Близок час

БЛИЗОК ЧАС

Сон, точнее, обрывочная, запомнившаяся её часть, не выходила из головы. В совершенно ясный день вдруг ворвались грозовые тучи. Надвинулись они на город с западной стороны и были готовы вот-вот обрушить лавину дождя или града. Иссиня-черные с белоснежными обводами на фоне голубого неба, солнечных пронзительных лучей были очень красивы. Весь этот массив в какое-то время замер, и было ощущение, что он натолкнулся на некую незримую стену. Часть небосвода озарялась светом, другая была завешена тучами. Передний фронт завис, задний напирал, создавая большую плотность всей грозной массе. Свет и тень тоже застыли. Над сумеречной частью города сверкнула молния. В комнате, оказавшейся на самом стыке темени и света, распахнулись окна, и к ногам стоящего человека покатился клубок ниток. Разматываясь, он остановился возле самых туфель...

Сон был очень красочным и реальным. Не только ощущения от него цепляли сознание. Были детали, которые наводили на разные мысли. Вдруг в дверь постучали. Имевшиеся средства связи позволяли заблаговременно оповещать о посетителях. В редких случаях подобное имело место быть, чтобы кто-то ломился в дверь. Значит, неординарные были обстоятельства.
- Входите!
- Святой Отец! К вам посетитель. Документов не предъявил, не представился. Говорит, что вы его сегодня ждёте, и что он пришёл за ключами... Но мы вами не были оповещены. Он ещё просил передать вам клубок шерстяных ниток. Наши службы в лаборатории проверяют его сейчас на предмет закладки взрывчатых или отравляющих веществ.
- Излишне. Пропустите... И, да. Верните ему клубок, проведите ко мне.

Надёжная швейцарская охрана достойно несла службу. Он ждал этого момента. Ждал давно. Ждал так же, как ждали этого все его предшественники.
Включив компьютер, можно было вывести на экран нужные ему виды и картины с камер внутреннего или наружного наблюдения, посмотреть, кто к нему пожаловал. Волнение сдавило горло. Посетитель одним лишь фактом своего появления разрешал не только часть его ночного сна, но и всего его служения. Нитки... Как много в этом сокрыто! Каждый, кто избирается на эту миссию, получает с набором должностных инструкций и часть секретных. Одна из них касается ниток, другая говорит о ключах. Расписывалось, в каких случаях как поступить. Шли века, но ни одному Папе воочию не являлся тот, кто предъявил бы клубок нитей, потребовал ключей...

Снова в дверь постучали.
- Да, да! Входите!
Дверь отворилась. За мужчиной вошёл и офицер охраны, и увидев знак, молча вышел. Массивная, плотная дверь приглушала все звуки.
Два человека некоторое время молча изучали друг друга. Вошедший был высок, раскованн. Через секунду оба мужчины пошли навстречу друг другу.
- Здравствуйте, святой Отец!
- Здравствуйте!
- Я не представился. Моё имя ни о чём не говорит в миру. Я знаю, что вы меня ждали.
- Да... Я никогда не видел вас прежде... Присаживайтесь. Хотите отдохнуть с дороги? Я прикажу, и вам выделят комнату, принесут обед.
- Благодарю! Я не голоден. Я пришёл за ключами.
- Понимаю. Вам они нужны сейчас?
- Сейчас я хотел бы лишь взглянуть на них. Забирать их я не намереваюсь... Скажите, Святой Отец, вы прикасались к ним?
- К ним? Очень велик соблазн. Но знаете, достаточно того, что я всего лишь несколько раз открывал то, что есть в другой комнате. Нескольких беглых взглядов хватило с первого раза, чтобы понять, как хрупок мир! Как тяжела миссия!.. То, что я не раз читал... От этого можно сойти с ума!.. Думаю, и мои предшественники не заглядывали в эти имеющиеся рукописные письмена своего времени, не говоря уже о том, что нужно вам... С избрания мы завидуем простым смертным, ещё больше - незрячим!.. Идёмте. Я провожу вас длинным путём, а вернёмся коротким, - открывая одну из дверей, Папа был очень взволнован.

Комната с письменными столами по одну сторону коридора, по другую со стеллажами из книг привлекала внимание. Фолианты на полках были убраны в стекло.
- Наверное, вы знаете, что это за книги?
- Судя по надписям, здесь описана жизнь всех римских Пап, их деяния, события, в которые они жили. Наверное, их вы и имели ввиду, что ознакомившись с ними, можно сойти с ума?
- Да, косвенно и их. Исследователь современный не обнаружит в них ничего такого, кроме того, что удивится, зачем так подробно, красочно, много внимания писцы уделяли мыслям римских пап, мотивам, которым они руководствовались, и описанию того, в какой обстановке они находились, или в чьём окружении. В деталях описывается каждая мелочь, расположение каждой вещи, нахождение рядом каждого человека с привязкой происходящим в мире событиям, кто в этот момент правил...
- И что в них такого? Понимаю, что информация, которая стекалась к Папам, была очень чувствительной к происходящим в мире событиям. И они сами были не только частью истории, но и сами были её вершителями...

Череда стеллажей простиралась всё дальше и дальше. Их цвета, освещение комнаты создавали иллюзию её миниатюрности. На самом деле зал представал огромным.
- Вершителями? Папы - вершителями? На первый взгляд - да. Многих дел, казалось бы, они были зачинателями. И в стенах этого здания имеется множество помещений с книгами, которые были бы интересны сильным мира всего, кто хотел бы держать этот мир в своих руках. Некоторые из моих предшественников тоже горели таким желанием, и некоторых из них не мог остудить даже пыл того, что они открывали эти книги, обнаруживали в них... Знаете, вся соль не в том, что в них изложено. Говорю же, исследователи, доведись им их изучить, тоже пойдут по ложному следу. Раскрывая неизвестные обществу факты, тайные соглашения, союзы, они не обнаружат ровным счётом ничего, хотя всё изложенное будет голой правдой. Всё самое сокровенное... Я даже не знаю, как это выразить словами...Посмотрите вот сюда, - Папа указал рукой справа от себя.
Последний стеллаж тоже был заполнен множеством фолиантов.
- Вы видите "страшные" вещи. Достаточно протянуть руку, открыть стеклянный ларец... Если вы обратили внимание, последние стеллажи не имеют дат.
- Да, я это заметил. Заметил и то, что, судя по хронологии их написания, вступления Пап на престол, эти работы должны быть посвящены вам, вашим деяниям с момента вашего избрания. Сокрытые от людских глаз включают, возможно, много того, что не след знать непосвящённым?
- Если бы это было лишь так!.. Мои стеллажи пока не имеют дат... Тяжела роль Папы, и тяжело её играть. Каждый из моих предшественников, вставая на этот предначертанный путь, обязуется всегда привечать писарей, содержать их достойно, и никогда не задавать им вопросов! Они исполняют свой труд, а мы - свой. Казалось бы, чего, уж, сложного. Принимать одних на службу, отпускать других, кто исполнил свою миссию. И каждый Папа в первые минуты так мыслит... Вы видите, коридор разделяет стеллажи и столы, за которыми писари трудились. С момента, когда я взошёл на престол, эти стены не видели ни одного из них! В них и содержится вся соль. Кто их отправляет на службу в Ватикан, кто встречает уходящих отсюда - великая для меня тайна. Я могу лишь предположить, из каких они приходили храмов, из каких они являлись мест... И нам суждено держать этот обет, нести этот тяжкий крест! Наперёд имея возможность знать всё обо всём, мы делать этого не осмеливаемся. Достаточно тех прививок, что мы получаем, несколько раз заглянув в книги, посвящённые нашим предшественникам. И каждый из нас, какую бы он ни открыл книгу, читает прежде о себе!.. Я повторюсь, что одна из тайн - в писарях, их миссии. Все Папы преклоняются перед ними, не имея силы разуметь ход вещей! И теряются Папы в мыслях от силы, терпения, возможностей тех, кто их готовил, отправлял к нам...
Понимаете, когда я понял, что писари в мою службу не явятся, а это и есть одно из предзнаменований, с того момента я и стал ждать вас.
- Простите, вы говорили, что вся соль в писарях?
- И да, и нет, - Папа открыл следующую дверь, закрывшись за ними которая, словно слилась со стеной. - Ничего не обычного. Обычная игра света и тени маскирует стыки входа... А здесь собрания многих трудов, учений, знаний. Я проведу вас по многим залам и дам то, что вы пожелали... При заступлении на службу мы и так, как нам кажется, уже отягчены знаниями многих тайн мироздания. И нас удивляло, что мы можем ещё не знать... Но эти полки в предыдущей комнате... Писари, которых привечали Папы, описывали труд не действующего, но того, кто будет после! Но это мы узнаем по истечении какого-то времени. Роль действующего папы на весь период его жизни уже описана в период миссии его предшественника! Вы слышите? На один период правления всё расписано наперёд! В попытке узнать будущее Папы хватали рукописи, в которых они могли узнать нечто о предстоящих событиях, правителях, но, как я предполагаю, через несколько попыток оставляли эту затею.
 Я после нескольких попыток с интервалом в несколько лет тоже прекратил это дело. И, знаете, у меня уже не возникало желания изучить то, что касается моего времени, хотя оно написано во время миссии предыдущего Папы! Мне не интересно, что будет в мире, кто будет править через год, два в той или иной стране. Я, президенты стран, их подданные - всего лишь часть написанной кем-то сценария, который мы все исполняем...
- И вам никогда не хотелось заглянуть в вашу историю чуть наперёд?
- Я знаю, что я прочту, что обнаружу. Сам факт наличия писарей говорит о том, что программа будет продолжена, и она не оборвется в какой-то миг и они продолжат свою игру в жизнь. Наверное, мои предшественники не осмеливались задавать излишние вопросы писарям. А мне интересно, кто они, что знали, и кто те, кто их сюда делегировал, забирал обратно?
- Вы сказали, что можете предположить, из каких они храмов, мест.
- Думаю, знаю... Вот мы и пришли. За этой маленькой неприметной дверью, вписанную в стену, вы обнаружите главную сокровищницу - ваши ключи.
Как надумаете вернуться ко мне, постучите в стену. Я открою вам дверь из своей комнаты.
- Благодарю, святой Отец!

