Жена детородная

Всю ночь Настя не спала, когда сосед Митька Егоров, съездив в Москву к сыну, заявил Насте, что видел её мужа Кольку. В другое время Настя ему не поверила бы: Коля два года назад погиб в Чечне и был похоронен в «цинке» на сельском кладбище. Но Митька был трезв, как стёклышко, даже чуть напуган и всё повторял:
- Верь мне, Настюха, видел твоего благоверного, покойничка нашего, как вот тебя сейчас вижу… На гитаре он играл в переходе через улицу, под землей опять-таки! Играл и пел про «Батяню-комбата», здорово пел!
Это была любимая песня Коли, да и на гитаре он играл совсем как артист. Так что боль потери схлынувшая совсем недавно, вновь явилась к Насте. Как всё случилось? А ведь чувствовала не он!..
Она разволновалась, растревожилась и, несмотря на уговоры родных не верить пьянице-Митьке, решила утром поехать в Москву.
Она встала рано. Надо было успеть на станцию. Вдоль луговой тропке стоял туман, и Насте показалось, что она спустилась в белое молоко. В поезде ничего интересного не случилось, ей было не до бесед. Она всё думала про Колю, ведь похоронили, военком речь произнёс, народу было почти всё село. А Колька жив! И домой не едет, будто у него нет молодой жены – Настёны, которая все глазоньки выплакала, ожидаючи. Любили друг друга крепко, в школе за одной партой сидели.
- Ну, Петровна, - говаривал отец Кольки матери Насти, - Быть твоей девке в нашем дому!
- Так уж в вашем, - подбоченившись, отвечала гордая Петровна. – Есть женихи покрасивше да и побогаче.
А вот Настя выбрала Колю. Сыграли свадьбу, а через месяц забрали парня в армию и после учёбы загнали в самое пекло – в Чечню. В деревне бабы боялись Чечни больше, чем тюрьмы. Потому как часто вместо сыновей привозили в район «цинки», и стонала вся деревня от боли и жалости. Поэтому, когда молодой парень в тюрьму попадал за мешок зерна, мать его крестилась и говорила: «Повезло сыночку!»…
Скоро электричка прибыла в Москву. На станции милиционер спросил Настю, куда она едет и что в сумке. Настя про Колю рассказывать не стала, сказала, что едет к родным. А в сумке гостинцы, если хочет, пусть смотрит.
Милиционер махнул рукой и двинулся к черноволосому парню, всю дорогу игравшему в карты. Митька, как мог, объяснил ей, в каком районе встретил Колю. Настя туда и направилась, долго ходила по разным подземным переходам. Чем там только не торговал бедный люд! Ободранными кошками, пирожками, срамными журналами, гадали, пели , играли… Стояли молодые девчонки, грудь и коленки выставив, с сигаретами, юбчонки короче трусов.  Пахло мочой и прелью бетона. Лучи солнца сюда не пробивались, от неоновых ламп лица людей были бледно-синими. Казалось, это загробный мир, в который она спустилась, чтобы отыскать Колю.
Правда, почти везде звучала весёлая музыка, которую наяривали неудавшиеся музыканты. Но Коли среди них не было… Настя уже собралась идти в другое место, как в белом окне входа появилась фигура парня в десантной форме, с космами волос, скрывавшими лицо. Голубой берет был грязным, через плечо висела гитара. Чуть прихрамывая, он прошел вглубь перехода, сел на ящик и, вытянув ноги, задрал штанины. Вместо ног были протезы. Солдат взял в руки гитару, раза три прошёлся пальцами по струнам. И вдруг гитара застонала, заиграла в руках парня, а из-под масляных косм хриплый надтреснутый голос запел:
- Комбат-батяня! Батяня-комбат!
Ты сердце не прятал за спины ребят…
У Насти подкосились ноги, она упала на четвереньки и поползла к солдату, крича не своим голосом:
- Коленька! Родненький! Муж мой!
