Ремонт на двоих

   
  Ангелы – всегда босые.
        М.Цветаева.

   
   ***
– Итак, с чего мы начнем? – я нетерпеливо вертела в руке приготовленный карандаш.
 Через пару часов ждала другая, давно запланированная встреча, и опаздывать мне совсем не хотелось.

– С чего хотите…
Определить возраст сидящей напротив женщины никак не удавалось. Диапазон получался слишком большой: от тридцати до пятидесяти. А при удачном ракурсе она воспринималась даже юной.
– Просто сделайте так, чтобы было хорошо, – добавила она.

– Это как раз входит в наши обязанности, – выбрала я подходящий ответ (обычно у дизайнера заготовлено несколько шаблонов для традиционных вступлений), но чутье смутно подсказывало, что речь пойдет совсем не о декоре.

 Всё вокруг выглядело непривычно отстранённым. Меня не ждали. Это было очевидно. Вернее, ждали, но для другого. Окна оставались плотно зашторенными, и, казалось, их закрыли даже не вчерашним вечером, а минувшей эпохой. Мрак расползался, какой-то давнишний, почти старый. Он навевал мысли только о глубокой тоске, навсегда прописавшей себя в доме. Именно эта парочка – мрак и тоска – принимали меня в прокуренной гостиной.

 Но хозяйка квартиры улыбалась. Улыбалась отчаянно, словно улыбкой пыталась задержаться в чём-то хорошем. Я тщетно силилась понять, что здесь было более неестественным – её мимика или сама атмосфера. Возможно, всё вместе создавало впечатление эфемерности происходящего. Даже мысль, что за окном весеннее солнце, никак не приживалась в этой прошлогодней осени. Хотелось поскорее закончить, чтобы вынырнуть на широкий проспект, где раствориться в общей массе нормальных и объяснимых вещей.

– Сделать вам кофе? – cпросила она.
– Нет, спасибо. Давайте для начала обсудим варианты нашего сотрудничества.
В то время я была начинающим дизайнером и намеренно предпочла суховатый тон, не допуская перетекания рабочих отношений в модель а-ля подружки. Мой "бывалый" преподаватель всегда говорил: «Держи клиента за витриной. Видишь, но не слышишь. Клиент, который «друг» уже не клиент». Поэтому мысленно я заранее установила прочное стекло между нами.

 – Хочу всё поменять. Буквально всё. И как можно скорее! – женщина обвела пространство рукой, на секунду замерев в собственном отражении огромного зеркала. – Это тоже поменять! Еще… друзей… работу… место жительства. Планету, в конце концов! Вы сможете поменять планету?!
– ?
– СлабО поменять планету?! – нервно рассмеялась она.

 Поменять планету? В моей коллекции заготовок не нашлось нужных ответов. Я в недоумении смотрела на хозяйку, понимая, что день безнадежно испорчен. Даже если прямо сейчас покинуть эту мутную квартиру, останется гнетущее послевкусие до самого вечера.
 
– Боюсь, планету поменять не получится ни у кого, – ответила я, еще надеясь перевести разговор в адекватный и соответствующий диалог. – Но конкретно эти несколько квадратов изменить вполне возможно. Начнем с ожиданий. Что мы ждём от будущего интерьера?

– Понимаете… мне, наверное, не поможет новый дизайн, – неожиданно сказала женщина. – Даже не знаю, зачем звонила вам. Это была ошибка. Простите…

Подобный расклад был совершенно против правил. Однако сказанные слова заменили растущую во мне тревогу на смесь досады и облегчения. Проект не пошёл, но зато теперь можно выйти на свет. Можно исчезнуть, наконец, из этой чужой реальности, где всё насквозь пропиталось одной мучительной безысходностью, которая сочилась уже отовсюду и заполняла оставшийся воздух запахом немытых пепельниц.
 С лёгким сердцем я принялась собирать в портфель свои признаки, предвкушая, как через минуту невидимый портал откроется, чтобы снова выпустить меня в огромную жизнь со всеми её радостями и обещаниями.

– Вы уходите?! – женщина, как будто ждала другой поворот.
Я пожала плечами – разве могут быть сомнения?
– Погодите, – сказала она. – Пожалуйста, останьтесь... ну, хотя бы на полчаса...

