Первая любовь

Впервые “прекрасно заболел” я в 14 лет. Она была девушкой с соседней улицы. В наш городок они переехали недавно, из недалёкой деревеньки на берегу Полонки. Семья была дружной, многодетной, три сестры и один брат. Отец поступил работать на железную дорогу, мать хлопотала по хозяйству, дети ходили в школу. Моя любовь – назову её, скажем, Надей – была старше меня на 3 года. Но это не помешало мне безумно, по-мальчишески, влюбиться в неё. Чем-то напоминала она мне индийскую красавицу Наргис из фильма «Господин 420», фильма, который в то время сводил с ума наш маленький городок. Рядом с её домом была какая-то стройка. И я, обладая неплохим голосом, по просьбе друзей-пацанов пел для них знаменитую песню Раджи, пел на языке хинди. Друзья думали, что я пел для них. И не догадывались, что я пел для своей индийской королевы, которая открывала окно деревенское, но в окне не показывалась… Такая духовная, основанная на обожании, обожествлении предмета поклонения, моя несчастная любовь не могла быть нормальной. Лишь через год я что-то пролепетал Наде при встрече, она же лукаво смотрела на меня и молчала. Страх сковал все мои мысли. Я уже больше не искал с ней встреч, а начал писать письма, в которых признания в любви перемешаны были с мальчишеской гордостью и злостью за свои страдания. Письма посылал по почте, иногда давал Надиному брату М. Братишка с любопытством смотрел на меня, но письма носил и даже по моей просьбе выкрал из дома Надину цветную фотографию. На груди я её, конечно, не носил, но смотрел на неё раз сто в день.
Проблема была в том, что Надя была старше меня, у неё была своя компания друзей и подруг, к которым она отправлялась каждый вечер. У них была там своя «тусовка», ходили они и на танцы, но не часто. Я, стоя за деревом, наблюдал, как уходила Надя, и сердце моё сжималось. Наступала ночь, проходил час за часом, а Надя всё не возвращалась. Редкие прохожие с удивлением и опаской смотрели на высокого юношу, торчащего на перекрёстке. Наконец раздавался стук милых каблучков – это шла Надя! Боже мой, я шёл ей навстречу, чтобы сказать всего два слова: «Здравствуй, Надя». Я думал, что она остановится, заговорит, ведь знает, что я часами каждый день жду её. Но в свете звезд и луны я видел только загадочную женскую улыбку, то ли насмешливую, то ли поощряющую… к чему? Она проходила мимо, и скоро в окне её дома зажигался свет. Я ждал, когда он потухнет, и шёл домой. Я был счастлив и несчастен одновременно…
Я бы оставил Надю и прекратил свои страдания, если бы хоть раз её проводил парень. Но она всегда шла одна. И это давало мне надежду, что не всё так плохо. Может, она любит меня? Но почему же тогда уходит? Муки мои вылились в страшное решение застрелить Надю и себя. Я достал ружьё, ночью встретил Надю и сказал, что сейчас мы уйдем из жизни. Она нисколько не напугалась, отвела рукой дуло и сказала: “Иди, милый, домой. Всё будет хорошо”. – “Ты любишь меня?”  – “Не волнуйся, милый, я же говорю, что всё будет хорошо! ”
Я ушел и неделю не появлялся на улице…
А потом я поступил учиться, стал студентом. Появились новые друзья и подруги. Боль утихла, и скоро я полюбил не менее прекрасную дновскую девушку, которая заканчивала 11-й класс. Через год мы решили пожениться. За три дня до свадьбы, не зная почему, меня потянуло к Надиному дому. Я стоял высокий, красивый, в новом костюме. И Надя вышла! Вышла с бельём в тазике, как будто полоскать у колонки. Я подошёл к ней, и мы впервые разговорились. Она знала, но ни словом не напомнила мне о предстоящей моей свадьбе. Просто сказала:
– А ты помнишь, обещал мне в письме показать самые грибные места вашего леса? Покажешь?
Я покраснел и что-то пробормотал о своей студенческой занятости. Она с грустью посмотрела на меня и больше не сказала ни слова. Я ушёл.
Потом уехали мы с женой, уехала и Надя в другой город. Там она поступила на работу, вышла замуж. Детей у неё не было. Может, и к лучшему, потому что через три года Надя умерла от неизлечимой болезни. Я был счастлив в новой любви, но смерть Нади была страшным ударом для меня. Я напился и плакал, как ребенок…
А потом она ещё долго приходила ко мне. Во сне. Она говорила мне: “Успокойся, милый, всё будет хорошо”. А я обнимал её и говорил, что никуда не отпущу. Потом просыпался и чувствовал, что лицо моё всё залито слезами. Шли годы. Я постарел и больше не вспоминаю и не страдаю. Это письмо, наверное, последнее к моей первой любви. Я знаю, она его прочитает…
Мимо её постаревшего дома я не могу проходить спокойно. Всегда смотрю на него: не появится ли в окне моя обожаемая Наденька? Она умерла. Но пока я жив, жива и моя первая любовь.