Захват выдержки из книги по лабиринтам памяти

 Раним апрельским утром 2016 года,я с сыном отправился из Киева в ближайший от украинско - российской границы городок Климово, что расположен в Брянской области.Почему именно туда? Дело в том, что в сбербанке г.Климово получить пенсию удобнее, нежели ехать из Киева в Тулу за 700 км. Погода была не приветливая,накрапывал дождь. Настроение необъяснимо скверное. Вдруг вспомнилась, встреча с навязчивой цыганкой,которая тогда изрекла:"Твоя казенная дорога будет непростой, длинной и заслуг будет не мало,но никто спасибо не скажет". Тогда я снисходительно отмахнулся. Я не верю в мистику, но, на самом деле, все последние два месяца(февраль - март), меня не покидало чувство тревоги и беспокойства, реально навязчиво терзали не хорошие мысли,стал беспричинно раздражителен, пропал сон и аппетит.В голове постоянно крутились тревожные мысли. Предчувствия были нехорошими, но природу всего этого я тогда еще не понимал. Я был чем-то озабочен, не понимая чем. Казалось бы все было хорошо, дом, семья,друзья,спокойная работа. Все казалось бы не плохо. Не было никаких оснований для беспокойства. На самом деле, позже смысл моих сомнений, беспокойства и тревоги подтвердился. Позднее я узнал, что все последние месяцы, в отношении меня проводилась спец.операция контрразведки. Как потом выяснилось, меня обложили плотно: круглосуточное наружное наблюдение, видео съемка, прослушка. Позже я узнал, что несколько бригад СБУ контролировали каждый мой шаг. В таких случаях человек-одиночка в борьбе с системой обречен и всегда проигрывает. Это истина. Итак, шестого апреля 2016 года ранним хмурым утром, в пять часов, мы с сыном, на своей машине отправились к пограничному переходу Сеньковка, что на украинско- российской границе. Цель была простая встретиться с братом Красновского, передать ему конверт и чтобы не ехать за пенсией в Тулу, на почте поселка Климово, через банкомат, получить деньги. При подъезде к погран.переходу, я обратил внимание, что не было ни одной машины, необычно пустынно как то. Удивительно – подумал я – обычно километровые очереди. Значит повезло – мелькнуло у меня в голове – проскочим быстро и через час будем на месте. Въехали в таможенную зону и в окошко КПП подали документы на выезд с украинской территории. Пограничник, взяв наши паспорта, молча поставил штамп – разрешение на выезд и вернул документы. В комнате пограничника, неожиданно два раза мигнул свет. Как я сейчас понимаю это был условный сигнал для группы захвата – «ПРИГОТОВИТЬСЯ». Ничего не подозревая, получив обратно паспорта, мы с сыном, неторопливо, отправились к моей машине, чтобы выехать из погран.зоны через нейтральную полосу на российский пограничный переход. Вспомнилась песня :" А на нейтральной полосе цветы,необычайной красоты ...". Россия была совсем рядом, в полутора километрах. Вдруг, откуда ни возьмись, выскочили люди в масках, в камуфляжной форме, вооруженные автоматами и с криками: “ ВЫ арестованы! “, набросились на нас. Захват был жестким. Ударом кованого ботинка по икроножной мышце, завалили меня и болезненно заламывая руки, стали надевать наручники. Непроизвольно я попытался подняться,но для страховки, чтобы я не дергался, с особой жестокостью, ногой ударили в область печени. У меня потемнело в глазах и я покорно затих. Сын тоже не понимая, что происходит, лицом вниз лежал рядом. Захват был проведен молниеносно. Такой неласковый прием озадачил нас и совсем не добавлял оптимизма. Было их человек пятнадцать, позже подошли еще человек семь, в гражданской одежде, вероятно работники СБУ и операторы украинского телевидения. Заснятый ролик на следующий день показали в новостях и разместили в интернете. Кстати этот эпизод до сих пор сохранен в интернете, правда вырезали  сцены насилия. Заранее подготовленные понятые, появились позже. Мышеловка захлопнулась. Мы, с сыном, были в шоке, на грани какой-то прострации.  