Кирина ёлка

Теперь, когда я вижу, как разобщает людей богатство, часто неправедно нажитое, я вспоминаю послевоенные годы и тех необыкновенных взрослых людей, которые своим примером, поступками, учили нас состраданию и любви к людям…
Вот мать зовет сына поесть.
- Пусть и Васька идет! Зови! – кричит она в форточку. – Проголодался, небось?
Васька – соседский мальчишка, который сыть испытал неделю назад, шмыгая носом, снимает обувку аж на улице, и нельзя сказать, чтобы чистыми ногами осторожно ступает по половикам и садится за стол. И нет ничего вкуснее картофельного супа с селёдкой и куском ржаного хлеба!
Мой дед по материнской линии после войны работал возчиком. Он возил камень с бывшего дома Коммуны, взорванного немцами при отступлении. Огромные развалины были любимым местом игр пацанов в войну. Дед после смерти бабушки женился второй раз и переехал из Грив в Дно. И был у него огромный грушевый сад. Часто, отправляясь на работу, он набирал в корзину груши. Мы встречали деда за две улицы до Коммуны, садились в телегу с сеном и наслаждались ездой. А дед раздавал нам груши. Груши были огромными с желтоватым пузичком. Кстати, мне, своему внуку, дед давал не самую большую грушу, но я не обижался.
Как не странно, в те голодные годы, воровства с огородов почти не было. Просто часто после копки картошки приходил в дом хозяин бедной семьи и просил перекопать уже выкопанный огород. Всей семьёй, с маленькими и большими, они перекапывали землю и набирали два-три ведра забытой картошки. А сейчас?
Да вы, огородники, все знаете: сажает и ухаживает один, собирает другой. И не моги пожаловаться – это ваша собственность, вы и охраняйте её! Примеров бескорыстной помощи много. Но я хочу рассказать об одном удивительном человеке – Кире Александровне Шуевой. Она была женой машиниста Кости Шуева, известной когда-то фамилии в Дно. Были ещё живы деды с бабками, у Киры и Кости подрастали дети – Танька и Вовка. Они были нашими соседями. Я с Вовкой дружил и часто вечерами переговаривался через тонкую, в один кирпич, стенку: мало нам было дня!
Кира, так звали её соседи, работала в библиотеке клуба имени Дзержинского, участвовала в самодеятельности. Она была очень красивой. Позже стала директором клуба.
Костя работал машинистом и отлично играл в футбол. Он играл с легендами дновского футбола: Ходынским, Юрой Орловым (кумиром дновских мальчишек), Орешниковым, Малявкиным и другими. Династию футболистов продолжил Михаил Шуев. Играл не хуже брата и даже стал каким-то начальников по спорту в Пскове. Кирины родители – тётя Лена и дядя Саша – прожили жизнь дружно и в любви. Уже старенькие, они оставались заядлыми грибниками и никогда, подчёркиваю, никогда не приходили из леса, не набрав полные корзины белых грибов.
Но самой замечательной женщиной в этой семье была Кира. Хорошая хозяйка в доме, у неё всегда было чисто и уютно, дети и муж накормлены, родители ухожены. Вместе с Костей и дедом Сашей посадили они яблоневый сад, развели богатый ягодами малинник и насажали жёлтых слив.
Кира очень любила цветы: вдоль дорожек росли пионы, астры, гладиолусы и Бог весть, какие растения. Вся уличная команда пацанов дружила с Вовкой и Таней, его сестрой. Хотя они и были из «богатой» по тем меркам семьи, но не кичились достатком, часто приносили яблоки и сливы, были такими же «сорвиголовами», как и все.
Но когда я попадал к Вовке домой, мир для меня менялся. Меня окружали огромные жёлтые шкафы, в которых ровными рядами стояли книги. Кира была настоящей интеллигенткой, умницей, всегда покупала, выписывала разные издания художественной литературы. Меня тогда, втянувшегося в чтение, особенно привлекал шкаф с приключенческой литературой.  С разрешения хозяев я брал книги домой и читал даже по ночам, при свете фонарика. Впрочем, это мог делать любой из мальчишек нашей улицы – отказа никому не было, лишь бы книги возвращались чистыми и вовремя.
Но вот наступал Новый год. Он приходил с морозами, огромными, под крышу сарая, сугробами, с красавицей-ёлкой. К сожалению, не в каждом доме царило веселье, даже если ёлка стояла украшенная бумажными игрушками, а на столе дымился чугунок с картошкой. 
И вдруг! По улице разносился слух, что Шуевы устраивают ёлку для всей уличной детворы. Мы не верили до тех пор, пока Вовка не приносил нам открытки-приглашения, искусно сделанные Кирой от руки.
В ночь перед ёлкой мы почти не спали. А утром начинался рёв по поводу одежды и обуви. Все хотели одеться понаряднее, чтобы Кира Александровна одобрительно улыбнулась нам, похвалила за наряды и за руку провела в большую комнату, где стояла огромная до потолка ёлка…
О, знаменитая Кирина ёлка! Она сверкала, искрилась, пылала разноцветными игрушками, на ней весели яблоки и конфеты, мелькали электрические огоньки, а под ёлкой стоял огромный Дед Мороз. Слышалась музыка, играл новенький патефон. Ребят, помню, было очень много, почти вся улица.
- Здравствуйте, дети! Пришёл я к вам с Полярной улицы Снежного города, из ледяного дворца! – распахивалась дверь из кухни и появлялся живой Дед Мороз (переодетая Кира) с красным носом и льняной бородой.
- Здравствуй, Дедушка Мороз! – хором отвечали мы.
- А кто тут из всех лучший плясун? А стихи про меня и ёлочку знаете? Расскажите!
Мы водили хороводы, плясали, читали наизусть стихи, играли.
Чего только не было на Кириной ёлке! А под конец каждый получал по большому кульку с конфетами, пряниками, шоколадкой и заморским фруктом – мандарином…
И такое случалось почти каждый год.
Давно Кира и Костя покоятся на дновском кладбище. Как бывает, прожили они непростую жизнь, которая к хорошим людям почему-то часто бывает жестока. Дети разъехались и живут теперь далеко от родных мест. Но каждый раз, встречая Новый год, я вспоминаю добрым словом нашего замечательного Деда Мороза – тётю Киру.