4. 4. Право и антиправо

    Где есть плюс, там может быть и минус. Минус означает противоположную от нуля величину и величину более низшую, чем нуль. Если у вас нет денег, и вы при этом ещё и должны, то это хуже, чем просто их не иметь. Если столбик термометра за окном опустился ниже нуля, это холоднее, чем просто состояние, когда лужи на улице замерзают. И если вы спустились в низину/шахту, высота которых ниже уровня моря, то значит, вы находитесь ниже, чем люди, купающиеся в море.
    Значение антивеличины есть и в нравственности: если есть Люди, то есть и антилюди, если есть права человека, то есть антиправа, и, если есть жизнь, то есть и антижизнь. Но обо всём по порядку.
    Представьте себя в чистом поле, где нет ни стен, ни крыши над головой, и вы никак не защищены ни от дождя, ни от ветра, ни от дикого зверя. И это условно можно принять за абсолютный нуль жизненных условий. А в альтернативу этому вам предлагается дом на горе, с отоплением, всеми удобствами, и запорами на дверях. Но с одной существенной особенностью: он стоит на краю обрыва, который ближайшей ночью падает вниз.
    Возникает вопрос: что хуже: ночевать в холодном-сыром поле, где даже нечем накрыться, или в тёплом уютном доме, только в котором утро вы не встретите? В доме? Значит, это хуже, чем полный нуль. Так вот любое нормальное жилище дом (шалаш-землянка-изба-коттедж-дворец) – это счёт от нуля в плюс, а ловушка, которая вас похоронит – это счёт от нуля в минус.
    Немного усложним вопрос: допустим, вы не знаете про опасность, и вас убедили, что всё нормально. И засыпать вы можете спокойно и крепко – это сильно выправляет минусовое значение обстоятельств? Вот если всё равно нет, значит ощущение того, что всё нормально, не является гарантом того, что дело в плюсе. И с того самого момента, когда человек оказывается в ловушке, находясь уже за чертой необратимости (будь то в силу обмана, который ему не раскрыть, или каких иных факторов, делающих его беззащитным перед силой обстоятельств), можно считать, что уровень его жизненного благополучия ушёл в минус.
    Что есть антиправо? Ну, возьмём, к примеру первое право человека – право жизни. Под этим понятием подразумевается возможность жить, и не зависеть в этой возможности от чьей-то воли, а также наличие каких-то сил, защищающих это право. Как будет выглядеть антиправо в отношении жизни? А представьте, что человеку в голову вставят микрочип, делающий его мысли и действия подконтрольными тому, кто имеет к нему доступ. А также, позволяющий подать любой силы болевой сигнал на любой нерв, генерируя страдания любого уровня. И посредством активного применения этой системы будут доводить человека до состояния, когда ему бы захотелось бы прекратить жить, но уйти из жизни ему не дадут, потому, что как только он попробует наложить на себя руки, его действия будут перехватывать и возвращать его тело на безопасную позицию. И как только он что-то задумает, об этом будут заблаговременно знать, и будут готовы его всегда своевременно остановить. И за сами попытки самому распоряжаться своей жизнью создавать такие болезненные ощущения, чтобы он даже и думать об этом расхотел.
    Человек окажется в ловушке: жизнь станет адом, а вырваться из него окажется невозможным. И его будут заставлять делать действия, продлевающие его жизнь. Жизнь будет продолжаться, но только такая, которой сам её носитель не захочет. И он захочет уйти из жизни, а этого права за ним не признают. Всё то же самое, как при защите права жизни, только с точностью до наоборот: жизнь защищают, но вопреки воле субъекта (ну, или защищают право его поработителя иметь в своём распоряжении чужую жизнь – какая формулировка больше юристам понравится). Вот это и есть один из смыслов понятий антиправа и антижизни.
    Можно ли применить понятие антижизни в мире, где технология ещё не доросла до таких кибер-чипов? Теоретически, можно. Например, можно взять людей, и сказать им «мы вам построим светлое будущее, а пока трудитесь в поте лица, и затягивайте пояса потуже, перетерпевая любые трудности». И эксплуатировать их в таком режиме, в каком они бы просто не выдержали и повесились бы, если бы не надежда на то, что вскоре всё должно измениться. Но перемен не давать, и динамить их доверие, заставляя жить в таком режиме дальше. А чтобы не расхотели перестать жить, мы их детей заставим нарожать. Обещаниями, что для них райская жизнь будет. И люди будут чувствовать ответственность перед ними, и не смогут расстаться с жизнью, потому, что кто же тогда, если не они, будут о них заботиться? И будут тянуть такую тяжёлую лямку, которую без них просто тащить не стали. А потом детей этих у них отберём, а людей загоним в лагеря, и заставим оттуда смотреть, как без них система воспитывает их детей, и учит их верить, что их родители плохие и во всём виноваты. И люди будут цепляться за своё существование, в надежде, что когда-то доживут до того дня, когда у них появится возможность встретиться со своими детьми и рассказать им правду. И ради только одного этого смогут терпеть такие лишения, которые без этого в жизни бы терпеть не стали бы. А потом, когда будут изведены все силы, которые только их смогли заставить взять в кредит у жизни, оставить их ни с чем из того, чем они рассчитывали этот кредит отдавать. И тогда, если всеми ухищрениями удастся из человека выжать столько страданий, сколько он сам бы не стал терпеть «в чистом поле по своей воле», то в меру этого появится смысл говорить об антижизни, которую его заставили прожил вместо жизни.
