Баба Шура, кот Гоша и Гагарин. Часть 1

Дом кота Гоши никак не могли продать, потому что шерстяному хозяину нравилось играть с кисточками накидки, защищавшей старинную швейную машинку от пыли и острого взгляда скупщиков антиквариата...
Хотелось бы начать историю именно так, но тогда абсолютно непонятно, почему целый дом принадлежит коту и кто его никак не может продать? Начинать историю с того, что тебе зададут много вопросов - плохая идея. Поэтому сначала надо рассказать, что же было раньше. А раньше Гоша сделал плохой выбор. Так ему говорили абсолютно все коты и кошки деревни, а больше всего возмущалась его мать Мурка - кошка уже старая и опытная в житейских делах. Она кричала на Гошу и выгоняла его из того самого дома, в котором жила баба Шура - старуха дурная по всем пунктам, такой вердикт ей вынесли и ее соседки и знающие профессионалы, облеченные знаниями и властью, а также участковый терапевт, неосмотрительно решивший измерить и баб Шурино давление, когда она развлекала заболевшую куму Надю пересказом "Декамерона". В устах баб Шуры это были веселые приключения односельчан и временами кума Надя сильно краснела, уловив в вольном и пространном изложении итальянского шедевра раннего Ренессанса тонкие намеки на ее, Надино, прошлое. Врач, как человек неместный и несведущий в тонкостях деревенской светской жизни и политики, абсолютно не понимал, почему лицо пациентки, уже идущей на поправку, меняет цвет так же стремительно, как и хамелеон, ползающий по многоцветному лугу. Молодой терапевт Владислав Сергеевич, повторно измерив бабе Наде давление и поразившись высоким цифрам, решил побыть с ней еще немного, а заодно осмотреть и говорливую соседку, а потом и вовсе неосмотрительно согласился зайти к бабе Шуре на чай, вафли и посмотреть ее выписку из истории болезни, датированную 1961 годом. Баба Шура гордилась, что аппендикс ей вырезали именно в день первого полета человека в космос и древнюю больничную бумагу скромно почитала святыней мирового масштаба, тонко намекая всем, кто соглашался ее слушать, что не будь она в тот самый день в наркозе и не вылети ее душа на помощь отважному Юрию Алексеевичу, не поддержи его там, наверху, дельным советом и своим присутствием, не было бы никакого прорыва человечества и так бы мы все и ползали по Земле, привязанные к ней этой чертовой силой тяготения, которую придумал Дьявол, в чем он лично хвастался баба Шуре. Обычно бабе Шуре тут же говорили, что она сбрендила и лучше бы ей помолчать. Обычно это не помогало и баб Шура продолжала рассказывать, как она тогда не только обрызгала Князя Мира святой водой, отчего тот уполз в Преисподнюю и до сих пор боится одного ее взгляда, но и стала духовным наставником Гагарина, как летала с ним везде, а потом, когда его забрали инопланетяне, даже побывала у него в гостях и радостно говорила, что первый космонавт жизнью своей доволен и шлет всем приветы. А бабу Шуру, мол, назначили связным и периодически она оттуда получает ценные указания и задания, обязательные к выполнению. Пока задания касались лишь одной бабы Шуры, внимания на них никто не обращал, лишь ее муж - дед Павло (тогда еще не дед, конечно) прятал от  нее ножи, ножницы и иголки, после очередного задания злобных инопланетян, приказавших в плане научного эксперимента поменять хвосты у пса Тузика и кошки Мурки. Тузик сидел на цепи и особой сложности в том, чтобы у него хвост отрезать, а потом пришить кошачий, баба Шура не видела, но Мурка была существом свободолюбивым, как и все кошки, поэтому, баба Шура решила начать со сложного, а именно, поймала Мурку, заперла в доме и попыталась ножницами отрезать у нее хвост. Мурка же к инопланетным экспериментам относилась с предубеждением и не желала менять свой белоснежный и пушистый хвост, свою гордость на нечто серое и вонючее, что называлось Тузиковым хвостом. Кроме того, кошка подумала, что хозяйка спятила (и была абсолютно права!), поэтому ловким ударом