Не от мира

И тогда она поняла, что его придется убить. Другого выхода у нее просто не было. Оставалось только сделать это четко, аккуратно и чисто. Так, чтобы на нее даже и не подумали. Она знала, что жены и мужья всегда первые кандидаты в подозреваемые в случае убийства. Поэтому все должно было выглядеть как несчастный случай. Она все медленно продумает и организует – это она умела.

* * *
Клэр считала себя счастливой. У нее было спокойное детство. Она росла в полной семье, где родители любили друг друга и никогда не ссорились. И глядя на своих одноклассников, растущих в неполных или неблагополучных семьях, Клэр понимала, что она из немногих избранных, которым дано много. Мама ее имела норвежские корни, а отец был потомком греков, иммигрировавших в Канаду в 30-е годы прошлого столетия. Смесь норвежско-греческих кровей дала девочке породистую, как говорил ее папа, внешность: скандинавские волосы с карими глазами и нежной кожей. Оба ее родителя были врачами и работали в госпитале. Семья не бедствовала. Они жили в большом старом доме в пригороде Ванкувера недалеко от океана. Клэр ходила в школу с углубленным изучением французского языка и проблем с учебой не имела. Вообще, она была хорошим, послушным ребенком и с детства знала, что тоже пойдет в медицину.

В их доме часто бывало шумно от гостей: греческие корни отца были причиной его чрезмерного гостеприимства. Это было единственное, что омрачало существование маленькой Клэр. Она любила тишину и одиночество. В такие вечера она запиралась в своей комнате и читала. Это был ее мир – тайный, секретный, тихий хрустальный мир. В ее бело-розовой комнате всегда был порядок, который она сама с удовольствием поддерживала, натирая до блеска мебель и раскладывая носочки по цвету в маленьком комоде.

Еще она очень любила их сад. Родителям некогда было заниматься огородом и поэтому задний двор был больше похож на джунгли. Раз в месяц папа выкатывал газонокосилку из гаража и нехотя, по-быстрому, скашивал совсем уж неприличные заросли. Кроме травы там росло несколько деревьев, между которыми на веревках висели качели, непроходимые кусты ежевики, какие-то неопознанные кусты и цветы, которые могли позаботиться о себе сами. Клэр ходила по дворику и представляла, что бы она тут насадила и как аккуратно по линеечке были бы выверены все ряды и грядки, будь на то ее воля. Мама, видя интерес дочери, вскопала ей весной грядку возле забора и отвела Клэр в садовый центр, где та выбрала семена в красивых ярких пакетиках. После этого Клэр самостоятельно ровными рядками посадила салат, редиску, петрушку, укроп и морковку. Она внимательно следила как проклевываются росточки, и если видела, что где-то не взошло и образовалась брешь – аккуратно подсаживала на то место новые семена. Она поливала из маленькой леечки свою грядку в те дни, когда было жарко. Но в Ванкувере много дождей и часто поливать ей не приходилось. Зато приходилось часто пропалывать, так как сорнякам тоже нравилась ухоженная, вскопанная земля.

В такой идилии Клэр и ее семья жили пока девочке не исполнилось шестнадцать лет. Клэр училась в одиннадцатом классе, оставался еще год до окончания школы. У нее все уже было решено и подготовлено: она собиралась идти учиться на медсестру. В тот день ее отец полетел с небольшой группой врачей в отдаленный поселок на севере Британской Колумбии, куда можно было добраться только самолетом. Над горами связь с маленьким самолетом пропала... Искали трое суток. Три дня Клэр и ее мама жили поперемено в аду отчаяния и раю надежды. На третий день для рая места не осталось – обломки самолета нашли в горах. Не выжил никто.

Тот год Клэр помнила плохо. Кажется, она ходила в школу и даже что-то делала. К середине семестра она поняла, что ничего не успевает и неделю просто сидела дома, запершись в комнате. Ее мама не замечала ничего вокруг: она ходила на работу, а дома только спала. Они очень мало разговаривали и каждый пытался справиться с горем сам. У мамы это, судя по всему, получалось плохо. Несколько раз Клэр находила ее сидящей с бутылкой виски, когда спускалась ночью вниз на кухню попить воды. Мать сидела в пижаме на диване перед журнальным столиком, держа в руках тяжелый хрустальный стакан. Клэр ничего не говорила ей, а быстро проскальзывала обратно наверх в свою комнату.

