Созвездие Большого Медведя

Этот день, впрочем, как и все предшествующие ему дни, выдался дождливым. Неудивительно, дожди идут в Москве где-то неделю, если даже и не две. Дождь шёл не переставая. Его крупные капли стучали по стеклу, подобно тому, как стучится в окна чужого дома с просьбой о ночлеге заплутавший путник. Когда же дул сильный ветер, капли барабанили по крыше; звук этот отдалённо напоминал дробь множества барабанов на праздничном параде в честь Дня Победы.

      Всю пыль, весь мусор и все опавшие листочки прибило дождём к земле. Из-за переизбытка влаги, деревья, будь то могучий крепкий дуб или та же берёзка, зачастую напоминающая издали худенькую незнакомку, казались чёрными на фоне серого пасмурного неба. Листья на деревьях казались поникшими от жары, но на самом-то деле по ним, где-то около недели, просто барабанили крупные, как чечевица, дождевые капли.
Просёлочные дорожки и тропинки были размыты дождём до такой степени, что напоминали вязкую болотную жижу.

      Погода оставляла желать лучшего: целыми днями лили косые проливные дожди, прямо как в Петербурге; асфальт и земля на скромненьких газончиках, грунтовка около жилых домов едва успевали просыхать или не успевали вообще, такими частыми гостями в городе были дожди. На дорогах были большие и даже глубокие лужи. Земля из-за частых дождей стала неким подобием только что приготовленного и поставленного в тёплое место дрожжевого теста, коричневого и невкусного. Унылая и скучная погода день за днём слипала каплями дождя веки, меж ресниц и по лицу скатывались маленькие и холодные капельки, снова падая в листья. Уже, наверное, забылось, что такое яркое солнце — оно больше не удосуживалось заглянуть сюда, как будто другие города нарочно его своровали, а может, поэтому небо и плачет, из-за потери солнца?

      Дождь шёл до позднего вечера. Уже ближе к ночи он затих окончательно. Только в свете луны стрекотали кузнечики и разливался по местности запах... Самый прекрасный и холодный запах. Леденя душу, он действовал, как успокоительное или снотворное. Напоминание о том, что завтра снова будет дождь, погода снова поставит барабаны и натянет на них новую плёнку, а ночью опять всё затихнейт, ведь так повторялось вновь и вновь.

      Молодой парень, Артём Ковалевский, не в силах заснуть, встал с дивана и направился в гостиную. Он, как можно тише, дабы не разбудить спящих в соседней комнате — сестру Катю и мать Ирину — открыл балконную дверь и, увидев стоящий рядом с перилами стул, сел. Артём любил сидеть на балконе и смотреть на ночное небо, усеянное миллиардами звёзд, не меньше, чем гулять день напролёт. И пускай холодный осенний ветер пробирает до самых костей. Это можно потерпеть ради такой красоты, как звёзды. Но всегда ли красота требует жертв?

      Артём достал из кармана толстовки пачку сигарет и коробок спичек. Чиркнув спичкой, молодой человек поджёг сигарету и закурил. В горло сразу же ударил отвратный привкус копоти, отдавая запахом горелого табака в носоглотку. Парень вдыхал едкий никотин и выдыхал через нос. И уже без кашля, как раньше. Но даже это привычное за годы курения ощущение не портило впечатлений от созерцания небесных светил. Наоборот, скорее успокаивало. А покой Артёму, в свете последних событий, был нужен, как воздух.

Но если есть в кармане пачка сигарет,
Значит, всё не так уж плохо на сегодняшний день.


      Сквозь едкую табачную завесу он видел множество маленьких огоньков. Это звёзды, такие родные и в то же время такие недосягаемые, сияли на чёрном покрывале небосвода. Их было много, намного больше, чем семечек на миллионах подсолнухов. Звезда говорит тебе: «Полетели со мной!», ты делаешь шаг, но она летит вверх, а ты вниз. Мысли о суициде здесь не уместны, нет.

