Вор. Сказка

Русская народная сказка. Переложение: Серж Пьетро.

   Живал-бывал Микулка-вор.
Услыхал про него барин, что Микулка хоть что - всё может украсть;
призывает его и говорит: “Приказываю красть,
укради из-под меня с барыней пуховик; коли украдёшь – сто рублей,
не украдёшь – сто плетей”.
   “Идёт, - отвечает Микулка, - мне всё ж грош.”
“Когда ж воровать придёшь?
Хочу посмотреть, как работаешь складно.”
     “Нынче ночью”.
 “Ладно!
     Барин лёг спать с барыней,
а Микулка ещё спозаранок забрался к нему под кровать побыстрей,
выждал, когда все уснули, да и налил какой-то пахучей гадости промеж барина с барыней.
    Тут барин с барыней от гадкого запаха проснулись, спорят,
 стали друг на друга сваливать, подняли шум, никто друг друга не переспорит.
Встали оба, ухватились с двух сторон за перину, тянут друг от друга, да никак не стащут;
принялись звать человека, что перину потащит.
   Тут откуда ни возьмись взялся Микулка, голову опустил, чтоб не признали,
и потащил перину на двор, а барин думает, что это ихний слуга, которого звали.
    “Смотри же, – приказывает, – хорошенько вытряси, чтоб чисто было.”
Микулка унёс перину к себе, как его и не было,
перевернул её чистой стороной и на ней почивает,
а барин с барыней ждали-ждали, да так и не дождались;
кого ни спрашивали – никто ничего не знает.
    Утром прибыл Микулка на барский двор и перину принёс:
“Принимай, барин, да плати сто рублей, как обещали!”
    “Возьми хоть двести, только никому не сказывай, что мы с барыней всю перину выпачкали”.
    Через неделю зовет барин Микулку:
“Укради, – говорит, – у меня жену; украдёшь – сто рублей,
не украдёшь – сто плетей”.
    “Изволь, барин!” Воротился Микулка домой
и велел купить водки и закусок разных чтоб принесли с собой,
а сам пошёл попа в гости звать. Поп тому и рад -
известное дело, у попа глаза завистные,
на чужой счёт нажраться, напиться - кто ж не рад?
   До тех пор поп тянул водку, пока с ног свалился.
Микулка раздел его чуть не до грешного тела, в поповскую рясу нарядился
и пошёл на барский двор;   смотрит:   кругом стоят сторожа с дубинами, стерегут -
все барыню берегут.
    Вошёл переодетый попом Микулка в барские хоромы,
барин ему громко говорит: “Здравствуйте, батюшка! Хорошо, что зашёл.”
  Переодетый поп сказывает: “А я мимо вашего двора шёл, –, –
смотрю: стоят везде сторожа с дубиною;
дай, думаю себе, зайду да разузнаю, что такое случилось былинное? 
Может,  знаете что про Микулку-вора?”.
    “Как не знать? Такой плут, каких ещё не бывало, давно бы повесить пора -
вот он самый и похвалялся украсть нынешнею ночью мою барыню  до утра.”
   “Неладно дело, - говорит поп, -  от него, хоть втрое больше поставь сторожей, всё не убережёшься!
    “Да что же мне делать-то? Неужто никак не остережёшься!”
     “А вот что: отошлите-ка свою барыню, да потихоньку, чтоб никто не знал, к моей попадье,
пусть вместе ночь проведут, тогда ночь гладко пройдёт!
И хоть Микулка и придёт воровать, так барыни не найдёт.”
    “И то правда. Спасибо вам, батюшка, что надоумили – совет дали дельный.”
    “Я, пожалуй, сам и провожу барыню” – говорит поп поддельный.
    Повёл Микулка барыню только не к попу на двор,
а прямо к себе в дом,  аки вор,
дом-то он свой обустроил для веселья.
   Наутро посылает барин к настоящему попу за женой, а старый поп  ещё спит с похмелья.
     Попадья и говорит: “Никакой барыни у нас не было, да и муж с самого вечера,
как притащили пьяного от Микулки, никуда не выходил из дому,
лежит, словно убитый, и не ворохнётся, как будто делать ему больше нечего.”
   Пришлось барину выручать свою жену от Микулки.
Заплатил ему сто рублей, взял барыню и пошёл домой, скрылся в проулке,
идёт, почёсывает  в затылке, будто на прогулке.
   Случилось настоящему попу быть у барина в гостях;
зашла речь про Микулку, что вор-де, вор такой хитрый: с живого штаны сымет.
А поп говорит: “Кому как, а мне Микулка не страшен: я и сам хитер, у меня не отымег!”
–“Ну, батька, не хвались,
прежде богу помолись”.
  И приказывает барин своим холопьям позвать Микулку:
“Поп-де не верит твоей удали, так покажи ему”.
 “Отчего не показать? Рад стараться помочь земляку своему.”.
      “А ну, – говорит поп, – укради у меня сто рублей?”
“Украду, чтоб было веселей”.
    “Да как же ты украдёшь, когда я их повешу на шею себе?”
 “А вот про то - знать мне ”.
     Поп, как приехал домой от барина, тотчас вынул из сундука сто рублей,
завернул в лоскутьё и повесил на шею, чтоб было спокойней.
    Уж на дворе давно темно.
Поп всё не спит, боится, как бы вор не отобрал денежек, явившись, пока не рассвело.
   Микулка подвязал себе крылья, взял большой кошель, собрался и полез к попу в окно.
    Поп видит - крылатый человек у окна и принялся читать заклятие:
“Сгинь, пропади, дьявольское наваждение – адское проклятие!”
    Микулка и говорит:“Я не бес,
 я ангел с небес”.
   “Почто ты ко мне прилетел?”
“Господь велел –
взять тебя на небо,
садись в кошель, там ты ещё не был.”.
   Поп сел в кошель. Микулка поднял его и понёс на колокольню, аж спина от тяжести болит;
начал было подниматься по лестнице, остановился и говорит:
   “Отче, или согрешил, или при тебе есть что мирское,
больно тяжело тебя нести, или есть что-то адское.
Покайся наперёд в грехе и сбрось с себя всё,  даже всё мирское.”
   Поп вспомнил, что у него на шее сто рублей привешено,
снял их и отдал вору.
Микулка втащил его на самый верх, привязал к перекладине
и давай отзванивать во все колокола в самую утреннюю пору.
    Стал народ просыпаться, что за звон такой?
Побежали все на колокольню – нет никого,
а Микулка тем временем уж успел улизнуть с поповскими деньгами,
только мешок на перекладине болтается и больше ничего.
    Сняли мешок, распутали, а в нём поп сидит
И от страха аж не говорит.
   Вот и пошла с тех пор поговорка :
Не всегда говори, что хочешь,
а то смеха напророчишь.