Лошадиная голова

Иметь её было престижно. Её - это лошадиную голову. Ведь даже у старшеклассников она попадалась редко, а тут - малявка-первоклассник щеголяет с ней.

С тех пор, как я её заполучил, у меня её постоянно пытались отобрать, купить, украсть или обменять на целую упаковку жвачки, но я не готов был с ней расстаться ни за какие коврижки. Несколько раз даже дрался с парнями намного старше себя.

Весь в синяках, в ссадинах, нос разбит, а я крепко держу её и не отпускаю. Однажды укусил одного возжелавшего её. До крови. В общем, жизни без лошадиной головы я себе не представлял и таскал её с собой повсюду: в школу, в кино на "Уловимых мстителей" и даже на первое свидание с девушкой пошёл потом тоже с лошадиной головой. Ведь моя лошадиная голова выгодно отличалась по сравнению даже с дохлой кошкой Гекльберри. Короче, в то время, когда шпана привязывала консервные банки к хвостам котов, я ходил в шахматный кружок, где и заработал этот значок - заколку в виде головы чёрного коня.

Заработал можно сказать, честно, но случайно. Значок давался у нас за десять побед на внутренних турнирах, а получил его уже через несколько посещений кружка, когда только-только научился тому, как ходят шахматные фигуры.

А дело было так: тренер расставил фигуры на шахматной доске в задачку - мат в  три хода и пообещал значок тому, кто первым найдёт решение.

Юные шахматисты пыжились полчаса, но безрезультатно, и тогда  перед тем как показать решение, тренер почему-то пристально посмотрел на меня и спросил:

- Володя,  ты почему молчишь и хитро так поглядываешь на доску? Знаешь решение?
- Рокировка! - чёрт дёрнул меня за язык это ляпнуть. Сейчас я могу уже признаться в том, что никакого решения задачи я тогда не знал, а просто на том занятии впервые услышал это слово, и узнал, что оно означает.

- Браво! - воскликнул тренер и быстренько показал всем остальным, как после лакировки сделать мат королю конём, после чего приколол мне на пиджачок под завистливые взгляды ребят чёрную голову. В конце учебного года наш тренер переехал в другой город, и шахматный кружок закрылся.

Шахматами я снова занялся только в восьмом классе, когда совершенно случайно оказался возле шахматного клуба, находившегося рядом со стадионом в латвийской части городка.

- В шахматы хочешь играть? - окликнул меня незнакомый дядька.
- Да в общем...
- Тогда заходи - не стесняйся, здесь все свои, - не дав мне закончить фразы, сказал, как через минуту оказалось, мастер спорта по шахматам.

Через полгода у меня был второй взрослый разряд по шахматам, и до первого не хватало только победы на длинном турнире ещё над одним перворазрядником.

Перворазрядником этим была обворожительная, только на пару лет старше меня девушка, сидевшая в тот вечер напротив за шахматной доской.

Я медленно и методично, заставляя постоянно ошибаться очаровательную соперницу, довёл игру до выигрышного эндшпиля, и после очередного ляпа на доске красовалась знакомая мне позиция: рокировка и мат в три хода...

Нас окружила толпа и ждала неминуемой развязки, так как он был уже очевиден для всех.

Я посмотрел на высоко вздымавшуюся грудь взволнованной девушки, готовую вырваться из плена бюстгальтера, потом в её бездонные глаза, и в них пропал. И сделал немыслимое, после чего, наверное, потерял всякое уважение у шахматистов нашего клуба. Вернее - не сделал. Не сделал рокировки, а бездарно разменял коня на слона, после чего согласился на ничью.

Как мне показалось, презрительно глядя на меня, народ расходился. Лишь только руководитель клуба, уже немолодой мастер спорта по шахматам, пожал мне руку, после чего лукаво улыбнулся, показал утвердительный знак большим пальцем фигуре девушки в дверях и шепнул мне на ухо: " Только сейчас не зевай!" 

Я сделал шаг наружу, как оказалось, во взрослую жизнь. Возле шахматного клуба меня ждала моя победительница. Этим вечером я стал мужчиной. На матах в одной из пристроек стадиона, простенький замок на дверях которой я на спор открыл значком-заколкой Чёрная голова лошади.