Юноша и женщины

(отрывки из Повести о счастливом поколении)

           Второй семестр в техникуме начался для Сани с нового жилья. Это был небольшой двухэтажный дом на 4 квартиры. На первом этаже дома жила странная  пожилая пара. Возможно, они и не были пожилыми, но казались такими подростку. Серые лица,  морщинистая кожа. Наверное, неправедная жизнь сделала их стариками. Что они почти постоянно были навеселе, это ещё ничего. Но какую же гадость они пили! Проходя мимо них, Саша видел, как они разливают в граненые стаканы бутылочку тройного одеколона, а потом разбавляют его водой. Получалась мерзкая на вид смесь, которую они с удовольствием вливали в себя и радостно приветствовали Сашу.

           Квартира его новой хозяйки состояла из двух комнат. В большой комнате стояли две кровати, на одной из них разместился Саша. В другой комнате, которая была и кухней, жила хозяйка. Скоро он понял причину её доброты, пожертвовавшей квартиранту большее помещение. Хозяйка пустила на постой в эту же комнату девушку, года на три старше Саши. Возможно, девушке было не очень комфортно жить в таких условиях, но она работала на заводе, который был в двух шагах от дома, и мирилась с неудобством. Свой уголок Жанна отгородила простынею. А пятнадцатилетний Саша как-то не воспринимал себя как человека, которого нужно стесняться. Да и пересекались они обычно ненадолго: Жанна работала по сменам, а он то на учёбе, то у друзей, то в отъезде.

          Проживание в этой квартире навсегда ему запомнилось. Здесь он впервые в жизни провёл ночь в постели с девушкой. Однажды Жанна разбудила его:
- Ой, Саш, гром гремит, молнии, я так боюсь. Можно мне лечь тобой?

          Он, до конца даже не проснувшись, пробормотал:
- Да ложись…

          Кровать была узкая, Саша повернулся на бок и отодвинулся. Девушка, в тонкой сорочке, тепленькая, мягонькая, легла к нему под одеяло. Места было мало, и она, обняв Сашу, чтобы не упасть, плотно прижалась к нему. Он почти сразу снова заснул.

          И только на следующий день до него дошло: ведь он лежал с раздетой девушкой! Первый раз в жизни! К нему прижималось молодое девичье тело, нежное и горячее ото сна. И что же? Он даже не смог прочувствовать этого тепла, вдохнуть аромата молодого женского тела, получить сладостный восторг от невинного соприкосновения их тел. Заснул! Когда можно было всю ночь наслаждаться этими ощущениями! Ну, что же он такой, не смышленый? Поскольку случай был необычный, и не представлял, в общем-то,  секрета, он рассказал обо всём друзьям в техникуме. И долго ещё старшие ребята над ним подтрунивали: «Ну что ты, Саня. Так опозорился!».

          Через некоторое время его соседка по съемной комнате съехала. Хозяйка нередко стала устраивать попойки с подругой Валей, довольно миловидной женщиной моложе её, и конечно с ухажёрами, почти каждый раз новыми.

         Вечер. В комнате хозяйки гуляют. Один мужчина постарше, второй, Валин, не сказать, чтобы неприятный на вид, но очень смахивает на уголовника. Саня ложится спать, засыпает, но через некоторое время просыпается от разговора, смеха. Слышится голос хозяйки:
- Валя, мы пойдём к тебе, а вы здесь оставайтесь.

         Она всегда так делала, наверное, считала, что неприлично, если Саша услышит, как хозяйка занимается любовью при несовершеннолетнем квартиранте. Ну, а если её подруга, тогда это совсем другое дело.

         Вскоре он слышит, как парочка раздевается и укладывается спать. Слыша их разговор ему уже непросто уснуть. Вот женщина говорит мужику:
- Ложись к стенке, а я с краю. А то, как-будто в плену нахожусь.
- Ты и так у меня в плену.

         Парочка шебуршит, ворочается, никак не успокоится. Слышен Валин голос:
- Не лезь. Спи, давай.
- Валь, ну что ты, ну давай пих…ся.
- Отстань. Вот женишься – хоть ложкой ешь.

         Мужик клятвенно обещает жениться. Прямо завтра. И затем Саша долго слышит звуки любовной игры. Потом, видно, мужик кладёт руку куда надо и произносит, довольный:
- Моё!

         И снисходительный, понимающий голос Вали:
- Вам, мужикам, это главное.

         Ясно, что в таких условиях развитие Сани шло семимильными шагами, он быстро становился старше своих друзей. Но то, как взрослеет сын, не понравилось маме, узнавшей от жильцов дома про попойки в квартире, так что прожил он в этом доме всего полгода.

          Ему нашли квартиру в доме у простой русской женщины, тёти Дуси. Мама была спокойна, она думала, что хозяйка живёт с мужем. Однако проживание в этой квартире чуть не лишило юношу невинности. Тётя Дуся проживала, как потом стал разбираться в таких делах Саша, с сожителем. Скромная женщина, полноватая, работавшая на заводе по рабочей профессии, она обожала своего Федю, который был моложе её.