В её тихой просьбе зависло столько душевной нужды, что я не устояла:
– У вас что-то случилось?
Мой вопрос безрассудно занес огромный молот над "витринным стеклом", и как в замедленном кадре, вращаясь и вибрируя, разлетелись вокруг осколки воображаемой стены. Где-то далеко из памяти выплыл и исчез старый завет преподавателя: «Держи клиента за витриной…»
Я сделала шаг и провалилась…

 
Вика

 В чашке плавала муха. Насекомое вяло шевелило лапками, пытаясь перевернуться. Выплеснув чай в пустую раковину, Вика открыла кран. Холодная вода с шумом поглотила утренний напиток, но муху не тронула. Та, словно осознав степень опасности, ожила и изо всех сил рванулась прочь, подальше от смертельного слива.
 Женщина вспомнила, как однажды, ещё в детстве, такая же сонная муха стала первым признаком сезонных перемен. Не проталины, не капающие сосульки, а именно очумелая от тепла комнатная надоеда принесла ощущение настоящей весны.
 Сейчас тоже был март. Свежие соки уже во всём искали проторенные дороги, и Вике всегда казалось, что любые трудности будут легче, если придутся на момент весны. Но этот бесконечный март подвел её во всех ожиданиях.
 
 Неделю назад Артем забрал свои оставшиеся вещи. Теперь особенно не хватало теплого халата, который надевали на двоих, выбегая по очереди покурить. Почему-то именно без этого махрового балахона их общий, такой счастливый в прошлом дом стал казаться абсолютно пустым. Будто в нём не было даже её.
 
 Вика подцепила за крылышки выбившуюся из сил муху и положила на подоконник. Если повезет, бедолага, просохнув, сможет улететь. «Кажется у мухи появился шанс» – безучастно подумала женщина.
 День только начинался. И нужно вновь изыскивать силы, чтобы прожить еще одни долгие шестнадцать часов, пока, наконец, ночной сон не выключит её из сознания до следующего утра. Сколько же времени должно пройти, чтобы перестать чувствовать эту вату вокруг? Раньше Вика никогда не замечала, как тикают часы. Странно, что сейчас слышны даже электронные. Откуда столько тишины?
 Распахнула портьеры. Проспект за окном жил отдельно. Ощущение, будто её вынесло в открытый космос, и она смотрит не через широкое окно высотки, а в малюсенький иллюминатор герметичного корабля, который медленно плывет в собственном вакууме. Она опять зашторилась.
 
 Артем не скрывал, что счастлив. Не хотел или не мог. И то и другое было невыносимо.
 Первые звоночки надвигающейся катастрофы обозначились еще прошлым летом. Он вдруг выбросил все свои старые носки. Не то, чтобы это резануло, просто было непривычно видеть его, скрупулёзно занимающегося гардеробом.
Это возраст, решила Вика. Рано или поздно все мальчики вырастают. И вот «мальчик» официально женат. Только не на ней.
Вика затянулась сигаретой.
 Он никогда не предлагал замуж, просто однажды назвал женой. Им обоим этого было достаточно. Зачем что-то еще, когда и так всё уже есть. А сегодня с фотографий в сети ей радостно улыбались чужая женщина в белом платье и чужой Артём. Вокруг веселились такие же чужие теперь (когда-то общие) их друзья. У них всё будет так же, как и раньше, только без Вики.
 
«Наверное, надо позавтракать» – подумала она. Но есть совсем не хотелось. Куда-то полностью исчезли обычные желания, кроме одного – пусть станет легче. Она даже взяла отпуск, чтобы переболеть, однако в изоляции заболевала ещё сильнее.

 Какая-то ужасная несправедливость сортировала их с Артёмом судьбы. У него по-прежнему оставалось всё. У Вики имелась только пустота. Он упивался молодой любовью, она – безутешными слезами. Почему счастье Артема оплачено такой нестерпимой болью? Её болью (!) И с какой стати она должна нести это за двоих? Даже за троих, ведь была еще она – разлучница.
При мыслях о сопернице в груди точно полыхнуло пожаром. Вика тихонько завыла. Когда же закончится эта пытка? Женщина с силой ущипнула запястье, и мозг через нервный импульс на секунду отключил её от внутренней муки. Ущипнула ещё раз. Потом ещё и ещё, пока рука совсем не перестала чувствовать. Такое самоистязание продолжалось с тех пор, как Артём оставил ключи.
«Разве невозможно прекратить это до срока? – подумала она. – Самочинно уйти в бесконечный сон, подарив им чувство вины – разве это не лучшее решение? Одним махом положить конец боли, страху, стыду и, самое главное, их безоблачному счастью…»
 На миг Вике захотелось рассмеяться. Она представила лицо бывшего, когда тот узнает, что его Вик, его Victory больше нет, и что повинен в этом он, Артём! А потом, по следам Харона, даже из небытия, она найдет дорогу и заполнит собой все их сны, чтобы утро приносило лишь невыносимую тоску и сожаление. Если нет закона во Вселенной, который карает за нелюбовь, значит, она сама станет таким законом!
 
Громкий звук домофона разорвал поток скользких мыслей.