Тем серым дождливым ноябрьским утром Клэр ушла в школу, с удивлением заметив, что машина матери все еще стоит в гараже – обычно она уезжала в госпиталь рано утром. Когда она вернулась из школы, машина опять была в гараже и Клэр подумала, что та уже вернулась с работы. В доме было тихо. Клэр посмотрела на ставший привычным беспорядок на темной кухне, взяла затвердевший кусок хлеба из тостера и пошла наверх. Дверь в спальню родителей была приоткрыта. Клэр заглянула туда. Шторы были задернуты и в полутьме Клэр различила фигуру на кровати. Она тихонько позвала ее. Не получив ответа, она позвала громче, одновременно шире раскрывая дверь и входя в спальню. Мать лежала на боку, поджав ноги, спиной к ней, не шевелясь. Клэр поняла, что та мертва, даже еще не дотронувшись до нее. Рядом стояла более чем наполовину выпитая бутылка виски и лежала полупустая пачка от снотворных таблеток.

Окончательного решения о причине смерти так найдено и не было. Вердикт – несчастный случай ничего не объяснял для Клэр. Записки не было и полиция решила, что смерть наступила от случайного превышения дозы снотворного, смешанного с алкоголем.

Клэр определили в приемную семью, где ей предстояло прожить два года, пока ей не исполнится восемнадцать. Семья была хорошая: добрая, мягкая и простая женщина, любящая детей и отец, работавший плотником в собственной небольшой компании. Своих детей у них не было, но они уже много лет были приемной семьей для чьих-то детей. Вместе с Клэр у них в доме жили еще две девочки и мальчик. Клэр они особенно жалели, понимая каково это подростком оказаться вырванной из привычной жизни. Жизнь окончательно вышла из-под контроля Клэр и тогда она приняла решение держаться за то, что было ей еще подвластно. Она наладила учебу в школе, тщательнее чем обычно стала следить за своим внешним видом и старалась пореже бывать дома, где ей приходилось делить комнату с другой девочкой, предпочитая после школы пойти в ближайшее кафе, забиться там в самый дальний угол в кресле и сидеть с книгами и компьютером, делая уроки. В добром доме у приемных родителей ей не хватало столь необходимого одиночества.

На выпускной бал Клэр не пошла. Она словно отрезала себя от лишних развлечений, не необходимых для построения идеальной жизни. Когда ей исполнилось восемнадцать, она получила в своей распоряжение деньги, положенные для нее на трастовый счет после продажи родительского дома, имущества, а также все деньги со счетов, завещание и ценные бумаги. С помощью своих приемных родителей и банка она смогла распорядиться деньгами. Большую часть вложила в ценные бумаги, фонды и накопительные счета. Себе оставила необходимую для учебы и проживания сумму. Во время учебы она решила жить на кампусе, чтобы сократить себе время на дорогу, иметь под рукой библиотеки, лаборатории и все необходимое для учебы. В то время как ее сверстники заводили отношения, исследовали мир, дружили, развлекались и делали все то, что делают студенты, Клэр полностью ушла в себя и имела в голове вполне четкую картину своей идеальной жизни, которой она собиралась следовать. Внешние посторонние факторы существовали только чтобы столкнуть ее с пути. Постепенно за Клэр закрепилась репутация ботаника и отшельницы—и от нее отстали. Она даже не заметила, что что-то изменилось, так как и до этого не обращала внимания на внешнее.

К двадцати пяти годам Клэр закончила обучение в пятерке лучших и имела на руках бакалаврский диплом высококвалифицированной медсестры. Свой день рождения она встретила в госпитале на ночной смене и это ее ни сколько не расстроило, а даже наоборот. Постоянно работать она стала в родильном отделении госпиталя. Если бы ее спросили – почему такой выбор, она бы сама точно не смогла ответить, но было что-то стройное и жизнеутверждающее для нее в появлении на свет здоровых детей и начале новой жизни. О том, что будут и проблемы, и неудачи и даже человеческое горе, она пока старалась не думать. Наконец-то в ее уверенные руки снова возвращались бразды правления собственной жизнью. И она собиралась твердо вести лошадь ровно вперед, натагявая поводья попеременно слева и справа, если та вдруг решила бы свернуть.

