Вирус

День первый

Шел второй месяц самоизоляции. И хоть стерильная пустота на тщательно вымытой улице за окном давно стала привычной, большой красивый трамвай, украшенный огоньками и побрякушками, без пассажиров выглядел одиноко и даже нелепо. Куда и, главное, зачем он ехал, послушно распахивая двери на пустых остановках, было загадкой, разгадывать которую не хотелось. Покорность, с которой этот мощный и надёжный помощник пешеходов скитался теперь по пустынному маршруту, вызывала грусть и сочувствие.
А вид безлюдного, кажется, навсегда умолкнувшего двора за окном, выразительно дополнял большой старый тополь с отрубленными руками-ветками. Нет, ветки, конечно, были спилены, но впечатление, которое производил этот инвалид, без слова «отрубленные» было не передать.
 
- Знаешь, Антон, а ведь это искалеченное дерево могло бы послужить прекрасным символом ситуации, в которой оказался весь наш мир. И знаешь, что оно мне напоминает? - Трубу на пепелище сожженного дома.

- Почему, папа, такая мрачная ассоциация? Разве наш мир разрушен?

- А ты полагаешь, нет?

Антон пожал плечами и уселся в кресло, молча ожидая продолжения. Бизнес, которым он занимался уже несколько лет, был связан с высокотехнологичным оборудованием и оставался на плаву. Перспективы, однако, были тревожными, и вопрос о завтрашнем дне и вообще о будущем все чаще становился предметом их разговоров с коллегами.  Вчера ещё несокрушимые экономические аргументы быстро утрачивали силу и значение, а на смену им приходили серьёзные философские понятия, хоть использовались они не всегда корректно.

- Ты ведь догадываешься, что дело не в вирусе, а в том, что болезнь встряхнула насквозь прогнившую конструкцию современного мироустройства, подчиненного финансовой системе, и храм рыночной экономики начал рушиться у нас на глазах.
- Извини, но как-то всё это у тебя слишком просто и остается множество «почему», на которые я пока не вижу ответов.

Выражение лица сына было серьёзным и задумчивым, как и положено наверное сорокалетнему мужчине, перед которым стоит серьёзная жизненная проблема. Я же невольно искал и находил в нем едва заметные остатки открытой детской улыбки и скрытые в глубине его карих глаз искорки, готовые в любой момент разгореться пламенем мальчишеского азарта.

- По поводу твоих «почему» стоило бы пошутить, но я, пожалуй, попробую ответить серьёзно. Так интереснее.
Куда более опасной, чем этот вирус, заразой, давно поразившей весь мир, оказались экономическое мышление и потребительские ценности. Эти, на первый взгляд безобидные и даже полезные вещи мутировали в последние годы и теперь, проникая во внутренний мир людей с первых лет жизни, агрессивно вытесняют оттуда всё, что мешает всемогущему идеалу, образом которого служит доллар. В результате такие обычные ещё недавно ценности, как честь, достоинство, справедливость, стыд и совесть, благородство и бескорыстие — всё это стало анахронизмами в расширяющемся жизненном пространстве гламура, бабла и власти над другими людьми.
И не то чтобы всё произошло незаметно. Но люди, как уже случалось в истории, не оценили истинного смысла и, главное, опасности всеобщей продажности, с особой силой развивающейся в мире после развала СССР. Именно это событие положило конец противостоянию индивидуализма и агрессивной частной собственности с одной стороны и советского коллективизма с его собственностью общенародной и лишенными коммерческого смысла идеями «дружбы и братства всех народов» - с другой.

- А свет и тень одинаково необходимы, чтобы мир стал реально видимым. Ты ведь об этом, - в тон мне заговорил, подхватив мысль Антон, - но случиться это могло и раньше и позже. Разве нет? Почему же именно сейчас, когда в мире такая беда? - с некоторым уже нетерпением спросил сын.

- Ну, знаешь! Это смотря что вообще считать бедой. Болезнь-то мы одолеем, а вот потерю нравственности человечеству точно не пережить.
Надеюсь, конечно, что до этого не дойдёт.

- Может быть, ты всё же слишком драматизируешь ситуацию? Конечно, бизнесмены не ходят сегодня по улицам и не раздают деньги каждому встречному. Но это не значит, что все они стали безнравственными, подлыми и эгоистичными гадами. Они трудятся, и их деньги тоже работают. И чем больше процветает бизнес, тем лучше в конце концов всему обществу. Разве не так?!

В голосе сына я почувствовал естественные нотки обиды, но не стал отвлекаться на утешение.

- Да, да! Именно так сегодня маскируется идеологическая беспомощность большинством наших политиков и властных собственников, не способных, да и не стремящихся скрыть от окружающих свою счастливую сытость. Это мягко говоря.
- Ну вот, опять ты про идеологию! Я понимаю, что это важно, но ведь набор замечательных идей, в которые стоит и, наверное,.. нужно верить, не упадёт с неба. Думаю, должны пройти годы и годы, прежде чем люди изменятся и изменят свою жизнь настолько, что в неё сможет вернуться настоящая нравственность.
 
 Я ненадолго задумался, глядя на ссутулившуюся фигуру сына, сидевшего теперь подперев голову руками, и в который уже раз подумал о том, какие прекрасные творческие перспективы разворачивались перед ним, прежде чем обстоятельства подтолкнули его на путь, который кажется ведёт в никуда.
 
- Давай попробуем по-другому. Скажи, у тебя есть более или менее ясное представление о будущем, - твоём собственном, твоей семьи, - на которое ты ориентируешься в повседневной жизни?
 
- Естественно. Как же иначе! - проговорил Антон, подняв на меня взгляд, в котором, кажется засветился интерес —  Если ты про цель усилий наших, так она простая — благополучие семьи и хоть какая-то независимость от внешних обстоятельств, какая-то свобода и ещё...  на рыбалку хочется — добавил он с мечтательной улыбкой — На раскаты бы сейчас!

 Мгновенная вспышка услужливой памяти заставила меня прикрыть глаза... Вода в ерике была неподвижной. Разогретая накануне, она в изнеможении дымилась под утренними, но уже горячими лучами солнца, выплёвывая периодически жирных ленивых карасей. Те шумно шлепались обратно и показав золотистый бок неспеша скрывались в темной и прохладной глубине.
 
 Встряхнув головой, я с трудом избавился от наваждения и заставил себя вернуться к разговору.

- Ты прав. Я действительно хотел начать с цели, и если не возражаешь, попрошу тебя серьёзно ответить на вопрос, какова твоя основная цель на более или менее отдаленное будущее. Только, не стоит повторять заклинание про благополучие и независимость. Ну,..  либо объясни, что это такое в твоем понимании.

- Да ладно тебе! Будто ты сам не понимаешь, о чём идёт речь!

- Почему же, понимаю. Просто я хотел услышать твою формулировку. Для меня нет ничего нового в том, что ты изо всех сил желаешь успехов дочери, что тебя беспокоит здоровье жены, что нужно срочно поменять квартиру и выспаться, наконец! И для всего этого нужны деньги, которые, ну никак не желают упасть с неба.

 Антон как-то невесело усмехнулся, глядя на меня, и развёл руками, словно говоря: А чего тогда ко мне пристаешь, если и так всё знаешь!