Священник удалился тем путём, которым они пришли. В волнении оставшийся мужчина вошёл в комнатку. Небольшой столик, стол располагались в углу."Где ещё самое ценное надёжнее спрятать, как не в логове врага? И будут они его охранять и стеречь, оберегать, сдувая с него пылинки, чтобы однажды всё вернуть исконным владельцам". Близок час...

Небольшой обычный книжный шкаф из красного дерева был вмонтирован в нишу стены. Дверца не закрывалась на ключ. Несколько сотен книг расположилась на полках. Здесь были оригиналы. Здесь же, на нижних полках, был их дословный и, насколько это возможно, смысловой перевод ещё на нескольких языках. Сравнительный анализ подводил к мысли, что каждый перевод терял одну, две мысли, часть единого облика, образа! Принадлежность к культуре первоисточника, возможно, открывал некий код, ключ внутри читающего, и, скорее всего, рождал истинную картину мира...

Доступ в эту комнату имели немногие. Да и те, кто входил, из того, что обнаруживали, не многое могли уразуметь. И приводило их ум в бешенство и в возбуждение, что не они являются источниками мысли, и что могут служить лишь её навершием. По сути, имея от Вселенной ключи в руках, не могли ими в полной мере воспользоваться, не будучи сами той самой отправной точкой, явившей эти труды. Прочитать и понять мог каждый Папа, но каждый, так же, осознавал, что не он держит ключи от мира. Уничтожить сии труды было легко, но сложнее было с тем, что они имели силу ещё вне стен Ватикана. Нужно было уничтожить носителей этих знаний, либо поставить их на службу себе. Ни одна мысль, ни одно знание не должны миновать эти стены, и должны трактоваться так, как выгодно понтификам, звучать только из их уст! Вольномыслящие, учёные - отступники от той картины мира, что в разные времена давал Ватикан, должны либо следовать его мысли, либо должны быть казнены. На Земле должна быть одна мысль, одна картина мира, один наместник Бога!

Не хотелось мириться, что есть те, кто сильнее в мыслях. И было сильное желание их превзойти! Люди, их сознание, сила их мысли могли бы стать тем оружием, которая могла бы позволить решить эту задачу. Тот, кто возглавит мысль человечества, поведёт её за собой, тот и будет править миром.

Две школы, две концепции, две мысли, две картины мира утверждались на Земле. Первая направляла мысль к самому себе, к раскрытию внутреннего потенциала для будущего Сотворения, пробуждала Бога искать внутри, говорила о вечности в материи. Вторая твердила, что Бог в течение жизненного цикла до конца непостижим, и с Ним можно соединиться навечно лишь после бренной жизни, и лишь так, и там, вне материи, обрести бессмертие. В тысячелетиях две концепции не претерпели изменений. Но менялись методы ведения войны, явной и незримой. В стенах Ватикана были и знания, и ключи, и многие нити управления пусть не миром, но сознанием людей. Свою миссию, своё служение своему богу, своей концепции каждый понтифик нёс исправно. Но кто же служил, воплощал замыслы концепции другой?

Оставив ключи к мирозданию и воспетые образы будущего в этих стенах, не уничтожая их, можно знать, как будет развиваться всё человечество, каким оно будет идти путём. Если нельзя прочесть про настоящее, свою миссию, описанную писарями при предыдущих Папах, то здесь, в этих писаниях хранилось большее. Исходя из этих знаний, можно было выстраивать планы на тысячелетия, не считаясь, кто правит странами на коротком отрезке времени, не знающих ни истории, ни тайн Сотворения. Все правители были в руках, были ли они продолжателями дел Папства или были в противостоянии.

Понтифик в задумчивости ходил по комнате. Так ли важна власть, как Истина? Его предшественники скрупулезно сосредотачивали власть над человечеством в своих руках, зная, что после смерти через какое-то время снова выйдут к рождению, и  продолжат реализовывать свой план в новых телах, повторяя пути восхождения по проторенной служебной лестнице. Если бы правители стран задумались однажды, осознали, что им дано совершать лишь тактические шаги, но не касаться стратегических: концептуальных и идейных. Здесь стоит табу, и ни один правитель, ни один президент не изменит написанной, просчитанной, встроенной в него закодированной программы действия и сценария. Правители не мыслят масштабами тысячелетий, не являют повестку жизни на века. Они лишь служат тем, кто жонглирует эпохами.

Множественность учений, религий не давало преимуществ ни одной из них, и всё дальше отдаляла от Истины. В разные времена и эпохи появлялись люди, чьи мысли были наиболее близки к Истине, и они представляли определённую опасность религиозным догмам. Бороться с ними не имело смысла. Больше пользы было от того, если их учения невозможно уничтожить, то нужно их направить в нужное русло. Носителя знания можно было оболгать или уничтожить. Схема идеально работала. Но что давало в итоге тому, кто возглавил бы однажды всю коллективную человеческую мысль? Папа с интересом смотрел на гостя. "Наверняка, пришедший сегодня человек разовьет мои мысли. На протяжении тысячелетий обладание знаниями не рождало из ниоткуда цветок, хотя это и есть утверждение могущества человека на Земле. Все старания, умения всех моих предшественников превращались лишь в камень. И каким будет итог этой гонки за лидерство, когда год от года теряется сила мысли, уходят вожжи из рук? Пока страны ещё живут в удобной картине мира, явленной нами через разные учения и труды учёных, но уже размывается и этот ложный образ. Утратив его, папство потеряет над умами власть. Некогда и алхимиками очаровывали, убеждая, будто бы они любой металл превращают в золото, направляя мысли в прах. Многие повелись. Истинно ценным, стоящим может быть не драгоценный камень, то же золото, но знания, Истина. И "алхимики" в недрах этих помещений трудились над такой химией, которая позволила бы мысли всех увлечь за собой, превратив всякую живую мысль в бездушный камень.

Наработки прошлого не пропали даром. Правитель любой страны долю камня увеличивает как в людях, так и во вне, сосредотачивая ещё живых в каменных саркофагах. Оторванная от соприкосновения с живой природой мысль, пока исправно служит одной из двух концепций.. "

Понтифика вдруг страшная пронзила мысль. Он, его предшественники - все проводили большую часть времени в каменных катакомбах, называемых храмами, соборами, дворцами. Между тем, на Руси всегда камню предпочитали дерево! Менее прочное, жизнестойкое, но оно не обрывало мыслей! Чем дальше в глубь веков, тем в большем окружении живого материала был каждый Русич! "Конечно, мы помогли им изменить своим устоям, отвернули мысли от живых творений к каменным, но и сами оставались в каменных же склепах. Обманом заставив служить человечеству ложным образам, силу своей мысли мы не увеличили. В ней возросла лишь людская доля! Значит, наша существенно ослабла... Сон. Грозовые тучи и синь неба. Два фронта: тёплый и холодный сошлись в противостоянии. Сверкнула молния и у моих ног оказались нитки.. Две концепции, две картины мира и одна связующая их нить.. "

В дверь постучали. Мысль повисла, но не позволил ей Папа свернуться, спрятаться во внутрь. Огромный опыт, большая школа позволяли их удерживать, развивать, несмотря ни на какие внешние и внутренние обстоятельства! Развиваемый всегда процесс осмысления - это мастерство, и оно позволяет контролировать не только мысль собеседника, но и править целыми странами, что, собственно, из этого умения и проистекало.

Приоткрыв дверь, понтифик широко улыбнулся. Гостеприимство всегда подкупает, расслабляет мысли и гостя, и хозяина.
- Наверное, устали. В таких трудах можно легко утратить чувство времени. Я сейчас распоряжусь, чтобы нам принесли еду.
Широким жестом пригласил гостя за стол. Вид понтифика и мир мужчины, прошедшего в комнату, разительно отличались. Мысль в глазах последнего была и долгой, и сияющей. Папа, отдавая распоряжения по селектору, помнил о нитках.

Гроза отдалялась. Раскаты грома были ещё слышны. Непродолжительный по времени ливень всё же добавил свежести и прохлады в раскаленный камень. Возникнув из ниоткуда, так же быстро ушёл в никуда. Снова сияло солнце над миром.

Солнце. Оно влекло умы многих, было предметом изучения, поклонения, культа. Его огонь был загадочен и до конца непостижим. И, как гласил один из источников по светилам, поддерживался он человеческим сердцем. Было и предостережение: "Когда огонь в груди угаснет, свет Солнца ослабнет настолько, что всякая жизнь на Земле прекратит существование..".
И как ловко священники одурманивают народ, "добывая" вифлеемский огонь, делая его, не огонь в груди, значимым, разнося его по странам и континентам из одного лишь "священного" места. Настоящий огонь добывался каждым, и от каждого тянулся к единому клубку, единому источнику, именуемому Солнцем...

Смешанные чувства обуревали Папу. "На стыке
Времён явится человек, принесёт нитей клубок, затребует ключи. То будет время падения Папства, зарождения нового Человека" - передавалось из уст в уста. Пришедшего следовало принять, исполнить все его просьбы. ".. Попросит ознакомиться с какими-то реликвиями, имеющимися в Ватикане, которые и мы пока не разумеем. Не препятствовать. Предоставить. Следовать далее по обстоятельствам"...

Столовые приборы, посуда были убраны. Папа предложил гостю показать и другие помещения, если тот ещё не устал. Правда, внешний вид гостя, скорее, говорил об обратном: будто, человек только что хорошо отдохнул.

