Сказочно и неправдоподобно. 4

   - Эй! Бокс! Ты что!? Ты куда!? А, ну! Бокс! Ты, что туда суёшь!? Эй!
   Шкатулка Секретеровная отпустила подоконник, пыталась выпрямится, шлёпала ладошками по рукам Бокса Гаражевича, упала и не видела, как Столб Набалдашникович обернулся, услышав её писк и грохот упавших тел, постоял, глядя на раскрытое окно комнаты второго этажа, повернулся и вошёл в душ.
   Автор уверен, что Вам, как читателю любознательному и внимательному, интересно узнать об обстановке комнаты загородного дома Столба Набаладашниковича и Розы Газоновны, в которой стояла двуспальная кровать.
   В комнате стояли: в углу, головами к окну и на юг, занавешенному тюлевой занавеской и жёлто-оранжевыми летними шторами, стояла двуспальная румынская кровать, купленная в прошлом веке, отремонтированная Столбом Набалдашниковичем, в ногах кровати обычный раскладной стол и два стула, на один из стульев Столб Набалдашникович складывал свою одежду, в противоположном углу, у окна трюмо Розы Газоновны с воздушной, кружевной грудой женского белья, сваленной под зеркалом и милый, скромный табурет с мягким сидением, рубленный Столбом Набалдашниковичем обычный трёхстворчатый шкаф с постельным бельём и одеждой, слева от двери буфет, грубоватый, тяжёловатый, но надёжный, рубленный Столом Набалдашниковичем лет двадцать назад, под потолком висела шестирожковая люстра.
   Роза Газоновна уже лежала в постели, когда Столб Набалдашникович пришёл из душа.
   В комнате на втором этаже грохотала передвигаемая мебель, кто-то падал, кто-то пищал, вскрикивал, стонал, снова грохотала мебель.
   - Что они там делают? Роза Газоновна положила книгу на одеяло, перед своей столь прекрасной грудью, что у Столба Набалдашниковича перехватило дыхание.
   - В телескоп смотрят. Столб Набалдашникович аккуратно повесил на спинку стула свою рубашку.
   - Ты правда, телескоп настраивал?
   - Линзу посильнее поставил.
   Роза Газоновна подняла глаза к потолку, прислушалась в топоту и грохоту.
   - И, что с этой линзой они там увидят?
   - Следы Лунохода и солнечные реки.
   - И как они умудряются?
   - Одновременно. Столб Набалдашникович аккуратно положил на сидение стула свои свёрнутые джинсы.
   - Интересно... Это как? Роза Газоновна притронулась к настроенному телескопу Столба Набалдашниковича.
   Столб Набалдашникович смотрел на прекрасную грудь Розы Газоновны.
   Наши знакомые выражали свои лучшие чувства тем, чем могли.
   Столб Набалдашникович и Роза Газоновна прощали друг другу сердечные порывы, потому, что радость и свежесть, исходившие от супруга во время влюблённости, наполняли наших знакомых такой нежностью и любовью, что Столб Набалдашникович и Роза Газоновна говорили друг другу только ласковые и приятные слова.
   - Надо телескоп принести. Столб Набалдашникович снимал плавки.
   - Они там голые. Роза Газоновна села на кровати, притронулась к вздрогнувшему телескопу Столба Набалдшаниковича.
   - Тогда пошли вместе.
   - Шкатулка увидит тебя голым. Роза Газоновна сосредоточила взгляд на окуляре телескопа Столба Набалдашниковича.
   - Ты то же увидишь Бокса во всех подробностях.
   - Роза Газоновна наклонила голову, наблюдала за своими ногами, шарила ногами под кроватью, то раскрывала, то сдвигала ноги, уткнулась головой в живот Стола Набалдашниковича, упёрлась рукой, прижала его настроенный телескоп к животу.
   - Ты видел мои тапки?
   - Пошли босиком. Столб Набалдашикович положил на руку Розы Газоновны, прижимавшую к животу его телескоп, свою тёплую, большую ладонь, нежно царапал своими мозолями кожу на руке Розы Газоновны.
   - Пол холодный. Роза Газоновна в упор рассматривала настроенный телескоп.
   - Вставай на мои ноги.
   Роза Газоновна отодвинулась от Стола Набалдашниковича, подогнула ноги, села на кровати, подняла глаза, расправила плечи, встала на кровати перед столом Набалдашниковичем, показывая ему себя, повернулась к Столбу Набалдашниковичу спиной...
