6 чувств в литературе. Слух

Однажды в разгар очередных летних каникул мама застала меня в компании Анжелики. Той самой, которая маркиза ангелов, которая неукротимая, которая великолепная, которая «и Король», «и Султан» и все, все, все. На странице романа, где Анжелика куталась в крепких и страстных объятиях Жофрея, мама выдернула книгу из рук, захлопнула и унесла в свою спальню.

- Рано тебе ещё такое читать. Вот, – протянула она потрёпанный томик в зеленой обложке, – Прочти сначала это.
- «Поющие в терновнике» Колин Маккалоу.
- Хм, так сериал же есть с таким же названием.
- Ты сначала прочти, а потом посмотри. Только не наоборот, – почти взмолилась она, – фильм все впечатление от книги портит. Не совершай моих ошибок. Дочь, – добавила она после паузы и задумалась, не придётся ли в будущем использовать эту фразу снова.

Книга стала для меня откровением. Я не думала, что можно так писать: описать секс, избавив от пошлости и банальности; эмоции и чувства, которые заставляют плакать вместе с героями; их боль и печаль; это твой сын утонул; это именно ты горишь в центре австралийской пустыни; или молишь Бога о прощении и ненавидишь одновременно.

Я закрыла книгу в совершенно разорванных чувствах, не веря, что все так закончилось. Я побежала на кухню и швырнула книгу маме в лицо.

- Я больше никогда не буду читать то, что ты советуешь! Ненавижу тебя и проклинаю тот день, когда ты дала мне эту книгу!

Потом я скрылась в комнате и проплакала всю неделю, скорбя о судьбах героев.
Терновник проник и в мое сердце, впился шипом и остался навсегда.

Первые слезы над книгой окончательно смыли литературный стыд перед сверстниками. Ради книги я могла прогулять тусовку или пьянку, где судьба грозила  встречей с Печориным из плоти и крови. Я так осмелела, что стала вызывать людей к барьеру на обсуждение произведений, заражать литературной страстью, искать соратников, разыгрывать греческие трагедии, если читать было нечего. О боги, боги!..

Память уносит в детство, где книги не читали, а только слушали. И только бабулин голос обладал силой разбудить и оживить героев книги. 

Бабуля читала мне книги пока это было возможно. Когда мне исполнилось девять, мы всей семьёй переехали в Россию, а бабуля осталась в Ташкенте. Через год мы прилетели на все лето. Мне было почти десять и читала я сносно и бегло. Как-то в обед я достала из шкафа Джека Лондона.

Человек с такой фантастической фамилией не может писать ерунду!

Я прилегла рядом с бабулей и протянула ей книгу.

- Почитаешь?

Бабуля скосила удивлённый взгляд, готовая разразиться тирадой про возраст, больших девочек и вообще. Но потом раскрыла книгу и начала читать. Я прислонила голову к ее плечу и уставилась в голубое небо через окно спальни. Воображение рисовало беспокойное море. Корабль английских китобоев качался на волнах, прислушиваясь к печальной песне Моби Дика.

А что же терновник?

Он врос окончательно, стал не отличим от гладких тканей, пустил корни, распространил шипы по венам, отравил тревогой.
Спустя два года к терновнику присоединился булгаковский букет отвратительных желтых цветов, которые несла Маргарита на свидание с Мастером. Мимозы мне потом долго мерещились в книжных магазинах и библиотеках, а беспричинная  тревога  обрела цвет, пожелтев навсегда.