Петькин двор 12 часть. Покорение Казбека

                Покорение Казбека.

            В час ночи – послышался сигнал трубы-горна: «Подъём!» Все, нехотя – поднялись. Впереди – самое трудное, опасное испытание – 500 метров тяжелейшего подъёма-пути. Цепочка потянулась ввысь. Над головой, буквально, рукой подать – бархатные звёзды, небо чистое-чистое. Ни звука не слышно, только постукивание впереди идущего острием скалолаза о тропу, да, кое-где – обвал камнепада с  журчащей о камешки и выступы – горной речушки. Нет, нет, да где-то, раздаётся одиночный выстрел, из ружья в ночи.
                Так прошло, ещё часа три. Когда, ни  с того, ни  с сего -  небо заволокло, чёрными тучами.  Пошёл сильный дождь, со снегом и ветром. Голова гудела, тошнота подкатывала к горлу. Ноги деревянные – ну, никак не хотели идти вперёд. Но надо! Желудок подпирает – хочется в туалет. Даёшь условный сигнал, пятёрка смыкается верёвками и спинами: в середине – «озабоченный». «С облегчением!" - произносят заботливо все, зная, что это будет с каждым. А впереди и сзади – видно, как с тропы, отстегнув карабин от страховочной верёвки, альпинист -  выскочив,  выплёвывает всё то, что съел на метеостанции, хотя нас об этом предупреждали. Но голод – не «тётка», да и молодой организм – брал своё. Мы, не следовали этим советам: а зря!
                До вершины, уже метров 50 – но страшный мороз (до 40 градусов) и сильный ветер, который нас мог сбросить с тропы. Но верёвки и руки товарищей, не давали этого делать. Хотя, и одеты были добротно – но нам холодно. То, одна рука замёрзнет, то другая. Учили: руку в пах, под нижнее бельё, погреешь – следующую.  И так – всё время. Очки не спасают – снег бьёт, ничего не видать вблизи. И так, стоишь в цепочке минут 10, пока впереди, идущий альпинист – не вырубит для ноги выемку - цепочка передвигается.
               
Но, в нашей пятёрке -  телеоператор, задача, которого, кроме, восхождения самому на вершину -  вести съёмку и телерепортаж, о покорении Казбека всей группы. И эта задача ответственная, правительственная. И все её, с честью выполняют. Казалось бы, ну всё: силы на исходе, как вдруг – в груди радость: ты у вершины гиганта. Ещё шаг, и ты в руках товарища. На вершине. Пятачок – вот он: размером 4 на 4, и ветер страшный – тебя пытается сбить. Но нет – не для этого, ты покорил вершину самой высокой точки Кавказа: страшно обгорелый от близкого солнца, уставший, но – безумно радостный. Вершина под твоими ногами.
        Я, в честь памяти покорения Казбека, посвятил участникам альпиниады такое стихотворение:

              Когда Казбек, как тот  "абрек", вновь покорился мне,
              Я, аксакалам дал ответ, что возвращусь к горе.
              И вот мы, весело идём, тропа – как серпантин.
              В селе Казбеги, пир идёт, а нас – на "карантин".
 
              - Пока из рога не попьёшь, - не пустят в горы нас, -
              - Такой обычай, к ним пойдёшь, выходим через час.
              Приказ отдал, - Смелей, мой зам, - старшой наш молодец, -
              - Ты их «сообщник», пей смелей, от нас ты к ним – гонец.
 
              И вот, проходит время «икс», - Где милый "моралист"?
              - Смотри, его уже несут, страдалец – он не спит.
              - Наказ он выполнил, ему – пора уж на покой,
              - Ложись и спи, а мы, тотчас – выходим, дорогОй.
 
              Цепочкой вытянулись, враз – пока легко идти;
              В пятёрке, лучший скалолаз и чемпион страны.
              Пока раздетыми мы шли, погода на заказ,
              Но, вот ледник, посыпал снег: одеться, - дан приказ!
 
              Тропа узка, рюкзак тяжёл, пути – всё нет конца,
              И, громко эхо отдаёт и ноги из свинца.
              В горах не спи, кругом подвох, ждёт на пути большом:
              Метеостанция, бивак, раскинут - лагерь в нём.
          
              Три километра вверх прошли, как-будто, налегке,
              Продукты есть, но хлеба нет – такое резюме.
              Пошёл запрос через гонца, ответ из штаба ждут:
              Два самолёта, из Орджо –  нам, хлебушек везут.
 
              Поймали два тюка тогда, один пропал в горах,
              Поели скромно мы, друзья: уснули, в вещмешках.
              В час ночи, дал сигнал - горнист: Подъём! – пошла пурга,
              Хоть – холод, быстро собрались, мы в путь – одна нога.
 
              Сплошною цепью далеко, мы растянулись ввысь,
              Осталось метров пятьдесят: ну что страна – гордись!
              И так, ты ждёшь, пока пробьют, вперёд – всего лишь шаг,
              Здесь вой пурги и солнцепёк, и звон стоит в ушах.
 
              Согреешь руки между ног, погладишь альпеншток,
              И эти метры мы прошли, остался лишь, чуток.
              Ура!  - но, нет уж больше сил, последний шаг, и вот –
              Я на вершине той горы – душа моя поёт.
 
              Пурга и солнце – парадокс: в природе всё сплелось,
              Мы, обморозились, слегка – не всё легко далось.
              Какой обзор открылся нам, на пике той горы,
              И все мечтания, друзья - сбылись, от той поры.
 
              Потомкам дали мы наказ, замуровали приз,
              Но, вот -  последовал приказ, и мы спустились – вниз.
              Уж, много лет прошло с тех пор - ушёл двадцатый век;
              А на Кавказе есть гора, с названием – Казбек!
            
                Передохнув немного, замуровав капсулу с наказом - следующим будущим покорителям вершины: на альпенштоке верхом, по уже протоптанной тропинке – резко спускаешься вниз, ликуя, что впереди отпуск. Хоть, и с обгоревшей на лице кожей, но – отпуск с радостями и с выполненными задачами.
     Далее, путь был уже лёгким. Город встречал нас – как победителей.