Вынужденный карантин

По приезде домой, Петя все рассказал жене Нинуле и лег спать.
Но не спалось - болело все тело и голова.
Наутро, при попытке встать с постели, падал влево и возникала неукротимая рвота - желудок разрывало на части.
Поэтому весь день и последующую ночь ничего не ел, просто лежал, принимая лекарства от головной боли...
30 апреля пришел врач-студент из поликлиники, заявив, что его активно отправили домой к пациенту, который сбежал из больницы 28 апреля - после контактов с  больными коронавирусом.

Это была  ложь - Петя из больницы не сбегал, а его отпустили домой без выдачи справок с предложением явиться за паспортом, телефоном на другой день.
Студент вызвал бригаду, обслуживающую  пациентов с короновирусом.
Приехали две женщины - укутанные-упакованные в униформу и защитные изделия.
Согласно клинике болезни (жалобы, рана на затылке от удара кастетом), начали решать по телефону вопрос о госпитализации. Петя настаивал на возврате в больницу скорой помощи, где остались личные вещи и был шанс уточнить историю его изгнания из больницы 28 апреля...
Так и получилось - перевели на скорой именно туда.

В приемном покое 30 апреля творилось невообразимое.
Народу поступало много с разными историями.
Лежали они на каталках, на которых их развозили по разным кабинетам - на  рентген и пр.
Часам к 11вечера  приемный покой стал опустевать - кого отпустили домой, кого увезли на отделение.
Петя оставался не у дел и даже пришлось спрашивать про свой прогноз у снующих в спецпринадлежностях медиков, ответом было - ждите...
В первом часу ночи меня на кресле-каталке санитарка отвезла на нейрохирургическое отделение, на 8 этаж, где определили в пустую 6 палату.
Было холодно, на стуле около кровати лежало одеяло.
Укрывшись им, сразу уснул.

Утром меня перевели  в 7 палату, уснул снова и проснулся от криков: "Руки оторву!", "голову оторву!", "хватайте своих жен!".
Это кричали медсестры, которые подходили  к пациентам измерять температуру с помощью "пистолета".
В ответ на это действие пациенты хватали сестер за талию и получали в ответ их крики.
Подумалось Пете: если бы лежали на отделении урологии, то и крики были бы другого рода...
В палатах, которые были в варианте боксовой системы (две палаты, санузлы при них в помощениях между палатой и общим коридором, где был пост медсестер) не было радио, телевидения.
Телеэкран был в коридоре на стене напротив поста медсестер, но выходить из боксов не разрешали медсестры, которые кричали:"У нас карантин!" и загоняли пациентов в палаты.
Карантин в стране представители власти не объявляли, но на практике его осуществляли представители учреждения.
Они, кстати, не имели бейджиков, когда входили в палату, не представлялись и на все вопросы о названиях вводимых лекарств информации не давали.
Питание было в виде каш на молоке, щей-супов без мяса-рыбы...
В первые дни Петя ничего не ел, просто принимал уколы от боли, наблюдал за жизнью.
7 мая получил, наконец, телефон, в котором было много пропущенных вызовов.
Врачей и врачебных обходов из-за праздников не было до 13 мая.

Соседями по палате у Пети были 3 человека.
Один был парень лет 25, которому съездили по лицу  в знак мести за нанесенную обиду. Другой парень упал с самоката и разбил лицо, сломал пальцы на правой руке. Этих ребят выписали 7 и 12 мая соответственно.
Был еще один пациент Евгений, 68 лет, который  по пьянке выпал на даче головой вниз со второго  этажа.
То есть, все  пациенты были по профилю нейрохирургического отделения с одновременным прохождением карантина по коронавирусу.

После взятия контрольных анализов, дополнительных исследований, 15 мая выписали домой и Петю.
В выписке - описания закрытой черепно-мозговой  травмы вследствие атаки с кастетом со стороны желающих на халяву выпить водки  "Балбеса" Юрия и его приятеля от 28 апреля с.г...