Многое знали Папы. Но двуличие накладывает и свой отпечаток. Игра на публику, молитвы, ритуалы требуют не только времени, но и отвлечения внимания на пустоту. Тем не менее, паству нужно было и выедать, и дисциплинировать в безволии в рамках внушенного представления о мире. Масса самого искомого алхимиками по-настоящему драгоценного вещества, его доля каждый раз таяла, и сохранить или наростить это "золото" было очень сложно или уже невозможно. Оно давало дар предвидеть не только далёкие или близкие события, но позволяло их формировать. Зарождаясь в процессе осмысления мироздания в надлобной части головы в виде маленького вихревого шара, увеличивался в размерах, заполнял внутренние пространства головы и выходил за их пределы. Золотой этот огонь перед выходом, становясь с иссиня-серебристыми оттенками потом, для большинства был незримым. Восприимчивый ко всем мыслям он имел со всеми связь, и даже у "незрячих" бессознательно концентрировал на себе внимание. Встречаясь с подобным, люди неосознанно смотрят вначале поверх головы, испытывая благоговение и радость, и лишь потом смотрят в глаза. Возникает не мысль поклонения, но чувство, будто после долгих лет разлуки встретил самых дорогих: мать и отца...

Эффект от концентрации внимания над головой светоносных людей известен был Папам. В этой точке сходились энергии и их недостаток они компенсировали, добывали нехитрым способом. Увенчивали голову убором из золота, являвшимся самым чутким элементом из металлов к энергии мысли, что позволяло мгновенно забирать силу мысли и волю любого непосвященного в эти нюансы.

Обладатели истинных "корон", не зримых обычным зрением, одаривали каждого человека, делая его собранным. Папы же забирали последнее драгоценное, что было или зарождалось в каждом. И не только этим не брезговали, но стремились как можно чаще этим обогащаться. Отсюда, Папе надлежало время от времени проводить мессы на людях в наиболее сильные в природе дни. Имея и силы, и знания, не знали путей, как самостоятельно народить в себе нимб, дарующий и вечность, и настоящую власть не над человечеством, как они ошибочно считали, но лишь над своим миром.

Огонь золотой в сердце и серебристо-золотой над головой был символом Нового Человека, Нового Времени, Нового Света, но никак ни его конца. Темень же, мрак и тучи были с этого мгновения как для Папства, так и для всякой религии. Новые мысли Нового Сотворения, словно молнии, подхватятся однажды людьми, свиваясь в один клубок, явят миру Новое Солнце. "Приносящий весть будет подобен Богу.. " - уже от себя добавляли в разные источники Папы, предохраняя  себя от нежелательных контактов с "посланниками", прекрасно зная, что весть о новом Сотворении принесёт обыкновенный человек, но с необычным внутренним миром...

Помещения, залы своим убранством, казалось, не впечатляли гостя. Тем не менее, живой, он всё разглядывал с живым интересом. Папа, разрывая тишину, возвращал мысли в беседу:
- Знаете, я много времени провожу в раздумьях. Отсутствие писарей меня к этому вынудило. Вы понимаете, о чём я... В самое ближайшее время каждый человек будет писать свою историю, свою родословную... Пока вы средь книг прохлаждались в соседней комнате под шум, как предзнаменование набежавшей грозы, мне вспомнился один очень древний необычный труд, с которым несколько лет назад я ознакомился. Он имел окончание, но не был завершенным. Теперь я знаю, почему. Запомнилась последняя его строка: " С громом и молнией войдёт человек и протянет клубок нитей"... А вы совсем не выглядите грозным, - Папа остановился.

В очередной комнате были кресла, журнальный столик. Вся обстановка располагала  к душевной беседе.
Гость Папы улыбнулся:
- Совсем нет... Мне нужно быть польщенным, что тот труд имеет отношение к сегодняшнему дню?
- Вряд ли Вас это подкупит... Многие века религия была путеводной звездой, "светила" многим. Сейчас его свет угаснет, утратит силу. Кто-то уже осознанно творит свою жизнь, кто-то вынужденно будет это  делать в связи с меняющимися обстоятельствами. Мы об этом знали, оттягивая это время, пытаясь дольше сохранить свою власть, чтобы самим обрести Священный огонь - эликсир бессмертия. Больше жажды власти было одно это желание! И мы знали, что это возможно, возможно в материальном плане. Тысячелетия были потрачены на сбор информации, бесконечные исследования. Но Вы пришли раньше, и наше солнце теперь почти уже угасло, но осталась надежда. Не в пустых молитвах, но в философских беседах мы находим утешение... Просветите, утешьте старика, что будет на Земле дальше? - утопая в мягком кресле, Папа тянулся к чаю.

Исполнительная  прислуга уже покинула помещение. Дымок клубился над чашечками.
- Святой Отец, без знаний нет пути. С обретением пути надежда собой иной уже являет Свет. Знания и дела должны следовать в едином русле... Перенаправив мысли большинства на жизнь загробную, что вы в людях пили, ели? Лишая это большинство знаний, вы сами свою и их замкнули мысль, превратили её в тлен.

Достав из кармана небольшой клубок ниток, собеседник Папы, до сих пор не представившийся, положил его на стол, продолжив мысль:
- Мысленно разрубите этот клубок на две, три, пять, десять частей. Вы получите сотни кусочков ниток, никак не связанных между собой. Это и есть ваши мысли, Святой Отец, ваших верующих, остальных людей в других религиях или отрицающих Бога... Но в мыслях при осмыслении мироздания ни в одном из мест не должно быть разрывов. Истинная картина мира осветит вскоре каждого, соединит мысли в один клубок, подскажет выход из лабиринта.

Чай Папа пил из разнотравья, что гость с удовлетворением про себя отметил. Живой ум легко выдерживал давление стен, нисколько этим не тяготился. Рождающий Солнце в себе никогда не омрачается сумраком, сам для всего являясь светом. И гостю, по всему, доставляло удовольствие в жизнь поиграть, но это к уже имеющейся радости не добавляло новых оттенков:
- Лицемерие, как энергия, свой накладывает отпечаток, позволяя любоваться, но не любить, созерцать, но не творить. Вы, как наблюдатели жизни, не являетесь его участниками... Знаете, ваши предшественники не гнушались изучением тех книг, что есть в соседней комнате, куда вы меня сопроводили. Но они не добыли ключей.

Гость отпил чай. Варенье, мед нескольких видов были на выбор.
- "Последний будет первым". Это про вас, святой Отец. Вы  первый из Пап, кто не заглядывал в эти труды. Чтобы добыть ключи, нужно читать не только на языке оригинала и мыслить, но.., - гость в волнении встал.
Воспоминания, множество картин пробежало перед глазами на внутреннем экране перед внутренним взором.

Отец поутру всегда отправлял в сад. Независимо от времени года фраза была неизменной: покушать утра. Минимум, полчаса нужно было провести в саду. Погулять, побродить, подумать. Вопрос, а что же кушать, оставался без ответа.

Позже стал понимать не только смысл этих слов, но и их значимость. Со временем просьбы отца менялись на живительно (технически) более сложные, например, погладить макушки самых высоких деревьев или коснуться облаков. Если покушать утра, то есть слиться с природой, и всё это проделать без особого напряжения, то реализация остальных заданий уже требовали определённых знаний, навыков, усилий, опыта. Касаться растений, птиц, животных на расстоянии нужно было не всей мыслью, но лишь её краешком, попутно другим решаемым задачам...
- Папа, папа, мне сегодня удалось коснуться макушки ели, - малыш возбуждено взбежал на крыльцо.
Отец сидел на ступеньках и, не отвлекаясь от своих мыслей, обыденно произнёс:
- Так, ты же уже третий месяц мне о том твердишь!
- Но ты же мне не верил?
- А сейчас я почему должен верить? - отец, казалось, был удивлён, но проявил к сыну большую внимательность.
- Смотри, папа.
Сын повернулся в сторону деревьев. Необычно добрый взгляд, наполненный, направленный в сторону леса, создавал волну: деревья шумно кивали, приветствовали... Выдержан был ещё один экзамен. 

Многое пронеслось в памяти мужчины. Мысль была в комнате и одновременно купалась в голове в надлобной её части. Папа о подобном знал, но не имел такого вещества в себе, отдавая гостю в могуществе пальму первенства. И к этому разговору готовился годы. Заминка в разговоре затянулась. Много было у Папы волнующих душу вопросов.
Гость помедлил, продолжил:
- Но.., но хотя бы раз хотели бы выйти из сценария - программы, пусть ненадолго?
- Из сценария? Выйти? Кому? Нам, священникам, учёным, людям? Уготованный нами для человечества мне понятен, но есть некий другой - загадочный, непостижимый нами.
 
Папа был снова озадачен. Веками насаждаемую картину мира, активно поддерживаемую измеренными политиками, учеными, нужно было отменять, выдавать истинную. Ломать собранное в тысячелетиях детище, набравшее силу, направление, объём  требовало определённой доли смелости и воли. Жить в двух мирах одновременно не сильно получалось и у них самих. Придуманную картину мира всё время нужно было поддерживать, питать, зная при этом, что есть другая, до конца непостижимая, ускользающая... Давно уже  звучали требования предать огласке сокрытую от общества в Ватикане информацию. Но что потом? Фундамент миллиардов людей, уклад их жизни можно было в мгновение порушить, лишив их опоры. Технические достижения станут бесполезными, труды учёных подвергнутся сомнению. Но сознание обладает ещё магнетизмом, неповоротливостью, и по инерции люди будут хвататься, как за соломинку, за привычную картину мира, обращаться к старым образам. Дать Истину не проблема, и ожидаемо, что часть общества взбунтуется, не примет новшеств. Труднее будет вернуть человечеству инструменты, средства Сотворения. Нематериальные, чувствительные, они подчинялись лишь силе воли и силе мысли. Этих качеств, инструментов, как раз, многие тысячелетия старательно людей лишали.
- Святой Отец! Вы неверно истолковали значение слова "программа". Я видел ход ваших мыслей. Я разделяю ваши опасения, и они мне понятны... Говоря о программе, я имел ввиду другое, - гость был взволнован, но, не изменяя себе, не удалял улыбку, не прятал глубину мыслей в глазах.

Не особо привлекательной внешности, тем не менее одни эти качества придавали ему красивость. Истинно, когда мир внутренний раскрашивает, облагораживает внешний.
- Святой Отец! Выдавливая всячески истинную картину мира, заменяя её своей, утаивая основные знания, вы и действовали в угоду внешним силам, сами не подозревая о таковой, - гость отставил чашечку, пошёл по комнате. - Вас же всегда интересовало, с каких источников писари черпали будущее вплоть до деталей? Тот же вопрос волновал и ваших предшественников. Описывать видимые события этим людям было не сложно. Сложнее удерживаться на плаву, быть выше обстоятельств, быть над причиной - над богами и их программами...