      Артём внимательно рассматривал каждую звёздочку: и большую, и маленькую, и яркую, и медленно угасающую. Все были красивы по-своему. Ни одну нельзя было оставить без внимания. Они были похожи на множество огоньков на гирлянде, которой Артём в далёком детстве украшал новогоднюю ёлку, стоя на большом табурете. Около мальчика стояла мама Ирина и изредка протягивала к нему руки, боялась, что сын упадёт. Отчим, Виктор Весёлкин, то и дело смеясь, говорил жене, что даже если мальчик упадёт, то ничего страшного не произойдёт. Аргументировал это тем, что в возрасте его пасынка у всех детей крепкие кости и им не грозят переломы при незначительных ушибах, а синяки тоже быстро заживают. Мать начала было возражать мужу, но тот, ничего не ответив ей, предложил Артёму помочь надеть красную звезду на макушку ёлки. Виктор видел, что его пасынок был очень расстроен тем, что мама не разрешила ему сделать это в силу неопытности и маленького роста. Именно его рост был причиной переживаний, многих обид и зависти Артёма в сторону Виктора. Ведь мальчик, в сравнении с ним, был как пенёк рядом со столетней сосной. Но сейчас отказываться от предложения отчима не хотелось. Мальчик согласился не раздумывая. А потом Артём очень гордился тем, что он, как взрослый, завершил украшение праздничного дерева. Тогда для мальчика это было очень важно — быть наравне со взрослыми и стать уважаемым среди них. Все дети стремятся повзрослеть, как можно скорее, но никто не задумывается о том, что чаще всего быть взрослым не так радостно, как это преподносят в книгах или телевидении. Вот ты повзрослел, осуществил мечту. Что делать дальше? Спрятаться к маме под юбку не получится. Рост и статус в обществе не позволяют. Об этом никто не задумывается. И не каждый понимает, что детство — это самое лучшее, что есть в человеческой жизни. Так значит и надо его прожить как можно проще и лучше. Не нужно спешить повзрослеть, этот процесс очень длительный на самом-то деле. Мы становимся старше на протяжении всей жизни, а детство у нас только одно. И, к сожалению, его никогда не вернуть назад. Если, конечно, в ближайшем будущем великие учёные не изобретут машину времени.

      Воспоминания из детства, особенно хорошие, греют душу, как камин в крещенские морозы. Иногда они помогают остаться на плаву в самых трудных жизненных ситуациях. Вот только именно так не всегда было с Артёмом. Не все воспоминания молодого человека были счастливыми и приятными. Многого из своей жизни он не помнил, а что-то, из-за травмы головы в период военной службы, забыл со временем.

      Артём сделал очередную затяжку и снова обратил взор на звёзды.

      Вот она, почти в самом центре неба, эта звезда, так похожая на ту красную, которой когда-то он, вместе с отчимом, украсил ёлку. Но почему же красное светило то исчезает, то меняет свою траекторию? Артём присмотрелся и с грустью покачал головой, узнав, что это никакая не звезда, а реактивный самолёт, одиноко исследующий бескрайние просторы небосвода уже в сотый раз. «Такой же одинокий, как и я, — подумал он и сделал ещё затяжку. — Да, Артём, ты не меняешься. Даже с годами».

      Внимание молодого человека вскоре переключилось на другую звезду, большую и яркую. Недалеко от неё располагалась маленькая и неприметная, почти тусклая звёздочка. А дальше от неё были всё новые и новые небесные светила. У каждого было своё определенное место на тёмном покрывале ночи, и все вместе они складывались в одну необычную геометрическую фигуру. Артём мысленно соединил все огоньки невидимыми линиями и в получившейся фигуре он увидел подобие ковша с ручкой, загнутой на конце. «Большая Медведица!» — сделал заключение он и в очередной раз вдохнул дым от сигареты.

      В этот момент молодому человеку вспомнилось детство. Перед глазами встало воспоминание о том, как шестилетний Артёмка, лежа на ещё не намокшей от росы траве, смотрел на звёзды вместе со своим родным папой, которого почти что не помнил в свои двадцать пять. Ни внешности, ни имени. Приятная теплота на душе дополнилась чувством тяжести где-то под сердцем.

