Глава Советский фашизм

А.Лютенко ( из романа Миллиард на двоих)
« Фашизм – это ложь, изрекаемая бандитами».
Эрнест Хемингуэй.
 
– А вы, девушка, из этой квартиры? – на Алёну смотрели большие, голубые как васильки, глаза, принадлежавшие одетой в белую рубашечке и чёрную юбочку белобрысой девушке-почтальонше.
– Да, а что? 
– Вам квитанция на денежный перевод. Распишитесь! – девушка сунула Алёне квитанцию и шариковую ручку.
– Перевод? Вы точно ничего не напутали? Может…  – начала было Алёна.
 – Там всё написано! – оборвала её бойкая почтальонша. А затем, силясь сделать строгое лицо, предупредила: – Если через пять дней не получите, то деньги уйдут обратно!
Перевод оказался из Сибири, от Николая. Те самые три тысячи рублей, что Алёна оставила ему – как отступные за картину.
Она открыла ключом дверь в квартиру и переступив через порог с размаха бросилась в глубокое кресло.
– Всё же он очень хороший человек! – думала Алёна и непроизвольно вспоминала их первый вечер знакомства, когда он привёз ей послание из прошлого.
И вот она сидит одна в пустой квартире, держит квитанцию на перевод ей трех тысяч – небольшой части из тех денег, что вручил ей заботливый Захар Иванович.
Картина стоит в углу, и ничего в ней не выдает уникальный шедевр кисти великого Рафаэля. Вся мозаика этой огромной нелепости, (что длится, кажется, уже целую вечность!) сложилась в единую логическую цепочку. Из невероятных событий, похожих на историю на похождения бедной советской Золушки, многое оказалось правдой. 
В логическую канву событий вписывалась и эта странная смерть Ивана Ивановича (хотя, может, и не смерть вовсе, а просто приступ?) Хотя тут как посмотреть: возможно, то, что она не позвала на помощь – этим его и убила? Но Алёна гнала эти неприятные мысли.
Она знало одно: надо решительно что-то делать! Но что делать – пока не знала. Этот нелепый и полный волнений день клонился к закату.
– Надо принять тёплую ванну… – подумала Алёна, но в этот самый момент в дверь постучали.

Она подошла, взглянула в глазок. Увидела как-то глупо улыбающегося парня в рабочей спецовке.
– Кто там? – спросила она удивлённо.
– Мосгаз! – с воодушевлением отрапортовал незнакомец. – В доме утечка: проверяем все квартиры. Это может быть очень опасно!
Алёна пожала плечами и повернула ключ… А дальше даже не успела ничего понять: огромный кулак врезался ей в переносицу. И она, ослепшая от тысячи искр и резкой боли, рухнула на пол.
Когда пришла в себя, то ощутила во рту солоноватый привкус крови. Один глаз, полностью отёкший, не видел практически ничего. Она лежала на полу, со связанными за спиной руками. И вокруг головы растекалась липкая лужица бордовой крови.
– Ну, чё? Очухалась, коза? – сильная рука приподняла её голову за волосы и на неё уставился насупленный взгляд, принадлежавший морде со сплющенным носом и нависшими дугами глаз.
– Вот видишь, Косой: оклемалась! А ты переживал, что я её убил… Не, жива ещё. Просто хлюпкая девка попалась!
– Ну что, шалава! – обратился бритоголовый с бельмом к Алёне. – Где прячешь колье?
– Что, где? Ты же челюсть сломал, она теперь говорить не сможет. Посади её к стене, а то у неё полный рот крови! – вступил в разговор второй, тоже коротко остриженный, в джинсах и чёрной майке. Чувствовалось, что он выступал за главного в этой паре.
Алёну приподняли и посадили спиной к стене, но шея не держала голову, и заваливалась набок.
Алёна не могла собраться с мыслями: в голове роились лишь какие-то отрывочные фрагменты – вся комната плыла в тёмно-синих сумерках и сильно тошнило.
– Ау! – тот, кого называли Харей, присел перед Алёной на корточки и помахал возле её лица своей крупной ладонью. – Ты меня слышишь? К тебе, блин, обращаюсь!
Алёна попыталась держать голову прямо, но ничего не получалось.
– Ну ты, Харя, ей шею точно сломал. Принесу воды – будем лечить, а то она сейчас окочурится и ничего нам не скажет!
