Не поле перейти. Глава33. Другая жизнь

Время действия - 1988 год.

Людмила Николаевна Драгунова была врачом молодым и неравнодушным. Работала в областной пcиxиaтрической больнице первый год. Именно она дежурила в тот вечер, когда привезли Мишку. С удивлением смотрела Люда в окно на подъехавшую деревенскую скорую, на вышедшего из неё молодого красивого мужчину с усталым лицом, на соскочившего с подножки уазика худенького врача.

Вот мужчины переговорили, и врач побежал в здание приёмного покоя. Через полминуты он уже стучал в дверь:

- Можно? Здравствуйте!

- Здравствуйте. Вы по какому вопросу? – Людмила перевела взгляд с курившего за окном парня на вошедшего доктора.

- Да вот, больного привёз, - неуверенно сказал врач.

- А диагноз?

- Затрудняюсь. Гaллюцинации у парня, и больше ничего.

- Пусть войдёт.

Доктор привёл Мишку в кабинет.

Люда внимательно посмотрела на парня. Мишка совершенно не производил впечатления больного. Не было тех неуловимых, незаметных глазу обычного человека признаков, по которым опытный пcиxиaтр отличает своих пациентов от остальных.

- На что жалуетесь? – ласково спросила Людмила.

Мишка рассказывал свою нехитрую историю, и что-то не складывалось в голове у неё. Что-то не получалось. Нет, не был этот парень шизoфрeникoм. Но отчего тогда навязчивые галлюцинации? Если бы это был один раз, то можно было бы списать всё на случайное употребление каких-нибудь растений. А здесь... Что-то не то.

- Ну хорошо, ждите возле машины.

А когда приехавшие вышли из кабинета, Люда схватилась за телефон. Тревожить главного врача она не любила, однако сегодня ей был нужен совет.

- Привезли, значит принимай. Оформляй, а там разберёмся, - голос главного равнодушный, размеренный.

- А если он здоров?

- Значит, выпишем с диагнозом «здоров». И поменьше в голову бери. Шизoфрeния – штука обманчивая, а больные могут быть очень убедительными. Я за свои тридцать лет работы такого насмотрелся, что уже ничему не удивляюсь.

Так Мишка оказался в областной пcиxиaтрической больнице. Новость эта прокатилась по посёлку быстро, вызвав сочувствие и сожаление у односельчан.

- Заучился Мишка. Мыслимо ли дело – то в техникуме он учится, то в институте. И всем помогает, всем что-то решает. Это какая же голова выдержит столько науки! – вынесли они вердикт.

- Да уж, и ни отдыха, ни развлечений. Хоть бы выпил когда, посидел с ребятами, на природу съездил, девок пообжимал. Глядишь, и был бы здоровее!

Мишку навещали в больнице коллеги-шоферА, пару раз приезжал Генка, бывала Анфиса с сыновьями. Мишка стеснялся и комплексовал, старался свидания побыстрее заканчивать, словно были они ему в тягость.

Через месяц его выписали с диагнозом «шизoфрeния». Голоса его больше не мучили, голова не болела. С собой Мишке дали таблетки и велели пить каждый день. Люди, встречая его на улице, искренне радовались, а он удивлялся: «Неужели они не понимают, что я – пcих?»

В выходные приехала из института Катька. Кинулась на шею брата, обнимать взялась.

- А я ведь теперь больной. Шизoфрeник, - отстранил её Мишка. – Ты фильм «Пролетая над гнездом кукушки» видела? Так вот, это про таких, как я.

Катька поморщилась:

- Миша, выбрось из головы. Ты нормальный здоровый человек. И живи, как и положено здоровому. Ну, попал в больницу, с кем не бывает. И не афишируй. Ты много знаешь о поселковых, кто и чем болеет? Копни, так тут у многих найдется что-нибудь такое.

- Нет, такое не найдется, - усмехнулся Мишка.

- Я по крайней мере троих знаю, кто в этой же больнице лежал, - вступила в разговор Валентина. – И ничего, работают, уважаемые люди. Ты самое главное, себя не изъедай. Споткнулся – ничего, иди дальше.

«Не понимают они меня», - сделал вывод Мишка.