Нас подняли, развели в разные стороны и потащили к следователю. Начался допрос и личный, унизительный обыск. Постепенно я стал приходить в себя. На просьбу сотрудника СБУ показать содержимое карманов, я вытащил сигареты и зажигалку, затем достал запечатанный конверт Красновского, как я считал, для его брата из Брянска. Все эти вещи тут же были забраны. Все это ваше? – строго спросил следователь. Да, ответил я, только кроме конверта, который мне передали для вручения некому лицу на сопредельной стороне. Это конверт Красновского, моего знакомого по работе. Это, указывая на конверт, он просил передать для своего брата, проживающего в Брянске. Вскрыли конверт, там оказалась карта – схема минных полей окрестностей оборонительного района Марьинка, с грифом секретно. Это меня удивило и озадачило. Я ничего не мог понять. Дело в том, что в этом конверте должно быть письмо к брату, которое бы подтверждало, что я именно тот человек о котором ранее шел разговор Красновского с братом по телефону. Получив от меня письмо и убедившись, что я именно то лицо, его брат рассчитался бы со мной за Красновского, погашая его долг. Я понял, это подстава, провокация. Вас взяли с поличным, рассказывайте все, с ухмылкой заявил мне один из сотрудников СБУ. Я попросил курить, но, вероятно, опасаясь чего-то, мне отказали. Кто вас ждал на сопредельной стороне? Где ваш связник? – продолжал оперативник. Я ответил, что не понимаю о каком связнике идет речь? В поселке Климово меня ожидает брат Красновского, чтобы забрать у меня конверт, и там же на почте, через банкомат, я собирался получить свою российскую пенсию. Не валяйте дурака – процедил следователь- нам все известно. Позднее, кто то из окружения, сжалившись, дал одну сигарету из своей пачки, а мою пачку, по сигарете, стали тщательно изучать, вероятно, отыскивая там какую - нибудь записку или яд. Допрос проводился без адвоката, хотя понятые заранее, еще ночью, были подготовлены и к утру подвезены. Эта процедура на улице, продолжалась с шести утра до шести  вечера. Жестокость этих «коновалов» из группы захвата была вызвана тем, что руководство этой спец.операции сориентировало их на захват опаснейшего, матерого российского шпиона – диверсанта, от которого можно ожидать все что угодно. И это было объяснимо в обстановке российско-украинского противостояния и антироссийских настроений в обществе. Шпиономания и русофобство были в разгаре. Потом был трех часовой путь в Киев, в СБУ, что на ул. Владимирской. Все тело болело, тошнило. Везли, нас с сыном, раздельно. Вечером, уже в кабинете следователя, допрос продолжился. Допросив сына и не найдя ни у него, ни в нашей машине ничего, его все-таки, забрав машину на более тщательный досмотр, отпустили домой. Хочу сказать несколько добрых слов о сыне. Я горжусь им, держался он адекватно. При захвате и на допросе, он вел себя достойно, спокойно воспринимал происходящее, в глубине души, наверное, жалея меня, иронически поглядывал на эту театральную, тщательно с режиссированную постановку. Эта, заранее подготовленная, спровоцированная операция проходила одновременно и на погран. переходе Сеньковка, и на моей квартире, в Киеве, с допросом моей жены и обыском. В это же время, в шесть утра, проходил тщательный обыск моего кабинета, в офисе. Все проходило синхронно и это еще доказательство того, что все было подготовлено. Правда, никаких шпионских атрибутов (шифр блокнотов, радиостанций, оружия и взрывных устройств), так и не нашли, потому что их не было в принципе. Часов в десять вечера, меня, спец. конвоем, в наручниках, повезли в СИЗО СБУ, что в Аскольдовом переулке. Снова был унизительный обыск, забрали брючной ремень и отправили в одиночную камеру. Голодный и смертельно уставший, переживший страшный стресс, заснуть, я так и не смог. Заботливо подготовленные в поездку, моей милой, женой Ларисой продукты – были отобраны. В одиночной камере, круглосуточно горит свет и