1915 июль Историческое заседание Госдумы

18 июля 1915 г.н.с. Адриатика: австрийская подлодка U-4 потопила итальянский крейсер Giuseppe Garibaldi

18 июля 1915 г.н.с. итальянский крейсер Giuseppe Garibaldi, который  вел обстрел железной дороги Рагуза - Каттаро, был атакован и потоплен австрийской подлодкой U-4,  погибло 53 человека. Это самая крупная победа достаточно эффективного австрийского подводного флота.

19 июля 1915 г.н.с. террор: убит Григор Зохраб – армянский писатель и депутат

19 июля 1915 г.н.с. убит во время резни армян Григор Зохраб  - армянский писатель и депутат, живший в Турции. Турки ведут геноцид армян, т.к. они выступают в своей массе за победу России в войне с Турцией.

16 - 17 июля 1915 г.с.с. Петроград: нелегальная конференция группы Керенского

В.Федюк «Керенский»:

16—17 июля 1915 года на квартире Керенского (по адресу — Загородный проспект, 23) состоялась нелегальная конференция, в которой приняли участие три десятка делегатов от различных организаций трудовиков и правых эсеров. Просторные пятикомнатные апартаменты (тоже показатель материального благосостояния) давали возможность разместиться всем, не стесняя при этом семью хозяина. На конференции обсуждались вопросы о думской деятельности Трудовой фракции, об издании народнического печатного органа, о создании координационного центра народнических групп.

17 июля 1915 г.с.с. Петроград: первое заседание Святейшего синода с обер-прокурором Самариным.

17 июля 1915 г.с.с. состоялось первое заседание Святейшего синода с новым обер-прокурором Александром Самариным. В заседании участвовали архиепископы Тихон, Сергий, Владимир, Агафангел, епископ Вениамин.  Осенью Самарин был уволен с должности, ввиду его конфронтации с премьером Горемыкиным.

19 июля 1915 г.с.с. Петроград: «Исторические» заседания Госдумы, оставлен Люблин

19 июля 1915 г.с.с., в воскресенье, в Петрограде открылась сессия Государственной Думы, и ее заседания в этот первый день в патриотической прессе, а другой и не было, были дружно названы «Историческими».

При этом вести с фронта были нерадостными - удар у Горлице 18 июня 1915 г.с.с. вызвал ужасные последствия – в день открытия сессии 19 июля 1915 г.с.с. был оставлен Люблин, в ходе сессии 24 июля русские войска очистили Варшаву, немцы рвались к Ковно и надвигались к Риге.

Открыл Историческое заседание Председатель Госдумы Михаил Родзянко (56 лет). По национальности екатеринославский помещик Родзянко был малоросс (из анкеты) и уже в январе 1917 года он встал на путь свержения императорской власти в России, но на данном заседании изображал из себя патриота. Мятежник Родзянко даже захватил власть во всей России в феврале 17-го года, но ее не удержал, и завершил свою жизнь в Белграде в 1924 году.

Первую речь на Историческом заседании 19 июля сказал премьер-министр Иван Горемыкин (74 года). Отношение к Госдуме престарелого премьера Горемыкина было всем хорошо известно – он был ее врагом. И для России в военную пору это была величайшая трагедия: бездарный управленец Горемыкин был монархистом, а талантливый политик Родзянко - предателем и заговорщиком. Горемыкин в речи в Госдуме, сформированной из представителей политических партий, довольно смело заявил, что в России во время военных действий не нужно никаких партий – кроме одной «партии войны до конца», и не нужно никаких программ, кроме одной – «победить». В феврале 17-го Горемыкина арестовали, и выпустили из заключения только в мае – по старости! Он уехал в Сочи, где в декабре 17-го был вместе с женой убит разбойниками в своем доме.

Затем выступил военный министр 60-летний генерал Иван Поливанов. В армии Поливанов авторитета не имел, и свои главные функции видел в реорганизации военной промышленности. Говорил он о важности происходящей в России промышленной мобилизации, и попутно сказал никем не замеченные пророческие слова. Он заявил, что если народы Европы наденут на себя бездушное ярмо тевтонской силы, то это вызовет необходимость подготовки к новой мировой войне (!!!) в еще более тяжелых условиях. Термин «фашизм» в 1915 году еще не существовал, но если в речи Поливанова применить термин фашизм  вместо термина «тевтонская сила» , то его пророчество, к сожалению, сбылось. Белое движение генерал Поливанов не поддержал, и даже с февраля 1920 служил в Красной армии – умер от тифа в конце 1920. Такой у императора Николая II был военный министр.

