Лилии

Солнечные лучи стали вконец невыносимы.
-Кристин, чего сложного было задернуть штору перед сном,я ж просил?- я перевернулся и хлопнул по той части, где спала Кристина. Должна была спать Кристина.

Вы когда-нибудь замечали, какой мерзкий вкус у воды из-под крана? Тяжелая, как будто вязкая. А этот налет? Я выплевываю остатки зубной пасты вместе с этой технической жидкостью и они стекают по белоснежной раковине к водостоку, оставляя голубые подтеки. Кристина любит голубой. Даже если это чертова паста.

Отправляю жалобу на адрес жэка и заказываю кулер для воды. И, заодно, фильтр на каждый кран в доме и несколько приборов для измерений каких-то водных показателей. Если понадобится, я переменяю к х**м всю сантехнику, но не прикоснусь к этой воде.

Но это завтра. Сейчас-мне нужен чай. Но нет, я с отвращением роняю чашку после первого глотка-я все еще чувствую этот технический вкус, его не скроешь за эрл греем и сахаром. Почему я не замечал этого раньше? Я даже не хочу убирать осколки и мыть пол. Все равно Кристина наорёт. Все равно наорёт за свою чашку.

Включаю недосмотренный вчера фильм и ем объедки вчерашней еды из доставки. Почему в фильмах такие убогие диалоги, вы мне скажите? Вот кто их пишет, он что, серьезно думает, будто люди подходят друг другу и говорят: «какая чудесная погода, джордж, ах, прям как в тот  летний день, когда мы познакомились там, на флорентийской площади, и я сразу полюбила тебя, как только увидела!» х**дела, б***ь. Она максимум скажет, «джордж, какая же хорошая погода».

Приперся курьер с цветами. Кристине, конечно, не мне же. Какой-то до****б с её работы. Как будто бы она любит цветы. Но нет, каждый, каждый её знакомый, от её матери до этого д*****ба, счёл своим долгом притащить это. Вы бы хоть спросили. У меня, не знаю там, у Машки-она единственная, кто их не принес, кроме меня,-Кристина ненавидит цветы. Это был просто парад лицемеров, вам п***й на её личность, но вы пришли, ведь она вам важна.
А её мать-это вообще отдельный разговор. Я слышал, как она тихонько рассказывала своим знакомым, какая я м***ь, что я в джинсах, что, пока они там все готовились, я кидал фото с недавней прогулки в инстаграм, а еще что я с Машкой над чем-то смеялся. Ну да, я еще ср**ь ходил. Или это еще можно делать? Какого она вообще подписана на мой инстаграм?
А Машка-то ладно. Она знает Кристину. Она единственная, кто вчера имел право стоять рядом с ней. А вместо нее стояла эта клуша, какая-то уе****ая подружка с универа, которую я за все четыре года видел с Кристинкой раза 3, ну и я, конечно. Хотя мать, дай ей волю, вместо меня позвала бы какого-нибудь еще однокурсника. Он-то не в джинсах.

Сминаю лилии в мусорку и наблюдаю, как это подобие чая под моими ногами окрашивается в яркий красный. Красиво, но приходится убирать. Кристинка до смерти боится крови, а тут еще и её кружка разбита.

Выношу мусор из дома, заодно закупившись водой в магазине. На краны даже смотреть не могу после утреннего. Дома включаю омерзительный желтый свет и пытаюсь работать, но стабильно прерываюсь на звонки от друзяшек, которые вчера не приперлись. Спасибо, что позвонили, буду рад не услышать вас еще. Хотел забанить мать Кристины в инсте, но подумал, что будет смешнее выложить сторис, где я ем пиццу. Надеюсь, эта умеет пересылать сторис знакомым, а то как же, обсуждать же будет неудобно.

Тикток, инстаграм, вк-вы замечали, что несмотря на бесконечность ленты, тебе в какой-то момент она осточертеет, но как только ты включаешь другую соцсеть, сразу становится терпимо? Хотя я не вспомню и трети того, что только что посмотрел.

Снова наблюдаю, как подтеки зубной пасты стекают в водосток. Почему она голубая? Не знаю, почему бы ей не быть голубой, но все-таки, почему?

Уже засыпая, бросаю взгляд на распахнутые шторы.
-Кристин, ты, пожалуйста, занавесь их, когда будешь ложиться.