Загадочный папа и государственная тайна Франции

Жил-был французский народ. И как любой другой народ, очень любил поесть и повеселиться. «Хле-ба, хле-ба!»  - требовал народ у своего французского короля, которым был тогда Людовик Шестнадцатый.  Впрочем, у всех остальных Людовиков он требовал того же самого. А когда получал хлеба вдоволь, как гласит история, начинал требовать зрелищ. «Зре-лищ, зре-лищ!» - скандировал народ.

Но настал 1969 год, и всему французскому народу стало не до веселья. Потому как случился в ту пору во Франции жестокий неурожай.

Поначалу король посоветовал народу питаться пирожными, раз уж хлеба нет. Но голод и нищета, порождённые неурожаем, скоро подошли ко дворцу слишком близко. И когда у самого короля закончились пирожные, он понял, что его совет был не только неуместен, а даже жесток. И начал Людовик 16-й ломать голову, как спасти народ от голодной смерти. Уж лучше голову самому поломать, чем её потерять, а с ней, чего доброго, и трона лишиться. Созвал он самых смекалистых своих подданных и сказал:
- А обеспечьте-ка, милостивые мсье, мой любимый народ каким-нибудь эдаким продуктом, обильным, питательным и, если это возможно, ещё и вкусным. А кто сыщет таковой, того награжу щедро, по-королевски.

Сказал он это, разумеется, по-французски, поскольку все его подданные тоже были французами. И затесался в их рядах простой аптекарь из Парижа по имени Антуан Огюст, а по фамилии Парментье.

Покумекал-покумекал этот аптекарь и попросил королевской аудиенции, а по-простому – встречи с королём. Людовик милостиво соизволил аптекаря к себе допустить. Антуан пришёл в Версаль – дворец французских королей – с толстой книгой в кожаном переплёте под мышкой и тяжёлым мешком за плечами.

- Рассказывай! – разрешил король.
Раскрыл аптекарь книгу и стал читать: «В Америке произрастает папА – это особый вид земляных орехов. Они очень плодовиты. Будучи сваренными, они становятся мягкими и сладкими, как печёный каштан. Для индейцев папА – всё равно, что второй хлеб».  Вот что написал Педро Чеза де Леон в своей книге «Хроники Перу».

- Каштаны я люблю, - сказал король, - а что за папА такой, не знаю. Покажи!
Антуан достал из мешка несколько небольших круглых коричневых плодов и протянул их королю, надо заметить, не без опаски. И правильно делал, что опасался. Король, как увидел эти плоды, вскочил со своего трона, который так боялся потерять, затопал ногами:
- Стража! Схватить его! Это отравление! Отравление «чёртовой ягодой»! Казнить завтра же!

Антуан, горемыка, мысленно с жизнью попрощался, собрался с последними силами и воскликнул:
- Ваше величество, позвольте сказать своё последнее желание!
- Что ж изволь, - смиловался король.
- За злоумышление своё желаю принять смерть мученическую!
- Это справедливо, - поразмыслив, согласился король, - Желаешь быть четвертованным или сожженным заживо? Или и то, и другое?
- Нет, сир, это была бы слишком лёгкая смерть для меня. Хочу умирать долго, а потому прошу запереть меня в темнице и кормить только варёным папА – «чёртовой ягодой», как вы изволили его назвать.

Король согласился исполнить последнее желание Антуана и отменил казнь.
Прошёл день, потом три, потом неделя… Людовик каждое утро справлялся о своём отравителе, а тот с каждым днём становился всё здоровее и здоровее. А народ требовал хлеба всё громче и громче. А голод подбирался ко дворцу всё ближнее и ближе.

Наконец король не выдержал и приказал привести узника, чтобы накормить его папА в своём королевском присутствии. А заодно и всех своих придворных тоже.
- Всё равно скоро революция, - отчаявшись, сказал он.