И снова память выдала новую порцию воспоминаний. С богами юношей знакомили лишь со временем. Перед этим каждый проходил отбор. Отобранные в течение долгих лет в специальных школах проходили посвящение, погружение, приобретали навыки взаимодействия с богами вечными и с богами, сотворёнными друидами для управления стихиями. Школ было немного и, как правило, они были в труднодоступных местах по велению времени. Достигнув определённой поры зрелости мысли, некоторые из посвящённых уходили в другие страны, являясь учёными, писарями в Ватикан, а другие допускались к княжению. Более достойные, сильные основывали свои школы, и уже своих учеников обучали навыкам обращения мыслью, дававшую силу над богами вечными и богами искусственными, устремляя к Богу единому. И в школы, подобные современному Аркаиму, стремились попасть многие. Но с поколениями выбирать было уже не из кого - мало кто владел словом, мыслью, образом.

Затененная тусклым светом комната, давно наполненная ароматами травяного чая, обволакивала, растворяла в себе. Умевший наполнять пространства внутренние, внешние, всегда наполняет собой любое помещение, создаёт свою неповторимую атмосферу. Казалось, гость был хозяином. Слегка весёлый, добродушный, встреть такого на улице, ни за что не скажешь, что в совершенстве владеет мечом и копьем: речь была поставленной, а мысль - плотной и долгой. Рыцарь, обладая таким оружием, не мог быть поражён никаким обычным оружием. Было время, когда Папы потешались над мнимыми рыцарями, в турнирах доказывавших своё над другими превосходство. Настоящий рыцарь имел другое вооружение, другие доспехи, но очень ранимое сердце - человеколюбие. Гость был всем этим преисполнен. Достойный рыцарь, всплывший из неведомо каких времён, носил, возможно, одно и из громких имён, наверняка, уже прославленное в прошлых воплощениях. Но кто же, он? Не представившись, своим присутствием включает мысли, без слов легко раскрывает многие древние тайны.

Два собеседника были достойны друг друга знаниями. Но лишь один из двух мог ими пользоваться. Гость снова уселся в кресло, тепло, по-отечески, улыбнулся, отпил остывающего чая.
Странная возникла ситуация. Один был светел возможностями, другой - свят лишь одними теоретическими знаниями, саном, должностью. Одного обязывали звать Святым Отцом, другого было величать...
- Простите, что не представился. Олег. Зовите просто по имени, святой Отец, - мужчина привстал.
Папа приподнялся, в почтении склонил голову. Нисколько он не сомневался, что гость будет иметь русские корни, русское происхождение.

Стены Ватикана хранили множество пророчеств, что Свет явится из Руси, и Русь явит новое учение, которое объединит все религии, "открытия" ученых, высветит их в истинном свете ...
- Вкусный у вас чай, Святой Отец. Пью с великим удовольствием. Помню, в детстве отец с вечера настаивал водку. К утру родниковая вода, настоенная на травах, добро созревала, укрепляла мысль, - Олег легко делился секретами долголетия, здоровья, одного из компонентов мощи мысли.

К концу времени старого, начала нового все тайны и секреты, знания должны выйти наружу, восхитить, поразить всё человечество своей простотой...
- Ещё отец обучал меня готовить наливные яблоки, - продолжал мужчина, Олегом представившийся, сбив устоявшийся настрой, подливая новые краски.
Непереводимая игра слов была непонятна заложенным смыслом современникам и в самой России, что уж говорить об иностранцах, пусть и хранящие в своих закромах чуть ли не все тайны. Надо же, наливные яблоки...

Каменные дворцы, храмы, соборы хранили знания о бессмертии, обыкновенные сады в деревнях России своим многообразием - возможность. Правда, сады должны быть особенные - живые, с живой оградой. Живая ограда охраняла покой мыслей живущих на этой территории, сад заряжал всеми компонентами для умелого мыслью пользования. Снова картины детства встали перед глазами Олега. Отец говорил, что ласкающий, касающийся мыслью деревья, облака, самые дальние звёзды, может уже читать Землю, наливать и яблоки.
- Только ли яблоки, папа? - спрашивал босоногий мальчишка, чувствуя покалывания ступней ног.
- Не только... В начале отливаются мысли. Их тоже нужно наполнять, давать корм из того, что растёт в саду, ещё наполнять и смыслом. Всякое движение глазами, телом, мыслью должно иметь смысл, - нагромождал отец, подкидывая яблоко.
Взлетая, оно меняло цвет и, по всей видимости, содержание?
- Нет, - заливался смехом отец, догадываюсь о ходе мысли сына. - Наливаются нужным плоды в течение всего срока созревания, если любят своего садовника, но меняют состав веществ, букет энергий, заряженность, если нужно - мгновенно...

Папа, отягченный своими мыслями, завидовал лёгкости и непринуждённости собеседника. Не отвечая прямо на его вопрос в самом начале разговора, что ждёт человечество впереди, и пояснений о неких неведомых для каждого и человечества программах, гость как-то понуждал, двигал мысли к тому, чтобы ответ в нём самом нарождался, и  вызревала некая картина. И, кажется, это ему удавалось! То, что влекло Папу и интересовало, как-то само собой в нём раскрывалось! Воистину, богатый всегда радеет о благоденствии бедного, делясь всем своим богатством - всем своим миром. Лёгкость передалась и Папе.

Печать ожидания и  неопределённости долгих лет развеялась, и уже два друга продолжили бы беседу. Но тут дверь отворилась и заглянул встревоженный офицер службы безопасности:
- Святой Отец! На минуточку!
- Простите, Олег, - Папа, несмотря на почтенный возраст, легко поднялся, увлек офицера за дверь.
- Святой Отец! Наши службы по фотографии установили личность вашего гостя. Побывав в нескольких странах, он прилетел в Рим из Египта. Проживает в России. Вам ничего не угрожает? - офицер при исполнении не усердствовал. Служба обязывала. Преданность швейцарцев доказана веками.
- Скажу больше. Он - наш друг. Идите, - понтифик похлопал офицера по плечу.
Установленные камеры внутреннего наблюдения вели и аудиозапись. Это не было для посетителей, гостей тайной...

Папа вернулся в комнату. Его гость не без интереса рассматривал туристические буклеты. Обожая природный камень, пытался просчитать, сколько же вложено в строительство этого здания усилий? Если бы столько же рвения, труда по времени каждый строитель вкладывал  в развитие своих мыслей, своего сада, давно бы не было ни войн, ни болезней. Между людьми установилась бы снова сердечная связь, и они общались бы на расстоянии без всякого телефона - мысленно, образами, ярко и живо.
- Наливать яблоки я не умею, но чай вам подолью, - Папа вернулся к столу, был любезен.
- Благодарю, святой Отец! - Олег потянулся к чашке.
В этих стенах было очень много скрыто знаний, но они не несли жизни священникам. Вечные наблюдатели, наделенные искусственными законами саном, властью над людским сознанием, не властвовали над жизнью. Размеренная, спокойная, она протекала всегда рядом. Но чтобы попасть в её закрома, быть её хозяином, к знаниям нужно было прикладывать волю. Свою, не чужую. Иначе, жизнь позволит себя созерцать, но пройдёт однажды мимо.

Чай снова ароматом вскружил над двумя, щекоча обоняние и мысли.
- Святой Отец! Вы догадались, что я - русский. И верно предположили, что писари тоже были из России. И вам хотелось знать, какой они обладали силой, что находясь в этих стенах, зная наперёд многое в деталях, не вмешивались в ход событий. Какую нужно иметь стойкость, чтобы каждый раз быть выше  над процессами в обществе и в мире? Ведь это колоссальное оружие, сильнее вооружения всего мира вместе взятого знать, кто будет правителем в той или иной стране, а кто на дороге к власти - претенденты? Каким пойдёт та или иная страна путём, какие будут впоследствии заключены соглашения и союзы?.. Знать всё это и не воспользоваться этим, пусть и в благородных целях - верх вашего разумения. Вас это всегда волновало. К слову, ваши предшественники тоже тяготились подобными думками. Велика была жажда знать всё наперёд, но их от допроса писарей, учинения над ними расправы что-то останавливало. Не гнушаясь интриг, участвуя в них, не могли взять то, что всегда было доступно и рядом...И вы каждый раз себя спрашивали, как бы вы повели себя, если бы и в ваше служения время, писари трудились бок о бок с вами? Тяжело осознавать, что вроде и наместник Бога на Земле, а нить жизни прядется другими. Рядом те, кого можно расспросить, но Папы боялись их правды, их ответов... Конечно, были у них и разговоры, и беседы с писарями, но, знаете, Истины они никак не разумели. Да и не могли они уже поменять власть над людьми на власть над собой... Сила писарей, их возможность видеть события, быть над ними заключалась как раз в том, что они имели власть над всем своим миром. Эта сила немыслимо сильнее всего, о чём может вообразить каждый или всё человечество. Эта сила может быть равной Божественной или превзойти её. Для этого нужно было соблюсти баланс энергий, быть в почтении ко всем этим богам, - Олег снова встал, пошёл по комнате.

Папа слушал, поглаживая края чашечки, осознавая, что можно сколько угодно учить устройство автомобиля, знать правила дорожного движения, иметь и автомобиль, но без навыков вождения все эти знания превращаются в пыль. Олег, видимо, как и писари в своё время, имел опыт и практические знания по вождению, управлению своей жизнью. И, при этом, не учит премудростям, но делится! И это тоже великое искусство! Неуч, невежда всех учит и строит по своему разумению под себя весь мир, мудрый - даёт инструменты управления своей жизнью...