    Обратите внимание: система может защищать жизнь своих жертв в любом случае. Если человека будут убивать вразрез её плану какие-то преступники, силы правопорядка могут его защищать. Если его будет убивать болезнь, система здравоохранения может её лечить. Если его будет убивать стихия или пожар, команды спасателей будут его вызволять из беды. И даже если он сам решится броситься с моста, приедет какой-нибудь психолог/спасатель/переговорщик, и будет пытаться его отговорить. Но только всё это может делаться с одной единственной целью – продление действия антиправа (ну или права на антижизнь), которое творит стоящая за этим система. И никакими плюсами это ещё может в данном случае ещё не являться. Не совершайте ошибку недоученного географа – не путайте верх с низом.
    Можно ещё привести и такой пример. Живёт человек в обществе, в котором нет у него права говорить правду. А бороться за правду для него, допустим, главный смысл в жизни. А методы борьбы у системы с такими, как он, окажутся специфические. Она не убивает неугодных её элементов – она выворачивает их в их противоположности.
    Ты утверждаешь неугодную системе правду – а мы тебя в спецпсихушку запрём, и объявим всем тебя ненормальным. А там уже будем доводить до невменяемого состояния, чтобы потом вернуть в нормальное, и выставить всё так, как будто ты был больным, а мы тебя вылечили.
    Ты считаешь, что лучше умереть? А мы не дадим. Мы ремень у тебя отберём, чтобы не удавился, и стены мягким материалом обобьём, чтобы не бился об них. И посуды тебе не дадим, осколками которой ты мог бы вены себе порезать. Попробуешь зубами – а мы тебя зафиксируем. Руки ремнями к кровати привяжем. Откажешься от пищи? Ну так мы тебе воронку с пищевым раствором в рот засунем и нос зажмём, чтобы пришлось глотать. И будем вкалывать тебе препараты, лишающие тебя возможности сопротивляться и ясно мыслить. И будем доводить до невменяемого состояния, а потом внушать, что ты всегда был таким, а когда преуспеем, постепенно выведем из него, и внушим, что наконец-то ты вылечился. Так что выхода из этого заведения через морг у тебя нет – только через парадный вход. А перед этим реабилитационная речь, в которой нас убедишь, что ты действительно уверовал, что ты был болен, и мы тебя вылечили, и что ты за это нам по-настоящему благодарен.
    И с того самого момента, как все нагрузки и страдания перевалят за ту черту, когда человеку проще себя убить любым доступным способом, чем позволять с собой проделывать это, всё это можно рассматривать как антижизнь. Антижизнь с антисмыслом и отрицанием своего человеческого достоинства через превращение его в антидостоинство.
    Конечно, без чипа всё не так чётко и ультимативно, но как-то где-то что-то может иметь место то там тот тут в виде проявления антижизни и антиправа. А что касается чипа, то лично мои наблюдения об устройстве этого мира говорят о том, что рано или поздно описанная мною модель станет реальностью. И может быть, это будет вживление какого-то устройства под черепную коробку, а может, достаточно будет просто на человека что-то надеть сверху, а может, и ничего надевать не понадобится: достаточно будет какие-то башни с излучателями поставить на территории пребывания человека – это всё уже вторичные детали. Но основная суть в том, что все вышеупомянутые функции в этих устройствах будут присутствовать, и единственное отличие будет в том, что прямую боль они будут нести не для всех. Только для тех, кто сопротивляется, а для всех остальных просто отрицание их человеческого достоинства и выворачивание наизнанку их человеческого достоинства. Для некоторых последнее окажется на таком уровне понимания, которое они даже и осмыслить только мне смогут. И потому не испытают тех нравственных страданий, и гораздо легче примут новый мировой порядок.
    И если именно так всё и случится, то, когда это время настанет, этот порядок будет называться никак ни хаотичностью и ни анархичностью, а именно государственностью. И вот тогда можно будет считать, что время антижизни и антиправа официально вступило в полную силу. И ежели этому моменту будет предшествовать состояние, когда релиз чипа ещё никому не вставили, но сделать уже ничего будет нельзя, потому, что у хозяев системы всё будет под контролем, и никуда не скрыться от их слежки и не посопротивляться принудительным мерам, потому, что в распоряжении их будут такие силы и такая техника, которой противопоставить будет нечего, то можно будет считать, что счёт пошёл уже в минусе уже с этого времени. И ежели и этому состоянию будет предшествовать другое, когда люди ещё что-то могут предпринять, но не хотят, потому, что пребывают в такой путанице и таком неведении, в которых разбираться у них желания просто нет, и власть имеет возможности и право создавать какую угодно законодательную сложность и путаницу, и всегда поддерживать их на таком уровне, чтобы у народа никогда не было желания с этим возиться, и контролировать таким образом ситуацию с почти такой же эффективностью, как если бы они уже поставили народу эти чипы, то тогда может тоже оказаться, что черта необратимости уже пройдена. И при этом получится, что именно сейчас и есть такое состояние, то значит, мы попали в нём уже сейчас, а может быть, и гораздо раньше, и несём ответственность перед последующими поколениями за их судьбы. А также ответственность перед самими собой за то состояние, находясь в котором не имеем даже официальных и адекватных понятий о тех проблемах, которые ни в коем случае нельзя допускать.
    И ежели кому всё же хватит ума и совести задуматься, куда может идти народ, который даже понятия не имеет о том, куда его могут вести институт власти, то не вводитесь в заблуждение демонстративной заботой государства о сохранении жизни подконтрольных ему граждан, которое оно иногда проявляет. Это может оказаться всего лишь заботой о своих правах на чью-то дальнейшую антижизнь.