Глава Всё когда-то кончается

А. Лютенко ( Из романа Миллиард на двоих)
«Человек бывает мертв задолго до своей смерти.»
Джек Лондон
 
Алёна лежала в белой ванне, наслаждаясь горячей водой и приятным запахом детского мыла. Тогда-то и зазвонил телефон, молчавший очень долгое время. Это выглядело так неожиданно: кто же мог знать этот номер?
Она нехотя вылезла из ванны, обернувшись белой простынёй, надела тапочки и потопала в коридор, где на маленьком столике стоял звенящий аппарат.
– Срочно жду вас в ресторане Прага! Ровно через полчаса – чтобы были, как штык!
– Алло, а кто это? – растерялась Алёна от того напора, что исходил из телефонной трубки.
 – Это Иван Иванович, что уже совсем меня забыли?
– Нет, просто я только что из ванной. Давайте через сорок?
Трубка помолчала несколько секунд, и недовольный голос дал согласие на сорок минут – но не секундой больше!
…На столе лежала пустая коричневая коробочка из-под колье, что Алёна одолжила своей соседке, ставшей стала для неё уже не только учителем, но и подругой. У той сегодня в Дипломатической Академии проходит вечер встречи бывших послов. Правда в связи с чем – Алёна так и не поняла. Но они вместе очень долго подбирали платье и туфли – наряд, в котором бы Алевтина Ивановна затмила бы всех.
С недавних пор вдова бывшего посла  больше уделять внимания своей внешности. Возможно, из-за того, что к ним на профессорскую должность  перешёл бывший посол в Англии, Андрей Петрович Алмазов. Высокий седовласый богатырь – всегда в чёрном, как с иголочки, костюме! – несмотря на свои семьдесят шесть лет выглядел очень импозантно. Хотя его сильно подкосило, что полгода назад он похоронил жену, с которой прожил полвека.
Алмазов очень тосковал, первые полгода буквально не находил себе места! И затем как-то незаметно утешением и опорой в этот непростой период стала давняя знакомая: вдова его покойного друга, Алевтина. Что по случайному стечению обстоятельств – также, как и он, на полставки! – преподавала в академии иностранные языки.
Сегодня должен состояться важный вечер: все в академии ждали приезда самого министра иностранных дел – легендарного Андрея Андреевича Громыко. Планировались официальные награждения, а потом, как принято у дипломатов, приятный фуршет с шампанским и сладостями.
Алевтина Ивановна, рассматривая себя в зеркало, очень волновалась – всё ощущала недовольство своей внешностью: то левый туфель ей немного жал ногу, то локон седых волос мешал правому глазу. Но тут Алёне пришла идея – она сбегала к себе в квартиру и принесла свое колье и сережки старой княгини.
И когда колье заблестело на уже довольно морщинистой шее Алевтины Ивановны, а серёжки в ушах придали блеск и аристократичность её припудренному лицу – то непроизвольно на её глаза навернулась слеза.
– Спасибо, милочка! Это так трогательно… Я тебе их прямо сегодня же и верну!
– Да, не к спеху! – успокаивала её Алёна. – Вы просто красавица.
– Правда мне идёт? – уже больше кокетничала, чем переживала вдова. Она-то знала толк в вещах и понимала, что все нынешние жёны дипломатов и коллеги по работе просто умрут от зависти, увидев на её шее такую красоту. Она возлагала большие надежды на сегодняшний вечер: надеялась, что на неё обратит наконец-то внимание «по серьёзному» вдовец Алмазов. В конце концов, должен же он рассмотреть: кто его истинный друг и какое сокровище находится рядом с ним. А там, глядишь, двум далеко не молодым людям коротать вместе конец жизни – уже и не так печально!
Так, что колье могло сыграть важную роль в её судьбе: такой несчастной – раз не хватает мужского внимания!
Алевтина Ивановна помнила, как лет тридцать назад, на одном из вечеров в квартире их общего друга, они обмывали его назначение начальником управления в МИДе. А её муж выпил лишнего – и уснул на диване в соседней комнате. И молодой красавец Алмазов, вроде как невзначай, касался её руки, когда она вышла на балкон подышать ночным воздухом
Конечно она не могла позволить себе ничего лишнего – но она помнила, как билось её сердце! Страшно признаваться даже самой себе, но тогда внезапно очень захотелось тогда, чтобы этот высокий красавец грубо схватил и тут же овладел ей – пока муж сладко посапывал в соседней комнате. Он может уже и забыл за столько-то лет! Но Алевтина Ивановна всегда помнила тот его взгляд – полный вожделения и похоти.