Старик, наделенный властью над третью человечества, выслушивает с интересом молодость. Расслабившись, вкушает чай, внемлет живо и с чувствами. Олег был явно весёлого нрава, подвижного ума человеком. И никак с ним не вяжутся сухие слова правды о Папстве. Но там, где он вспоминал отца, сад - был самим собой, истинным, рождая в нём самом давно забытые чувства. И сейчас Олег, отмеривающий неторопливо комнату, вдруг стал представать в его глазах, то мудрым, то простым ребёнком. Неведомо как, но, все святые, приятно осознавать себя не только причастным, но быть у жизни её участником! За все грехи, что творили религии в тысячелетиях, нести ответственность не возлагалось, а звучало из повествования Олега как приглашение окунуться в другой мир, состоящий из детства, обыкновенного сада, сестёр, братьев. "Родные, они были более живые, чем скорбящие братья и сестры в храмах при одном отчиме - Папе. Возможно, Олег ещё счастливый отец большого семейства? С радостью поменял бы все регалии, власть на то, чтобы просыпаться в своём саду, слышать не заунывные молебны пустого, но песни птиц, шелест листьев, шёпот ручья, шум веселящейся детворы".

Имея власть над тьмой тьмущей людей, Папа не имел самого обыкновенного. И это обыкновенное религии, явив однажды тайное всему миру, должны признать источником любви Бога: сад, дети, поколения.

Папа встал. Олег остановился. Замерло время. Две жизни, две судьбы, две правды, два мира, две концепции: инертная и живая встретились в полумраке царства мёртвого. В каменном красивом склепе во внутренних покоях Папы нарождалась картина о том, как красива в солнечном блике утром роса на лепестках чайной розы, зелёной травы со всем многообразием в ней и над ней жизни. Виделись рассветы, закаты, детей и любимой глаза.. Как всё это поселить в камень - в каменное сердце? На самой глубине в самом глубоком колодце или ручья ущелья в ночи можно увидеть и отраженные звёзды. Как не достать из воды отражения, как далеки настоящие, так и не достижимой казалось Папе та красивая простота, которую имел Олег. Он был не просто умудрен знаниями, он имел конечный их результат. Олег был счастлив!

Оба мужчины, в задумчивости один и с подвижной мыслью в глазах - другой, молча направили взгляд на стену. На ней был выгравирован древний знак: два треугольника вершинами проникали друг в друга до самого основания. Древний символ был зримо знаком многим. Естественно, за ним стоял некий образный смысл. Если смысл подменить, то можно в никуда направить мысли всех исследователей, учёных, обывателей. И Сотворение у многих ошибочно будет ассоциироваться лишь в пределах материи...

Известная трактовка двух встречь направленных треугольников мало у кого вызывало сомнений: мужчина и женщина совместно творят жизнь, то есть это слияние мужского и женского начала. А дальше можно было этим восторгаться, восхищаться, воспевать в одах. Вот только изначальной сей знак олицетворял человека! Две вечные нематериальные Вселенские сущности, две энергии, два начала: Созидание и Разрушение, помещенные в один сосуд, являли собой живой вечный двигатель ...
- Святой Отец! То, что мы видим на стене и символизирует баланс Созидания и Разрушения, жизни и смерти, рассвета и заката, дня и ночи, света и тьмы, лета и зимы, тепла и холода, огня и воды... В целом, сей символ - это Человек с заложенными при Сотворении в него энергиями. Предположу, что вы так и мыслили, знали. Знали и то, что соблюсти баланс чрезвычайно сложно. Эликсир бессмертия, один из его компонентов заключается, как раз, в гармонии энергий...
- Несомненно, мы знали. Для нас всегда было загадкой, из чего, как отливается нектар бессмертия. Словно одержимые многие из Пап придавали этому огромное значение. Пытки, истязания велись не с целью признания служения сатане или дьяволу. Всё это было на публику. В подвалах учинялись допросы на предмет выявления знаний, которым обладали, могли ими пользоваться люди, ведающие силу трав, огня, воды, других природных стихий и явлений. Но Папам не удавалось соединить, собрать в один сосуд вожделенный эликсир...   
- Гонения за призраком, Святой Отец, стало заделом для заполнения многих километров бумаг писарями. С болью в сердце они описывали то, что должно было случиться...
- За призраками? О продолжении жизни после смерти тела знают многие. Но есть источники, повествующие о бессмертии и в материи. Это же естественно! Если энергии - субстанции вечные, то вечен и Человек!
- Да, за призраками, Святой Отец! Вы их плодили... Бессмертие и вечность не одно и то же. К тому же, своё бессмертие, источники знаний, вы искали вне себя. Это было главной вашей ошибкой. Символ на стене ещё повествует и о вечности, не бессмертии.. Но как соблюсти баланс между вечными сущностями, доля которых в каждом из нас каждое мгновение бывает разной?..

Олег крупно пошёл по комнате. Папы, их тайные покровители жрецы вели свою игру на протяжении многих тысяч лет за обладание волшебной палочкой, связующей нитью - некоей Энергией, которая оба начала: Разрушение и Созидание позволила бы нащупать, поймать, заключить в свой телесный сосуд. Было понимание, что эта энергия где-то, в чём-то есть. Но как её измерить, в чём ее удельный вес? И что, собственно, она из себя представляет?

Волхвы, жрецы в поисках вечности каждые шли своим путём. И однажды на Земле зародилась две картины мира: о вечности в материи - одна, о Божественной загробной - другая. Две мысли, две концепции продолжают этот поиск до сих пор...

Учёные обеих догм пребывают на острие мысли, являясь навершием. Но чтобы идти в поиске верным путём, курсом, нужно изначально быть вектором. Начальная, отправная, исходная точка - это истинная картина мира, это Сотворение. Уже опираясь на это, имея незыблемый, прочный фундамент, не отрываясь от него нигде, можно выстроить путь, ведущий к вечности. На одних же предположениях, не имея привязки к фундаменту - Сотворения, далеко не уедешь. Можно долго плутать, можно ошибаться, но можно набить и шишки - привести человечество к уничтожению. И всё дело будет в отсутствии истинной исходной точки картины мира - Сотворения, начала начал, балансе Созидания и Разрушения...

Папа тоже поднялся. Ток мыслей иногда гоняет и ноги, и выливается в развороте мыслей в себе, если один, их оглашении - если есть кому их донести:
- Вы считаете, что ошибочным было направление поиска? Не в разных источниках, не в  ведающих людях нужно было искать понтификам свет в оконце, но в себе?
- Да, лучик света и вечность нужно было искать в себе..
- Предположим... Но, ведь, и волхвам не удалось обнаружить источник вечности? Мало того, их культура, уклад жизни пали под нашими мечами и обманом, под влиянием нашей картины мира. Если бы они нащупали путь, вряд ли  это было бы возможно. Обретя вечность, они властвовали бы над умами...
- Путей, тропинок и дорог к этому - множество. Пересекаясь, сливаясь, остаются в итоге две. Но они - диаметрально противоположные... Помните, я говорил про программу? Есть путь волхвов и есть путь у жрецов, которые вы торите. Но они обе всё же есть программы. Две. Ни одна из них, созидательная или разрушительная, не дарует вечной жизни в материальном плане. Но при этом вечность возможна! И только в материи!
- Вы хотите сказать, что ваши древние праведники тоже ошиблись при выборе пути? - Папа был удивлён.
Точно зная, что культура Руси несла миру лишь блага и процветание, он не мог объяснить себе, зачем с маниакальным упорством стремятся её уничтожить и поныне! Словно неведомая сила побуждала творить зло этой светлой, доброй культуре с самодостаточным укладом жизни... Но если Папы не добыли вечности, и праведники волхвы не обрели её, то в чём же весь секрет эликсира бессмертия? Есть ли вообще таковой? Но как же предсказания, предания, знания?
- Да, волхвы, ведя народ своим путём, отличным от тех, кто выбрал путь другой, тоже осознавали, что находятся лишь в программе. Разница в том, что волхвы знали об этом, когда жрецы, их подопечные действовали так, как мысленно программисты им прикажут, - Олег слегка взгрустнул, что было ему не свойственно.

Боль веков отразилась на челе. Воспоминания снова унесли его в прошлое. Вобрав многие знания, более тысячи лет назад в сегодняшнем исчислении, был отправлен на княжение. Волхв напутствовал и наставлял:
- Коня своего в узде держи. Нужно - понукай. Хватки - не ослабляй. Всё же, в миру ты примешь смерть от неудержимого скакуна своего...
Олег, в том воплощении Вещий, понимал, что на людях сложно владеть мыслью. Быть в гуще событий, быть у народа на виду, бывать в бою, это не раскидываться мыслями - конями под зелёными кронами вечного шатра - их учебного центра. Закончились волшебные дни в нем пребывания. Навыки, умения нужно было кому-то нести в мир, защитить устои, родной уклад жизни...

Через сотни лет классик вложил в уста кудесника правду, но уже и в его время, и тем более теперь, правда та понималась иначе: принять смерть от коня означало - уйти в мир, стать мирским, утратить возможность владеть мыслью, проникать в другие планы бытия и измерения и замкнуть свою мысль лишь в зримом - всё равно, что умереть...

Культура и сила мысли в людях теперь не только не воспитывается, но и утрачены знания, зачем они? Но как же люди хотят вернуться к Богу? Энергия, мощь мысли ткется не в материи, но сосуд - ёмкость для оперирования функциями всех нематериальных богов, в котором она может зародиться, имеет зримо каждый! Как донести до людей зёрна Истины?..

Папа параллельно думал о своём, но последние мысли гостя подтверждали его правоту и опасения. Он, как и его предшественники, ведомые чьей-то незримой рукой, не  управляли послушными обманутыми толпами, но сами исполняли чей-то негласный заказ! Холодок пробил затылок, застыл комок в горле, стянуло грудь. Извилистая змея ненависти готова была вырваться неведомо откуда, но Папа успел себя остановить! Ведь, не было предпосылок! Спокойной, размеренной идёт беседа. И кто-то в нём в начале беспокойство зародил, потом чуть не выплеснулась ничем не обоснованная агрессия из его личного сосуда. Явно Олег просчитал всё это! Или просчитался? Возможно, в Папе, в других подобным образом точно действует некая программа! Спасительным для ситуации было бы вернуться в беседу, нащупать концы последних мыслей, снова вдуматься над смыслом озвучиваемого, сопоставляя смыслы, информацию, факты со своими знаниями. Такой подход всегда собирал Папу, давал в беседе преимущество:
- Волхвы знали, что не Богу служат, но кому-то другому?
- Подозревали... Тонка та тропинка и растворяется она, ведущая к настоящему Отцу. Ступали на неё волхвы многие не раз, но снова путь теряли. Но хватает и одного такого опыта, чтобы осознать силу, красоту, совершенство настоящего Отца и того многообразия жизни, что Он Сотворил для Дочери и Сына. Многое становится ясным в мгновение. Но вместе с тем приходит и осознание, что вне Божественной жизни человек живёт в двух программах, - Олег снова задумчиво уставился на символ человека.