          Жил Федя с тётей Дусей только из-за жилья. Других причин просто не могло быть. Слащавый франт, приторный и льстивый, с масляными глазками, считал, конечно, что достоин других женщин. Весь он был такой сытенький, упитанный, с гладкой, лоснящейся кожей на лице. А как же ему не быть сытным, лоснящимся? Работал-то он в кондитерском цехе, «стоял на тортах». Тогда Саня первый раз увидел близко несуна, распространенный в СССР вид воришки. Федя постоянно носил с работы ликеры, коньяк, шоколад – всё, что не докладывал в свои сладкие творения.

          Тётя Дуся была добрая, приветливая женщина, жилось у неё хорошо, да и до техникума было недалеко. Феде не нравилось, что тут ещё один человек шастает. Саша часто ловил его неприязненный взгляд, но Федя  сам был "не при правах", поэтому терпел. 
 
          Через некоторое время хозяйку надолго положили в больницу. Федя развернулся: каждый вечер стал приводить к себе молодую, весёлую и симпатичную блондинку, Наталью. Иногда она приходила чуть раньше любовника, переодевалась в халат, который при ходьбе высоко обнажал её красивые ноги, туманя юноше голову. Раза два Наталья заговаривала с ним, глядя на него весёлыми, смеющимися глазами.
 
          Однажды она пришла раньше, чем обычно, тихо постучалась к Саше и вошла. Он ничего не слышал: готовился к занятиям, в комнате из репродуктора звучала музыка. Наталья подошла, обняла сзади, скрестив руки у него на груди, и уткнулась лицом в густую, шикарную шевелюру, которую он носил тогда. Оторопевший, он медленно поднялся. Она отняла руки, Саша повернулся, теперь они стояли вплотную лицом друг к другу. Обхватив ладонями его лицо, Наталья чуть наклонилась к нему, и со стоном, крепко, до боли, впилась в губы. Этот шестнадцатилетний юнец, с выразительными карими глазами, в которых, казалось, можно утонуть как в омуте, по всей видимости даже ещё и не целованный, вызывал в ней какую-то странную страсть, доходящую до исступления.  Она взяла находящегося в полусознательном состоянии Сашу за руку, и повела в другую комнату, где стояла широкая кровать.

         Когда они остановились у края кровати, он схватился судорожными пальцами за верхнюю пуговицу халата, но никак не мог расстегнуть. Она мягко отвела его руки и тихо сказала: «Раздевайся. Я сама». Скинув халат, под которым ничего не было, она смотрела, как суетливо и очень медленно он справляется со своей одеждой. Они легли, и у него было страстное желание наброситься на неё, но она шептала: «Не торопись, мой мальчик. Погладь, поласкай, меня». Если бы он поддался своему юношескому порыву и, не слушая молодой женщины, без долгих ласк и объятий овладел ею, в этот вечер он впервые познал бы женщину.

         Но им совсем немного не хватило времени. В комнату вошёл вернувшийся с работы Федя. Его изумлению не было предела. ЕГО женщина лежала в объятиях этого сопляка, ненавистного ему. С громкой руганью он подскочил к ним, схватил Саню за руку и потащил из комнаты, во двор. Наталья, накинув халат, побежала за ними, крича: «Федя, он не виноват! Это я! Он не виноват!». Все попытки вырваться были бесполезны, здоровый бугай волок его словно щепку. Когда Федя уже стащил его с крыльца дома и собирался расправиться с ним, Саша, с перепугу, схватил кирпич, со сложенного рядом штабеля, и треснул им изо всех сил по лысине Феди. Испустив крик боли, Федя свалился на землю, ухватив руками голову, по которой текла кровь. Потом он сел на землю, достал носовой платок и прижал рану на рассеченной коже. Наталья помогла ему подняться и увела в дом, обрабатывать рану. Изумлённый Саша так и остался стоять во дворе. Потом он быстро собрался, и уехал в гости к однокурснику Фариту, боясь оставаться дома с Федей.

           На следующий день Федя отправился в поликлинику. Травму, что с ним случилась, сложно объяснить как несчастный случай. Но Федя вывернулся. Он заявил врачам, а потом и вернувшейся тёте Дусе, что крышка погреба, упав, стукнула его по голове. В результате даже больничный лист получил. Об остальном Федя, конечно, благоразумно промолчал.

          Тётя Дуся решила расспросить Сашу. Неопытный подросток, честный комсомолец, всё рассказал, в том числе и про блондинку. Тётя Дуся устроила Феде скандал. Через некоторое время они помирились - полюбились, и Федя поставил ультиматум: или квартирант съезжает, или он.

          Понятно, кого выбрало жаждущее любви сердце тети Дуси.