лапы вонзила коготь прямо в глаз баб Шуры, от чего они обе заорали страшными голосами. Вот так Мурка и Тузик хвостами не обменялись, баба Шура лишилась глаза и стала на учет, а кошек стала уважать, потому что пришла ей сверху депеша: за отважное и мужественное поведение наградить баб Шуру специальным невидимым обычному глазу орденом, а всех кошек, особенно Мурку поить и кормить от пуза, потому что ордена, медали и грамоты им выдавать бесполезно, все равно потеряют, а почет и уважение оказать надо. Когда же задания бабы Шуры приобрели масштаб, глубину и стремление к разрушению всей деревни, когда она попыталась подпалить несколько тракторов, потому что инопланетяне пообещали прислать взамен другие, работающие на воде, тогда уже деду Павло строго сказали, чтобы свою бабку (тогда еще не бабку, конечно), он как-то утихомирил, иначе быть беде. Дед Павло свозил жену в больницу, купил ей таблетки и с тех пор строго следил, чтобы каждый день, даже в выходные и праздники, она пила лекарства, которых инопланетяне боялись до такой степени, что в гости к себе не звали и задания перестали присылать. Баба Шура от такой несправедливости стала чахнуть и, наверное, совсем б померла, если бы дед Павло (напомним, тогда еще не дед), не устал от такой жизни-жестянки, не развелся с ней и не уехал в далекий северный город, где, по слухам, удачно женился и про баб Шуру вспоминал только в дни получки, когда отправлял ей немного денег "на таблетки". Баб Шура в такие "таблеточно-денежные" дни про аптеку и не вспоминала, покупала конфеты, пряники, бутылку сладкого вина и пировала с кумой Надей, которая так и не поняла, почему ее назначили на эту должность, но отказаться постеснялась, жалея дурочку Шурку, которая была абсолютно счастлива. Ее любимый дед Павло денег присылал не так уж и много (да и вообще он не обязан это делать, всегда уточняла баба Шура), но она и сама хорошо зарабатывала. Жила она грибами. Притащив из леса, пару больших корзин грибов, она запиралась в маленькой кухне и, колдуя над парящими кастрюлями и добавляя какие-то одной ей ведомые травы, творила волшебство, называемое "маринованные грибы от бабы Шуры", грибы, на которые городские гурманы записывались еще зимой, сразу после Нового года, когда съедалась последняя, заветная, припасенная к празднику баночка.
К огромному баб Шуриному несчастью и печали, инопланетяне перестали присылать ей задания и, хотя она даже никогда не надевала на голову платок, чтобы никакой преграды не было между ней и космосом, хотя она и окна почти всегда оставляла открытыми, чтобы гонец с депешей мог беспрепятственно проникнуть в дом, все было тщетно и она с горечью поняла, что ее, скорее всего уволили за прогулы, за те несколько лет, когда она исправно пила таблетки и пыталась казаться такой, как все. Другая бы на месте бабы Шуры запила или в петлю полезла или стала бы брюзгой - проклятьем деревни, но таких никогда бы не взял с собой в свой первый полет Юрий Алексеевич, человек душевный и добрый. Не мог он настолько ошибиться! Так считала баба Шура и спокойно ждала знака, депеши, задания или просто полета на далекую планету, где Юрий Алексеевич трудился консультантом по связям с планетой Земля.
Когда на ее пороге появился Гоша, она поняла, вот он! Гонец, посланник! И хотя он выглядел маленьким и хилым котенком, сомнений у нее не было! А как иначе объяснить то, что она сразу поняла, что зовут его Гоша, что будет он спать на ее кровати и пуще всего полюбит играть кисточками на накидке, что бережет от пыли ее старенькую швейную машинку.
- Гоша? - спросила баба Шура на всякий случай, все-таки она была уже пожилым человеком и могла ошибиться.
- Мяу, - просипел голодный котенок и все сомнения рассеялись.
Конечно, необходимо, просто очень необходимо рассказать откуда взялся Гоша. Конечно же, его родила кошка, это сомнению не подлежит, но вот, кто была эта кошка и почему она потом так ругалась на сына за выбор дома?!