***


— Смотри, папочка, смотри! Там на небе ковшик! Настоящий! — в крайнем восторге воскликнул шестилетний Артёмка, показывая детским пальчиком на звёздное небо и широко улыбаясь.

      Сидящий рядом с ним мужчина средних лет, одетый в коричневое кожаное пальто и чёрные брюки из грубой материи, улыбнулся и погладил сынишку по голове. Мальчик подвинулся ещё ближе к отцу и приобнял его одной ручонкой, почувствовав тепло и защиту, которые были так необходимы ребёнку.

— Это созвездие, сынок, — начал рассказывать мужчина, глядя на небо. — Каждая звёздочка там составляет целые созвездия, группы звёзд.

      Мальчик удивлённо приподнял свои маленькие чёрные бровки.

— Группы — это как семья? Как мы?

— Да, сынок, как мы, — ответил отец, погладив сына по голове. — Это созвездие называется Ковш Большой Медведицы. Кто-то называет его просто Большой Медведицей.

      Мальчик удивился ещё больше. Он присмотрелся к созвездию и, не заметив в сложенной фигуре чего-то, хотя бы отдалённо напоминавшего грозного лесного зверя, которого Артём видел в книжках и в зоопарке, нахмурился.

— Папа, зачем же ты меня обманываешь? — сокрушённо сказал сын, — Это не медведица! Даже не похоже! Это просто ковшик. Как тот, что у нас дома.

— Ну, что ты, сынок! — немного опешил отец. — Зачем же мне тебя обманывать? Близкие люди не должны врать друг другу, как бы ни была трудна ситуация. Лжи во благо не бывает, есть просто ложь. А это научный факт.

      И отец принялся рассказывать сыну о том, почему же странный ковшик назвали Медведицей, а не просто скучным ковшом для воды. Оказывается, что тот ковш, который мы видим на небе, далеко не всё созвездие. Это основная часть Медведицы, её хвост. Остальные звёзды, довершающие полноту созвездия, просто не видны невооруженным глазом. Именно из-за этого видна лишь одна маленькая частичка одной большой картины. Поэтому люди нередко входят в замешательство и вступают в дискуссии, силясь понять, почему же это созвездие назвали именно так. Для подтверждения этого факта желательно провести эксперимент на бумаге: нарисовать на листе звёзды в том же порядке, что и на небосводе. Затем так называемые точки нужно соединить линиями. В конечном итоге получается фигура медведя. Отсюда и название созвездия — Большая Медведица.

      Отец улыбнулся и его раскосые ореховые глаза как-будто тоже улыбались, озаряя осунувшееся лицо мужчины каким-то добрым, как и он сам, внутренним светом.

      Отец любил своего сына Артёма, как никто другой. Возвращаясь с работы, он каждый день ждал встречи с сыном, как манны небесной. Шестилетний Артёмка всегда ждал папу, как он сам говорил, «изо всех сил». Радостный он со всех ног бежал из дома навстречу отцу и потом, обхватив ручонками его шею, осыпал щёки мужчины поцелуями и кричал в самое ухо: «Папка! Папка пришёл!». Счастливый отец улыбался, показывая свои белые, как морская пена, зубы и, прижимая к груди сынишку, не скупился на ответные поцелуи в щёчку. Иногда мог и шутливо ущипнуть мальчика за нос или щёку. И все соседи, и просто прохожие люди, глядя на Артёмку и его отца, радовались не меньше самого мальчика. Артём мечтал стать самым хорошим человеком на свете и, чтобы добиться своей цели, всегда пытался всем помочь. Кому-то донести сумку или придержать двери, кому-то дать свою самую любимую игрушку, кому-то сказать много-много добрых слов в день рождения, кому-то даже сказать простое «Здравствуйте!» так, словно признаётся в искренней любви. И сейчас он очень гордился тем, что своей радостью делает счастливыми окружающих людей. Ведь если всем хорошо, то никто и не помышляет о ссоре или каком-то плохом поступке. А значит нужно не только делать добрые дела, но и показывать, что такое радость и что такое «хорошо». «Пускай видят, —  рассуждал Артём. — что такое долгожданная встреча после разлуки, что такое любовь, что такое радость, кто такой папа, что такое простое человеческое счастье. Пусть. Улыбка ни для кого не бывает лишней». «Моё ты счастье! — говорил в такие моменты отец, — Один ты любишь папку». И снова улыбался.