Клэр приступила к выполнению плана своей жизни. Хорошее образование и стабильная работа – есть. Дальше по списку шел дом. Среди друзей и знакомых ее родителей было много профессионалов своего дела и Клэр решила воспользоваться давними связями. Нашла телефон риэлтора, заключила договор, прислала ему список своих требований к дому и стала ждать. Первое время он заваливал ее емейлами с предложениями совершенно не подходящими Клэр и не имеющими ничего общего с ее списком. Это ее нервировало, сбивало душевное равновесие и заставляло сомневаться в компетентности выбранного специалиста. Но постепенно он, видя недовольство и непреклонность своей строгой клиентки, сам стал более разборчив. Клэр пересмотрела несколько десятков домов вместе с ним.

Поначалу он думал, что ей хочется чего-то похожего на дом ее детства, где он и сам не раз бывал у ее гостеприимного отца. Но спустя короткое время он понял, что Клэр ищет вовсе не этого. Даже скорее совсем противоположное. Да, ей нужен был большой задний двор, так как она имела в мечтах своих сад. Но на этом сходство кончалось. Сад должен был быть вовсе не такой, как у ее родителей – буйный и неухоженный. Ее сад будет идеально аккуратный, выверенный. И дом ей нужен большой, светлый, современный, с окнами от пола до потолка, с гранитными столешнями на кухне и хромированными ванными комнатами с джакузи. После нескольких месяцев поисков такой дом был найден. Клэр пришлось поступиться одним пунктом в своем списке – красивым деревянным забором вокруг всего участка. Дом был угловой в тупике и с двух сторон отделялся от соседей лишь живой изгородью. Слева был лес и ручей в низинке.

Риэлтор, шутя, сказал ей:

-- Забора нет, может откажемся? - и подмигнул Клэр.

К его ужасу она серьезно задумалась и не посчитала этот вопрос шуткой. Он тут же поспешно добавил:

-- Я дам тебе телефон фирмы, которая в один день установит тебе какой хочешь забор. В пределах разрешенной городом высоты, конечно.

Это умиротворило Клэр и она отметила пункт “забор” в своем списке полугалочкой – вторую половину галочки она дорисует когда забор будет построен.

В остальном это был дом мечты Клэр. Денег, которые оставили ей родители и которые выплатили ей по страховкам, хватило и на дом, и на его обустройство, и даже еще оставалось. Она с головой окунулась в создание своей крепости. К тому времени прошел как раз год как она начала работать на полную ставку, и ей был предоставлен отпуск.

Стоял февраль, в Ванкувере начиналась весна. Сакуры, рододендроны, азалии и камелии налились почками и собирались зацвести. Это было любимое время года Клэр и самая пора подумать об устройстве сада. Внутри и снаружи дом не требовал много внимания и ремонта – его полностью обновили перед продажей прежние жильцы. Поэтому Клэр просто наняла декоратора интерьеров и быстро решила вопрос внутреннего убранства, мебели и прочего. Теперь внутри ей было хорошо и уютно. Вечерами она любила сидеть перед камином в кресле похожем на облако и читать, а днем часто любовалась с открытой веранды на горные вершины вдали, покрытые вечными снегами.

Клэр нарисовала на бумаге план сада в масштабе, расчертила все на линии и квадраты и принялась проектировать. Когда план был составлен, она отправилась на машине в садовый центр и сделала там большой заказ. Затем она наняла садовника, который должен был помочь ей установить деревянные грядки, насыпать в них землю, посадить деревья, кусты, цветы и засыпать дорожки. У садовника было много своих идей и мыслей, но Клэр никогда и никому не давала сбить себя с намеченного пути. У нее в голове было четкое видение и она следовала к этой сияющей вдали картине. Единственное, что она разрешила ему выбрать самому – это какими камнями выложить клумбу на переднем дворе. После этого она засадила ее цветами так, чтобы они сменяли друг друга в своем цветении и клумба была яркой круглый год.

В приятных хлопотах Клэр провела весь отпуск и к весне ее сад цвел и благоухал, привлекая мерно жужжащих пчел и тяжелых шмелей. Утром она любила выйти на балкон спальни с чашкой кофе, полюбоваться видом снежных гор и своего маленького, тихого, райского уголка счастья в этом мире. Наконец ее душа нашла успокоение.