Школа, в которой Олег проходил обучение, посвящение, была одной из немногих, что красиво расположилась не далеко от одного из селений. Самые первые школы, когда ещё не было набегов ворогов, отличались объёмом охвата многих наук. Но сказать, что это было обучение в одну сторону с односторонним движением никак нельзя. У Друидов был опыт. У юности, учеников - новая мысль, которая знания могла подхватить, продолжить... Наука являть, наполнять новый образ совершенством приближала к Богу. Видеть варианты грядущего для каждого из учеников было делом попутным, незначительным. Остались ли хоть какие-то следы от тех школ? Где они теперь? Как их отыскать? 

В этом воплощении Олег множество исходил дорог в поисках той Школы. Она была, звала. Однажды, уже толком подустав, почти в ночи, собирался, было, искать подходящее место для ночлега. В гуще леса к его собственному звучанию левой части головы вдруг добавились нотки посторонние. Высокие, красивые они не были Олегом рождены. Слушая пространства, он в точности определил источник призывного сигнала! Школа, несмотря на прошедшее тысячелетие, помнит каждого своего питомца, ждёт в веках. Олег в волнении пошёл на неслышимые обычным слухом мелодии. Сделав несколько шагов, вдруг почувствовал сильнейший страх!

Олег остановился. Солнце уже давно ушло за горизонт. Уже невидимое, оно вдруг озарилось, вспыхнуло новой силой.
Нагнетаемый же пространством страх был явлением защитным и действовал он локально, избирательно. Зная об этих особенностях, Олег побыл немножко в этом мыслящем фоне, отпустил, расслабил свои мысли и состояние...

Ознакомившись, взвесив пришедшего объёмы, не найдя враждебности, угрозы, нездорового любопытства эта часть леса распахнула незримые ворота. Соответствие природным ритмам и служило паролем и допуском в этот Науки Священный Храм.  Явившегося с добром, ясной мыслью и целью напоит, накормит, пригреет. Пищей будут ключи ко Вселенной, которую многие жаждут заполучить. Правда, ключи будут живыми, особенными. Их удерживать долго ещё никому не удавалось. Не материальные, в то же время зримые, отражают прошлое и будущее, но всегда живут они в настоящем! Человечество живёт в ином времени, и чтобы обрести вечность, владеть Вселенной, требовалось влиться в Настоящее, испить его до дна. Из настоящего прекрасно виделись прошлое и грядущее! Волшебный эликсир, что собирался в надлобной части головы, поднимал человека на другой уровень, позволял выйти из программы. И тот, кому это удавалось, навсегда теряет покой, будет стремиться  освежить этот опыт, чтобы снова и снова испить Вселенную, почувствовать её вкус, свою возрождающуюся Божественную суть и мощь - ТВОРЯЩУЮ СИЛУ..

Многие воспоминания живы в Олеге. Он не помнил, чтобы в обучении волхвы давали им некие определения. Любая информация, даже исчерпывающая, не носила завершенный характер. За всё время пребывания ни один из условных учеников ни за проступок, ни за не усвоенный материал ни разу не получил ни нагоняя, ни оценки. Уважение личного пространства, скорости охвата материала ценились, были поставлены на самый высокий уровень. Рождать свою мысль, выявляя попутно сторонних помощников и отсекая их, было их первым, самым лёгким заданием, не достижимым сегодня ни кем..

Олег грустно улыбнулся. В настоящее время нигде в мире нет таких практик. Любой йог, гуру, учёный, школьник лишь следуют подсунутым вариантам. Папа, у кого в гостях был Олег, был в их числе. Безусловно, он  знал, что явление своих мыслей позволяет многое. Если мысли брать чужие, то как зародить священный огонь вечности в себе? Энергия Мысли жизнь и смерть позволяла держать в золотой узде, легко видеть жизнь миллиардов в настоящем времени, знать о их прошлых воплощениях. Огонь, дающий силу управлять всем человечеством, был достаточно чувствительным к любым внутренним изменениям, и быстро гас у жрецов. Горевший дольше в волхвах, тем не менее он не превращался в них в неугасимый факел...

В Храме Науки, сравнявшись в силе с волхвами, ученики стремились их превзойти, что приветствовалось и поощрялось. Однажды и Олег испробовал вкус вечности. Судьбы людей всего человечества, общественные процессы были в тот миг лишь фоном, словно картина на стене. Но, картин, естественно, было две! Мысль летела и, казалось, необъятная прежде Вселенная, вдруг вся к нему развернулась, стала понятной! Есть ли на всём белом Свете большая красота? Вряд ли! Какою силою её измерить? Как охарактеризовать, и как её обозначить? Это новая для Олега величина сама была определением! Она позволяла разом объять всех богов - Вселенских сущностей, быть сильнее их, видеть в них иные в движении мысли качества! В попытке осмыслить новую величину, Олег выбился обратно в окружавший его мир. Всё то же самое вокруг, но...
Стоявший рядом волхв, посмотрел в глаза, весь, вкладываясь в слова, произнёс:
- Ты вкусил Вселенную. Ты коснулся ключей по её управлению... Но ты почувствовал и разницу!  Перед тобой теперь множество дорог, но путь один. Как быть тебе далее, решай самостоятельно.

Олег, словно в беспамятстве, но ещё и помня об испытанной красоте, пробыл в таком состоянии несколько дней. В сознании жила живая жизнь. Настоящая, данная Отцом изначально, разительно отличалась от той, что вершилась теперь. Дистанция, пропасть с каждым поколением лишь увеличивалась и усугублялась!..

Наесться знаний, Истины никогда невозможно! Ибо познав всё имеющиеся знания на сей миг, мысль всегда открывает новое! И жажда этой самой новизны устремляет исследователя вперёд! В том у настоящих научных центров и была ценность, свет, особенность. Они были средством не постижения мироздания, но управления ею. И знания об этом, что рождались в этих живых научных центрах, всегда были привлекательны для изучения врагами волхвов - жрецами, их последователями. Находясь в своих храмах каменных, они не имели на руках всех ключей, возможно какого-то самого важного звена! В их сознании сидело понимание, что добыв их все, можно управлять миром, обрести бессмертие. Но "ключи" были подвижные, мыслящие, ускользающие в силу большей скорости мысли, чем у тех, кто их искал, стремился ими обладать.

Иная мысль воспитывалась в питомцах - учениках  волхвов и друидов в более совершенных учебных заведениях, отличавшихся от каменных жреческих строений своей многофункциональностью, попасть в который не так-то и просто. И лишь вещий, стоя у живых стен Храма, будет отслеживать давление и притяжение противоположных незримых сил: параллельно нагнетанию страха будет звучать и прекрасная мелодия, струиться сладкая речь. То, чем богат человек, какой имеет внутренний "паспорт" , согласно ему и будет раскрываться одновременно тьма и свет - вход в заветное пространство...

Личное солнышко проснулось в Олеге, "открыло" внутреннюю дверь. Преклонив колени, Олег творил молитву Вечности:
- Я был. Я буду. Я есть. В твои вступая врата, соединяя в себе свет и тьму, Созидание и Разрушение, Жизнь и смерть ...

В лесах, в горах, смешавшись с изменившимся за тысячелетия ландшафтом, продолжают прорастать живые храмы. Посаженные человеческой рукой, хранят в себе своё предназначение. Живые слова, мысли, видения нарождаются в сознании в этих священных местах, являя историю Сотворения всякой материи, историю Земли, тогда как во дворцах, соборах, храмах редкие посвящённые или Папы видят лишь информацию об этом в книгах, хранимых в их каменных стенах.
Живые природные буквы, картины - видения всегда значимее, ценнее изложенных на бумаге. Но, коль скоро, не всяк может читать живую природную книгу, вписывать в неё свои мысли и главы, для таких существует письменность, явная и образная. Первая доступна и понятна всем, другая дозволяет, допускает на стихии оказывать влияние, быть к богам проводником. Буквы, фразы, информация, образы в значимых книгах - всегда многослойные, раскрывающиеся в моменты достижения баланса между отдельными частичками Вселенских сущностей каждым в себе. И этот момент достижения равенства называется озарением, являя маленькую или большую истину, служа ключом к переходу на следующий ведания уровень. Один видит слова, мысли, образы, изложенные на бумаге, другой погружается во Вселенную, становясь её центром.

Войдя в пространства Храма, Олег словно окунулся в необъяснимое его живое тепло. Перехватило дыхание. Непередаваемая радость переполняла грудь. Ощущения такие, будто после долгих блужданий ты пришёл в отчий дом, в котором тебя любят и ждут. Не имея сил идти дальше, Олег растянулся на Земле. Только здесь её можно услышать. Только здесь пересказ событий будет без додумок в пробелах, без искажений, достоверным.

Земля дышала. Тяжело, с надрывом, но местами нежно, без всякой хрипоты. По опыту Олег знал, что в мгновения общения с Землёй человек иными чувствами ощущает её радость и боль. Где-то шли бои. Где-то в лоно Земли вгрызалась техника. А где-то в траве, не умея ещё ходить ножками, ползала юная человеческая жизнь. Где-то, взлетев над гнездом, полетел скворец для птенцов за кормом. Где-то в это же время совсем крохотный дельфинёнок впервые видел купающихся в море людей... Всё, чем полнится Земля, все её ощущения и чувства в мгновение передаются тому, кто её слушает и слышит. Воспринимающий каждое событие переживает лично, и всё, как непосредственный участник, пропускает через себя. При этом это всего лишь попутная часть общения, общий фон. Если не цепляться сознанием за события, можно сразу чувствовать их все и даже возможные ещё не случившиеся варианты. И всё это вскользь, мимоходом общению Земли и Человека...