 «Артём?! – мелькнула жиденькая надежда. – Почувствовал?! Спас!»
Вика рванулась к трубке:
– Алло!
– Дизайнер.
« Дизайнер? Какой диза... – и тут она  вспомнила: перед тем, как Артём вывез своё добро... какая-то строительная компания... рекламный щит про счастье. Тогда ещё подумалось: "Может это знак?"  Появилась нелепая вера, что, погрузившись в ремонт, можно увлечь и отвоевать Артёма. Он ведь всегда мечтал переделать дом. Да, она звонила... да, она вызывала... но сейчас это было уже из другой жизни.
Разочарованно Вика нажала «открыть».

В дверь вместе с незнакомкой просочился обычный день. Темнота нехотя отодвинулась, и сразу потянуло чем-то реальным. Все недавние мысли показались страшным наваждением, словно их наворожило подступающее безумие. Вике вдруг очень захотелось, чтобы гостья задержалась. А вместе с гостьей задержалось то чувство нормальности, которое предательски исчезло вслед за Артёмом.


  ***
Во всех существующих кардиограммах разбитых сердец есть только две главных точки – встреча и расставание. Прямая от пункта А до пункта Б никогда не бывает ровной. Иногда у финала она так изломана колебаниями, что между импульсами почти нет просветов. Это похоже на агонию. Но страшнее агонии пустота, растянувшаяся бесконечным лучом после. Именно в эту свою пустоту пригласила меня та, которая попросила остаться.

 "Я просто не могу больше жить..." – сказала она, и боль сорвалась горячим водопадом, сокрушив всё, что до этого ещё хоть немного держалось. Меня без шансов утащило потоком её женских разочарований, где я с грустью  узнавала (когда-то старательно забытую) себя. Много раз потом я пыталась понять, почему позволила себе втянуться в чужую драму. Что двигало мной в момент, когда я нарушала главный  закон профессиональной дистанции? Но не находила другого ответа, кроме как сострадание. И еще страх. Страх перед чувством вины, которое непременно вцепится в тебя, стоит только повернуться спиной. Отказать было равносильно оттолкнуть утопающего, отчаянно хватавшегося за борт твоей лодки. Квадратным метрам не был нужен никакой ремонт. В нём нуждалось только чьё-то поврежденное сердце. А возможно, даже моё. Ведь в мире маркетинга так легко разучиться проявлять обычную искреннюю человечность.
 
 Примерно через час стало ясно, что мой день закончится здесь, в этой погибающей Помпее. И что мне предназначено стать доверенным свидетелем выгорающего чувства незнакомого человека. Я отменила запланированные встречи и выключила телефон.


  Вика.

Впервые за долгие дни она говорила так много. О себе и о затаенной беде, которую до сих пор никому не открывала из-за непонятного чувства стыда. Чисто женское поражение словно отбросило её на обочину мира. И, оплакав вслух свою бабью печаль незнакомому человеку, Вика, наконец,  почувствовала облегчение. Наверное, любое горе, вырванное из одинокого молчания, становится не таким тяжёлым.
 
 Только поздно вечером она вдруг вспомнила об утренней мухе. В каком-то смысле та теперь воспринималась сестрой по несчастью. Судьба так же заботливо взяла за «крылышки» и её(Вику), перенеся подальше от смертельного слива.

 Женщина подошла к окну и осторожно отодвинула штору. Подоконник был пуст. Почему-то это показалось добрым знаком. Где-то внутри уверенно загорался новый рассвет. «Дыши Вика... Дыши! Жизнь стоит боли, но боль не стоит жизни.» Она распахнула раму, чтобы с весенним воздухом в дом вошла долгожданная пора перемен.

 
 ***
Возвращаясь по вечерним улицам  домой, меня не покидало ощущение абсолютной правильности происходящего. Было очевидно, что эти странные события потенциально закрутились в ту самую минуту, когда мой коммерческий директор утвердил новый корпоративный слоган «МЫ ПОСТРОИМ ВАШЕ СЧАСТЬЕ!»

– Построим и отремонтируем, – улыбаясь, сказал он, подписывая проект наружки. 
 Но если наша реклама гарантировала «рай» исключительно платежеспособным потребителям, то Мудрое Проведение работало для всех и за всех, направляя меня в этот раз более чем по назначению.

 С лёгкостью в сердце я шла в свой тёплый дом и думала о неслучайности случайностей. О том, как удивительно переплетаются события разных судеб, и как явно они влияют на твою собственную судьбу. Ведь произошедший случай давал шанс и мне выжить в «мёртвой зоне», не позволив  остаться частью только бездушного промоушена.
 
 Эпилог.
 Свою несостоявшуюся клиентку я больше никогда не видела. В том единственном дне наши А и Б слились в  общую точку, которую мы обе уже поставили.

 Примерно через три месяца на сайте компании появился нетипичный отзыв из одной коротенькой фразы: «счастье есть».  Автор был неизвестен, но мне хотелось верить, что  это и есть та самая Виктория, и что у неё всё хорошо.


2020г

Иллюстрация автора.

корректура