Год за годом сад Клэр возрастал и мужал. Вишни, яблони и груши превратились из тоненьких ростков в раскидистые мощные деревья с крепкими стволами и широкими кронами, в тени которых Клэр поставила себе качели. Каждую весну ее сердце замирало, когда она смотрела на цветущие, в розовых пенных кружевах деревья, вдыхала аромат яблоневых цветов и слушала оглушительное разноголосие птиц в листве.

Карьера ее тоже шла вверх. Аккуратная, профессионально грамотная медсестра была на очень хорошем счету у руководства госпиталя и пользовалась уважением коллег, всегда прислушивающихся к ее мнению. Клэр зарабатывала хорошие деньги, которые она не бездумно тратила, а вкладывала. Раз в год зимой она ездила в отпуск в теплые страны – на Кубу, в Мексику. Уезжать из города весной и летом она не любила. И вообще не любила надолго оставлять свой безопасный мир дома и сада, бывшими ей прибежищем и в которые она не жалела вкладывать силы, время и, если надо – деньги. Если что-то в доме ломалось, она немедленно вызывала специалиста. Список телефонов слесаря, электрика, плотника, автомеханика, и прочих необходимых мастеров висел у нее заламинированый над столиком у входной двери. Раз в неделю уборщица наводила кристальную чистоту в ее и так чистом доме. Она всегда говорила, что прибираться у Клэр одно удовольствие – минимум вещей, все идеально разложено по своим местам и никаких домашних животных, а значит нет и шерсти. К услугам садовника Клэр прибегала лишь изредка, предпочитая возиться с растениями сама и вызывая его только для тяжелой физической работы.

Шли годы. Клэр уже было хорошо за тридцать. В тот вечер ее дежурства в госпитале в родильном отделении было пустынно. Только что завершились непростые роды, но сейчас все было хорошо: мама и малыш были переведены в послеродовое отделение отдыхать. Клэр сидела за рабочим столом и заполняла бумаги на компьютере.

На их этаже были какие-то неполадки со светом и вызванная бригада электриков возилась с потолочными лампами, передвигая раскладные лестницы и грохоча плафонами.

-- Эй, красавица, подай-ка мне плоскогубцы – вдруг услышала она сверху задорный голос.

Сначала она даже не поняла, что обращаются к ней, так необычно и непривычно было слышать такое фамильярное обращение. Она подняла голову и просмотрела на стоящего на стремянке молодого парня лет тридцати или чуть старше, придерживающего обеими руками пучок проводов, торчащих из разобранной панели на потолке.

-- Вы ко мне обращаетесь? - уточнила она на всякий случай.

Видимо, он уловил в нотках Клэр легкое изумленное возмущение, потому что тут же шутливо поправился:

-- Извините, мадам, не хотел вас обидеть. К вам. Можете подать?

Клэр хмыкнула и молча протянула ему инструмент, стараясь на смотреть на тонкую полоску загорелой кожи прямо на уровне ее глаз, видневшуюся у него из-под задравшейся кверху футболки.

Она вернулась за конторку и продолжила заполнять документы. Через некоторое время Клэр почувствовала, что кто-то стоит у нее за спиной. Развернувшись на стуле с профессиональной улыбкой на лице она была готова спросить чем она может помочь, но тут увидела, что это все тот же парень, электрик.

-- Вижу, вы благополучно спустились с лестницы, - иронично улыбнулась ему Клэр и хотела отвернуться, но он ее опередил.

-- Джек, - он протянул руку, улыбаясь во весь рот.

Клэр ничего не оставалось как взять протянутую руку и назвать себя.

-- Итак..., - Джек смущенно покачался с пятки на носок, не зная что сказать дальше. Потом откашлялся и резко выпалил: -- А пойдем после твоей смены выпьем кофе?

Клэр задумчиво посмотрела на него. Джек был примерно одного возраста с ней, может чуть помладше, хорошо сложен и чист на вид. Клэр вспомнила о своих немногочисленных попытках завязать отношения с противоположным полом. Обычно они заканчивались чувством легкого отвращения с ее стороны и разочарования со стороны осмелившихся пригласить ее на чашечку кофе, со всеми вытекающими последствиями, кавалеров. Но Джек был так по-детски наивен на вид, а смена у Клэр была такая тяжелая, что ей вдруг захотелось тепла человеческого общения.

-- Моя смена заканчивается в 7 утра и я буду очень уставшей и поеду домой спать. Но я смогу встретиться с тобой в Старбаксе на Хайленд бульваре в два часа.