Ох, как не хотели есть папА искушённые в тонкостях французской кухни, придворные. По дворцовым кулуарам бродили ужасные слухи о том, что, собрав с куста и поев «чёртовой ягоды», много простолюдинов отравилось. Но с королём разве поспоришь! Вкусили в гробовом молчании. Потом ещё. И ещё. А потом так разохотились, что весь папА слопали, будто это пирожные. Отвалились от стола, пальчики облизывают. У Людовика, который за всем этим пиршеством наблюдал, аж слюнки потекли и в животе забурчало.

- Как чувствуете себя? – спрашивает.
И тут придворных как прорвало:
- Замечательно! Превосходно! А сладкое какое, рассыпчатое! Наелись досыта. А ещё есть?
- Действительно, - спросил король, наслушавшись похвал новому блюду, - мне оставили?

Придворные оторопели. Поняли, как оплошали, да поздно уже.
-Так ведь это – яд, - робко попытался спасти положение один из них, - Мы специально всё съели, чтобы вы, ваше величество, не отравились.
- Да никакой это ни яд! – вмешался Антуан, - Просто ягоды нужно не с куста собирать, а из земли выкапывать. Сир, у меня есть ещё немного папА! Вас я угощу, а остальные надо раздать людям, чтобы они вырастили новый урожай. Это же второй хлеб!

- Да, но мой народ думает, что это - яд. Он не станет выращивать папА и умрёт от голода, - сказал Людовик и заплакал то ли от жалости к своему народу, то ли от обиды, что ему папА не досталось.
- Утешьтесь, ваше Величество, - сказал Антуан, - у меня есть идея.

Так он оказался на воле. Мало того, Король одарил своего «отравителя» участком земли и выделил ему охрану. Всем и каждому рассказывал Антуан под большим секретом, что всё происходящее на его участке, – страшная государственная тайна. Поэтому охрана не знала ни сна, ни покоя, едва успевая разгонять любопытный французский народ.

Антуан сначала копал землю и бросал в неё папА. Через некоторое время участок покрылся зелёненькими кустиками, на которых расцвели маленькие фиолетовые цветочки.

А потом пришла осень и Антуан – также по большому секрету! – рассказал всем, что охрана станет по ночам уходить спать. Потому что тёмным осенними ночами всё равно ничего не видно, и никто не раскроет страшной государственной тайны. А сам стал понемногу выкапывать папА, варить в котелке над костром и поедать с огромным наслаждением. А любопытный и, надо заметить, порядком изголодавшийся народ наблюдал издалека, принюхивался и облизывался, потому что запах от антуанова котелка шёл хоть и незнакомый, но весьма аппетитный. Едва лишь Антуан и его охрана удалялись на ночлег, народ бросался выкапывать папА, чтобы тут же сварить и съесть.

Так загадочный и, как выяснилось, совсем не ядовитый папА распространился по Франции, а потом и по всей Европе и даже в России. Впрочем, в Россию эта ягода попала немного раньше. Только и русский народ, которому Пётр Первый велел удивительный корнеплод выращивать, стал вместо подземного урожая ягодки с куста собирать. Кто из этих ягодок себе пищу приготовил, поел последний раз в жизни.
Это была, конечно, трагическая ошибка, которую парижский аптекарь Антуан Огюст Парментье помог исправить и французскому народу, и русскому, и многим другим.

Разумеется, нельзя утверждать, что эти народы были избавлены от голода раз и навсегда, но всё же полегче стало: хлеб не уродился – папА в изобилии, папА не удался – хлебом сыты. Так и выжили, и дожили до наших дней.

И вы тоже никогда ягоды папа с куста не ешьте. Это опасно для жизни. Только клубни, те, что из земли выкапывают, а потом на рынке продают.

Да вы поняли, о чём речь-то велась, или нет? Правильно, конечно, о картошке. «Картофель» с немецкого языка так и переводится – «чёртова ягода».

А Людовик Шестнадцатый находчивого Антуана, конечно же, наградил. Только как – о том история умалчивает. Будем надеяться, что щедро, по-королевски.