Поэт и тиран. г. 17

Полковник Катдафи не мог не любить...
И все его женьщины понимали,что любовь ходит мимо тетрадок со стихами и сфинксы мужского достоинства отбирают автомат у врага...
Женьщины Катдафи несли осетровых рыб сказочной фезатрастрацыи полковника и школьники ползали на коленях в надежде украсть немного амуров гарема Катдафи.
Полковник не спорил с темнотой и на красных худжабах можно было прочитать седьмую недвижимость возле которой маршируют солдаты Катдафи.
Пчела сидела на губах женьщины которая замерла в ожидании секса...
По стране развевался пепел парламентских книг и фиаско опозиции беспомощными ураганами столь далеких романтик...столь далеких романтик...Женьщина с пчелой на губах застыла в ожидании секса...
Каналы по которым текла вода как старая река которой покровительствуют железные дороги и никто не сможет оторвать те поцелуи от губ...и никто не сможет сказать,что невеста не честна, и пчела на губах женьщины замершей в ожидании секса доверяла только силе.
...Шанторамы бесконечной любви...
...Шанторамы бесконечной власти...
...и костер в котором горят тетрадки со стихами...
...все это казалось чем-то ,что давно уже видел во сне...
и умаленные кафедраллы негритянских анахронизмов дифинировали красные платья на улицах Триполи и столица спокойно предпочитала ставить мат времени и шагать в такт биоритмам Муамара Катдафи.
Женьщина застыла в ожидании секса...
Полковник посмотрел на ее губы и вздрогнул...
Такими красивыми они были...