Увы, в тот момент она была замужем. И, как достойная солидная женщина – сделала вид, что не понимает столь явных намёков молодого ловеласа.
Впрочем, это вовсе не значит, что у неё не случалось романов с другими мужчинами, втайне от мужа. Завязывались, порой, отношения – хотя и не часто. Например, замминистра Торопов – так изящно за ней ухаживал! И все эти будоражащие кровь их тайные встречи… В закоулках памяти имелось много того, что теперь приятно вспомнить – но всё уже давно в прошлом!
А сейчас Алмазов один, без супруги – и кто же его пожалеет и успокоит? Ведь нынешней престарелый вдовец слыл во все времена «красавцем номер один» в МИДе! Да и сейчас ещё очень хорош: только взглянет большими карими глазами – так все мидовские женщины вмиг преображаются!
«Долго во вдовцах не просидит! Уведут, за милую душу! –  сокрушалась Алевтина Ивановна, настраиваясь на решительную битву за своё заслуженное женское счастье.
…На пороге ресторана «Прага», внутренним убранством которого не так давно ещё восхищался Николай, Алёну встретил молчаливый администратор в чёрном костюме и в бабочке. Он провёл девушку длинным коридором, ведущим в небольшое помещение, располагавшееся между основным залом и кухней. На столе, застеленным белой скатертью, стояли фарфоровые тарелки с нарезками из колбас и овощей, початая бутылка водки «Столичная» и большая ребристая кружка с пивом, отпитая до середины.
Посреди всего этого великолепия восседал Иван Иванович – без пиджака: в синей рубашке с расстёгнутым воротом и тёмным галстуком, небрежно сдвинутым набок. Лицо полковника выглядело сильно опухшим, а белки глаз отливали краснотой – как у дьявола, застигнутого врасплох за его неблаговидными делами.
Алёна молча села за стол и приготовилась выслушать, что ей скажут. Но молчал и Иван Иванович, погружённый в свои мысли. Потом он поднял тяжёлый взгляд на Алёну, и она поразилась тем переменам, что произошли в лице этого человека после их первой встречи.
– Почему ты уехала из Ленинграда без команды? – строго спросил он, уставившись ей прямо в глаза. Но сосредоточиться полковнику едва ли удалось: его сильно покачивало от выпитого алкоголя.
– А кто должен дать команду? – удивилась Алёна. – Мне ничего об этом не говорили.
– Почему ты её упустила?
– Кого? – ещё больше удивилась Алёна. – Марию?!
– Да, Марию Лопес – заместителя резидента американской разведки. Вот из-за этого у нас начался такой сыр-бор! Как же ловко от нас ушла в аэропорту, стерва! Мы даже ничего так и не поняли. Впрочем, это уже не имеет теперь никакого значения…
Полковник налил себе полную рюмку водки и залпом выпил, запив пенистым пивом из большой кружки.
– Водка без пива – деньги на ветер! – усмехнувшись, объяснил он. Ивана Ивановича явно что-то ломало изнутри, но Алёна всё не могла понять: куда он клонит.
– Значит так… Сегодня умер Андропов. Через час объявят. Всё! Мария Лопес некого теперь больше не интересует. Получилось личное сведение счетов – нашего начальника с их начальником!
– Зачем вы мне всё это говорите? – насторожилась Алёна.
Подвыпивший полковник надолго задумался…
– И ты тоже… – наконец очнулся от своих мыслей Иван Иванович. И ткнул пальцем в сторону Алёны. – Ты тоже…. Туда же! Ничем нам не помогла! Мы так и не смогли эту проститутку Марию хоть на чем-то прищучить. А теперь это уже и не важно: её отзывают в Вашингтон! Получается, что и она тоже не нужна здесь. Другие начальники, другие задачи, другие люди…
Полковник махнул залпом ещё рюмку водки, одобрительно крякнул и зло посмотрел на Алёну.
– И ты, и твой этот Николай – всё провалили нам. Неоправданные вложения! И зачем ты сейчас нам теперь нужна? Только и осталось, что трахать тебя самим… Да под всякую шпану интуристскую подкладывать. Впрочем, это уже не моя епархия.
И он снова потянулся за водкой.
– Вам уже хватит пить! Это мешает профессиональным обязанностям! – резко сказала Алёна.
– Ух ты, а у тебя и голос прорезался? Обиделась, что сказал про трах? А как со своим Николаем в уютной квартирке трахаться – так это ничего?