Солдат, покачнувшись, вскочил, подхватил Настю, и они закачались, как два сломанных колоска под ветром. Толпа собралась возле них и какой-то бомж, вытирая слёзы и запивая их бормотухой, объяснял любопытным:
- Вишь, у Кольки нашего жена нашлась! Муженьком назвала! Верная баба! А он домой не хотел ехать. Это нам некуда податься…
- Как же ты, Коля!? Мы же тебя похоронили, - Продолжала рыдать Настя. – Почему домой не вернулся? – Потому и не вернулся, что похоронили. Кому я такой нужен? Тебе что ли?! – Коля исподлобья посмотрел на Настю и ещё больше вытянул протезы.
- Мне, миленький, мне ты нужен! – крикнула Настя.
- Не верю… В деревне и без меня дедов беспомощных хватает. А на твоём горбу сидеть не буду.
- Не будешь, миленький, не будешь, - образовалась она словам мужа. – Мы тебе работу найдём! Будешь хоть сторожем на ферме. Кури да радио слушай…
- Нет, Настя, разошлись наши пути-дорожки, - решительно сказал Коля.
Вдруг из толпы вышел парень с косой чёлкой и в кожаной куртке. Глазки его так и буравили Настю.
- Иди, девка, отсюда! Мужик при деле, с тобой не пойдёт. Наш он теперь, бомжовский, вам не нужен. А мы ему и выпить дадим, и не такую кралю отыщем.
Настя почувствовала скрытую угрозу, исходящую от этого парня. Она поняла, что он что-то имеет с таких, как её Коля. Но не зря в деревне слыла она боевой девчонкой!
- А ты откуда, злыдень, взялся? – упёрла Настя кулаки в бока. - Грабишь таких, как мой муж? А в рожу поганую не хочешь? Я его два года ждала, а похоронку получила. Ты слёзы мои вытирал, паскуда ты эдакая!?
Она взмахнула кулаками, но парень уже куда-то смылся. В толпе засмеялись:
- Так его, девка! Кому война, а кому мать родная!
- Не одни генералы наживаются, и такая вошь укусить хочет. Бери мужика на закорки да тащи в такси. А ты, дурак, едь с женой, вон она у тебя какая! Что тебе с нами пропадать?
- Не поеду! – отвернулся Колька и вновь потянулся к гитаре.
Тут Настя не выдержала. Ногой она отбросила гитару в сторону и, упав на колени, схватила мужа голову, глянула в его виноватые глаза.
- Спасибо тебе, Коленька, спасибо! Утешил меня, вдову детородную. Помнишь, о сыне с тобой мечтали? А вместо сына на тебя – похоронка. Кто меня замуж возьмёт, кто мне ребёночка сделает, ты подумал? Пьяница Сёмка? Дед Панкрат? За кого я замуж вышла? За кобеля нашего?
Настя залилась горькими слезами, Николай молчал. Вдруг он скрипнул зубами, лицо его перекосилось, глаза заблестели. Он сказал, как пролаял:
- Прости, Настя, что не верил тебе! Там, в Чечне, многих нас покалечило. От многих жёны отказались! Не знал я, что ты такая!
Настя прижала голову мужа к груди. Женщины в толпе плакали.
- Не знал, так знай, я тебе по гроб верная была и буду. Никогда не обижу, словом не попрекну. Ты ведь муж мой, Коленька!
Они прижались друг к другу и закрыли глаза. Сколько времени прошло – неизвестно. Толпа разошлась.
- Давай, Коль, собираться, - слабо сказала Настя. – На вокзал поедем.
Гитара аккуратно была прислонена к стенке. Коробка, куда бросали мелочь, была закрыта. Когда Николай её открыл, она была доверху наполнена деньгами… непроизвольно он взял гитару и, глотая слёзы, прохрипел:
- Комбат-батяня! Батяня-комбат!
- За нами Россия, Москва и Арбат!..