- Да. И ещё я понимаю, что для достижения этих целей ты стремишься извлечь максимум пользы из существующего положения вещей в мире, в стране, в городе и из той жизненной ситуации, которую создал сам.
Если ты согласен с эти утверждением, - Антон при этих словах снова молча согласно кивнул, - я предлагаю кратко оценить сложившуюся жизненную ситуацию, в которой находишься не только ты со своими не сформулированными пока целями, но все мы.

- Ну, давай, попробуй или попробуем.
 
 Антон, оживившись, энергично поднялся из кресла и пройдясь несколько раз взад и вперед по комнате, снова уселся, поглядывая то на меня, то на ласковую рыжую кошку, запрыгнувшую к нему на колени и теперь всеми способами выражавшую своё глубокое удовлетворение достигнутым блаженным состоянием.
 
- Но начну я всё же с идеала, поскольку как цель для отдельного человека, так и идеал для общества - вещи жизненно необходимые. И человек и общество, лишенные цели, обязательно гибнут. Так уж получилось, что человек, в отличие от зверя, даже такого любезного, как тот, что лежит у тебя на коленях, живет, опираясь на будущее. Там все его человеческие мотивы и стимулы, там все мечты и любимые образы.
 Ещё какую-нибудь сотню лет назад в сознании большинства россиян присутствовал образ господа бога, бывшего для людей высшей мерой любого поступка. Жизненный путь человека, подобно улице, ведущей к храму, был дорогой к богу... А вот новое, капиталистическое отношение к жизни в огромной, преимущественно сельскохозяйственной России приживалось плохо, куда медленней, чем в Нидерландах, например, или в Англии. Однако, прежние ценности в условиях развития цивилизации всё же утрачивали свои позиции в сознании миллионов людей, освобождая место для новых, среди которых оказалась мощная и исторически неизбежная социалистическая идея.
 А совсем недавно, дряхлая, выжившая из ума и дышащая на ладан, идеология капиталистического мира, вошла наконец в Россию через распахнутые угодливо двери. И несмотря на то, что капитал и финансовая система исторически исчерпали себя и сохраняются во все более уродливых формах, включая возрождённую торговлю людьми, запах колбасы, доллара и власти оказался на какое-то время милее народных традиций и даже простой памяти. Масса людей, пораженных культурной слепотой, поддавшись искушению, отшатнулась от собственных предков, оскверняя их образы за мелкие подачки со стороны новых потенциальных лидеров.
 Нет, мы не сдались на милость Западу, но сегодня в нашей стране нет признанной всеми и узаконенной национальной идеи. А есть лишь беспомощная, непонятно на кого рассчитанная попытка оправдания этой разрушительной для общества ситуации.
 
- Погоди! - прервал меня энергично сын — А как же высшая ценность, в качестве которой определен гражданин России?

- Объясню. Во-первых, то, что высшая общественная ценность и есть истинное содержание общественного идеала, понятно человеку, имеющему либо профессиональную философскую подготовку и внимательно читавшему, например, Иммануила Канта, либо просто стремящемуся глубоко осмысливать то, что приходится писать или вслух произносить. Во-вторых, если бы человек, гражданин России действительно был для страны, для государства высшей ценностью, то...

 Тут Антон замахал руками, призывая меня остановиться, поскольку увидел, что я увлёкся и едва ли теперь скоро закончу больную тему.

- Хорошо, хорошо! Не буду. Но суть, важная для нашего разговора, не меняется. Настоящая ценность, которая реально определяет характер поступков если не всех, то большинства тех, от кого зависит жизнь в стране, это деньги, прибыль. Тут не стоит лукавить. Я даже не имею в виду армию банкиров и финансистов разного толка, с которыми всё ясно. Я вспоминаю, как периодически в стране спасали, например, систему образования и как высокие руководители объявляли с победным видом, что на развитие этой несчастной сферы выделены наконец очень большие деньги. Они считали, что этого достаточно, поскольку ничего другого сделать действительно не могли и, главное, не умели. Но об этом позже.
 
- То есть, ты считаешь, - снова заговорил Антон, - что положение в котором мы все оказались, характеризуется отсутствием высшей цели, которая бы всех нас объединяла и служила ориентиром развития для всего общества. Я правильно тебя понял?

- Да, Антон, совершенно верно. Но давай запомним это рассуждение и перейдём к следующему, не менее, а может и более важному пункту.
 Не все со мной согласятся, но я убеждён, что важнейшей для человечества формой общественного разделения труда явилось разделение людей на исполнителей и управляющих. Лишь тысячи лет спустя, робот, только что явившийся миру как апофеоз научно-технического развития, сделал это разделение и дальнейшее существование как первых, так и вторых совершенно бесперспективным. Как следствие, растущая безработица,  остановить которую невозможно, уже стала угрожающей социальной проблемой. Если, конечно, не отказаться от повышения технологического уровня производства и не брать курс на использование ручного труда в производстве, например, кирпича.

- Значит к отсутствию представления о собственном будущем и цели общественного развития мы плюсуем растущую невиданными темпами безработицу. Правильно? - Антон с каким-то странным, как мне показалось, выражением лица загибал пальцы.

- Совершенно верно, но и это, увы, далеко не всё на сегодняшний день. Я уже упомянул о системе образования, ужасного состояния которой не видит нынче только очень плохой родитель. И хоть правительство стремится исправить ситуацию, весь этот гигантский механизм трансляции знаний, объём которых непрерывно растёт, продолжает деградировать. Не помогают ни смена руководства, ни растущие зарплаты, ни быстрый интернет и компьютерная техника, ни супер современные методы дистанционного обучения.
 Между тем, многие поколения педагогов успешно решали задачу подготовки самого массового потребителя «знаний, умений и навыков», которым был исполнитель в сфере материального производства. Рабочие, мастера, инженеры — все они, завершив обучение, должны были уметь адаптироваться к той или иной производственной системе, встраиваясь в неё с обязательным набором функций и компетенций. Подготовка к работе в других тогдашних сферах по сути мало чем отличалась, да и то в основном на этапе профессиональной специализации. И всё было хорошо, пока не оказалось, что прежняя идеология разрушилась, а большинство гигантских предприятий как-то вдруг морально устарело и что даже бывших отличников, - о ужас! - может теперь с успехом заменить машина.
 Забавно, но если бы сегодня в школу пришли учиться какие-нибудь андроиды, поначалу, я думаю, всё пошло бы нормально. Только очень скоро бездушные железяки обогнали бы педагогов по объему знаний и готовности решать не отдельные, но целые классы задач. А уж разные тесты они бы щелкали как орехи. Вот это была бы победа нынешней педагогики! Правда, одновременно, и её конец.
 
 Жестом призвав меня сделать паузу, Антон, заговорил медленно, продолжая размышлять.

- Так ты, как я понял, ведешь к тому, что система образования, заточенная на производство ненужных больше исполнителей и управленцев, к тому же безнадёжно устаревшими методами, не просто отстала от современной жизни, но без нового социального заказа, ясной общественной идеи и педагогов, ориентированных на воспитание творческих личностей, просто обречена. Я правильно понял?

- Я с удовольствием слушал сына, убеждаясь, что занимаясь бизнесом, он не только не утратил способности видеть и логически рассуждать, но стал даже яснее и строже выражать свои мысли. В детстве Антон был эмоциональным ребенком, склонным, как мне казалось, к художественному творчеству. Однако с годами в его рассуждениях и поступках проявлялось всё больше прагматизма. До поры до времени это не особенно тревожило нас с супругой, но когда он оставил очередной гуманитарный вуз, сменив его на экономический, я был огорчён, хоть и не подавал виду.