— Ой, папа, смотри, там ещё один ковшик! — вдруг снова оживился ребёнок после недолгого молчания. Артёмка показывал пальчиком на созвездия рядом с Большой Медведицей, отличающееся от первой своим размером.

      Отец, немного прищурив глаза, присмотрелся и вскоре заметил рядом с созвездием Большой Медведицы ещё одно. Губы мужчины расплылись в полуулыбке. Он мысленно отметил внимательность сына.

— Да, сынок. Это созвездие называется Малая Медведица. Видишь, насколько оно меньше?

      Артёмка не сразу заметил эту большую, но такую важную разницу.

— Это медведица-мама, а это её ребёнок. — Мальчик указал сначала на Большую, а затем на Малую Медведицу.

— Пусть будет так, — одобрительно сказал отец и, поправив свою маленькую чёрную шляпку, снова улыбнулся сынишке.

      Он был воистину счастлив, что у него подрастает такой смышлёный и добрый ребёнок, чуткий и отзывчивый, как и отец.

      Но Артёму нынешнему эту радость своего родителя не понять. Он уже давно не тот, кем был в детстве. Молодой человек с возрастом утратил и чуткость, и отзывчивость, а вскоре и вообще свёл общение с внешним миром на нет. И утратил он всё это ещё со школы, где почти с самого начала стал изгоем и класса, и педагогов. Доброта и сострадание сошли на нет с первым предательством и последовавшей за ним первой дракой, с холодом пахнувшего мерзопакостной хлоркой кафеля у лба, с резким привкусом крови во рту и нехваткой кислорода, с полным равнодушием окружающих, которые умели лишь давать советы и с сочувствием кивать. Артём понял, что добро в этом мире не ценится, нигде не котируется. Люди от него только наглеют. И с каждым днём, с каждым событием, будь то драка, словесный конфликт или буллинг в школе, в казарме воинской части, скандал в деканате университета или же частые бандитские разборки прямо во дворе его дома, он понимал это ещё больше. Ровно столько же, на сколько черствела его душа. Пусть и черстветь уже было некуда.

      Радость вдруг разбавилась долей печали.

— Папа, я не понимаю... — внезапно погрустнел Артёмка.

      Мальчик опустил голову и стал быстро хлопать ресницами, чтобы хоть как-то удержать подступившие слёзы. Отец положил руки на плечо сына и, развернув мальчика к себе, посмотрел в глаза и осторожно поинтересовался о том, что его так расстроило.

— Смотри, вот там мама и ребёнок, — начал рассказывать Артёмка, показывая пальчиком на созвездия. Голос мальчика дрожал и постепенно становился писклявым.

      Отец кивнул и, беспокойно глядя на сынишку, снова поинтересовался, что же всё-таки не так. Ведь всё было в порядке! А теперь сын вдруг ни с того ни с сего начал плакать.

— А где папа-медведь? — сорвался на рыдания Артёмка. — Ребёночек живёт без папы? Неужели они не скучают по нему?

      И слёзы размером с горошину полились из ясных карих глаз ребёнка. Мальчик стал тереть глаза кулачками. Но и это было бессмысленно, так как костяшки на ручках намокали моментально и только размазывали солоноватую жидкость.

