Милый Шани 2

Слуга уже успел сообщить о дерзкой выходке Шани. Юношу приказали привести на террасу, где мы с отцом сидели после завтрака. А я вспоминал вчерашний день его приезда.
- Вот он - произнес слуга, подводя юношу ближе. Отец с интересом рассматривал его. Восточный тип лица, что не характерно для людей его страны. Волнистые, черные волосы, едва спадающие ниже мочек ушей. Брови и ресницы жгуче-черного цвета. Карие глаза и взгляд гордый, прямой. Нос средний, а вот губы сочные и алые. Он хорошо сложен, если немного подкачать мышцы, это больше будет заметно. Закончив осмотр, отец властно приказал.
- Повернись спиной ко мне, ну же.
Шани послушно выполнил его приказ.
- А теперь раздевайся. Да не штаны. Рубашку снимай.
- Отец, не надо - пытался я остановить его.
- Не лезь - отец сделал рукой отстраняющий жест в мою сторону и приказал слуге одеть ошейник на Шани.
- Подойди ко мне и встань на колени, раб.
Шани стоял неподвижно. Отец махнул рукой и слуга подвел юношу к отцу, крепко держа за руку. Затем стукнул ногой по коленям Шани, заставляя его опуститься. Отец протянул руку.
- Целуй и благодари за спасение твоей жизни.
Я хотел было встать и уйти, но грозный взгляд отца, в мой сторону, заставил снова сесть в кресло. Шани стиснул губы и нахмурил брови, всем своим видом давая понять, что делать этого не будет.
- Отец, я прошу тебя.
- Нет, он будет наказан за непослушание. Сделай одному поблажку и все восстанут. Я никому не позволю вольностей.
- Сделай, что велят. Тебе же есть ради кого дорожить своей жизнью? - обратился я к юноше.
Но он был несгибаем, тогда его отвели на задний двор.
- Отец, он раньше не был рабом...
- Не продолжай. Я все знаю о нем. Теперь он моя собственность и я научу его хорошим манерам - он повел меня на задний двор.
Шани лежал на широкой лавке лицом вниз. Веник из колючих шишек впивался в гладкую, смуглую спину, оставляя после себя кровавые подтеки и лишаясь части колючек. Вся спина юноши напоминала поле усеянное колючками. Вскоре шишки облысели совсем и отец приказал прекратить наказание. Он ушел в свой кабинет. Я остался.
- Отнесите его в дом, где содержат рабов. А мне позовите Горта.
Раб, который жил у нас, с самого моего рождения, прибыл незамедлительно.
- Господин, вы звали меня?
- Придумай как добыть мазь снижающую боль и заживляющую раны.
- Это для Шани?
- Делай как говорят и не задавай вопросов. Куда отнести ты знаешь.
Он понял, если отец узнает, меня постигнет та же участь, не кому будет заступиться.

Шани лежал неподвижно. Каждую колючку Горт выдергивал из его спины самодельными щипцами, сделанными из того же колючего веника. Он смазывал раны мазью, тщательно втирая ее в кожу.
За полночь я пробрался в дом рабов, они жили по двое в комнате. Мой длинный, черный плащ и капюшен, почти скрывали во тьме силуэт.
Я вошел в комнату, Шани лежал на животе лицом к окну и не мог видеть меня. Мое лицо было прикрыто рукавом и Горт понял, что ему придется одному говорить.
- Ему уже лучше, пришел в сознание, вроде не горячий. Я хорошо обработал раны, заражения не будет.
Юноша сделал попытку повернуться, чтобы разглядеть с кем Горт говорит. Я резко развернулся и быстро пошел прочь. И на кой черт сдался мне этот мальчишка, что я так за него переживаю. Он сам не хочет своего спасения, чего ради мне стараться. Прочь отсюда, прочь. Выкинуть весь этот бред из головы. Он раб и только раб. Вдалбливал эти мысли я себе в голову.
Уснуть я так и не смог. Не дал спать и своему музыканту, заставляя его играть на крипке всю ночь, протяжную мелодию.
- Я заплачу тебе в трое больше, только играй.
Он согласился без слов. Я щедро угощал его всякими диковинными явствами, давая время на отдых. Но утром сон все же забрал меня в свои объятия и я отпустил музыканта закрыв глаза.