Клэр даже не спросила, знает ли он где это кафе. Захочет встретиться – разберется. А у нее все равно были дела в том районе.

Клэр чуть не забыла о своем обещании Джеку и вспомнила только когда выходила из небольшого магазинчика и увидела вывеску Старбакса. Джек сидел за столиком над прозрачным пластиковым стаканчиком зеленого фраппучино с шапкой из сливок наверху. Она увидела его еще через стекло. Он тоже ее заметил, вскочил, улыбаясь своей широкой белозубой улыбкой.

Как ни странно, Клэр не было с ним скучно, как это часто бывало с ней и она не стремилась поскорее сбежать домой. Джек оказался веселым парнем из многодетной фермерской семьи. Его родители до сих пор держали ферму в соседней провинции и рассказы Джека об их семейных сборищах на День Благодарения и Рождество развлекали Клэр.

Они стали иногда встречаться. Сначала не чаще раза в неделю. Клэр не любила нарушений своей рутины. Но постепенно она привыкла к Джеку и их встречи стали повторяться все чаще. Через несколько месяцев знакомства она даже пригласила его к себе домой. Для нее это был огромный шаг. Джек присвистнул, оглядывая ее дом и одобрительно кивая. Потом они пили кофе в саду в беседке под свисающими гроздями винограда.

Постепенно Джек стал частью жизни Клэр. Он как-то незаметно, легко и органично вписался во все аспекты ее существования. Он часто помогал ей по дому и саду. Фермерский мальчишка, выучившийся на электрика – он многое умел и знал. Клэр нравилось как он мог починить все – от посудомоечной машины до ее автомобиля. Кузов его рабочего пикапа был забит инструментами и материалами.

Оглядываясь назад, Клэр не могла вспомнить как так получилось, что Джек стал оставаться ночевать. До этого никто и никогда не ночевал в ее доме. Все происходило будто само собой под аккомпанемент белозубой улыбки Джека.

Они поженились тихой скромной церемонией у Клэр дома, пригласив для регистрации брака лицензированного регистратора. Был август и родители Джека не могли оставить ферму, чтобы приехать, а его многочисленные братья и сестры были разбросаны по провинциям. Клэр устраивало такое положение вещей – она не любила шумных компаний.

Потекла семейная жизнь. Джек окончательно перевез все свои вещи в дом Клэр и она вдруг стала замечать, что ей становится неуютно. Как-то днем он, вытаскивая из кузова своего грузовичка тяжелый ящик с инструментами, уронил его на дорожку и идеально гладкая поверхность черного асфальта дала трещину.

-- Джек, - ты разбил асфальт, - заметила Клэр с недоумением и даже недоверием, что такое могло произойти.

-- Да ладно, детка, это же пустяки, и не заметно почти, - беспечно отмахнулся Джек.

Клэр застыла. Она попыталась уговорить себя не обращать на это внимания, но у не не получилось. Джек, видя растройство жены, мысленно закатил глаза, вздохнул, приобнял ее за окаменевшие плечи и пообещал:

-- Я замажу трещину, - потом подумал и добавил, - как только будет свободное время.

Всегда аккуратный полупустой гараж Клэр с полочками на стенах постепенно заполнился инструментами Джека. Циркулярные пилы, дрели, коробки и великое множество непонятных и сложных устройств, о существовании которых она раньше даже не догадывалась. Машину теперь приходилось оставлять снаружи. Клэр лавировала между приборами, столами, баками для мусора, пытаясь навести хоть какой-то порядок, но Джек не любил когда она что-то переставляла.

-- Я ничего не могу найти! Ты опять прибиралась? - кричал он.

То, что он разбрасывал по дому свои вещи не особо беспокоило Клэр – в конце-концов их всегда можно было поднять и положить на место. Хотя ей и приходилось делать это все чаще и чаще. Съездив в гости к родителям, он привез множество своих старых детских вещей, “на память” как сказал он, и теперь по дому были распиханы коробки с фотографиями неизвестных Клэр людей, детские коллекции, игрушки и рисунки Джека, а также множество его неразобранных бумаг и документов.

В нижней комнате, где раньше был офис Клэр, теперь разложены были по полу, на полках, креслах и на полу радиодетали, неоконченные хобби-проекты Джека, машинки на радиоуправлении, разноцветные провода еще неизвестно что. Трогать это тоже было нельзя, так как Джек страшно обижался и ходил мрачнее тучи если она просила его это убрать.