      Артёмке было очень жалко одиноких медведиц. В его голове никак и никогда не укладывалось, как другие дети живут без пап. Он не понимал этого. Артёмке приходилось быть разлучённым с папой, но это было недолго и по самым понятным причинам — детский сад каждые пять дней в неделю, пребывание отца на работе, отъезд в деревню к бабушке на каникулы, прогулки во дворе с друзьями. Причин много, но факт того, что после них следовала долгожданная встреча, был неоспорим, как какой-нибудь строжайший закон. Но были среди друзей мальчика дети, которые не понимали и не знали, кто это такой — папа — и что значит проводить с ним время. И Артёмка их жалел. Он искренне сочувствовал и своим друзьям во дворе и в садике, и детям из военных фильмов, жалел убитых солдат, аргументируя это тем, что у любого погибшего наверняка остались дети, и они будут грустить и горько плакать без своего родителя. «Нет, мама, ты не поняла! — всхлипывая говорил мальчик, всякий раз, когда мама Ирина замечала, как сын плачет над очередным военным фильмом. — Этот дядя солдат — чей-то папа, у него есть ребёночек! Злые дяди убили его, и теперь ребёночек будет плакать! Мне его так жалко, мамочка!». Его искренняя детская душа, где не было места злу, не желала и не могла принять и понять, что бывают дети без пап.

      А теперь молодой человек это понимает. Поскольку сам уже много лет живёт без отца. Виктор не в счёт. Он никогда не станет Артёму родным, каким бы хорошим тот ни был и какие бы подарки не дарил. Парню эти подачки ни к чему. Да и как можно называть отцом человека, который по возрасту биологическому годится тебе в старшие братья, а по возрасту психологическому даже в сводные братья не пригоден? Артём один. Безотцовщина. Не хуже соседского Ваньки, отец которого первое время цеплялся за любую работу, дабы принести какие-никакие копейки в семью. Но, как и многие другие, сломился под натиском тяжких 90-х и впал в полную власть зелёного змея. Но пробыл в этой власти недолго, просто уснул на морозе и больше не проснулся. Ванька скучает. Тоскует и повзрослевший Артём.

      Отец снял с себя пальто и, закутав в него сына, стал легонько покачивать Артёмку и напевать ему добрую песенку. А когда мальчик наконец более-менее успокоился, посмотрел в глаза сыну и, улыбаясь, сказал, словно добрый учитель:

— Зачем же мыслить так негативно? В нашем мире этой заразы итак очень много. Нам нужно освещать мир светом доброты. А чтобы делать это, надо носить в себе крохотное солнышко. Быть может, именно так в мире поубавится весь негатив.

      Артём, сколько себя помнил, всегда любил слушать, как отец цитирует книги, известных людей, а то иногда и сам сочиняет свои цитаты. «Тебе бы публиковаться!» — говорила мать, услышав очередную цитату. На это отец виновато улыбался и, махнув рукой, отвечал: «Ирочка, солнце моё ненаглядное! В мире полно разных цитат. Людям хватает их и без меня!». Он всегда принижал свои способности или не придавал им какого-то особого значения, порой даже неосознанно, и никто не знал зачем и почему. Даже он сам иногда не мог дать ответа на этот вопрос.

— Знаешь, Тёмочка, как может быть? — наконец заговорил отец.

      Мальчик внимательно посмотрел на отца заплаканными глазами.

— Вполне возможно, что папа-медведь на охоте. Или затерялся среди звёзд.

— Он же найдётся, папа? — с надеждой спросил Артёмка.

      Отец вытер с лица сына слезинки. Мальчик лишь зажмурил глаза и поморщил лоб, поскольку руки у отца были жёсткими от тяжёлой работы. Не такие, как у Виктора. «Ну нашёл, с чем сравнить!» — мысленно упрекнул себя Артём. Отец был металлургом и работал, не жалея себя, а Виктор, хоть и имел работу, ничего не делал, занимался ерундой — целый день то бренчал на гитаре, то стругал нэцке и вся комната после него была завалена стружками, то бесцельно лежал на диване и смотрел в окно, то читал книгу лёжа на диване и покуривал сигарету.

— Конечно, найдётся! Не сомневайся.

