Дедушка Миша

Мой дедушка Миша, Михаил Григорьевич Константинов (07.09.1908 - 05.10.1985), прошел всю войну. Бабушка Женя осталась с тремя детьми. Маме, самой младшенькой, тогда не было и годика. Как они выжили?

Дед никогда не рассказывал о войне. Почему? Я не спрашивала. Тогда не понимала ещё, как быстротечно и необратимо уходит время. Теперь жалею об упущенных возможностях и хочу знать о нем все, понять, ухватиться за ниточку рода и ощутить себя его частичкой, его продолжением.

Я любила дедушку, хотя видела нечасто. Мы жили далеко и приезжали только летом на каникулах. Помню его - высокого, худого, слегка сутулого,тихого и скромного.

 У дедушки была гармонь. Бабушка приговаривала про его игру: "Отвори, да затвори!"
Он был заядлым грибником. Велосипед, корзинка, летняя светлая шляпа, нехитрая снедь - и в лес. 

А ещё у дедушки с бабушкой был садовый участок.  В саду дед построил домик, где хранились инструменты, керогаз, и стоял топчан с матрасом и подушками, набитыми душистым, хрустящим сеном.
Вот этот запах сена, сад, корзина грибов - то немногое, что я помню о дедушке Мише.

А ещё нашу любимую сказку про Пыхтелку, которую он  рассказывал. Там были такие слова: "Идёт внучка мимо грядок с морковкой, проходит мимо грядок с капустой и подходит к грядке с репкой. А там из-под куста: "Не внучка ли идёт, не за репкой ли, не съесть ли мне ее, не схамкать ли? Хам! И съела Пыхтелка внучку".  Каждый раз было страшно!

Всю войну Михаил Григорьевич прошел рядовым. Сначала был разводящим - сопровождал новобранцев к месту назначения. Потом, обучившись, стал  сапером-минером. На его глазах погиб товарищ, подорвавшись на мине.
   Дедушка получил ранение и попал в госпиталь. Он был печник-каменщик и вообще на все руки мастер. Выздоравливая, он помогал в хозяйстве, и сложил такую печь, что все просто ахнули. По просьбе начальника госпиталя его перевели санитаром и истопником.
Было это на Прибалтийском фронте в Литве. Дедушка рассказывал, что по литовски "не понимаю" в разговорном варианте звучит "супрут", а он, шутя, приговаривал: "не сопрут так стащат!"

Только одна история нам осталась от его войны.
Это случилось уже в самом конце. Дедушка Миша ехал в госпиталь на лошади, запряженной в телегу. Тихая, безлюдная дорога, он напевал, а может размышлял. Вдруг  на обочине  появились две фигуры.
- Батюшки, светы!  Никак фрицы!  Тпррру!- остановил лошадь дед.
- Стой, стрелять буду! - поднял ружье.
- Найн, них шизен! - закричали, поднимая руки, немцы.
Они стояли перед ним измождённые, грязные, оборванные, бросив оружие на землю. Смотрели обречённо с мольбой. Он спрыгнул с телеги, поднял автоматы, держа вояк на прицеле. И махнув рукой, крикнул:
- Шагай! Вперёд!  Шнель!
Так довел своих пленников, "гордых арийцев",  "повелителей мира", "завоевателей" и сдал в комендатуру.

Вот и все о войне, что оставил нам дедушка Миша.  Да ещё пять медалей в шкатулочке на комоде, из них две "За отвагу",
Его пра-пра-внуки уже знают эту историю, и надеюсь, что понесут ее дальше в поколения. И память о рядовом Михаиле Константинове, прошедшем всю войну, победившем в ней, вместе со всей страной,  будет жить.

Пока мы помним ушедших, они живы, а мы достойны жизни, которую они нам подарили.