Через минуту косоглазый принёс из кухни трёхлитровую банку с холодной водой и стал лить воду Алёне на голову…
Через минуту она смогла выдохнуть и пошевелиться. Косой, отбросил банку в сторону, и она с грохотом разбилась. Он взял Алёну за плечи и, как пушинку, усадил в глубокое кресло.
Тот, что считал себя главней, продолжил допрос.
– Ну, где колье? Скажи – и мы сразу уйдём! Я не слышу?
Он наклонил голову к губам Алёны, подставил ухо.
– Не слышу! Давай, говори уже чего-нибудь! А то ещё получишь!
Алёна постаралась выдохнуть, но у неё получился только нечленораздельный хрип.
– Нет, так не пойдёт! – и Харя поднялся на ноги. – Слышь, Косой! Она пока отойдёт – уже петухи прокричат. Я сам пороюсь в квартире, а ты её попытай, только не до смерти. И больше водой поливай, а то она от потери крови изойдёт раньше, чем что-то расскажет!
И он скрылся на кухне. Но через минуту вернулся.
– Смотри, что я у этой тёлки нашёл!  – в руках он держал полбутылки виски, которым Алёна угощала Николая в тот памятный вечер.
– Давай после… – предложил Косой. – А то, когда выпью – совсем крышу сносит!
– Хорошо, сначала дело сделаем! А то колье не найдём – нам Лёня сам голову снесет! Правильное решение: знаешь, по пьяни и у меня крышу часто сносит! Всё не так как-то идёт, как хотелось! Вот недавно с братвой напились вдрызг. И в баню привезли двух проституток. Нас где-то семеро было. Одна посимпатичнее оказалась, да и фигура получше. Мы её по очереди трахали: прямо в парной, около печки. А она всё орала, как резаная: горячо, мол ей! И дотрахали эту тёлку до того, что у неё позвонки на спине приварились к горячей лавке. Зрелище жуткое! Кожа прямо на лавке осталась! А вторая, видимо только начинала проституткой работать – от увиденного с ума сошла. В натуре: начала хохотать без остановки. Её в купель с холодной водой сбросили, а она всё хохотала, чуть не захлебнулась. Потом их выбросили из машины обеих, где-то на Беговой.
– Да, обломали, сучки, пацанам кайф! Хочешь расслабиться после тяжёлого дня – а тебе вона как! – отозвался противник «пьянства на рабочем месте».
– Но самое смешное то, что та, у которой кости позвоночника вылезли наружу, уже через неделю работала у Метрополя, как миленькая. Только когда её привозили в баню и раздевали – от увиденного у мужиков член опускался! – не в силах больше сдерживая весёлый смех, закончил Харя.
Они оба беззлобно посмеялись и принялись за работу: каждый стал заниматься своим делом.
…Косой нагнулся и стал одним глазом внимательно рассматривать лицо Алёны.
– Что сука, мой глаз не нравится? Это окурком на зоне выжгли. Вот так взяли и об глаз бычок затушили. А знаешь, почему я тебе об этом рассказываю? Ну, догадайся!
Его глаз с бельмом неестественно сузился, а шея налилась кровью от возбуждения.
– Не догадалась? Я сейчас буду окурок тушить о твой глаз!
Он привстал, вытащил из кармана спортивных штанов пачку Мальборо и зажигалку.
– Ну, что какой, выбирай сама: левый или правый?
И взяв Алёну за волосы продолжал.
– Правый у тебя и так затёк. Давай тогда левый: с него начнём! А если не скажешь, то я тебе и второй прижгу, договорились?
И он, раскурив сигарету – сделав губы трубочкой и подул на огонь.
– Колье здесь нет! – одними губами прошептала Алёна. Но она не успела произнести фразу до конца, как Косой горящей сигаретой прижёг ей щёку.
Алёна вскрикнула… Последнее, что она увидела прежде, чем потеряла сознание, это налившийся кровью глаз с бельмом – словно сам дьявол спустился на землю и радостно смотрит на мучение своей жертвы…

– Ну ты и зверюга, а она хоть жива? – Алёна открыла глаза и увидела, как над ней склонилось две рожи с любопытством наблюдая за её мучениями.
– Живучая, да все они, сучки, живучие! Чем худей, тем живучей.
