Лес рубят - щепки летят

- Ну что, мужики, может, за знакомство понемногу? – жизнерадостно потирая руки,  предложил Кирилл. И встретил  угрюмые взгляды  своих товарищей по борьбе с канадским лесом. Путь Кирилла сюда, на рубку леса в Канаде, был долог, тернист и сложен. Жена Маринка, работая в администрации, сумела через полезных людей пробить  нужные бумаги, сунула кому надо энную сумму тугриков (с коррупцией у нас борются, но  она всегда побеждает!) и полетел Кирюша   «с дому от дому» да на лесоповал. Да не просто на лесоповал, а в далекой Канаде. Спросите, чем своя тайга хуже? Да ничем. Вот только  из далекой страны не так-то просто воротиться и  пьянкой жене и детям  мозг выносить. В общем, с глаз долой – из сердца вон! Твори там, что хочешь. Сам натворишь, сам и расхлебывай, не жди, что в очередной раз Маринка прилетит на помощь.
А до этого… Начинали они с другом свое дело бодро и весело, хоть и полуподпольно.  Идея организовать  мобильный  массажный салон  была  золотоносной и лежала на поверхности.  Подними и реализуй, используя  негласную рекламу «по совету друзей и знакомых». Они с Васькой договаривались с директором какой-либо конторы (ладно-ладно – офиса), приезжали со своим инвентарем (кушетка раскладная, простынки одноразовые, халаты хрустяшие, масло ароматное) и месили не покладая рук килограммы, центнеры живого веса офисного планктона. Работали без дураков, на совесть, и шуршание  бумажек  в карманах нехило мотивировало и грело душу. Но… Это вечное «но»!
- Отстань! Для релакса пью. Работаю как тестомесильная машина, все в дом несу. А тебе все мало и еще расслабиться не моги! – отбивался  Кирилл от злых упреков жены.
Налаженный быт  рушился, семья неуклонно катилась  к распаду. Кому понравится жить с мужем, которого днем нет, потому что работает, вечером нет, потому что пьет с друзьями, а ночью нет, потому что… Потому что его просто нет. Тело  лежаще-храпящее нельзя считать, что оно есть. Двойняшек – Настю и Игорька -  Марина отвезла к своим родителям, чтоб не видели «красоту» семейных отношений. А потом  появился шанс отправить на заработки  непутевого мужа -  подальше и подольше. И Маринка начала  его умно и осторожно обрабатывать. Вода, как известно,  камень точит и Гранд Каньоны строит. И отбыл Кирилл к далеким заокеанским берегам  в погоне за  долларовым изобилием.
- Ну что, мужики, может, за знакомство понемногу? С меня причитается, - Кирилл осекся под недобрыми взглядами троих здоровенных мужиков с Мукачево. Двое вышли из комнаты, а  третий – староста – подсел к нему и, глядя прямо в глаза, веско так заявил:
- Слухай сюди і запам'ятовуй. Нам терки з поліцаями тутешніми ні до чого. Будеш бузити-місця в лісі багато. Прикопаємо і шукати тебе не будуть. А почнуть шукати ... Ну, пішов здуру і пропав. Хто ж винен? Все зрозумів?
Кирилл все понял и загрустил. Вот попал так попал. Потянулись дни и недели, как пишут в романах, томительной чередой. Работка, конечно, тяжелая, капиталистическую  потогонную  систему  никто не отменял.  А что вы хотели? Не к теще на блины явился. Хотя какие там блины у Маринкиной матушки, она Кирилла еще  с досвадебных  времен на дух не выносила и даже не скрывала этого. Не пара…
Ни ростом, ни силой Бог Кирилла не обидел – втянулся. Поначалу возвращался с делянки, жадно наедался  и проваливался в тяжелый, не приносящий облегчения сон. В редкие выходные звонил домой, но говорить  было почти не о чем.  Что ей рассказать?  Что разговорным английским овладел, болтает бегло…  А дома перед отъездом учил – смех один! По совету друга написал на листках всякие нужные фразы  русскими буквами и развесил в стратегически важных местах квартиры: холодильник, стена над диваном,  туалет. Экспресс-курсы, блин! Зато сейчас  даже крепкие англосаксонские словечки  ладно  в разговор вплетаются. Что палец на ноге  себе топором повредил…  Так сам и виноват. Оказал себе первую помощь как медик и пошел работать дальше как вальщик леса. Дети? У них все хорошо. Работа? У меня все хорошо. Не гуляешь? Короткое «нет», а там кто ж его знает! Оживлялась Марина только при  словах об очередном переводе…
Однажды вечером Кирилл столкнулся на общей кухне с  Михасем – бригадиром. Постанывая и морщась, тот  пытался дотянуться  до верхней полки с посудой, хватаясь за поясницу.