- Да, конечно. Дети не роботы и вероятно в будущем уже не исполнители и не управляющие. А жизнь на земле, истерзанной защитниками коммерческих интересов, наверняка потребует от нового поколения куда более серьёзных способностей и умений. В основе же всего должно быть развитое и обязательно целостное представление о человеке и о разумном мире, который дети призваны воссоздавать в своем формирующемся сознании. Это сложная творческая проблема, которую ребёнок и педагог могут решить только вместе. 
 И совсем не удивительно, что малыши и подростки сопротивляются удушливому для них информационному потоку, не образующему стройной картины прекрасного и удивительного мира, а пригодному скорее для формирования каких-то баз данных.
 К огромному сожалению, многие сегодняшние деятели системы образования в силу полного отсутствия понимания человеческой природы, все больше склоняют общество к дальнейшему разрушению складывавшихся тысячелетиями механизмов трансляции способа жизни. Эту важнейшую, самую главную для человечества проблему, они готовы свести к передаче через интернет сведений из разных областей знаний. Иногда мне даже кажется, что они просто хотят отгородиться с помощью всей этой техники от тех, кому должны смотреть в глаза. А это для педагога уже профессиональное и человеческое преступление!
 Только среди людей, обращенных к нему с любовью и сочувствием, ребёнок становится субъектом человеческой культуры. Чем меньше он получает от окружающих любви и человеческого тепла, тем больше в нём остается от животной, - она же жестокая, зубастая, эгоистичная и безжалостная, - природы!

- Ну вот, опять ты завёлся!

 Антон был, конечно, прав - не удавалось мне сохранять спокойствие, особенно когда речь заходила о системе образования. Я был уверен, что отказ от цели общественного развития, разрушение семьи, деградация школы, коммерциализация системы образования, духовная деградация населения — всё это явления одной цепи, направленные логикой кризиса, а может и чьей-то злой волей на необратимое разрушение нашего общества. И в то же время, я искренне верил, что убить окончательно человеческое начало в людях можно лишь уничтожив их физически. Да и как можно сомневался в том, что человечество, именно теперь освободившееся в результате многотысячелетнего развития от внешней необходимости истощать себя репродуктивным трудом, обязательно выйдет на путь свободного творчества и добра, составляющих суть культуры!

- Если ты задумался о том, что же нам делать завтра, чтобы справиться со всеми этими бедами, то я даже не буду задавать следующий вопрос.

 Антон явно готовился отстаивать свои жизненные позиции, основанные на практике и смотрел на меня сосредоточенно и напряженно.
 
- Да, можешь не задавать. Но если ты думаешь, что я допускаю возможность властным или силовым способом сразу развернуть ситуацию в стране в нужную сторону, а заодно и отменить экономику, то ты точно ошибаешься. Это нереально, как невозможно качественно изменить систему образования современными методами управления. Думаю... нет, уверен, что и система образования и система государственного управления поражены очень тяжелым недугом, который называется «управление людьми».
 В новом мире, который нам предстоит строить, если уж управлять, то только делом. Вот вам и первый простой и понятный шаг. Управлять процессом создания новой школы должны не чиновники, а большие мастера того дела, которое называется образование. Не просто знающие и любящие детей, но глубоко понимающие сущность процесса взросления и формирования личности человека, умеющие выстроить этот процесс в контексте всего общественного развития, направленного на достижение важнейших целей.
 Да. Понимаю твою скептическую улыбку. Действительно, общепринятого и узаконенного общественного идеала нет. Но знаешь, у педагога, если он действительно настоящий педагог, не может быть сомнения в том, куда должны быть направлены все усилия и чему стоит посвятить свою жизнь.
Впрочем, управление и методическое обеспечение на переходной стадии это лишь деталь, хоть и важная. Главное же это развивающее отношение педагог-ребёнок. Любой ребёнок в этой паре хорош, а вот педагогов, прежде всего молодых педагогов, способных выступить в качестве обращенного к ребенку «будущего», явно недостаточно. И вообще, проблема педагога нового поколения, наверное, самая актуальная, требующая безотлагательного решения.

- Может ты будешь не так подробно излагать, а то мы в оставшиеся до сна часы явно не уложимся.

- Ты, пожалуй, прав. Никак я с образованием не расстанусь. Накипело и надумано много, и хочется высказаться.
 Чтобы закончить мысль, напомню тебе про культурно-образовательные центры, которыми мы занимались ещё до перестройки. Я тогда рассказывал, если помнишь, об идее создания в стране сети таких центров в качестве так называемых «горячих точек». Причем способ их создания мы называли выращиванием. Думаю, это тот самый путь, по которому стоит пойти сейчас.

- Да, вспоминаю. Но, если я не ошибаюсь, речь тогда шла не просто об отдельном учреждении, а о целом поселении, основой которого служил комплекс образовательных объектов, развернутый, как ты говорил, по оси взросления от детсада до общественного центра. Там были ещё разные типы жилищ, какие-то объекты, связанные с исследовательской и экспериментальной деятельностью и ещё много такого, о чем я, естественно, забыл или не знал.
 Теперь я понимаю, почему вы были так увлечены этим делом.
 Послушай! А ведь вы, мне кажется, строили совсем не школу, а модель новой организации жизни общества. Так?

- Ну вот, ты и это оказывается усмотрел. Действительно, по проекту, образовательное пространство на каждой следующей ступени всё больше раскрывалось в окружающий мир. Взрослеющие воспитанники и учащиеся в разных формах, с самого раннего возраста должны были сознательно участвовать в общественной жизни, приносить пользу людям. Это чрезвычайно важно. Хотя если подумать о том, что могут видеть и слышать дети сегодня во взрослом пространстве, какие перед ними будут образцы поведения, то просто тоска берёт.

 Антон снова поднялся и принялся ходить по комнате, временами задерживаясь у окна.

- Ты предлагаешь, не разрушая существующего устройства нашей жизни, создать несколько опорных или горячих точек, где свобода будет дана не рынку, не экономике, а производству человека, образованию. И вся жизнь в этих центрах, - не знаю как их правильно назвать, - будет строиться вокруг образовательного процесса. И уже тем самым будет ориентирована на человека, как реальную и практически преследуемую цель.
 Подожди, - снова поднял он руки, увидев, что я собрался заговорить, - дай немного подумать.
 
 Кошка, безжалостно сброшенная на пол, забралась в кресло и сидела теперь демонстративно отвернувшись от нас и изредка шевеля ушами, словно намекая, что она всё слышит и понимает.

- И экономика центра, подчиненная общей цели, решает теперь совсем другие задачи.

- Ну почему другие, - не удержался я, - просто она, экономика, работает здесь не на производство денег и не на капитал. Её цель здесь - человек, малыш, который пришёл в первый класс центра, не потому, что родители купили услугу, а потому, что этот центр принадлежит ему изначально, по рождению. Это право ему обеспечили все поколения его предков, трудившихся, воевавших, изобретавших, ошибавшихся и страдавших ради его будущего.
 Ты понимаешь, конечно, что каждый живущий здесь человек имеют равные права на полноценное развитие в чистом культурном пространстве, право жить по человеческим законам.
 А экономика центра это гарантия его жизнеспособности. Да! И я уверен, что ещё сравнительно долго в таком центре будет существовать, например, коммерческая деятельность.

