Борьба с романтизмом

   В соседней комнате возмущались девчонки, прислушиваясь к страстной возне однокурсниц за стеной.
- Девчата, вот как можно заниматься чем-то подобным в компании?! - возмутилась Звёздочкина.
- А почему все тихо молчат? – завистливо с раздражением спросила Сенина.
- А просто потому, что Шаман под гипноз упечёт того, кто первый вякнет за посещение, - не выдержав молчанки, язвительно пояснила Гурвина.
- Ах, как страшно! Теперь мы все должны жить, как в яме Жилин и Костылин у жестоких татар! - вскинулась Сотова.
- А кто это вообще такое сказал? - поднялась на локоть Воронцова.
- Долматина, - коротко ответила Нюрка.
- Нашли, кому верить! - презрительно хохотнула Фенька в адрес Таньки.
- А почему бы и не верить? - возразила Гурвина.
- Да потому что этот Шаман далеко не дурак. Его-то как раз по ночам в корпусе нет. Значит ему это не нужно. Чего он должен кого-то стращать своим гипнозом? - пояснила Фенька.
- Действительно. Может у него девушка в посёлке есть, - предположила Усикова, поддерживая Сотову.
- Я тоже могу пугануть Шамана милицией насчёт гипноза, - неожиданно сказала Фенька.
     Девчонки примолкли, и Нюрка проговорила:
- Ну, если ты, Мать, такая умная и смелая иди и доложи за аморалку Дуньке!
- Можете положиться на меня! Я это безобразие пресеку! - отозвалась Фенька и повернулась на бок, зевая: - Всем спокойной ночи!
    Вскоре Сотова крепко спала, а девчонки, вздыхая, ворочались, размышляя о её смелом решении. И на следующую ночь окно в туалет забил гвоздями завхоз!
    Красная от злости Дунька, раздувая ноздри, как бешеный бык, выдавала краски. Она ничего не говорила, никого не упрекала, никому не делала замечания, отлично зная свои собственные промахи и проколы!
    В очередную ночь под окнами корпуса послышалась неслабая отборная ругань и перебранка взрослых с пацанами. Взрослые пригрозили ребят вызовом наряда милиции, и те умно ретировались в полном неудовольствии.
- Травка, а давай этой бабе фотку кинем с её голосессией? – злобно предложил Демиду Бизонов и намекнул: - Рот сразу закроет, а двери откроет!
- Ты чё, белены объелся?! - испугался Травин и покрутил в висок пальцем: - Да она меня первого с этой фоткой и сдаст мусорам! Ты хоть с головой иногда дружи, Бизон! Это же пахнет серьёзной статьёй! Она меня видела с камерой, не тебя.
   Горячие парни жаждали общения с молодыми девушками и не желали уступать свои позиции взрослым. Дуньке тоже не нужны были сердечные приключения, которые грозили вылиться ей на голову серьёзными неприятностями. Она не готова была виновато хлопать глазами перед родителями девчонок в пошлых отчётах. И Дунька, пылая от гнева, вынуждена была переселиться в корпус к девчонкам и забрать ключ у Сотовой.
   Страстный романтизм рухнул, как песочный замок! Ночкин от души тихо и ехидно ржал и над девчонками, и над пацанами, и над Дунькой! Ведь получалось, что страстного романтизма лишились все сразу – и девчонки, и пацаны, и Дунька, и Пончик!
   Но девчата начали допоздна гулять с парнями по лагерю и на заливе. Строгие беседы мастачки не действовали на них. Пацаны моргали безвинными глазками, глядя бестолково на злую Дуньку.
- Я милицию вам организую! - грозила она.
- А что же вы им предъявите на нас, тётенька? - спросил Борька и ехидно склонил голову: - Что мы целуемся и обнимаемся? Покажите статью, где это запрещено?
- Ведь мы уже не настолько маленькие дети, которых за провинность бьют по попке ремешком, - поддразнивая Дуньку, едко подлил масла в огонь Бизонов.
    Дунька рвала и метала! Она яростно погрозила пальцем и сквозь зубы произнесла:
- Я вам, дяденьки, и статью покажу! Вам ещё восемнадцати нет, чтобы вы, молокососы, по кустам тут с девицами шныряли!
    И, никому не давая момента возразить, она развернулась и пошла в корпус. Оленев многозначительно взглянул на Травина. Дёмка, вспомнив фото-бартер, прыснул и, подавляя смех, подмигнул товарищам. На скамье сидели притихшие девчата.
    Бизонов выхватил у Печорина гитару и нарочно вслед Дуньке громко и развязно запел блатную песню «Рассвет»:
- Я шёл по тёмной улке, ну просто я гулял.
И в тёмном переулке вдруг девку увидал!
И в тёмном, и в тёмном вдруг девку увидал!
    Глядя на то, как лихо шпарит на гитаре Бизонов, Ночкин даже открыл рот! Бизонов играл на гитаре красиво! Он смахивал на блатного гопника! Мурат даже почувствовал зависть!   
     А Денис с хрипотцой в голосе продолжал орать:
- Я ей сказал: «Девчонка, часы скорей снимай,
Снимай колечки, серьги и деньги все давай!
Давай, давай, и деньги все давай!»
И не сопротивляясь, она всё отдала.
А утром на рассвете милиция пришла!
А утром, а утром милиция пришла!
    Ночкин вспомнил, как его обокрали в лесу беспризорники, как они же обчистили его карманы и стянули с руки часы! И если бы он пожаловался на них в милицию, они метнули бы ему по глазам лезвием!
- Я за грабёж сидохал, как целых восемь лет,
Но этой вот подруге я не забыл рассвет!
Но этой, но этой я не забыл рассвет!
«Неужели за грабёж садят?» – подумал Ночкин, вспоминая уже, как сам шмонал чужие карманы, как залез в сумку Вальковского и как перетряс все вещи Мухина.
    Он прислушался к словам дальше.
- И через годик снова по улке я гулял,
И снова в переулке её я увидал!
И снова, и снова её я увидал!
Я ей сказал: «Ну, стерва, теперь поговорим!»
И пулей из нагана башку ей прострелил!
И пулей, и пулей башку ей прострелил!
    Бизонов пропел так кровожадно и злобно, что по коже Ночкина пробежали мурашки, и он невольно стиснув зубы, подумал:
«Попадись тебе где-нибудь, вот так и прострелишь башку!»
    Бизонов был слишком самостоятельным и уверенным, волевым и сильным, нахрапистым и знающим себе цену! Этого всего не хватало у Ночкина. Ведь хотеть таким быть, это ещё не значило ничего. Таким надо было либо родиться, либо воспитывать себя так самому. Бизонов почувствовал на себе косые взгляды Ночкина. И, поджав злобно глаза, продолжил петь:
- Она в крови лежала у лавки на земле,
И тихий отражался в глазах её рассвет…
И тихий, и тихий в глазах её рассвет…
   Тренькнув по струнам, Бизонов закончил петь и внезапно взглянул на Ночкина, поймав его взгляд неприязни. Ночкин тут же моргнул глазами и сделал вид, что безразличен и к песне, и вообще ко всему. Будто ему было всё равно, кто с кем, где шныряет и спит.

продолжение следует-----------------------