- Спину потянул?
- Вона, ссука…- просвистел Михась.
Кирилл – парень отходчивый. Он  по доброте душевной массажировал   злого дядьку, обещавшего не так уж давно прихоронить его в лесу. Загрубевшие, мозолистые пальцы быстро вспомнили привычную работу, нащупали нужные  точки и мягко, но настойчиво начали изгонять боль. Уже после третьего сеанса  бригадир почувствовал явное облегчение. Через десять дней поздним вечером Михась подсел к Кириллу, поставил перед ним на стол  виски и развернул закуску.
- Спасибі тобі. Не погребуй.
Кирилл смотрел на «огненную воду» и с удивлением для самого себя отметил, что  пить его не тянет. От слова совсем, как говорится. Вот что лесоповал животворящий с мужиком делает!
- Ты не обижайся, Михась, но пить я не буду. Уже, наверное, никогда не буду…
- Добре. Справа хазяйська.
Он поднялся, забрал бутылку, а на стол вместо нее шлепнул купюру. На протестующий жест Кирилла  начальственно рыкнул:
- Бери! Не люблю бути належним!
Через неделю к Кириллу  подковылял работяга с соседнего участка.
- Гей хлопець. Кажуть, ти лікар і руки у тебе золоті. Допоможи, будь ласка…
…Был драгоценный выходной день, было столько планов и надежд. Самая первая – выспаться, но …
- Гей, Кирило, там тебе поліцейський запитує. Накоїв що-небудь?
Вот не было у Кирилла  проблем с заокеанским законом: документы оформлены чин-чинарем, виза рабочая. Нрав и раньше был спокойный, а после вступительного собеседования с бригадиром и вовсе  приближался к ангельскому. Так что там власти от него понадобилось? Оказалось, что у представителя власти тоже есть спина, которая – Shit! – разболелась до жути, а прием у  family doctor  только через  десять дней. А он слышал про этого русского с золотыми пальцами…
***
Тепло, солнечно. Все такое знакомое и такое чужое… Кирилл сидел на лавочке  возле детской площадки. Шумела малышня, перекликались мамочки, откуда-то едва слышно доносилась  песня Цоя. У знакомого подъезда шло заседание  местного клуба «От  соседского Информбюро». Интернет нервно курил в стороне от зависти к степени информированности членов клуба.  Все было как десять лет назад,  и  все было другое.
Из подъезда вышли мужчина и женщина, за ними -  дети-подростки. Мужик стал  грузить в багажник  тяжелые сумки, женщина, глядя в тонированные стекла, поправляла и без того  безупречную прическу,  дети уткнулись в телефоны.
- Марина!
Она оглянулась, вспыхнула, растерялась. Потом быстро  приняла независимый, неприступный вид.
-Ты… Почему не предупредил? Настя, Игорь, с отцом поздоровайтесь!
Настя и Игорь ненадолго оторвались от телефонов, равнодушно кивнули.
- Здрассти!- и снова ушли во всемирную паутину.
- А мы тут на дачу собрались к Андрею. Вот, познакомься…
Кирилл хмыкнул
- Уж так рад, так рад!
- Кирилл, не начинай!
- Давай отойдем  в сторонку на пару минут, а то вон у бабок уже уши антеннами вытянулись.
Они отошли к соседнему подъезду, где лавочка была сломана и не было  всевидящих глаз.
- Ну, а ты что хотел? – пошла в атаку Марина. - Ты вспомни, какая у нас замечательная  жизнь была перед твоим отъездом! Из пьянки в пьянку. Потом уехал… Да, деньги ты присылал. А  что деньги? Я еще молода и тоже хочу жить! Я же тебя не спрашиваю, кого ты там за это время окучивал, с кем жил. А он нормальный мужик, не пьет – как все, по праздникам. Дача у него, машина, квартиру его сдаем. К детям он  ровно, они  к нему… хорошо. А ты как думал?
Она заводилась все больше и больше, накручивая себя, выискивая  причины и поводы для гнева.
- Думал, свалил за границу и все! А детей на ноги поднимать? А одиночество? Да что ты знаешь?
Кирилл молчал. Молчал, хотя многое можно было возразить. А смысл?
Зло зажужжал ее телефон: «Ну, мы едем или как?»
Да иду я, иду. На развод сама подам, - бросила она  на бегу. Автомобиль презрительно прошуршал мимо и скрылся за поворотом. Призывно пропиликал телефон Кирилла.
- Yes, darling.
Энджел привычной скороговоркой спешила узнать, как у него дела, как прошла встреча, когда вернется…
- It's gonna be okay, sweetie.