 При этих словах, Антон уставился на меня с откровенным удивлением, а я с удовольствием продолжил.

- Да, да! Ты не ослышался. Наш Центр это организм, который, подобно живому семени, должен вырастать, преодолевая постепенно те формы и механизмы жизненного устройства, которые оказываются наименее жизнеспособными в свете новых ценностей и целей развития всего сообщества, вступающего на путь строительства реальной антропогенной цивилизации. И вторая. Не менее важная его задача состоит в том, чтобы порождать другие, новые центры, подобно тому, как появляются новые семьи.
Но хватит, пожалуй. Разговор об этом проекте можно продолжать очень долго, и если у тебя будет такое желание и достаточно времени, я готов.
 А чтобы закончить наш сегодняшний разговор, добавлю следующее. Может быть путь через горячие точки покажется кому-то не единственно возможным и не лучшим, но он позволяет постепенно решать весь комплекс проблем жизненного устройства в единстве, обеспеченном общей целью. И что принципиально важно, проектирование таких центров и реализация проектов осуществляется при непосредственном участии людей, живущих здесь, растящих здесь своих детей и выстраивающих для них новые удивительные дома и само будущее, светлое и счастливое, имя которому Человек.


День второй

- Да, интересно! Да, здорово! Создание в стране горячих точек в форме подобных культурно-образовательных центров это действительно хороший путь. Но завтра-то, что ты нам предлагаешь делать? - продолжил сын вчерашний разговор.
 
 Как и накануне, Антон сидел в кресле у окна. Свежий и выспавшийся, он с удовольствием потягивал кофе из маленькой фарфоровой чашки, которую держал перед собой, вдыхая приятный аромат. Рыжая с белыми и коричневыми пятнами  кошка Соня, обернувшись большим пушистым хвостом, поглядывала из под кофейного столика удивленным голубым глазом, явно ожидая когда хозяин закончит своё бессмысленное занятие.
 Наблюдая за происходящим со своего дивана, я постепенно восстанавливал в памяти окончание вчерашнего разговора. Действительно, сведя к горячим точкам рассуждения о разных проблемах, которые обнажил текущий кризис, я ушёл от прямого вопроса о завтрашнем дне. И хоть сделано это было умышленно, вряд ли такой ход мог устроить Антона.
 
- Знаешь, сын, по поводу твоего вопроса о том, что делать завтра, меня так и подмывает задать тебе встречный вопрос и я, пожалуй, это сделаю. Скажи, пожалуйста, какова все же твоя жизненная цель? Или, если в таком виде вопрос тебе уже надоел, то скажи просто, как ты себе представляешь будущее, которое тебя полностью бы устроило?

 Антон, который явно настроился на другое продолжение разговора, пожал плечами и произнёс, как что-то само собой разумеющееся:

- Пап, ну мы ведь уже не первый раз об этом говорим. Картина, которую ты вчера нарисовал, как возможный путь перехода к антропогенной цивилизации, мне безусловно нравится. И цели, которыми вы руководствовались, создавая концепцию, и идеал, к которому устремлены все люди в вашем культурно-образовательном центре, не имеют и не могут иметь для меня альтернативы. Было бы просто здорово дожить до того времени, когда подобное станет реальностью.

- Ну что же, не буду больше утомлять тебя вопросом про цели. Просто делаю вывод о том, что веря в картинку будущего, которую я вчера набросал, и даже будучи готовым участвовать всеми силами в её осуществлении, ты все же настаиваешь на вопросе, с которого начался наш разговор. И вот на это моё утверждение я всё же хочу услышать твою осмысленную реакцию.

 Поставив пустую чашку на столик и откинувшись на спинку кресла, Антон заложил руки за голову и задумчиво уставился в окно. Я не знал, каким будет его ответ на мою провокацию, но надеялся, что он понял её смысл. Прошло несколько минут, прежде чем сын осторожно заговорил.
 
- Ты имеешь в виду, что даже представляя себе своё будущее,.. в которое мы верим и к которому даже стремимся, хоть этот глагол здесь не очень подходит, мы не понимаем, что делать завтра. И совершенно не отдаём себе отчёт в том, что мы, самостоятельные и совсем не слабые люди, вместо того, чтобы принимать решения и действовать, ждем если не команды управляющего, то по крайней мере какой-то подсказки извне.
 
Здесь Антон снова сделал паузу и затем добавил.

 Иначе говоря, проблема, по-твоему, не в чём-то, чего мы не знаем, а в нас самих, в нашей неготовности самостоятельно ставить перед собой новые цели, чтобы потом следовать им. И может быть, это самая серьёзная проблема в сегодняшней жизни не только нашей компании, но и всего нашего поколения...
 Неужели ты вправду считаешь, что начинать надо с её решения?

- Увы, ты опять прав! Но ведь ты же бизнесмен, а не наемный специалист на каком-нибудь производственном предприятии, где нужно просто следовать указаниям руководства. А значит, если верить популярному теперь мнению, ты человек творческий и свободный, самостоятельно принимающий решения! Что ты об этом думаешь?

 На сей раз я сам не усидел в своём уютном углу на диване, где можно было удобно устроиться, забравшись с ногами, а при необходимости и защититься от надоевшего мира пледом. Поднявшись, я решительно подошёл к окну. На улице было пусто и лишь мой знакомый красавец трамвай послушно катился по проложенным кем-то и когда-то давно рельсам. Мелькнула мысль о том, что этот, совсем не похожий на своих предшественников, набитый электроникой шедевр промышленного дизайна точно так же как они зависит от рельс. Шаг в сторону и катастрофа!
 
- Думаю, законы и правила рынка, которым все мы подчиняемся, не менее жёсткие и куда более жестокие чем технологические и всякие другие. А потому наша свобода напоминает свободу...

 Антон на мгновение задумался, подыскивая подходящее сравнение.

- Трамвая, идущего по рельсам - подсказал я, вызвав улыбку сына, который согласно кивнул головой.

- Вот-вот! Можно как угодно оснащать и украшать коммерческую структуру, но суть ее не изменится ни на йоту. И уж конечно, её цели и задачи всегда будут связаны с прибылью.

- То есть, ты понимаешь мою недавнюю реакцию на рекламу коммерческого банка, который «...для людей!» и моё утверждение, что это не лукавство, а циничная, неприкрытая ложь, которая по идее должна застревать в глотке произносящего подобное с телеэкрана! - не удержался я - И даже если человек, проговаривающий чужие фразы, искренне верит в их смысл, подобные вещи не должны звучать в современном общественном пространстве, оскверняя его. Я вообще рассматривал бы подобное как преступление.

- Ладно, не заводись! - снова остановил меня Антон и продолжил, - Я признаю, что нам явно не хватает навыков самостоятельного мышления. Но мы с ребятами, как ты видишь, не хотим плыть по течению, а ищем путь, который приведёт не в тупик, а к желанному будущему. И который позволит при этом сохранить нормальные условия жизни тех, за кого мы несём ответственность.
А ты, кстати, как старший, должен, по твоей же логике развития, не только звать, но и вести нас в будущее, демонстрируя его богатство и совершенство. При этом, одновременно, заглядывая в наши души, постигать тонкости собственного внутреннего мира.
 
