Один день вечности

Сквозь неплотно задернутые шторы мелькает солнце. Под окном раздается зычное «муууу!» - деревенское стадо каждый день ведут пастись мимо нашего дома. Солнце чертит теплую полоску света на полу, и я стараюсь встать с кровати прямо в нее. Лето.

Дом еще спит. Шорты из обрезанных джинсов и мятая футболка. А какой смысл ее гладить, все равно помнется? Тихо пробираюсь на кухню и ставлю на плиту чайник. На завтрак – огурец из парника, хлеб с солью. Чайник закипает целую вечность, и я, не выдержав, наливаю некипячёный чай.

Улизнуть важно, пока еще все спят. Пыльные кеды на босу ногу и полулитровую банку подмышку. Раннее утро – самое время пойти на охоту за лесной земляникой. Солнце лижет спину, припекает лохматую голову. Сонные комары с радостью встречают завтрак в виде меня и ноги быстро покрываются кровавыми расчесами. Не страшно! К обеду уже пройдет!

Дома банка казалась такой маленькой, а теперь наполняется ягодами, по меньшей мере, вечность, хотя я их практически не ем! Так меня друг научил – нужно съесть кислую, недоспелую ягоду, тогда других и не захочется.

Раскрасневшаяся от жары, выгоревшая чёлка липнет ко лбу, руки в волдырях крапивных ожогов – именно в крапиве растет самая вкусная земляника – я спешу домой. Быстрее! Может родители еще спят? Мама обрадуется ягодам. Она не станет их кушать, но мечтательно наклонится над банкой и станет вдыхать запах свежей земляники. С полной банкой ягод, поднимаюсь в гору целую вечность. Солнце жаром дышит в макушку.

После обеда вывожу на выгул велосипед. Педалька снова бьётся об защиту цепи. Можно позвать папу, попросить починить, но его нужно будет ждать, а это долго. Неуклюже бью ключом по педали. Сойдет! Скорее, разогнаться до шума в ушах, что бы педали и не крутились вовсе, что бы икры свело от напряжения, и побелели костяшки пальцев, сжимающих руль. Скорее! Ветер зачёсывает назад чёлку. Солнце бликует в звонке на руле. Уши закладывает, словно я под водой. И, кажется, слышно, о чем шепчет вечность. Еще быстрее!...

Велик брошен в ограду. Мама снова будет ругать, ну и ладно! Воровато лезем через забор. Что видят тут взрослые? Пустой недостроенный дом, пристанище наркоманов и пьяной молодежи. Но это потом, с наступлением ночи. А сейчас – это наше место. У них просто фантазии нет, у взрослых. Ну кто захочет сидеть и просто пить, когда можно сыграть в прятки? Или в догонялки на втором этаже, где и пола-то нет. Или в выше ноги от земли? Много ли они понимают, взрослые-то? «Упадешь, шею свернешь!» - кричит мама. Глупости какие. Мы же не на третьем этаже играем, а на втором. Детский уровень. Это взрослые, может, и упадут, а мы-то ловкие, мы тут целую вечность играем, и ничего, не упали ни разу. А если и падали, то шея-то целая!

- Доигралась! Вон какая заноза здоровая! Еще пакость какую подхватишь на этой стройке! – мама ворчит, а я недовольно соплю. Ну, заноза. Подумаешь! Само пройдет!
- Иголку неси, достану – говорит папа.

Сердце леденеет. Иголка! Как у шприца! Да ведь и не больно почти, занозу-то.

- Неси давай. Загноится, хуже будет.
Спорить бесполезно. Иголку папа зачем-то обжигает спичкой.
- Руку давай.
С трудом протягиваю ему сжатую в кулак ладонь.
- Ну чего? Играть с тобой, что ли, буду? Тут делов-то!

Отворачиваюсь. Жмурюсь. Дышу через раз. Грубые пальцы отца сжимают мою руку.
- Ну и что?
- Ну и всё! Пищала дольше. Иголку убери. – Протягивает он мне инструмент для пыток.

Из ранки сочится сукровица. Болеть будет целую вечность теперь! Мама зовет ужинать. Солнце, уже не жаркое, падает за лес, заливая кухню оранжевыми и розовыми бликами. Красиво! Вот бы нарисовать, что бы прямо так же! Жаль, у меня таких красок нет.

После ужина – снова на улицу. «Тебе бы только шляться целыми днями, лук бы лучше прополола!» - догоняет меня крик мамы, но я уже за калиткой. Последний краешек солнца блестит над лесом. Говорят, на заходе солнца можно загадать желание. Залажу на забор, что бы видно было лучше.

«Вот бы лето длилось целую вечность!»

И солнце падает вниз, чтобы завтра проснутся раньше меня, и согреть на полу полоску света.