— Папа, а ты не потеряешься? — испуганно спросил мальчик, собираясь опять заплакать.

      Отец вытер слезинки с лица сына и ласково улыбнулся.

— Нет, сынок. Но даже если потеряюсь, я всё равно найду дорогу домой. В то место, где меня всегда ждёт один маленький человечек. Он сидит у окна, приложив пальчики к стеклу, и ни на минуту не отходит. Он ждёт, когда папа вернётся с работы и нацелует его.

      И мужчина легонько ущипнул мальчишку за нос. Артёмка на это лишь звонко рассмеялся.

— Так что не потеряюсь, сынок.

— А если я тебя потеряю, как эти медведицы потеряли своего папу-медведя? — не переставал засыпать отца вопросами Артёмка. Он до последнего хотел верить в то, что папа всегда будет рядом с ним и всё будет хорошо.

— Не говори так, сынок. — доверительно сказал отец и приобнял мальчика рукой. — Ты никогда не потеряешь ни меня, ни маму. Я, как и созвездие Большого Медведя, найдусь, пусть и не сразу.

      Мальчик отстранился от папы и с недоумением сощурил глаза.

— А созвездие Большого Медведя разве бывает?

— У нас с тобой будет! — оптимистично отозвался отец. — И когда-нибудь мы с тобой его найдём.

      Мальчик спокойно вздохнул и, прижавшись к папе, продолжил смотреть на звёзды и задавать отцу вопросы, а тот охотно на них отвечал. И так они просидел до того момента, пока не стало очень холодно. Но им нет дела до холода. Они согревают друг друга объятиями и разговорами. Им было весело. Им было хорошо. А впереди была счастливая и беззаботная жизнь.

***


      Но не всё в этом мире вечно. Через каких-то два года он затерялся на просторах осенней и неприветливой Москвы. Артём пытался его искать через родных и друзей что тогда, что сейчас, но все его поиски были безуспешными. Больше нигде он не видел этого высокого человека с виноватой улыбкой на лице, одетого в нелепую чёрную шляпку, коричневый кожаный плащ с множеством карманов, широкие чёрные брюки и простенькие, стёртые на носах, ботинки. Больше ни у кого он не встречал эти добрые раскосые ореховые глаза. «А что отец? Пройдоха и тунеядец! Вечный мечтатель в вечном плавании! Считай, что его почти и не было», — вдруг вспомнил Артём слова матери.

      Но она ошиблась. Напрасно пыталась внушить сыну поставить крест на родном человеке. Это для неё не существует отец Артёма, а для парня он был, есть и будет, хоть сейчас он и не рядом. И пусть, что с годами стирается из памяти его образ.

      Артём потушил сигарету об донышко пепельницы и выкинул окурок. Парень облокотился на перила и продолжил смотреть на небо, где мелькали, как тысячи алмазов, звёзды.

Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают —
значит — это кому-нибудь нужно?
Значит — кто-то хочет, чтобы они были?
Значит — кто-то называет эти плевочки
жемчужиной?
И, надрываясь
в метелях полуденной пыли,
врывается к богу,
боится, что опоздал,
плачет,
целует ему жилистую руку,
просит —
чтоб обязательно была звезда! —
клянется —
не перенесет эту беззвездную муку!
А после
ходит тревожный,
но спокойный наружно.
Говорит кому-то:
«Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Да?!»
Послушайте!
Ведь, если звезды
зажигают —
значит — это кому-нибудь нужно?
Значит — это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!


      После прочтения стихотворения парень почувствовал, что его клонит в сон. Артём встал и осторожно подвинул стул к перилам. Уже уходя, парень задержался в дверном проёме и окинул печальным взглядом балкон, цветы в горшках и звёздное небо.

— Завтра я уже не посижу здесь. — Словно извиняясь, сказал он и вышел, тихонько прикрыв за собой балконную дверь.

Закрой за мной дверь, я ухожу.