   Если Вы бывали на соревнованиях по боди-фитнессу и видели Розу Газоновну на сцене, то богатая фантазия подскажет Вам чувства Столба Набалдашниковича.
   Роза Газоновна медленно приседала на одной ноге, подняв для равновесия ненаглядные руки, искала ногой большую, надёжную ступню Столба Набалдашниковича, трогала его ступню своими небольшими, изящными пальцами, притрагивалась своими ягодицами к трепещущей груди, к трепещущему животу Столба Набалдашниковича...
   Столб Набладашникович обнял, прижал к себе, к своей груди горячее тело своей жены.
   Волосы Розы Газоновны щекотали лицо Столба Набалдашниковича, ягодицы Розы Газоновны напрягались, расслаблялись, упираясь в мускулистый живот Столба Набалдашниковича. Роза Газоновна выгибала спину, Роза Газоновна тёрлась затылком о могучую грудь Столба Набалдашниковича, её волосы хрустели и перекатывались по необъятной груди мужа. Роза Газоновна положила свои крылья на тяжелые предплечья Столба Набалдашниковича.
   Столб Набалдашникович сделал шаг, сделал другой шаг.
   Телескоп Столба Набалдашниковича тыкался во влажные от перешоптываний губы второго мозга Розы Газоновны, елозил нежным, вспотевшим окуляром между губ, щекотал, наполнял Розу Газоновну такой прелесть и нежностью, что Роза Газоновна не выдержала, задохнулась, сдерживая стон, забилась в руках Столба Набалдашниковича, обмякла, её ноги ослабли, и Роза Газоновна повисла в объятиях Столба Набалдашниковича, прижимаясь всем своим вздрагивающим, голым, рельефным, забывшем о себе, тёплым, живым телом к огромному, сильному, мощному телу своего мужа.
   - Можем и завтра сходить, - прохрипел Столб Набалдашникович, прижал Розу Газоновну спиной к стене, держал в своих сильных руках и признался Розе Газоновне в своих самых лучших чувствах.
   Здесь мы оставим наших знакомых, супругов и любовников, потому, что описание всех нежных и приятных слов, которые наши знакомые говорили друг другу, потому, что описание всех ласк, которыми наши знакомые выражали свои чувства, займут очень много места.
   Автор вышел из дома на улицу, на воздух.
   Планета окружила воздухом деревья, кусты, дом, ограждение крыльца.
   Участки, окружённые заборами и воздухом, смирились с тем, что не могут всплыть или утонуть, успокоились и от этого спокойствия звёзды стали ярче и ближе. Майские жуки, ночные мотыльки, ночные птицы, радуясь своему положению, носились над садом, окружённые воздухом, жужжали и распевали трудно воспроизводимые мелодии.
  Чистый, прохладный, прижатый к Планете звёздным светом и гравитацией, воздух растворял в себе аромат цветов и звуки, рождаемые живыми существами, потерявшими голову от радости.
   Роза Газоновна и Шкатулка Секретеровна орали, захлёбывались криком.
   Автор спустился с крыльца.
   К крикам женщин, потерявшим голову от счастья, добавились: пение птиц, жужжание жуков, ароматы цветов и доброжелательное бурчание странного, большого, высоченного существа, стоявшего за душем, за забором, у задней калитки.
   Автор вернулся в дом, собрался со стола, переложил с тарелок в полиэтиленовый пакет остатки ужина, высыпал из кастрюли остатки варенной картошки, остатки крупы из начатого пакета, взял надпитый пакет с молоком, вышел из дома, подошёл к забору, постучал в заднюю калитку.
   За забором кто-то доброжелательно пробурчал, пошевелился.
   Автор, стараясь не греметь, отодвинул задвижку, медленно приоткрыл скрипнувшую калитку, поставил к забору пакет с остатками ужина и пакет с молоком.
   Лесной стоял за калиткой.
   Автор видел под калиткой здоровенные, волосатые пальцы с толстыми ногтями. Автор прикрыл калитку, задвинул задвижку, отошёл от забора.
   Лесной забрал пакет с остатками ужина, сразу выпил молоко, но пустой пакет не бросил, унёс с собой.
   Это сказочная и неправдоподобная история.
   Повести заканчиваются по-разному. Сказочные и неправдоподобные повести заканчиваются сказочно и неправдоподобно. Настолько сказочно и настолько неправдоподобно, что, кажется обычно и буднично возвращают читателя в реальный мир.
   Автор не скроет, что возможных вариантов окончания этой повести было несколько. Автор выбрал самый подходящий вариант окончания повести и предложил Вашему вниманию.