщила, что скоро в гости приедет теща, отчего сердце его екнуло: « С чего бы это? Уж не семидесятилетней ли старушонки испугался  я? - удивился он.
     Гостья не заставила себя ждать. Тихим вечером с грохотом распахнулись двери, и в нем показалось широкое лицо с мясистым носом,  украшенном бородавкой на конце. С трудом, втискивая в узкий проход гренадерского сложения тело, теща загудела, как Иерихонова труба:
- Здравствуй дочка! - затем отерла губы ладонью и поцеловала дочь в бледные губы. В руках  она держала два здоровущих чемодана.
- А это стало быть зятек ? - просверлила она Федора насквозь цепким взглядом: - ничего, хорош с виду. Морда гладкая! А вот брюхо-то ни к чему развесил. А ну, подходи, знакомиться будем! -  Она широко развела руки, сжала зятя в могучих объятиях, как ребенка, и крепко поцеловала в губы, щекоча усами. Затем, отстранив в сторону, шутя, хлопнула по плечу, отчего зять отлетел в другой угол комнаты.
- Это не старушка, а усатый бульдозер! - подумал Федор, оторопело тараща на нее глаза.
- Пенсионер, стало быть, в пятьдесят лет? Эко,   жизнь-то тебя укатала горемычного? А с виду хоть сейчас на ферму, за место быка, коров крыть! Но  впрочем, судя по масляной физиономии, план по производству потомства тобой давно перевыполнен, А? - теща весело подмигнула побледневшему зятьку, - на правду  обижаться не надо! Я ведь вас, мужиков-то, насквозь вижу. Вон ручки-то белые, холеные, как у барышни, о чем говорят? О том, что лодырь ты несусветный! Ну, да ладно. Не мне тебя любить, голубить, а дочке. А ты, милая, ступай, стол накрывать пора! - скомандовала она. Когда Валя вышла за двери, теща вплотную придвинулась к зятю:
- Вот, видал кулак! - она сунула  ему под нос здоровенный узел, скрученный из сухожилий и, вздувшихся от тяжелой работы, вен.
- Вот это рабочая рука! Но не об этом речь. Если обидишь мою Вальку или загуляешь от нее, как кобель по весне, пришибу! - и она опустила свой кулак на стол, от чего последний подпрыгнул, как живой.
- Куда я попал? Убьет, как есть убьет, слониха бешеная! - подумал Федор, чувствуя, как задрожали поджилки в коленях. Вошла дочь с подносом.
- Садись дорогой зятек! Побеседуем, полюбуемся друг на дружку! - как ни в чем не бывало, пропела теща масляным голосом.
- Не обижайся на старуху, коли чего не так сказала. Старая я, из ума уже выживаю. Ведь я весь фронт прошла, четырех мужей схоронила, - хитро взглядывая на зятя, заохала она по-старушечьи.
- А ну, молодой, при неси-ка сюда чемоданчики! Совсем забыла про них. Угощеньице вам привезла!
     Федор птицей полетел за чемоданами, сам, не ожидая от себя такой прыти. Но обратно до стола еле дотащился, чемоданы были не подъемные.
Теща выложила на стол копченое мясо, мед, масло, балыки, сыр, птицу. У Федора глаза полезли на лоб от приятной неожиданности.
- Вот кушайте на здоровье, все со своего хозяйства. Если позову когда помочь,   не обессудьте! - обратилась она к молодым, подавая Феде аппетитную ножку копченого гуся.
- Да, конечно! - согласился Федя, вонзая зубы в сочное мясо. Налили по стопочке водки, затем другой. К концу ужина Федя, объевшись, и от того счастливый, влюблено смотрел на тещу. Чтобы доставить ей удовольствие, он  заиграл на баяне плясовую. Бабка подхватилась со стула и затопала так, что казалось, вся мебель пляшет вместе с ней. Теща разошлась во всю и запела такие частушки, что Федин зад примерз к стулу, на котором он сидел. Утомившись, Матрена Ивановна, потная и довольная, обнялась зятя и ласково пророкотала:      
      - Вот за это люблю, спасибо! Наплясалась вдоволь. Доставил радость старушке, -  затем она полезла за пазуху, вынула пачку денег и подала Федору: - Это тебе на костюм и чтоб самый красивый купил! А то твой-то  - порядком потрепался. Устала я с дороги, пойду, вздремну! А вы посидите, помилуйтесь деточки! - и она ушла в спальню.
     Всю ночь Федя не спал, старушка так храпела на весь дом, что в шкафу звенела  посуда. Он и боялся тещи, и в то же время, она покорила его сердце, а желудок тем более. А перед глазами плавали окорока из чемодана:
- Все буду делать, черт с ней. За такое житье можно и поднапрячься иногда. Интересно, какова она была  в молодости в постели?  Не теща, а черт в юбке, - восхищенно думал Федя, сладко засыпая под утро, приткнувшись к теплому костлявому боку жены. Дыхание райской жизни он ощущал уже на земле.
     Во всем угождал Федя теще, но в одном не сумел. Сам, не зная как, втянулся он в богомольное дело под влиянием жены. Теща во второй приезд внушала  зятю:
- Вытащи Вальку мою из церкви! Нечего ей там лоб бить. Я отродясь  в церквах не бывала и живу, слава Богу, не обижаюсь! - грозно хмурила брови в сторону единственной дочери Матрена Ивановна. А когда узнала, что и зять стал "богодувом", отступилась и дальше разговоров на эту тему не заводила.
А Федор все больше втягивался в господнюю веру, умиляясь собственной покорности. Теперь, он всерьез опасался за загробную жизнь, зная за собой нажитые грехи. От того не пропускал молебствий и церковных праздников.
- Есть ли Бог или нет, а на всякий случай не мешает позаботиться о приготовлении себе местечка в Раю! – думал он, обеспокоенный будущей жизнью на небесах.
    А главный бес потустороннего мира готовил особенно изощренную встречу Феде, считая его предателем сатанинских устоев. Знал бес обо всех его грехах: и о том, как бросил Федя слепую мать на произвол судьбы, знал о том, скольким женщинам исковеркал жизнь, скольких детей оставил без отца и помощи. Знал его мелкую душонку, скупость и леность. Считая его своей добычей, бес никак не ожидал, что грешник переметнется в стан врагов.
- Ишь ты,  решил вымолить у Бога райское житье за гробом? Не видать тебе, Федя, Рая, как мне собственных волосатых ушей! - лютовал главный бес. За свою бессрочно длящуюся жизнь, он повидал многое и точно знал, что Владычицы Кармы сбросят грешника с Небесных Весов прямо в его мохнатые лапы, а он уж насладится местью сполна. Бес от удовольствия потирал лапы, вертел мохнатым задом и сладко щурился, представляя, как толстопузый новопреставленный, ожидавший   райского житья, будет корчиться от нестерпимых мук в Аду.
     А муки эти невозможно сравнить ни с какими земными, да и слов нет таких, чтобы их описать. А коварства у бесов, будьте, уверены, что на сто простых чертей хватит. Бес усердно макал перо в чернильницу, записывая план измывательства над новой жертвой. А Федя в этот момент усердно молился перед иконой, умиляясь самим собой, и не подозревая о скором свидании с Господом, уговаривая Того на райскую  жизнь на небесах. И перед его мысленным взором мелькали обнаженные ангельши, с потрясающими формами, смущавшими его неустойчивую душу. Из пухлого рта его на пол сладострастно капала слюна.