Третьим выступал морской министр генерал от инфантерии Иван Григорович (62 года). Адмирал и генерал от инфантерии Иван Григорович считался героем обороны Порт-Артура и, в отличие от министра Поливанова,  пользовался авторитетом в русской армии и флоте. В своей речи он посетовал на то, что неожиданное начало войны застало российский флот в период его строительства. Действительно, к войне российский флот оказался не готов, а его младший личный состав стал одной из самых активных сил в годы революции. Лично в ходе революции адмирал Иван Григорович не пострадал – его жена случайно оказалась дальней родственницей пролетарского вождя Ульянова-Ленина, поэтому адмирал даже не  арестовывался, в 1924 году уехал на лечение во Францию, где и умер в 1930 году.

Выступавший на Историческом заседании 19 июля после Григоровича министр иностранных дел России 55-летний гофмейстер Сергей Сазонов радостно сообщил депутатам, что к союзникам в лице России, Англии, Франции примкнула Италия «во имя осуществления идеала итальянского народа». По матери министр Сазонов происходил из баронского и графского рода Фредериксов – банкиров императорского дома. Поэтому в отличие от Родзянко, Поливанова и Григоровича его можно было отнести к сторонникам сохранения императорской власти, но связи на западе делали его непотопляемым в любых условиях. Сазонов активно участвовал в белом движении, был министром у Деникина и Колчака, эмигрировал, умер в Ницце в 1927 году.

Завершил выступления министров гофмейстер министр финансов Петр Барк (46 лет). Он коротко рассказал о сложности финансовой деятельности в интересах все возрастающих потребностей государства и армии и, в заключение, призвал каждого ссужать государству свои сбережения, чтобы они слились в широкий поток, из которого будут черпаться средства для поддержания боевой мощи войск. Такие заявления Барк делал не от хорошей жизни - российская казна была пуста. Связано это с тем, что все идеи предшественников Барка в финансовой сфере оказались ошибочны. К примеру, получение доходов от питейной монополии было опровергнуто сухим законом, выпуск золота в свободное обращение лишило государство средств на закупку военной техники и продовольствия за рубежом, получение доходов от таможенных сборов сошло на нет, т.к. именно западные границы оказались для России фронтовой полосой. К тому же Барк, будучи профессионалом в банковском деле, был стойким противником правления премьера Горемыкина – более занимавшегося своими пышными усами (на которые даже рисовали карикатуры), чем реальным государственным управлением. 

Вот такие основные доклады, и докладчики, были на Историческом заседании 19 июля 1915 г.с.с. Из упомянутых участников «Исторического» заседания к монархистам условно можно было отнести только премьера Горемыкина. Но что мог сделать этот ветеран с надвигавшейся революционной угрозой, которую ждал и ей способствовал непосредственно председатель Госдумы Михаил Родзянко? Так получилось, что единственным сторонником у волнового героя Николая Романова вскоре оставался только волновой герой Григорий Распутин – когда его убил агент британских спецслужб в декабре 1916 года – союзников у Николая не осталось. Но об этом в последующих сообщениях.

Прошло время, и воскресное заседание 19 июля 1915 года понемногу забылось, и биограф Сталина уделил ему всего одну строчку.

С.Рыбас «Сталин»:
На открывшейся 19 июля (1915) сессии Думы критический настрой обозначился еще резче и почти беспрепятственно отразился в газетах.

Слова Рыбаса о «критическом настрое» требуют пояснения – обратимся к прессе 1915 года.

«Новое время»:

«Первый период думской сессии завершился единогласным одобрением формулы перехода к очередным делам».

«Биржевые Ведомости»:

«После вчерашнего заседания Государственной Думы у многих, вероятно, стало светлее и чище на душе».

«Голос Руси»:

«Тревожным набатом прозвучат для немцев вдохновенные, мужественные речи, раздавшиеся в Таврическом Дворце».

Рыбас несколько опередил события, но напряжение в обществе нарастало.