Шепот волны. 46 Татьяна Дума

 46

 Мы возвращались. Кладбище – особое место. Все суетные мысли остаются за воротами. Память о человеке живет в сердце, но мы приходим отдать дань памяти и положить цветы. При жизни Лели я по малолетству делал это не часто.
Яков был прав – мне не могло не понравиться то, что сделал мой дед. Это был  совершенно особый мир, лишенный помпезности и чванства. Все было ухожено, кусты роз окаймляли могилы. Постояв там и возложив цветы, мы пошли к могиле тетушки. И здесь все было ухожено. Уже по дороге к машине Яков сказал, что за могилами Лели и ее матери уход обеспечил дед, а за могилой тетушки следят родственники. Он, вероятно,  рассчитывал на мои вопросы, но  они не последовали. Возможно, мне это почудилось, но я ощущал присутствие Лели и разрушать это состояние не хотелось.

 Мы вернулись к Якову, решив посмотреть фотографии. Я не видел детских фото моего отца, вернее, видел, но  очень мало. Теперь, когда я многое узнал о нем, это было особенно интересно. Я видел, как он менялся, взрослея. Особенно меня поразила выпускная, школьная фотография. Отец – золотой медалист, круглый отличник. Трудно было поверить, что этот юноша, почти мальчик, хотя и высокий, уже принял решение, главное решение своей жизни. Он решил, не подчинятся воле семьи, и начать свой путь. Он еще не знал, что весть о его женитьбе в Москве на Жене и рождение ребенка приведут к окончательному разрыву с семьей. Пока он смело смотрел в будущее.

 Яков принес кофе и коньяк. Я хотел возразить, но он решительно остановил меня:
- По рюмочке. Помянем всех. И я расскажу тебе то, чего ты точно не знал. Слушай и не перебивай:
- Решение предъявить ультиматум приняла мама. Отца в доме не было, он был в городе. Я хорошо помню тот вечер. Мишка пришел к маме и все рассказал. Сказал, что очень любит Женю, что они расписались в Москве. И, конечно, сказал о главном – скоро родится ребенок. С квартиры их хозяйка выставит сразу, как Женя родит. Он тихо так сказал – мама, помоги.
Она уже знала о том, что они поженились. Кто-то из бывших одноклассников, уехавших с ними поступать в Москву, ей все рассказал. О ребенке она не знала. Это ее вывело из себя,  она железным тоном ему ответила. Ты уже знаешь ее решение. Начался страшный ливень, Мишка выскочил за дверь, не взяв куртку. Больше в этот дом он не заходил. Какое счастье, что Ольга Александровна и для него нашла слова поддержки. Светлая ей память.

 Он снова налил себе коньяку, но рюмку так и не поднял, продолжив:

-Ты понял – отца в доме не было. Он приехал через два дня, мама ему все рассказала.  Он хорошо ее знал, да и тема ими не раз  обсуждалась. Выслушал молча. Она решила, что хотя ему горько, но он согласен с ее решением.
На самом деле он полетел в Москву, адрес у него был. Он встретился с Мишей, Женя была уже в роддоме. У них состоялся крутой разговор. Отец все это рассказал мне уже в Швейцарии, когда мамы не было в живых.  Он снял им квартиру, дал Мишке денег на все необходимое. Сказал ему – не вздумай кому-нибудь сказать о моей помощи. Жену корми сам, раз ты решил жениться. Дурак, рано. Но ребенок не виноват. На ребенка я буду деньги посылать. Скажешь Жене – устроился на работу ночную. И устраивайся, понял? Но денег там тебе больших  не заплатят. На еду хватит.  Приврешь жене, сам придумывай. 
Понял, племянник, что все было не совсем так, как ты думал.

 Решение Ольги Александровны забрать тебя из Москвы, отец не ожидал, постоянно думая – как забрать тебя в Крым. Он пошел к ней. Это был сложный разговор. Она и слышать не хотела о материальной помощи. Жаль, ты деда не знал. У него был дар внушения, можно сказать и так. Он убедил ее принять помощь. Ее частные уроки – это время, которое она могла посвятить тебе. Он упросил ее заниматься только тобой. Нанять няню, с работы уходить не надо. Вторым аргументом было помочь твоим родителям завершить учебу. Все время, пока Мишка учился в университете и в аспирантуре, отец содержал тебя. Понял? А ты думал – дед Коган чудовище. Думал? – он так эмоционально это произнес, что я вынужден был его прервать:

- Я ничего о вас не знал. Вы были для меня однофамильцы. Я только сейчас прочитал многое в дневнике Лели. Яков, успокойся, прошу.
- Прости и ты. За старика обидно стало. Он так всех вас любил, но скрытно.  Они еще раз встречались с братом в Лондоне. Мишка стал известным ученым, прилетел на конференцию с докладом и сообщил об этом отцу. Он хотел показать ему – я смог стать тем, кем хотел. Ты не зря меня поддержал.
Они сидели в ресторане, много говорили. И Мишка сказал отцу – пожалуйста, не посылай больше денег Ольге Александровне. Я могу заботиться о них сам. На прощание они обнялись, не зная, что больше не встретятся никогда.