В той деревне всех кошек всегда звали Мурками, а котов Васьками. Некие деревенские жители, по имени Василий, поначалу даже обижались на то, что таким красивым и благородным именем называют всяких блохастых беспризорников, но общественность им ответила, что если они боятся, что их спутают с котами, то пусть сами меняют имена. Хороших много, Акакий к примеру или Дормидонт, выбор огромный, а вот коты мужеского полу были, есть и будут Васьками, кто бы и как сильно не возражал. Акакиев в деревне не появилось, решили все мирно. Отныне людей звали Василий или Вася, а котов - Васька или Васенька. и все остались довольны, немного путались в именах и котах те немногие Василии, приезжавшие покупать грибы у бабы Шуры, но на них решили внимания не обращать. Та Мурка - мать Гоши - кошка маленькая, серенькая с мордочкой умной и хитрой, сразу видно кошка-крысоловка, детей рожала, как по графику - два раза в год. Оно, конечно, коты и кошки в деревне нужны, без них никак, но не в таких количествах, в которых их поставляли все Мурки деревни. В отличие от своих товарок, Мурка - Гошина мамаша быстро смогла понять связь между старым помойным ведром и тем, что ее котята - любимые и самые красивые на свете котята, внезапно исчезли и как она их ни звала, так и не появились. Эта самая Мурка с тех пор предпочитала котиться к глухом лесу или, если было совсем холодно или даже мороз, искала чердаки темные, забытые. Мурка была любимицей кошачьих богов, потому что с тех самых пор она рожала всего лишь по два котенка, выпаивала и выкармливала их до состояния отменной красоты и пушистости и выгоняла на поиск своего собственного дома. Таковой находили не все. Говорили, что несколько Муркиных сыновей организовали банду и прибились то ли к волкам, то ли к лисам, мол видели люди следы маленьких лапок рядом с волчьими пиршествами. Правда это или нет, тому подтверждения нет. Но что не подвергалось сомнению - это следующий факт: Муркины дети ценились, считалось, что они приносят счастье и удачу и горе было тем хозяевам, кто не принимал беспризорника. Бывали такие, редко, но бывали и вот тогда и приходилось отчаянным подросткам уходить в лес, в банду.
Котенок, вопреки всем деревенским правилам, названный Гошей с детства был дохлым и страшным. Как не вылизывала его Мурка, как не выпаивала, чуть ли не насильно, молоком, он все равно оставался ее личным позором и неудачей. "Что люди скажут и к кому его пристраивать?" - тосковала ответственная мать, глядя на любимое дитя, чей вид даже не намекал, кричал о глистах, больном желудке, склочном характере и еще как минимум полудюжине разных "особенностей". Так Мурка решила, что котенок у нее славный, просто не такой как все. Она и сама не ожидала, что так расстроится от его выбора. Баба Шура, деревенская сумасшедшая и даже со справкой. Назвала Гошей, стыд какой! На Ваську, конечно, сынок не тянул, фактура подвела, но оставалась еще пропасть имен: Барсик, Мурзик, Мурик... Мурик ей очень нравился, вроде бы как в переводе - "сын Мурки", да и Мурзик - имя неплохое, тем более, что Гоша (тьфу ты!) вечно был грязен, замурзан до кончика своего маленького и страшного хвостишки. Мурка многое бы отдала, чтобы Гоша ушел жить в лес, в стаю или чтобы бабу Шуру можно было переубедить. Но, увы, оба варианта были абсолютно неосуществимы и новоявленный Гоша, искупанный слабыми и неумелыми, но ласковыми руками бабы Шуры занял ее сердце, душу и маленький дом. Потихоньку вырос, выправился, баба Шура его травками поила, держала в тепле и сытости, отчего же тут не стать красивым и большим котом - грозой всей деревни, гордостью всей деревни, отродясь таких огромных Васек там не было и люди даже стали поговаривать, что есть в Гоше рысья кровь, так страшно в ночи, бывало, горели его желтые глаза и так дико, по-звериному, он вызывал соперников на бой, а после победы, подруг на свидание.
Продолжение следует