– Вы прослушиваете мою квартиру? – голос Алёны дрожал.
– Во-первых, не твою, а нашу! Служебную квартиру Комитета государственной безопасности. А ты, глупая девка, провалила разработанную мной операцию по поимке с поличным важного шпиона. Я отвечал персонально за неё, а ты её провалила. А всё потому, что устроила шуры-муры с этим дебильным геологом. И он, дегенерат, из-за этого не смог уложить эту проститутку Лопес в кровать.
– Так вы держали Николая, чтобы на него клюнула Мария? – Алёны не смогла сдержать изумления от цинизма этих людей.
– Нет! Мы его одели, обули, хорошо накормили – чтобы он тебя, принцессу, развлекал и втихую трахал!
Глаза Иван Ивановича налились кровью и злостью. Он вылил остаток водки из рюмки в кружку с пивом. А затем, высоко задрав голову, стал большими глотками поглощать эту гремучую смесь.
Пиво стекало маленькими струйками с его губ на рубашку, а большой кадык на горле подпрыгивал при каждом глубоком глотке…
Он вдруг резко поставил кружку на стол – так, что даже подпрыгнули тарелки. И вдохнул вздохнул.
– Всё это ерунда! А главное – сегодня умер Андропов. И никто теперь не знает, что нас ожидает!
Он положил голову на белою скатерть стола и затих. Казалось, что он заснул.
Но стоило Алёне подняться, как он поднял голову и абсолютно трезвым змеиным голосом зло прошипел: «Раздевайссс-ся!»
Алена растерянно смотрела не него.
– Я кому сказал, шлюха! Живо раздевайся! Будешь отрабатывать служебную хату!
Он резко соскочил и, казалось, захотел схватить Алёну за волосы. Но вдруг его лицо резко перекосилось, словно острый нож всадили ему под самое сердце. Он беспомощно стал хватать воздух губами, а потом медленно начал оседать, нервно схватил край белой скатерти. Падая, он потянул её на себя. Все тарелки с салатами, рюмки и кружка пива – с грохотом посыпались на пол. Через минуту полковник лежал на боку, намотав на себя скатерть – с неестественно выпученными глазами и побелевшими как мел губами.
Он прохрипел что-то невнятное и затих.
Алёна, повинуясь неведомому инстинкту, бросилась в коридор и столкнулась с официантом, что нёс на подносе вино и закуски.
«Где тут выход!» – чуть ли не прорычала Алёна и, гонимая страхом, через минуту уже неслась через чёрный ход, указанный официантом. Оказавшись на улице, она всё шла и шла – не понимая, что с ней происходит… Очнулась только когда упёрлась в какую-то бетонную стену: видимо, шёл снос старого особняка в центре Москвы.
– Надо взять себя в руки! – решила наконец Алёна. И, увидев лавочку, села на неё, ощущая дикую дрожь во всём теле.
– Девушка, слышали по радио, что Андропов умер?! Вот только что передавали… – это говорил маленький старичок в коричневом костюме, из кармана которого торчала сложенная трубочкой газета «Известия». Он смотрел на Алёну сквозь толстые линзы очков, и его глаза казались огромными, как два подслеповатых фонарика.
– Я всегда с собой ношу. Сейчас время такое – мало ли что? – он показал на радиоприемник, обтянутый в коричневую кожу, что висел наперевес у него на плече.
– Черненко назначили главным! А он даже старше меня – долго не проживёт!
Он задрал голову и посмотрел на серые облака, наползавшие на Москву. При этом придерживал потёртый выгоревший берет, украшавший его седенькую голову.
Он казался маленьким гномом, что вылез из глубокой пещеры – одной из тех, коими щедро наполнен этот город.
– Всё, конец стране! – констатировал старичок. И задумчиво добавил: – А на Красную площадь не пойду, а то под дождь попаду!
Алёна молчала. Ей не хотелось сейчас вступать в разговоры ни с кем…
– Знаете, девушка… – обратился снова дедок к Алёне – Я помню, когда умер Сталин, мы с мамой пошли туда. Так её там и задавили!..
Старичок махнул рукой, погладил свой приёмник и шаркающей походкой побрёл по тротуару – ни на кого не обращая внимания. Он направлялся в сторону Садового кольца: где гудели машины и суетились люди, спешащие по своим земным делам.
Алёна сидела, не двигаясь…
«Да, что-то произошло в этом мире не то! Что-то важное и непоправимое!» – вдруг пришла ясная мысль. – «Но надо жить дальше! Несмотря ни на что!..»

Продолжение следует..