Клэр стало казаться, что она вянет как цветок без солнца и воды. Ее издерганное состояние стало сказываться и на работе – коллеги стали замечать, что она стала раздражительной и напряженной, ничего ее не радовало. Джек не понимал, считая Клэр занудой и чистюлей.

-- Я делаю что могу. Разве я недостаточно тебе помогаю по дому? Что еще ты от меня хочешь? - сердился Джек. -- Я прихожу с работы уставший и еще и дома нет покою.

Однажды зимой Джек затеял ремонт на кухне. Несмотря на призывы Клэр нанять компанию, он сказал, что сделает все сам. Он отодрал шкафчики со стен, свалив груду оставшихся от них деревяшек в гараже. Снял все стеновые панели, обнажив утеплитель.

-- Ого, да тут, оказывается, старый утеплитель! Я это все поменяю тут быстренько, - с энтузиазмом пятилетнего мальчишки, разламывающего машинку вскричал Джек.

Клэр застонала и пошла в сад. Он оставался ее последним прибежищем и островком упорядоченности и устроенности в хаосе, в котором постепенно тонула ее жизнь.

Всю зиму кухня стояла полуободранная. Джек часто отвлекался и перекидывался на другие захватившие его проекты. Иногда он возвращался и продвигался немного вперед. Но Клэр казалось, что за каждый сделанный вперед шаг она расплачивается тремя назад.

Пришла весна и сад Клэр как всегда зацвел. Однажды она проснулась днем после ночной смены и вышла на балкон. Сияло солнце, пели птички, пахло листвой после ночного дождя и снежные горы сияли особенно ослепительно-бело.

-- Доброе утро, детка! - услышала она голос Джека и посмотрела вниз.

Джек, голый по пояс, с лопатой в руках стоял по колено в яме на небольшом пространстве между деревьями, где раньше были ее качели, и радостно ухая перекидывал комья глинистой серой земли в большую кучу рядом с собой. Свергнутые качели беспомощно лежали на боку под забором.

-- Джек, что ты делаешь?! - полутеряя сознание от ужаса сдавленно вскричала Клэр.

-- А! Ты заметила? - весело подмигнул Джек. -- Сюрприз. Пруд решил вырыть.

Джек, размахивая руками стал описывать Клэр свой план и как он тут все отлично придумал и как будет осуществлять.

-- Я это быстро сделаю, за лето выкопаю.... Ну, за зиму уж точно, - и он продолжил акт вандализма, даже не осознав какой смертельный удар нанес в сердце Клэр.

И тогда она поняла, что его придется убить. Другого выхода у нее просто не было. Оставалось только сделать это четко, аккуратно и чисто. Так, чтобы на нее даже и не подумали. Она знала, что жены и мужья всегда первые кандидаты в подозреваемые в случае убийства. Поэтому все должно было выглядеть как несчастный случай. Она все медленно продумает и организует – это она умела. Джек должен исчезнуть, как исчезают в сказках злые колдуньи и вместе с ними исчезают их страшные замки и котлы для зелья. О разводе Клэр даже не подумала – Джека надо было стереть совсем, иначе его ростки, как кусочки корней сорняков, снова могут прорасти. Он разрушил ее мир, и единственным способом восстановить и спасти его было исчезновение Джека.

Если Джек и заметил, что Клэр стала более отстраненной, то виду не подал. Он считал ее причуды недостойными внимания. А в ее голове шла бешенная работа. Ядовитые вещества, таблетки, уколы и прочие медицинские способы убийства были отметены ею на первом этапе планирования как явно указывающие на нее. Манипуляции с машиной, тормозами и прочее тоже не подходили по причине полного незнания Клэр этого предмета, а спрашивать чьего-то совета или искать в интернете она не решилась, зная как легко сейчас полиция вычисляет по истории поиска бандитов и террористов. Нет, это должно было быть что-то такое, что она знает, что не требует исследований, технических знаний и физической силы.

К лету ни ремонт, ни пруд закончены не были, но Джек сказал, что хочет съездить с Клэр к его родителям.

-- Вернемся и я все быстренько закончу, не смотри на меня так! - словно защищаясь сказал он, хотя Клэр и не думала нападать. У нее в голове созрел план.

Ехать было больше тысячи километров в соседнюю провинцию и они собирались сделать это с ночевкой в мотеле.