Сейчас это кажется невероятным, но в ранние времена это было для многих обыденным. То, что сейчас вызывает сомнение, неверие, некогда было само собой разумеющимся. Красота, благородство мыслей и чувств были в приоритете, и потому Человек и Вселенная друг другу раскрывались встречь...

Поиск Храма, долгое пребывание в пути утомили Олега, но сейчас усталости, как не бывало. Олег заснул здесь и тут же проснулся там, который большинству известен под явлением "сон". Переход мгновенный важно не заспать, и не по заложенной программе, а самому его осуществить. И тогда... И тогда он увидел сверху Рим, очертания Ватикана, удаляющуюся в грозовых раскатах тучу. Взор ушёл вниз, проник сквозь строения. В древних стенах шла размеренная беседа. Святой Отец наливал Олегу травяной чай...

Олег снова уселся в кресло, пересмаковал в себе недавний "сон" . Теперь понтифик измерял ногами комнату. Где-то рядом были мысли, которые позволили бы ему соединить их концы в единую нить, в единую картину. Летучая, плотная, уже ощущаемая, некая масса нарождалась в голове. Мыслилось легче, и в этом летучем веществе можно было сопоставлять имеющуюся в себе информацию, знания гораздо быстрее, чем ему удавалось раньше!

Папа взглянул на Олега и быстро заходил по комнате. Гость, наблюдая за ним, улыбнулся, откинулся глубже в кресло, с удовольствием отметив, что этот эпизод он уже обыграл во "сне" раньше. Правда, жизнь вносит коррективы, потому нужно всегда быть на коне. Те события, что можно вершить во "сне", сложнее воплотить в жизни. Пока в понтифике работала мысль, нужно было его не отвлекать. Как только мысль споткнется, зайдёт в тупик, можно снова включать его в разговор.

За окном снова прогрохотало. Наверное, тучи ходили кругами. Тень пробежала и по лицу папы.
- Святой Отец! Не утомляйте себя раздумьями. Иногда и мыслям нужен небольшой перерыв. Их можно много чем разбавить. В этом есть логика, есть и богатство. Отдохнувшая, разбавленная, она в искомое больше может внести ясности... Скажите, известные вам лично правители государств, определяющие в кавычках вектор развития человечества, какими категориями мыслят? Вы знакомы с президентами ведущих держав  мира, - Олег не рвал мысли понтифика, он давал направление, новое их видение и разрешение.
Шелестя одеяниями, Папа приблизился к столику. Интересным сегодня с утра складывается день. То, что он ждал долгие годы, какой он представлял эту встречу, совершенно другой по наполнению и содержанию она протекала. Олег не вызывал в нём благоговения, но и беспокойства - тоже. Не возникало перед ним и чувство преклонения или страха. С виду обычный, от тяжести дум, знаний вовсе не надменный. Нисколько не стремится над ним доминировать. В неясностях не запирает мысль, стремится додать, досказать, разрешить. И не противник, чувствуется, могуществу папства! Что же он замыслил? С чем и для чего пришёл? Только ли за книгами, которые мы так и не смогли осилить? В вопросе его явная уступка: поговорить теперь о всем известном и не значимом. Правители, как и учёные, всего лишь корректируемые проводники чужих замыслов...
- Во встречах с ними приходится надевать маску, играть принимаемую людьми давно срежиссированную роль. Другую не примет покорная людская масса. Но и правители обращаются лишь за поддержкой. Тщеславные, с микроскопическими знаниями мнят себя вершителями судеб. Наивные, ещё многие тысячелетия назад просчитаны были они сами, их шаги... Когда-то кто-то пожелал летать, как птица; когда-то кому-то захотелось погрузиться в океан, словно рыба; когда-то кто-то захотел довольствоваться лишь тем, чтобы перемещаться по земле быстрее самого быстрого зверя... Желания сии не исчезали в людях. Они с каждым поколением лишь усиливались. Так однажды возникли концепты будущих самолётов, ракет, подводных лодок, автомобилей. Но чтобы все эти желания воплотились на практике, человечество проделало путь не в одно тысячелетие, длиною в множество человеческих жизней. Тот, кто взял контроль управления желаниями, формирует их, тот и управляет человечеством. Желания зародились, может, и мгновенно, но исполнению потребовались стремления, открытия, научные центры, конструкторские бюро, заводы. По сути, пробудив, усилив в людях желания, обуздав их, мы перехватили над людьми власть. Для особо непокорных, ведающих мы придумали плеть: религии, законы, психиатрию. Учёные, правители мыслят лишь в нашей парадигме и их знания простираются не дальше, чем у одомашненных, прирученных животных, - констатировал понтифик.

Папа и Олег нащупывали то, что можно ткать, растягивать, получая от общения насыщение и несказанное удовольствие.

Олег выслушал, выдержав паузу, вставил:
- В том и дело, Святой Отец, что не всегда желания, стремления, инстинкты могут быть нашими. Их могут искусственно стимулировать, подсовывая и нужные "рецепты" их удовлетворения. Жрецы решили, что играя на этом, можно править миром. Желания познания, власти, сексуального влечения, жажда, голод, страх - всё это искусственно возбуждается, приводит в движение умы и человечество в естественном стремлении их удовлетворить или решить. Но это слишком явно и понятно.
Между тем, незримая часть Вселенной имеет своих вечных обитателей, о которых широкой массе информацию давать запрещено. Вы читали о них в тех трудах, что хранятся и в этих стенах. Знаете так же, что можно через них обрести бессмертие, но не знали, каков он в готовом, конечном варианте букет бессмертия, как и где формируется, - Олег выдохнул.
Еле заметная печаль омрачила лоб. - Человечество в своей истории намотало немало тысячелетий. Множество судеб вершили эту поступь, решая всего лишь несколько задач, проистекавших из естественных потребностей и желаний. Но до сих пор единые задачи, цели, пути их достижения всем человечеством не определены! Наверное, пришло их озвучить. Пришло время дать инструменты Сотворения, озвучить рецепты вечности и счастья, - Олег открыто посмотрел в глаза понтифика.

Папа вскинул брови. В словах Олега явно проскальзывали мысли, которые в годах он ещё не додумал, но за которые он ему был благодарен. Сходу их осмыслить, встроить в свою картину мира нужно было время. Но вот желание Олега всё рассекретить, невольно в нём всё всколыхнуло! То, что веками Папы собирали, оберегали, использовали в своих целях, предлагалось раздать всем и каждому! Не перевернётся ли мир, не наступит ли от избытка информации хаос в головах и в мире? Каждый возомнит себе равным Богу, поймёт, из кого и чего состоит, в чём человека мощь и сила! Папа, правители, любой политик или чиновник будут не значимыми. Каждый сам начнёт думать, мыслить, наполнять себя не искусственными, но настоящими компонентами счастья! Как тогда быть? Властители дум навсегда утратят над миром власть...

- Святой Отец, мне понятны ваши терзания, сомнения, страхи. Они - напрасны. Нельзя обрести вечность в одиночку или малой группой. Только вместе! Только всем человечеством! Не разом это будет. Кто-то раньше решит эту задачу, кто-то позже. Важно само это направление, основанное на фундаменте истинных знаний, но никак на ложных или неполных. Пора дать человечеству его пищу, его воду, его хлеб - Истину. Разрозненные, противостоящие друг другу ручейки энергий мыслей, обнуляющие стремления человечества и каждого к долголетию, здоровью, вечности сольются в единый поток, откроют в Книге Жизни на странице человечества новую эру. В ней не будет места преступлениям, болезням, войнам. Человек вкусит радость и полноту жизни, окунется в другие миры и измерения, в Яви познакомится с богами, чьи вечные компоненты в нас есть, - Олег говорил взволнованно, устремив взгляд поверх головы Папы, словно видел в пространстве эту самую счастливую жизнь будущего.

Так оно и было. Произносимые слова обычной для общения скоростью не поспевали за видениями. Олег передавал лишь то, что видел в себе. Вселенские сущности проецировали в Олега то, какой может быть жизнь человечества при обстоятельствах, о которых он говорил. В том видении в людском сообществе было естественным видеть в пространстве мысли, желания, понимать друг друга без слов. Это не означает, что человечество за ненадобностью утратило речь. Это означало, что речью, словом, мыслью человек творил новый смысл, новый образ, новую твердь. Не из существующих химических элементов, а из частичек вечных Вселенских богов. Творил вечное, самодостаточное, возрождающее себя. Тем самым и сам был вечен...
- Олег, я вас понимаю. Но каких вы от меня ждёте действ? Всё то, что значимо, ценно для людей, в миг будет порушено. Вы можете представить реакцию христиан, мусульман, буддистов, если в одночасье разрушить их идеалы, веру, пусть и с оглашением Истины? А какой будет реакция учёных? Девятьсот девяносто девять из тысячи подвергнут не только сомнению, но и осмеянию любую новую информацию, не укладывающуюся в их парадигму. И вы это прекрасно знаете. Вы хотите, чтобы Ватикан принял на себя весь удар? Или я не правильно истолковал для себя ваши намерения? - Папа был искренен.

Верующим ценны и дороги не Истина, а их убеждения. Учёные верят в то, что доказуемо, измерено, зримо. И в наш "научный" век кто всерьёз воспримет информацию, что Вселенная в первую очередь состоит из вечных компонентов, имеющих мысли, чувства, объёмы? Ведь в этом случае нужно пересмотреть саму концепцию мироздания, саму жизнь и её основу и фундамент. И какой тогда будет мысль научная, а какой - человеческая?

Если признать, что Вселенная незримая состоит из вечных сущностей, способных принимать любую форму, обладающих мыслью, половым различием, то в чём суть их бытия? Оказывают на нас влияние и в какой форме? Чем и как их уловить? Доказуемо ли их наличие в нас или где-то ещё?..