      Завтра он не посидит здесь. Оставаться дома было крайне и крайне рискованно. С минуты на минуту могут явиться за выбиванием долга бандиты, с которыми связался Виктор и благополучно сбежал в неизвестном направлении, когда узнал о задолженной сумме и о жестокой резне на юбилее родной бабушки Артёма. Последнее событие забрало жизни почти всей семьи Ковалевских — братья и сёстры Ирины, их дети и племянники, племянница деда, бабушка и две её сестры, дедушка. Артём, его мать Ирина и сводная сестра Катя лишь чудом остались живы. Волей случая Ирину задержали на смене в больнице, а автобусный рейс, на котором должны были ехать брат и сестра, в забытый Богом Орехово-Зуево отменили из-за неисправности транспорта.

      Второго шанса не дано.

      Артём напоследок обернулся в сторону окна. С неба ему приветливо мелькала большая яркая звезда. Быть может, это само Созвездие Большого Медведя, которое он так давно искал и не находил, желает ему удачи и обещает указать верный путь на развилке бандитских девяностых. Юноша снисходительно улыбается и спешит в свою комнату, чтобы забрать припрятанные в комоде под вещами Шмайсер и Люгер времён Второй Мировой. Раньше он подумывал отдать трофейные находки из заброшенного бункера в музей, а патроны выкинуть, но вовремя одумался. Какова вероятность, что встреча с бандитами не коснётся его? Нельзя быть во всём уверенным на все сто.

      Собрав скудную сумку, Артём идёт будить сестру и мать. Уцелевшим членам семьи Ковалевских предстоит долгий и тернистый путь. Но им нечего бояться. Созвездие Большого Медведя укажет им безопасную дорогу.

      Так сказал папа. И Артём ему верит. Вне всякого сомнения.

***

Мальчик и папа смотрят на звёзды,
На тысячи, сотни, мильон огоньков,
В далёкой вселенной комет длиннохвостых,
Уходящего лета последних деньков.

«Папа, смотри, какой ковшик на небе!»,
«Это созвездия звёздной семьи».
Сильно нуждаясь в духовной потребе,
Глядя на звёзды, мечтали они.

Но загрустил ни с того вдруг сынишка,
Папу-медведя средь звёзд не найдя.
И зародилась в сознаньи мыслишка,
Что и мальчика папа исчезнет, уйдя.

Но обещал ему в верности папа,
Вихры волос сорванца теребя,
Говорил, снимаючи чёрную шляпу:
«Я никогда не покину тебя!».

«А если тебя я вдруг, пап, потеряю?» —
Мальчишка в вопросе слезу утирал.
«На небо смотри, я тебя умоляю» —
Отец ему тихо на это сказал.

Смотрели они на алмазные звёзды
И верили: будет, мол, всё хорошо.
И при удавшемся случае просто
На звёзды ходили смотреть те ещё.

Но в жизни бывает порою иначе,
Расходятся близкие уж корабли.
И души становятся чем-то богаче,
Когда отлетают они от Земли.

Кому-то становится намного легче,
А кто-то годами разлукой страдает,
А у кого получается метче,
Тот философскою мыслью стреляет.

«А что тот отец? Тунеядец, пройдоха!» —
Мамаша пыталась ему навязать.
«Слушай поменьше его — скомороха,
Хороший пример с него в веки не взять!».

А мальчишка её не хотел даже слушать,
Не верит тому он, что все говорят.
Не поверит в веки он той самой чуши,
Что о папочке все во зло сочинят.

Взрослый мужчина смотрит на звёзды,
Пытаясь гадать папули чертанья.
«Эх, оставил меня, ну и что с тобой? Кто ты?
Но надеюсь с тобой я хотя б на свиданье».

И с неба, будто мужчину услышав,
Ему подмигнёт мимолётно звезда.
Из искорок всяких, данными свыше,
Из существовавших в вселенной всегда.

Взрослый мужчина смотрит на звёзды,
Его обуяла на сердце тоска.
Важно, что в мир этот грешный привнёс ты,
Пока не разлучит однажды доска!

3.04.2019