Ударом для его самолюбия стало извещение из института об отчислении. Не сдал Мишка вовремя сессию, не явился по вызову ликвидировать задолженности. Да и ни к чему теперь было.

А потом ещё один – о том, что он теперь не может работать на машине.

- Ты понимаешь, Миша, будь моя воля, я бы тебя с машины не снимал, - завгар виновато прятал глаза. - Но закон, закон... Не имею я права оставлять тебя на машине. Ты уж извини.

- Да я что, я же понимаю, - говорил Мишка, а у самого душа рыдала.

Перевели Мишку в бригаду сантехников – следить за ветшающими трубами отопления и водоснабжения посёлка. «Что же, тоже нужное дело», - утешал он себя. И снова он работал как вол, беря на себя самую трудную работу.

Он всегда брал на себя самое тяжёлое. Однажды зимой, года за два до Мишкиной болезни, совхоз отправил несколько машин в дальнюю командировку. Местность проезжали гористую. Не Кавказ, конечно, но опасностей тоже немало.

Особенно славится в тех краях Сарский перевал. Странное это место. Летом ни с того ни с сего может начаться ливень с грозой, а бывает и снег выпадет. Зимой неожиданно задувают бураны, переметают дорогу, и горе водителю, оказавшемуся в это время в пути. То вырастают на щебне рядом с дорогой тюльпаны, то появляются в небе вспышки. Расскажут вам в тех местах и о призраках пропавших геологов, и про силуэт Москвича, помогающий не сбиться с пути. Стоят вдоль трассы пирамидки в память о тех, кому не повезло. Снимает перевал свою страшную жатву человеческих жизней.

Вот в этом-то месте и застала колонну метель. Вечерело. Надеялись шофера, что успеют доехать до ближайшего городка, где и остановятся на ночлег. Однако внезапно задул ветер, небо обложили тучи, повалил снег. Стало темно, и свет фар едва пробивался сквозь густую пелену.

Жутко стало шоферам. Знали они, что это значит. Переметет дорогу – встанут машины. Пока будет в баке бензин, будет и жизнь. Закончится топливо – и кабины превратятся в морозильные камеры. Сколько времени можно продержаться? Когда придет помощь? Такие метели могут продолжаться по нескольку дней.

Ещё хуже, если потерять дорогу. Белое на белом – и не заметишь, как окажешься в кювете. Тогда не спасут тебя даже те редкие счастливчики, что пока в состоянии ползти по трассе.

Сначала водители прибавили скорости. Гнали машины, выжимали из них всё, что можно. Чтобы проехать как можно больше, а если застрять – то ближе к человеческому жилью. Да и снежные заносы на скорости пролетать легче.

Но ехать становилось всё труднее, а потом и вовсе машины встали. Из водителей молодой – только Мишка. Остальные, считай, старики. Всем по полвека уже натикало. Прикинул парень так и эдак – выход только один. Чистить дорогу. Вытащил он лопату, которая обязательно есть у каждого водителя в дальнем пути. Встал перед первой машиной. Откидывает снег, торопится. Потому что метель тут же засыпает очищенное. Ползут машины друг за другом, продвигаются вперёд. Одно плохо – своя машина остается на месте. Нужно вернуться к ней и догнать скорее колонну.

Пытались шоферА помочь ему, да где там! Руки устают, спину прихватывает. Разве что машину его перегнать вперёд.

А Мишка куртку скинул, шапку на затылок заломил, чтобы не мешала.

- Миш, ты бы отдохнул хоть чуть, упадешь ведь!

Молчит Мишка, кидает снег. Когда отдыхать-то! Бензин сгорает, а запаса нет.

И уже когда силы на исходе были, услышали мужики тарахтенье трактора. Навстречу им шёл старенький Беларус с бульдозерным скребком. Вывел колонну.

Мишка после той командировки болел сильно. Простыл, видно, раздетый. А шофера долго вспоминали, как он колонну спасал.

Вот и теперь он лез в самые трудные места. Туда, где нужны были сила и терпение. А со временем появилась в руках и сноровка. И люди знали – авария на трассе? Ничего, Мишка уже работает. Значит, скоро включится отопление, и появится в кране вода.

Раз Морозов на месте – значит, всё будет хорошо.

Продолжение следует...