 Антон был явно доволен найденным ходом и теперь, улыбаясь, снова уселся в кресло, переместив к себе на колени разбуженную кошку. Та коротко выразила недовольство, тихо сварливо мяукнув, но покрутившись немного, снова успокоилась. 
В комнате воцарила изрядно уже надоевшая тишина. Ветер на улице, и тот утих, устав, видимо, носиться по стерильным теперь закоулкам в бесполезных поисках брошенных пакетов или другого мусора, которым можно было бы позабавиться.

- Знаешь, о чём я сейчас подумал? Главное следствие пандемии состоит в том, что она разорвала, - пусть даже только на время, - многочисленные, экономические по сути, связи между людьми. В результате, у них появилась уникальная возможность, не покупая и не продавая ни товара, ни услуги, просто подарить друг другу своё внимание, свои чувства, себя. И, главное, бескорыстно, не требуя и не желая взамен ничего кроме радости от содеянного.
 А ты представляешь, как повлияют многочисленные примеры самоотверженности и самопожертвования врачей на молодежь, выбирающую профессию. Кого-то судьба медика, жертвующего собой ради спасения других людей, просто отпугнёт. Но будут и те, для кого медицина наоборот станет сознательным выбором и делом всей жизни.
 
- Ты прав. Сегодня у нас явный дефицит образцов поведения, ярких поступков, в которых проявляются не просто ловкость и расчетливость, но действительно человеческие качества. Меня, если честно, давно уже шокирует пошлость, проникающая кажется уже во все телевизионные программы. Да что говорить, если сама речь, неряшливая и нечистоплотная, вместо интереса вызывает зачастую лишь раздражение.
 Но давай лучше вернемся к нашим баранам, - решительно произнес Антон, потирая и разминая ладони.

Это ты про кого строго так?

 Антон внимательно посмотрел на меня, пытаясь понять, о чем это я и, сообразив, громко засмеялся.

- Может «бараны» и не самое удачное определение, - произнес он отсмеявшись, - но это нам, кажется, ещё придётся доказывать. И прежде чем ты заклеймишь нас окончательно и отправишь в первый класс школы новой жизни, объясни, пожалуйста, суть цифровизации, которая для многих людей уже превратилась в страшилку. Детей, правда, она не пугает, но это не значит, что от неё нет вреда.

- С удовольствием. Тем более, что я и сам собирался сегодня поговорить на эту тему. Дай только мне пару минут, чтобы ещё кофе приготовить.
 
- Сиди! Я сам сварю - опередил меня сын и пошёл на кухню в сопровождении рыжей подруги с гордо поднятым вверх пушистым хвостом.

 Размышляя о том, как правильнее построить свой рассказ, я решил начать с интеллекта, определившись вначале с интеллектом вообще, а затем перейти к искусственному и к цифровизации. Но чтобы не превратить вводную часть в скучный анализ разных толкований понятия человеческого интеллекта, я решил временно объявить его практически полностью совпадающим по содержанию с понятием разума. Так было проще, и получив очередную чашку любимого напитка, я с удовольствием нарисовал Антону сложившуюся в моем сознании картину.

 Мир, которому мы принадлежим, не только бесконечно велик и многообразен, но и разумен. Свидетельством этого является каждый из нас - особая часть этого мира, порожденная им. В отличие от множество других, многочисленных и многообразных частей и частиц Вселенной, человек, оставаясь ничтожной, исчезающе малой её пылинкой, ухитряется мысленно охватить всю бесконечность мироздания, замкнув его нацело в своём сознания и сделав тем самым содержанием своего внутреннего мира. Уникальная способность воссоздавать окружающий мир, постигая и преобразуя его явления, и выстраивать варианты его будущего мысленно, а затем, наверняка, и реально, направляя ревущие океаны космической энергии к организующим этот мир целям, - это и есть, как я понимаю, разум в его высшем проявлении.
 Чем мощнее интеллект отдельного человека, тем живее образ мироздания в его сознании, развернутый между научными постулатами и человеческими идеалами, между прошлым и будущим, противоречие между которыми разрешается лишь в творчестве — апофеозе человеческого интеллекта.
 Очень важно понять, что разум это не просто способность оперировать данными, комбинировать и даже обобщать, пополняя научную картину мира, в которой царят установленные людьми научные законы. Огромные объёмы аналитической и экспериментальной работы, на которые расходуется интеллектуальный потенциал учёного, уже принимают на свои плечи, электронные помощники. Нет, настоящие открытия, способные качественно изменить наши представления о мире, а значит и возможность его качественного совершенствования, это не их удел. Робот-компьютер без труда зафиксирует ситуацию, которая окажется необъяснимой с выработанных научных позиций, но изменить основания науки он не сможет, потому что сам построен на этих основаниях. Возможности его интеллекта может качественно изменить только человек, его создатель, способный преодолеть незыблемость постулатов и аксиом, на которых зиждется и искусственный интеллект, и наука в целом.
 
 Заметив, что Антон, хочет что-то сказать, я прервал свой монолог в ожидании вопроса.

- Извини, что перебиваю. Но мне показалось, что именно здесь нужно бы и про цифровизацию сказать несколько слов, раз уж ты пояснил про роботов, работающих не с железками и микросхемами, а с информацией.

 Антон был прав. Увлекшись интересной для меня темой интеллекта, я действительно забыл о вопросе сына, ради которого и затеял разговор об интеллекте.
Да, конечно, Антон. Я как раз подошел к этому вопросу.

- Видишь ли, робот, который вытесняет из сферы производства исполнителей  репродуктивных операций, вроде сборки автомобилей, одновременно, как мы уже говорили, делает ненужным труд управленцев, командующих исполнителями. И не только в сфере материального производства, но уже, практически, во всех остальных сферах общественной жизни. Только если руку рабочего в сборочном цехе заменяет могучая металическая рука робота, то чиновника заменяют невидимые электронные устройства, совсем не требующие отдельных кабинетов и не настаивающие на исполнении их руководящих указаний.
 Цифровизация, о которой нынче все говорят, это проявление глобального процесса освобождения людей от всех функций, доступных искусственному интеллекту, включая самую сложную сферу, - сферу науки, о которой я только что рассуждал.

- А это значит, что такие сферы, например, как добыча нефти, газа и других полезных ископаемых, скоро вообще освободятся от людей?

- Естественно. Хотя и не раньше, я думаю, чем мировая финансовая система закончит своё существование.

- А тебе не кажется, что систему образования, с дистанционными формами работы с учениками, ждёт та же судьба?

- Если вести речь о самой системе, то ты, я думаю, прав. Хотя, превратившись в бизнес и в инструмент управления развитием людей в разных, в том числе таких привлекательных формах, например, «Минерва», система продолжает жить. А вот если говорить об образовании, как процессе «производства человека — субъекта культуры», то у него с этой системой и так уже осталось мало общего. Во всяком случае, цели чиновников, стремящихся подчинить себе творческие по сути процессы формирования человеческих личностей, уже сегодня противоположны устремлениям как учеников, так и их родителей.

 Антон энергично кивнул и хлопнул рукой по журнальному столику, заставив рыжую Соню встрепенуться и спрыгнуть с колен. Тряхнув с раздражением хвостом и лизнув себя пару раз, кошка решительно направилась прочь, но дойдя до стены и некоторое время постояв перед ней, она не оборачиваясь села и начала старательно себя вылизывать.

- Ну вот теперь мне, кажется, всё стало понятно. Но я на твоём месте написал бы про цифровизацию какой-нибудь подробный и доступный текст. Может быть даже сценарий.