Шани уже было намного лучше. Он жадно поглощал приготовленный Гортом завтрак и слушал наставления.
- Чего ты добиваешься, мальчишка. Хозяин все равно прикажет отправить тебя на работы сегодня. Не для того тебе родители дали жизнь, чтобы ты так вот ее закончил.
- Горт, а кто это вчера приходил ночью. Я слышал как скрипела дверь.
- Кто?... Да тебе показалось. Ты бредил от боли. Не было никого - Горт заметно волновался.
- Давно ты здесь?
- Моя мать прислуживала в доме, а отец был рабом в поле. Они тайно встречались. Когда я родился, отца продали другому хозяину, а мать сама ушла. Но меня не отдали, я считался рабом по отцу, так решил хозяин. Каваджо еще тогда и в помине не было.
- А где его мать?
- Все, Шани, хватит болтать. Одевайся. Скоро слуга за нами придет на работы.
Но слуга объявил, что банный день переносится на сегодня. Ведь завтра праздник и нужно оборудовать поместье декорациями к приезду гостей.

Отей уехал в другой город со своим слугой, закупить все необходимое для праздника. День основания страны самый главный праздник для всех. Я прогуливался с Сарфи и вдруг о что-то споткнулся и упал. Это оказался железный штырь, торчащий в траве. Я не смог подняться, сильно вывихнул ногу. Один из рабов заметил это и позвал слугу, а тот в свою очередь помчался за доктором.
- Я сейчас резко дерну за ногу, придется потерпеть. Очень сильный вывих - после осмотра сделал заключение доктор. Но вставать было все равно очень больно. Опираясь на плечо слуги я кое-как доковылял до постели.
- Отец еще не приехал? - спросил я.
- Нет, господин. Не вставайте, не надо. Три дня следует отлежаться.
- Как отец приедет, сразу сообщите мне.
- Слушаюсь. Господин, тут такое дело. Это конечно меня не касается. Как бы сказать - слуга замолчал ища подходящие слова.
- Что такое? Ну же.
- Об этом никто не узнает, конечно, вообщем... Ладно, будь что будет.
- Что такого тайного случилось, что ты никак не решишься мне сообщить?
- Мне сказал один раб, по секрету, что сегодня в бане. Ну, этот упрямец Шани. Короче к нему пристают. Тасор, он мальчишку склоняет к разврату. Горт заступился, но он не всегда может оказаться рядом - на одном дыхании протараторил слуга. Я внимательно следил за ходом его мыслей. И решил поговорить с отцом на счет Шани. Ну вот, опять я иду на поводу своих каких-то не понятных слабостей.
- Я услышал тебя. Можешь идти - холодно ответил я.
Я задумал беспроигрышный вариант. Отец уступит, я надеюсь на это. Да, Тасор умеет ломать гордых. Он у моего отца самый выслужливый и доносчивый. За что и получает кучу привилегий. А все молчат, боятся что он отцу настучит. Вот и про меня в детстве все докладывал и выслеживал, пока я сам его не обнаружил. С тех пор осторожничаю всегда и везде. Я попробовал встать, но резкая боль пронзила ногу. Обидно, что праздник проведу в постели.

В бане толпилось человек пятнадцать. Все усердно намывались на праздник. Тасор нагло пялился на Шани.
- Этому выскочке не мешало бы обрезание сделать. Из-за него нас всех накажут. Господин Сахал долго разъяснять не будет - все молчали, а он все равно свое гнул - я ему преподам урок послушания.
Он подошел к юноше, сбил его с ног. И приставил к его рту свой, во всю торчащий ствол. Но Горт во время вмешался и они подрались. Шани пытался их разнять, за что и получил от Тасора в глаз.
- Ничего, малец, мы еще встретимся, я тебя проучу.