Олег в упор смотрел на Папу долго - долго, потом произнёс:
- Вы упиваетесь своей властью, обрекая человечество на болезни и войны. Не важно, каким путём оно к этому пришло. Но в вашей власти изменить ход истории, дать людям путь к истинному счастью. Вы увидели обреченность, безысходность, но не путь из тупика, не попытались узреть, каким будет рассвет и расцвет человечества, если вернуть ему то, что у него украли, что от него скрывали. И обнаживший Истину войдёт в историю не как разрушитель устаревших религий, идей и идеалов, а как освободитель человечества от гнета лжи и обмана, как светоч, указавший всем и каждому путь к личному счастью и вечности без болезней, войн, насилия, - Олег улыбнулся.

Разгладились плечи и лицо Папы. Несомненно, доля правды в словах была Олега. "Собственно, что я расстроился, нарисовал себе лишь одну картину из двух возможных. Одну увидел я, другую раскрыл мне мой гость. При одной и той же информации насколько противоречивой, противоположной может быть реакция, взгляд, решение. Информация одна, а при её верном приятии, толковании совершенно другими могут быть шаги и действа. Я был всегда убежденным сторонником сокрытия истины, а тут сам загорелся желанием их обнажить. Но как это сделать? Смогу ли я быть убедительным в том, чего я и сам до конца не разумею? Как доносить то, чего не осмыслил? Найдутся ли те, кому это нужно, поддержат? И будут ли в числе услышавших власть придержащие - те, кто принимает решения? Не мы ли сами в веках сосредотачивали власть в руках тех, кто не самостоятелен в формировании мыслей, желаний, стремлений, им не хозяин? Теперь нами же сломанное самим нужно всё исправить, взять за то ответственность?"

                ********

Есть в сутках часы или минуты, которые застоявшимся чувствам дают остроту. Вот Заря окрасила пространства. Темень растворяется, увеличивая долю Света. Душевная благодать приходит в волнение, тревожит грудь, подходит к горлу ком. Не спрятаться, не скрыться от этой красоты, не уместить это в себе и, кажется, её не удержать! Слёзы выдавливаются из глаз. Как? Как в этом жить?! Как это КРАСИВОЕ проживать?!

Небо из тьмы окрашивается в синь. Звезды одна за другой гаснут, и Солнца лучи уже гладят макушки деревьев. Звучания Утра сменяют звуки Ночи. Душа, скованная, сжатая былой темнотой, расширяется соразмерно проникновению Света. Всё дальше открывается окружающего пространства вид. Почему, почему всё так красиво? Как можно это чувство охарактеризовать, что позволяет влюбляться во весь Свет снова и снова? Есть ли ЭТО Любовь - Любовь к Родине? И есть ли у Неё начало, границы, предел?

Слезинка всё же скатилась, теряя скорость и объем. В уголке губ она растворилась, оставив на щеке влажную полоску. Нужно успокоиться, развернуть вспять линейность мыслей и чувств. Найденная Школа пробуждала в Олеге древнюю Память...

- ..Она имеет в каждом человеке свой плотный предел, но потенциал - безграничен! Тут нужно самому определять её условные границы. За мгновение до пика аккуратно красоту, не сворачивая, нужно развернуть в обратную сторону к источнику. У каждого чувства есть своя исходная точка, подойдя к которой, уже в ней можно окунуться в один мир или же в другой. В каждом из них своя условная или настоящая опасность подстерегает, - вспоминал Олег.
Былое в веках утратило глубину, остроту, объём, но не актуальность. Волхвы и предупреждали, что при преодолении исходной точки какого-либо из чувств или эмоций, открывается новый беспредельный океан - уже не материальный!
- .. И их, этих океанов - множество. У каждого из них есть свой хозяин и властелин с непомерным количеством помощников - величайших психологов и актёров, каких никогда Свет в буквальном смысле не видывал. Можно со слугами повелителя "океана" соперничать в знаниях и в скорости мысли, но можно и с самим правителем. Как развернутся события - тут готовых вариантов, заготовок нет. Полная импровизация! - говорили мудрецы.
- Возглавить диалог, свою вести игру очень затруднительно, затратно в пределах одного условного мира - океана. Если примагнитили вашу мысль, широту чувств - будьте уверены - ослабят, сведут вас на нет. И здесь в рамках своей энергии они могут вас играть, вести, управлять. Мысль, как птица со сломанными крылом, будет терять скорость, мощь, объем. Энергию Мысли нужно беречь, наполнять осмыслением. Она и будет позволять проникать в миры, и уже в них быть ею защищённым, свою вести игру. Перебарщивать не нужно. В каждом условно "океане" представители тех миров могут через вас усилиться, могут и ослабнуть. Чувства превосходства нельзя допустить! Нужно всё принимать с искренним уважением и Любовью! Ваша задача подобным отношением добиться в каждом из "океанов" встречи с реальными представителями, когда из актёров они превращаются в себя настоящих - неделимых мыслящих частиц живой Вселенной, уже искренних и с новой игрой, но полной импровизации готовых к новым свершениям уже с вашим! участием...

Юношам - ученикам не терпелось в "бой". Каждый из них мнил себя во всех схватках победителем. Пыл, помноженный на самоуверенность, не позволял слышать реальность: помрачение разума подстерегало каждого, кто допускал в осмыслении мироздания ошибку. И таковые были. "Раны", "травмы" не заживали подолгу или не затягивались вовсе. И некогда одни из одарённых пополняли число тех, кого принято в миру называть душевнобольными. Одни из них изначально страдали скудоумием, другие - не справившиеся с живыми объёмами знаний. Примеры были у каждого из учеников на слуху или на виду. Но юная дерзость, как всегда, переходит в мудрость лишь с накопленным личным опытом...

Впервые, когда Олег преодолел точку, разделяющую материю и "океаны", почувствовал эйфорию! Лёгким и прекрасным предстал первый из множества мир. Первый диалог, первое общение кружило голову. И ещё мгновение! Вовремя вспомнил, что самому нужно вести партию. Зачарованный, он был бы уже потерян...

Смутные воспоминания взволновали Олега. Опыт покорения миров взвинтил чувства, поднял их. И тут стало ему не по себе. Понтифик черпал знания, насколько это было возможно при его сане, из имеющихся под рукой источников, кем-то написанных, имел дело со следствием. Олег соприкасался непосредственно с причиной - первоисточником возникновения жизни на Земле. Какая несоразмерная разница! На ком за происходящее в миру ответственность?..

Всматриваясь в священника, обнаружил в его глазах и нерешительность, и усталость, и вопрос. Его волновало то же, что и многих: КТО, КОГДА? Хоть и не осознавая до конца, как, по каким законам живёт Время, ясно одно: Святой Отец не измерял его в секундах. А значит, понимал его течение всё же шире, больше, чем учёные и оболваненное большинство. В самом начале разговора понтифик попросил, казалось бы дежурно, поведать, что же человечество ждёт впереди? И прекрасно понимает, что ТО, что СВЕРШИТСЯ, случится растянуто. Одни будут ещё проживать при новом Времени, не ведая, что Оно уже вершится, инертно, другие будут учиться жить в каждое мгновение. И это новое понтифика и пугает неопределенностью. Есть ли у него лично в этом Новом Мире жизни продолжение? Сможет ли он вновь на Земле однажды воплотиться, или останется там, в небесном "раю", который они пастве после смерти обещают, прекрасно зная при этом, что рай и вечность возможны только на Земле? Как, кем будет заполнено это Новое Время?

Диалог с Папой, как и обнаруженная в лесу Школа, каким-то образом вскрывал в Олеге память, обнажал то, что не удавалось ему извлечь долгие годы. Отдельные картины былых воплощений, накопленные опыт, знания вставали хаотично и нужно было из вспышек воспоминаний собирать по крупицам настоящую кладезь - мудрость. Как книгу Олег листал страницы одной из жизней, на глубины которой он смог проникнуть. Далее пока не удавалось. Лихое время юности. Он с друзьями осваивается в "океанах" вне материи, начинает понимать живые Вселенские законы. За первым опытом погружения в разные океаны чувств или эмоций, каждый раз он выходил "отяжеленным". Друзья же его выплывали, напротив, облегченными. Они в "океанах" "плавали" - эйфорили! Но океаны нужно было покорять!

Однажды Олег заметил, что читает мысли волхвов, их "слышит". С того момента пошла новая жизнь. Общение мысленное, векторное вдруг стало образным! Ускорилась форма передачи знаний между ним и волхвами. Те знания, что мудрецы для учеников переводили в слова, он мгновенно считывал в любое время! Установленная связь перевела Олега на другой уровень восприятия миров, планов бытия. Знания ширились, нарабатывался опыт, а с ними - немыслимые раннее вопросы! Оказывается, и в вопросах человек и ограничен, и беспределен! От уровня знаний, его вертикали, этажа, один и тот же вопрос имел разное прочтение и смысл! Озвучить вопросы, дать на них ответы можно, но вложить полное содержание не представлялось возможным. Покорившим "океаны" обнажался иначе и мир плотный - материальный! Схватки, бои вне материи, в которых Олег выходил победителем, имели свои последствия: растягивать Время или его сжимать - вершить. В материи Время имело Ритм. И здесь Время было совершенным, живым, содержательным, динамичным, тогда как в разных "океанах" оно было, хоть и разным, но линейным. Может ли быть так, что ещё века назад он эту встречу с понтификам и запланировал?

Над Римом отдалённые раскаты грома вновь возвещали о грозе. Туча снова возвращалась в город. В небе во множестве сновали "НЛО". Тот, кто рождал самостоятельно мысли, имел власть над чувствами, не только прекрасно их видел, но и знал, кто в "тарелках", из каких явились они миров. Олег не раз в "океанах" над ними выходил победителем, не причиняя им "ран и увечий", имеющим другую природу. Не имея физического тела, иноизмеренцам нужны "тарелки" для проникновения в материю. Олег дружил с представителями всех "океанов" - измерений...

- Управлять стихиями - сложность или мудрость? - вопрошали волхвы, локально вызывая иногда дождь.
Творец Вселенские законы обернул для Сына в новую возможность, новую реальность. Покоряя чувств океаны, Олег постигал ту науку, что позволяла не только стихиями управлять, но немножко и Временем....