ведется видео наблюдение, мониторы, от каждой камеры, выведены в коридор. Голову разрывали мысли: “ Зачем Красновский все это сделал? “ . Ответа я себе не находил. Общеизвестно, специальные службы всех стран очень пристально следят за финансовой деятельностью предприятий. Еще задолго до появления меня в их поле зрения, они занимались оперативной разработкой украинского банка « Земля». Уже значительно позже, от адвоката, я узнал подробности. Адвокат, используя интернет, вышел на государственный реестр регистрации и учета уголовных преступлений Украины, где обнаружил фамилию - Красновский Дмитрий, проходящий по делу о крупном мошенничестве по статье 190 часть 4 уголовного кодекса, обналичивание денег, в особо крупных размерах, срок до 10 лет лишения свободы. Как оказалось, ранее этот тип работал в земельном банке, начальником департамента, совмещая эту работу с руководством строительной фирмы, той что арендовала, у меня, помещения. Все стало на свои места, многое стало ясно. СБУ плотно занялось Красновским и его окружением. Среди людей контактировавших с ним была и моя фамилия. Изучив меня, все таки офицер-разведчик, да еще россиянин, поняли, что это то что им нужно. Начали плотно работать с Красновским, шантажируя его. Или ты с нами помогаешь разоблачить российского шпиона, или десять лет тюрьмы. Красновский дрогнул и выбрал первое.  И вот теперь, можно было предположить, что Красновский, чувствуя, занесенный над его головой, меч правосудия, под давлением СБУ, согласился стать активным участником, спровоцированной спецоперации, с использованием, специально – изготовленных, фальшивых документов. В связи с этим, само собой, возникает вопрос: “ Почему именно на Высоцкого СБУ обратило внимание, зачем именно, я, им понадобился “? А теперь вернемся к моему повествованию, что выше, еще к началу этой истории. Посудите сами, я прослужил в армии тридцать лет, был начальником разведки дивизии в городе Славута (Украина), закончил академию, китайский язык. Скажите, ну чем не кандидат в шпионы? Стоит, лишь, спровоцировать и всучить фальшивку и все кандидат, на обменный фонд, готов. В итоге так и получилось. Суд закрыл глаза на все, ибо было негласное указание СБУ. Было бы очень неловко и смешно, если бы на роль матерого шпиона подобрали бы какого – нибудь слесаря дядю Васю или сантехника Гришу. В одиночке СБУ, пока шло следствие, я пробыл два месяца. Психологически да и физически было очень тяжело, тяготила и удручала неизвестность. Раз в неделю меня возили на допросы на ул.Владимирская, где размещалось СБУ. Я заметил одну закономерность. За три-четыре дня до поездки, охранники меня избивали. Причину всегда находили. Днем на нарах запрещено было лежать . Разрешалось лишь сидеть на привинченной к полу крохотной металлической табуретке. Увидев в монитор в коридоре, что я прилёг на кровать, а как же без этого в моем возрасте, мгновенно врывались эти опричники и резиновыми дубинками по спине и почкам, давали мне понять, что я не прав. А почему за три-четыре дня до допросов? Все очень просто. Синяки на моем теле за эти дни, как правило исчезали. Обстановка в кабинете у следователя была совершенно другая. Майор Лабунец приказывал прапорщику, сопровождавшего меня, вопреки инструкциям, снять с меня наручники. С улыбкой на лице, угощал сигаретами и кофе. Я ему как то сказал об этой закономерности : « Роман Александрович, я человек в возрасте, в отцы Вам гожусь. Зачем этот спектакль в злого и доброго сотрудника, ведь вы тоже офицер»? Он смущенно, будь то не знает об этой экзекуции, ответил: « Вячеслав Николаевич, такого не может быть. Я разберусь». Действительно, позже это прекратилось. В конце мая 2016 года закончилось следствие и меня перевели в Лукъяновское СИЗО Киева. Поместили на спецпост (обычно там размещают пожизненно осужденных и особо опасных преступников – злодеев), в одиночную камеру. Жизнь в камере 158, это уже совсем другая история.