-- По дороге красивейшие места в горах! - восхищенно описывал Джек. -- Я тебе такие смотровые площадки покажу – закачаешься! Дух захватывает!

“Закачаешься. И когда ты закачаешься – я тебя подтолкну,” - спокойно подумала Клэр. Она знала, что большинство площадок оборудовано защитными перилами, но она также знала мальчишескую бесшабашность своего мужа и что ничего не будет стоить уговорить его перелезть за эти перила, взять его на слабо. К тому же она справедливо рассудила, что они будут проезжать множество диких мест, где никого нет и ничего не оборудовано. Стоит только повнимательнее смотреть в окно и вовремя попросить Джека остановиться возле одного из таких мест. То, что у нее все получится, она нисколько не сомневалась, у нее всегда все получалось.

Начались приготовления в дорогу. Джек носился по магазинам, покупая подарки и однажды зачем-то притащил из магазина палатку и дрова.

-- Вот, может по дороге кэмпинг какой-нибудь попадется, - с энтузиазмом показывал он новую игрушку Клэр.

-- Я не буду спать в палатке, - холодно отрезала Клэр.

-- Ну, как хочешь, - обиженно засопел Джек и по привычке сложил ненужную вещь в гараж, - может пригодится еще.

За день до отъезда Джек вернулся с работы особенно уставшим. Клэр безучастно смотрела как он стаскивает тяжелые ботинки, прислонившись к стене.

-- Ох, черт, я, кажется, забыл на работе ящик с инструментами, - он натянул обратно ботинки и вышел к гаражу. Заглянул в кузов своего пикапа, порылся там среди вещей. -- Придется ехать.

Клэр читала книгу, полулежа на диване и не заметила, как за окном стемнело. Она посмотрела на часы. Джека не было уже больше четырех часов. До места его работы было ехать не более получаса и Клэр знала это. Даже с учетом пробок на дорогах он не мог отсутствовать больше двух часов. Клэр почувствовала легкое недоумение и беспокойство. Только она подумала, что надо бы позвонить ему на сотовый, как в дверь постучали.

На пороге стояли двое полицейских в форме. Клэр молча смотрела на них. Наконец женщина-офицер, державшая в руках свою фуражку, спросила:

-- Мэм, разрешите мы войдем?

Клэр отрешенно сидела на диване и как будто издалека слушала как полицейские с большим сочувствием к ней сообщали об аварии на трассе. Джек потерял управление и въехал в грузовик. Водитель грузовика не пострадал. Джека немедленно доставили в ближайший госпиталь, но он был мертв по прибытию.

Женщина-офицер заботливо держала в руках стакан воды наготове, но Клэр была недвижима.

-- Есть ли кто-нибудь, кому мы можем позвонить, чтобы они побыли с вами?

-- Нет... Никого нет, мои родители умерли. Родителям Джека я сообщу сама. Утром.

-- Мне очень жаль, мэм. Хотите, чтобы я осталась с вами до утра?

-- Нет, нет, не надо. Я в порядке, - автоматически ответила Клэр.

-- Это моя визитная карточка, - полицейский протянул ей бумажку, - звоните если вам что-нибудь нужно. Мы еще вынуждены будем побеспокоить вас, к сожалению, - расследование, - извиняющимся тоном пояснил полицейский.

-- Да-да, я понимаю.

После ухода полицейских Клэр бездумно послонялась по дому, трогая вещи Джека. До утра она скоротала время в полусне на диване, под тонким пледом. На рассвете она открыла глаза и проверила ничего ли не изменилось. Она поднялась зачем-то в спальню, посмотрела на пустую кровать, словно бы желая убедиться, что Джек не прокрался ночью домой и это все ей не приснилось. Вышла на балкон, посмотрела на зияющую в предрассветной тьме яму, зашла на разоренную кухню, сделала кофе. Потом прошла в офис, освободила себе кресло от радиодеталей, счистив их в какую-то пустую коробку и села перед телефоном ждать.

В девять утра она сняла телефонную трубку и набрала записанный перед ней на бумажке номер.

-- Здравствуйте. Да, я вам уже звонила. Насчет железных коробов для вывоза мусора. Я хочу заказать у вас самый большой контейнер какой у вас есть. Когда вы сможете его привезти?

* * *
A.I., Maple Ridge, May 2020
Photo by Anna Ivanova