 Антон вопросительно смотрел на меня, а я, не зная что ответить, просто пожал плечами. Мысль о сценарии уже неоднократно приходила мне в голову. Но дело не было мне знакомым, и решения я не принимал.

- А знаешь, Антон, мне пришла сейчас в голову интересная мысль. Совершенный робот, который, я думаю, появится уже в недалёком будущем, будет по своему интеллектуальному устройству напоминать животное с высоко развитой психикой. Иначе говоря, он будет способен обучаться, осваивая свою специфическую, но не природную, а информационную среду. Процесс обучения будет состоять в переработке информации и построении собственной научной картины его мира в котором центральное место, как у твоей рыжей любимицы, будет занимать человек. Ведь именно от человека всегда будет зависеть существование этого интеллектуального помощника. Хотя... до создания подобной искусственной психики ещё, наверное, не близко.

- Я уже собирался вернуться к теме человеческого интеллекта, когда Антон, воспользовавшись паузой, спросил:

- Подожди-ка, папа. Ты рассказал, что содержанием формирующегося сознания человека становится вся Вселенная. Но как это возможно, если не только этот человек, но всё человечество о ней мало, что знает? И сразу второй вопрос. А разве Вселенная не может стать содержанием искусственного мозга робота? И если может, то какое здесь отличие от человека?

- Ну что же, хорошие вопросы. Что касается Вселенной, о которой мы мало, что знаем, так о ней и невозможно всё знать. Сколько будет существовать человечество, столько, я думаю, оно будет постигать тайны мироздания, проникая во всё более глубокие и далёкие уголки Вселенной. Но поскольку мы говорим о человеке и о разуме, то мы не должны отождествлять целостный образ Вселенной и научную картину её, выстроенную из полученных к этому моменту знаний.

Антон понимающе кивнул и добавил:

- Можно хорошо в целом знать человека, и не иметь при этом представления о различных особенностях его организма и о многом другом, что может показать научный анализ. Да и сознание его в значительной мере остаётся тайной. Ты ведь про это?

- Совершенно точно! Речь идет о Вселенной именно как о целом, о котором хорошо известно, что оно бесконечно, как в своей протяженности, так и в сложности своего, далеко не познанного устройства.
 Что здесь действительно очень важно и совсем не просто для понимания, так это то, что человек воспроизводит в своём сознании как безусловную реальность, не только все доступные ему явления постигаемого материального мира, но и то, что я бы назвал полем возможности существования иных, в том числе и не мыслимых сегодня явлений.
 
- По-моему, ты говоришь о хорошо известном из сказок феномене, который именуется «То, не знаю что», за которым следует идти «Туда, не знаю куда».

- Что же, принимается в качестве удачной шутки-догадки.
А если серьёзно, то речь здесь о будущем Вселенной, которое должно стать опорой её разумного существования. Вселенная, как возможность, есть то, без чего картина мироздания будет не просто неполной, но принципиально не жизнеспособной. И знаешь, кажется именно о будущем, о его роли в жизни нам следует поговорить специально.

- Ты сейчас про чью жизнь сказал? - Сосредоточенно глядя на меня, спросил Антон.

- О роли будущего в жизни человека, который действует целесообразно, ты уже не раз рассуждал. Я хорошо помню эти разговоры.

- Да, конечно, и это здорово, если ты разобрался с этой проблемой. Я же сейчас хочу поговорить о будущем в связи с развитием психики, этого удивительного и мало изученного феномена.
 
- Ну, давай попробуем. Надеюсь, мои бедные мозги выдержать эту интеллектуальную нагрузку.

 Я видел, что Антон устал, да и как могло быть иначе! В то же время в глазах его была решимость слушать и рассуждать и мы продолжили.

- Ты ещё не забыл, что такое хлорофилл?

 Антон удивленно пожал плечами и предпочёл отмолчаться, явно не сообразив к чему я клоню.

- А между тем, это инструмент, позволяющий растению удержать внутри себя солнечную энергию, важнейший фактор внешних условий, позволяющий ему сохранить жизнь, удержаться за будущее. Сохранив энергию дневного солнца, растение приобрело некий запас жизнеспособности, без которого холодной ночью ему пришёл бы конец. Оно ухватилось за будущее, как за поле возможности существовать, как за целостность, детали которой не принципиальны! Без этой способности не может родиться семя, а если оно родилось, связь с будущем стала ещё крепче. Теперь смерть старой особи не опасна для вида.
 А что такое утроба, в которой животное вынашивает детеныша, как не идеальная целостная форма внешней среды, в которой он рождается как будущая часть леса, например, в котором ему предстоит жить? А что делает детёныш, начиная свой жизненный путь? - Правильно! Он играет, чтобы воспроизвести среду обитания в своём внутреннем мире, создав целостную идеальную модель пространства своей будущей жизни, детали которой будут меняться и пополняться потом на протяжении всей жизни. Но только свою, видоспецифическую среду. В чуждых же ему условиях, если эволюционных, генетических изменений не достаточно, животное погибает, и прежде всего потому, что его психика не готова к решению такой задачи. Такая судьба, кстати, ждёт и робота, если произошёл прорыв человека к новым основаниям науки и электронный аналог генофонда, оказался безнадёжно морально устаревшим. Он лишается будущего, поскольку не может обрести новый инструмент, чтобы адаптироваться к качественно меняющейся действительности.
 Ещё раз хочу обратить твоё внимание на то, что психика животного ограничена той природной средой, тем целым, частью которого оно является и которым исчерпано пространство его возможностей, его будущее. Потому животное и его среда имеют, если можно так сказать, общую судьбу.

 Я поставил на стол пустую кофейную чашку, заставив вздрогнуть молчаливую четвероногую участницу нашей беседы.
 
- И, наконец, человек. По устройству организма, он тоже животное и весьма схожее генетически со многими другими существами, включая свиней, обезьян и бог знает ещё кого. И психика вроде такая же — каждый людской ребёнок тоже играет, осваивая и воспроизводя в сознании окружающий мир, сначала маленький, а затем всё более широкий. Но по мере того, как малыш взрослеет, его зависимость от манежика, комнаты, дома, страны со своим климатом и ландшафтами - становится всё менее выражена. Люди, в отличие от своих природных предшественников, могут жить в самых невероятных условиях, включая теперь уже и космическое пространство.
 А всё дело в том, что психика человека, также созданная природой, совершенно уникальна. Она открыта и готова вместить не только любую часть земной поверхности, но всю бесконечность Вселенной, поскольку сама не ограничена!

- Ты хочешь сказать, что исследования антропологов, изучающих зубы, черепа и другие останки троглодитов, например, с целью пролить свет на происхождение человека, бессмысленны?
 
 Антон с живым любопытством смотрел на меня, ожидая ответа.

- Нет, конечно. Эти исследования, дополняющие научную картину живого мира планеты, важны и интересны во многих отношениях. Однако, данные, касающиеся строения тела гоминид, более или менее близких к современному человеку, лишь косвенно могут свидетельствовать о развитии их психики. Гораздо важнее здесь исследование освоенной ими жизненной среды, поскольку именно она с населявшими её членами первобытного сообщества составляла основное содержание внутреннего мира Homo sapiens — его психики.

- Мне кажется, что твоя позиция не вполне соответствует общепринятой. А ты не можешь уточнить от кого именно, по-твоему, произошёл человек? На этот счёт, насколько я знаю, нет пока согласия в научном сообществе.

- Могу, конечно, высказать свои соображения, с которыми, как, впрочем, и со всем предыдущим на эту тему, вовсе не обязательно соглашаться. Я же не антрополог и не философ. Но совершенно уверен, что человек произошёл не от обезьяны, а... от всего животного или, вернее даже, живого мира Земли. Подумай сам! Прежде чем на историческую сцену вышел человек, природа создала множество вариантов психики, а значит и вариантов типа жизни живых существ с массой самых невероятных, но зачастую весьма завидных способностей. Человек в разной степени наследовал всему этому миру, и ему предстоит ещё много работы, чтобы использовать всё это многообразие готовых решений для совершенствования собственного организма.
 Я убеждён, что проблему происхождения человека обязательно нужно рассматривать, во-первых, как проблему происхождения разумного мира и, во-вторых, как проблему происхождения личности, которая всякий раз заново решается с рождением ребенка в каждой семье.
 В первом случае нужно изучать, прежде всего, генетическую основу психики человека, ставшей средством саморефлексии мира, его породившего. И если уж искать в природе предшественника, то, прежде всего, по уровню развития психики. Я бы обратил особое внимание на домашних животных. Во-втором случае нужно старательно рассматривать отношение матери и ребенка, основной и незаменимой характеристикой которого является любовь.

 Разговор, кажется утомил Антона. Во всяком случае, объём информации, которую ему предстояло осмыслить, не теряя связи с проблемами сегодняшнего дня, был слишком велик, чтобы продолжать в том же духе.

- Ну, пожалуй, это всё на сегодня. Если не утратишь интерес и желание, завтра можем продолжить.

- Действительно, мне на сегодня более чем достаточно. Нужно подумать.

- Тогда, Антон, тебе вопрос напоследок, на который постарайся завтра дать ответ: Чем по-твоему мы с тобой эти два дня занимаемся, и как это связано с твоими жизненными планами?

 Рыжая Соня неожиданно обернулась ко мне и я успел заметить, как в её больших раскосых глазах мелькнула и тут же скрылась под опустившимися веками лукавая искорка.


День третий

- Давай лучше чайку! Что-то я в последние дни кажется переусердствовал с кофе.
Да и я тоже, похоже. - поддержал меня Антон - Не спал сегодня почти до четырёх. А когда наконец задремал, во дворе соловей разошёлся. Хотя, возможно, он мне уже приснился... весело добавил сын.

 Разлив по чашкам чай, он уселся в кресло, и уставился на чистое голубое небо, притягивающее ласковой глубиной. Погода с утра была чудесной, обещая теплый солнечный день и настойчиво вызывая у меня воспоминания о горячем песке и ласковых объятьях южного моря. Впрочем, воспоминания сына наверняка были связаны с рыбалкой в устье Волги, либо с мало мне понятным дайвингом где-нибудь на Адриатике. В любом случае, когда, вспомнив про остывающий чай, Антон обернулся, на лице его ещё не погасла мечтательная улыбка.

- А в прошлом году в это время мы мчались на бударке по Бахтемиру либо размахивали спиннингами на раскатах. А может ждали когда сазан сломает очередное удилище или подсак китайский не выдержит, порвётся. Помнишь! - снова забыв про чай, погрузился  в воспоминания Антон.

- Ну ещё бы! Столько эмоций! А вот с баней так вопрос и не решился.
Зато рыбалка была что надо!

Допивая чай, ещё помолчали, заново переживая сладкие мгновения. Первым заговорил Антон. Отодвинув чашку и отвернув от окна кресло, он с решительным видом  продолжил прерванный накануне разговор.

- Знаешь, дело даже не в твоём последнем вопросе, хотя он тоже сыграл свою роль. А вывод, к которому я пришёл ещё ночью и которого, как мне кажется, ты сам ждешь, состоит вот в чём. Главное и единственное, что мы можем делать уже сегодня, ничего не разрушая и даже не усложняя жизнь тем, кто от нас зависит, это быстро перестраивать самих себя. С этого следует начинать, что и случилось, благодаря твоим усилиям. Два дня разговоров и размышлений, уже помогли мне кое-что понять о происходящем в мире. И что самое интересное, наступающая ясность в вопросах философских или психологических, далёких, кажется, от нашей обыденной жизни, от проблем, которые требуют постоянного решения, уже позволяет увидеть всю эту повседневность в другом, более ясном свете. Мне кажется, что переобучение, которое ты мне устроил, и было ответом на мой вопрос о том, что нужно делать. Я прав?

- Да, конечно. Честно говоря, в глубине души я всё же опасался, что ты можешь не прийти к этому простому ответу, который был дан тебе в первый же день, когда мы стали разбираться с сущностью происходящего в мире.
 Ну а теперь, когда тебе вполне понятны мои усилия, формулируй вопросы.

 Антон задумался, а я взял в руки маленький радиоприемник и, выдвинув штырь антенны, включил китайское изделие. Чьи-то крики в сопровождении не очень музыкальных на мой взгляд инструментов ворвались в наш мир настолько неожиданно, что я даже немного растерялся и не сразу убрал звук. В отличие от Антона, быстро оправившегося от столкновения с современным искусством, Соня умчалась в прихожую и теперь осторожно выглядывала из-за дверного косяка. Я начал осторожно переключать каналы FM диапазона, поражаясь атмосфере радости и беспечному смеху, царившим в эфире. Лишь изредка призывы оставаться дома и вялые сообщения о числе скончавшихся накануне разнообразили общий настрой. Наконец, на одном из каналов послышалась спокойная человеческая речь. Знакомый голос с уверенностью рассуждал о жизни после пандемии. Послушав немного, я понял, что это даже не рассуждения, а уведомление о том, как будет возрождаться мировая экономика и, в частности, экономика России в ближайшие годы. Поражало, как всегда то, что счастье и благополучие людей уверенно подменялось понятием экономики. Меня уже не раз посещала мысль о том, что храмы экономики мы уже построили, осталось написать образы великих русских финансовых спекулянтов и ростовщиков, развесить их в банках и можно начинать молиться. И зачем какая-то ещё национальная идея!

- Немного неожиданно, но... я готов. - заговорил Антон и, дождавшись, когда я выключу приемник, продолжил: - Самый больной для меня вопрос сегодняшней жизни связан, как ты наверное догадываешься, с...

- Алисой, - закончил я фразу за Антона, - с дочерью, которой уже четырнадцать.

- Да, и она уже имеет своё преставление о мире, которое считает вполне адекватным и которое трудно и главное, мне кажется, опасно сейчас перестраивать. Ведь изменив взгляды, она может оказаться белой вороной в сообществе, которому принадлежит.

В голосе Антона колоколом била тревога.

- Подожди-ка, не торопись! Что значит изменить её представление о мире? Что именно ты считаешь нужно и, одновременно, опасно менять?

- А ты послушай, как она с нами разговаривает. Не постоянно, конечно. Но временами как с цепи срывается, грубить начинает. Откуда только слова такие берёт! Перестает слушать, когда ей что-то советуешь... Я понимаю, конечно, что она устает. Но мать-то, которая к концу года вообще чуть живая, она-то в чём виновата?

- Погоди-ка, дорогой. Отношения Алисы с мамой очень не простые, и связано это, насколько я понимаю, не столько с внешними обстоятельствами, сколько с её гиперактивной жизненной позицией. Мама постоянно присутствует в жизненном пространстве Алисы, что само по себе утомительно для подростка, и может вызывать всплески негативных эмоций. Но об этом мы уже как-то говорили. В то же время, интеллектуально развитая девочка прекрасно понимает значение маминых усилий во всех её жизненных успехах. Немалых, замечу. К тому же она сильно психологически привязана к матери, которую искренне любит, и едва ли их отношениям в ближайшее время что-либо серьёзно угрожает. Давай лучше поговорим о жизненном обстоятельстве, с которым связана и повседневная занятость девочки и её усталость.
Вот ты, когда собираешься до глубокой ночи на рыбалку, а потом едешь за полторы тысячи километров, не устаёшь? А раздражение у тебя появляется? Нет-нет, ничего не говори! Я знаю, что нет. Едем-то обычно вместе. Настроение отличное, потому что впереди долгожданная рыбалка. Можно даже сказать, что долгая дорога с паромными переправами и другими приключениями это неотъемлемая часть той большой радости, о которой ты мечтал полгода, а то и целый год.
 Да, когда цель на ближайшую неделю это рыбалка в замечательных местах с надежными товарищами и когда все задачи связаны с этой целью, всё понятно и замечательно!
 А если посмотреть с этой точки зрения на школьную жизнь ученика или ученицы на протяжении долгого учебного года, что ты можешь сказать? А ведь внутренний мир любого ребёнка, открытый и способный загораться прекрасными эмоциями, готовый с чему-то большому, к свершениям, постоянно превращают в шкаф, который нужно наполнять якобы нужной для чего-то информацией, методами решений чужих задач, и прочими, полезными для чего-то вещами.
 Помнишь, как-то мы говорили о том, что учить ребенка рисовать не нужно. С ним нужно говорить на языке линии и цвета о важном для него и интересном. И когда, взяв карандаш или кисть, он включится в диалог, начнется освоение им художественного языка. То же касается и музыки. Прежде чем натаскивать ребёнка, терзая его и инструмент, нужно научиться это музыку слышать, полюбить её. И вот тогда, когда она зазвучит в душе, останется только дать ей возможность вырваться наружу, подобно плачу или смеху...
 Конечно, эти рассуждения нельзя адресовать в полной мере к нашей Алисе. Слава богу, вы наполняете жизнь дочери не только школьным содержанием! Но какие мотивы сегодня руководят её жизнью и не превращаете ли вы её всё же в исполнителя, пусть даже самой доброй, но чужой воли? Может она просто не находит другого способа сопротивляться давлению этого коллективного бульдозера, который изо дня в день прессует душу, вместо того, чтобы привлекать её добром сочувствия и радостью творческой свободы.
 А что будет, если вы в конце концов преуспеете в реализации своих целей, и ваша дочь начнет радоваться не своим, а вашим успехам?

- Да, красиво говоришь, но я всё равно не могу с тобой полностью согласиться. Все барьеры и испытания, которые ожидают Алису, и которые никто пока не  отменил, требуют знаний и умения ими оперировать. А свобода  и право решать - это то, чего она должна достичь, в том числе, формируя сознание ответственности и долга перед другими людьми.

- Ну вот, договорились! А утверждал, что всё понятно. - Это я о предыдущих разговорах. Похоже, ты не вполне понял и оценил моё отношение к знаниям вообще и к учебной информации в частности.
 Так вот, информация это материал, в котором только и может существовать мысль. Знания - это кирпичи, из которых строится мироздание в сознании учащегося. Но мироздание это не куча стройматериалов, от которых голова возможно становится тяжелее, но никак не умнее. Как строитель берет нужный кирпич, чтобы положить его в нужное место строящейся стены, так и ученик должен видеть в любом новом знании возможность достроить тот или иной элемент мироздания в своем внутреннем мире.
Не запоминать правила, исключения и различные литературные нормы, а учиться богатой и красивой литературной речи, устной и письменной. Использовать же для этого можно и нужно все возможности, в том числе морфологию и синтаксис изучать. И по книжкам, и замечательные уроки онлайн можно слушать. Главное не подменять первое вторым.
 Короче говоря, плохо не то, что ребенок получает знания, а то, что его учебно-познавательная деятельность не отвечает его собственным, важным для него целям и задачам. Ещё хуже, если у него таковых вовсе нет, и ставить их перед собой никто не учит. А педагогов, школу это не беспокоит.
 Подумай, от чего зависят школьные оценки, и что поощряется всевозможными грамотами, благодарностями, медалями. Исполнительность, трудолюбие, дисциплинированность! Освоение школьной программы! А честность и верность, а независимость и смелость? Я понимаю, что школе этого не нужно, - не предусмотрено образовательным стандартом, - но если и дома продолжать дело школы ради сомнительных успехов в будущем, можно ведь и победить. А тебе не страшно, что проблема, с которой может столкнуться в жизни Алиса, окажется для неё куда более сложной, чем та, что возникла сегодня перед тобой?

 Антон слушал нахмурившись и не перебивая. Когда же я закончил свой эмоциональный монолог, он глянул на меня исподлобья и каким-то усталым голосом произнёс

- Ты ещё не все мои аргументы отверг. Как быть с ответственностью и чувством долга?

- Тут ты прав. Это одна из важнейших проблем воспитания школьников, их социализации. Раньше, в советское время, школьники разных возрастных ступеней были должны выполнять соответствующие общественные поручения и обязанности. Начиная с функции дежурного в классе и вплоть до серьёзных работ, например, в школьном саду. В то же время, школа была отгорожена от реальной жизни общества, что безусловно было препятствием не только полноценной социализации детей, но их индивидуального творческого развития.
 Сегодня, тем более не приходится говорить о полноценной социализации детей и о развитии у них чувства ответственности перед окружающими, особенно в частных и разных элитных учреждениях. А интенсивная профориентация школьников в соответствии с требованиями рынка и идеями некоторых руководителей приводит лишь к сужению и без того не слишком широкого мировоззрения выпускников.
 Так что, это действительно серьёзная проблема, но сводить воспитание чувства ответственности и долга к требованию простого послушания безусловно неверно.
 А какие, кстати, обязанности у вашей взрослой дочери в семейном разделении труда?

- Она много что уже умеет делать. И пищу готовить и немало ещё чего.

- Это здорово, но я тебя не про умение спросил, а про обязанности члена семьи.
 
Поскольку Антон хмуро молчал, я продолжил.

- Отсутствие у Алисы домашних обязанностей, пусть даже самых щадящих с учётом её занятости, это единственное, о чём можно серьёзно говорить, как о предмете корректировки. Учится она для себя, и здесь не должно быть двусмысленности, как бы мы все не радовались её успехам. А вот помочь ей сформировать правильное многостороннее представление о мире и увидеть себя в нем, это главная на сегодня задача, без решения которой, любые, самые богатые знания останутся бесполезными и значительная их часть со временем просто забудется.

 Антон стоял у окна, сложив по привычке на груди руки, и молча смотрел куда-то далеко. И я подумал в этот момент, что там, за туманом сомнений его взгляду уже открывались смутные очертания его выстраданного и построенного собственными руками будущего.

- Знаешь, сын, даже если ты задумаешь перестроить мир, - а это достойная человека задача, - начни с себя. Твоё собственное живое, богатое и тщательно выстроенное представление о будущем, основанное на общечеловеческих ценностях и мудрости предков, и есть главная предпосылка осуществления жизненной цели, даже если сегодня она выглядит лишь несбыточной мечтой.