– А это что? – тот, что уходил рыться в квартире, стал тыкать в лицо Алёны пачки денег, что ей дал когда-то Захар.
– Это что? Я тебя спрашиваю!
Обе рожи святились счастьем. Удача свалилась на них прямо с неба!
– Тут девять тысяч? А есть ещё? Говори, а то конец тебе!
Алёна, превозмогая боль, покачала головой.
– Это деньги… За колье… – прошептала она.
– Не слышу, говори громче! – издевался над ней Харя. – Громче!
– Эти деньги я получила за колье… – повторила шёпотом Алёна.
– А кто покупатель? Адрес!
– Американка, Мария Лопес, я для неё покупала… Она из посольства.
– Американка, значит? – передразнил Алёну бандит с бельмом. – А это что за деньги?
– Она мне дала за колье пятнадцать тысяч, пять я потратила на само колье. А десять – оставила себе,
– А где тогда ещё тысяча?!
– На билеты и гостиницу в Ленинград. На ресторан. И дала в долг хорошему знакомому. Вон билеты старые – на полке лежат.
Силы покинули Алёну, и она закрыла глаз, (второй, заплыв в бордовую размазанною кляксу, и так не видел ничего).
Бандиты отошли в сторону и долго совещались. До слуха Алёны долетали отрывки фраз.
– Харя, ты всё тут обыскал?
– Обижаешь! Всё простучал. Больше ничего… Колье тут точно нет!
– Похоже на правду. Откуда у этой барыги деньги, чтобы для себя такую дорогую вещь покупать?
– Ну да: мебель так себе. И посуда – не особо. За такие деньги для себя бы точно не купила: жаба бы задушила. Ладно, давай к делу. Рассуди сам, Косой: колье сколько стоит? Пять штук… Точно?
– Да, – кивал второй, тот что с бельмом.
– А здесь мы нашли девять?
– Ну…
– Из пяти нам с тобой Рыжий даст по штуке? Так?
– Так… – кивал Косой.
– Значит, Лёньке мы должны отдать всего три. А мы принесём ещё четыре сверху! С них он нам тоже что-то отстегнёт! Наверное…
– Всё так Харя, всё так…
– А если мы скажем, что нашли не девять, а семь? И нам тогда ещё плюсом по штуке?
В этом месте наступила длинная пауза. Видимо, принималось какое-то очень важное решение, требующее серьёзных раздумий.
– Или вообще: отыскали всего пять: только те, за колье. Больше, мол, вообще ничего нет! А с этих пяти – нам по штуке он обратно вернёт!
– Да стрёмно как-то… А если Рыжий узнает, что мы накрысятничали?
– Но откуда? – не унимался Харя. – Ты же не скажешь?
– Я-то нет. А вот…
И оба бандита уставились на Алёну. В этот момент в их головах происходило борьба взаимоисключающих мыслей.
– Да не скажет она ничего! – подвёл итог главный, Харя. – Да и подумай сам: кому? Ментам не будет – сама спекулянтка! А Лёню она и знать не знает.
– А я бы лучше придушил! – хмыкнул Косой. – Как-то оно спокойней будет.
– Ну, делай как хочешь. Это ты у нас любитель девок мучить. Я это не очень.
И они удалились в кухню, где стояла недопитая бутылка виски…
Когда они вышли оттуда их морды раскраснелись. Харя тыкал вилкой в открытую банку с рыбными консервами.
– Давай соберём здесь, что можно: вон рюмки хрустальные, ложки мельхиоровые. Тарелки вроде китайские – все уйдёт через комок.
– А во что завернём?
Взгляд Хари остановился на картине, стоявшей в углу.
– Если вырезать из рамы и связать узлом? Будет как тюк… 
Но тут его взгляд остановился на больших пакетах из полиэтилена, куда Алёне упаковывали платья в Доме Моды.
– Не, так сподручнее нести! Ладно, сойдёт… – решил бандит и начал аккуратно паковать рюмки и сервизные тарелки.
Когда все ценные вещи были уложены в тюки, а деньги разложены по карманам, Косой подошёл к креслу, где сидела Алёна. В руках он держал электрический шнур, что оторвал от утюга. Он в упор смотрел на шею Алёны, потом его взгляд опустился на её грудь и дальше – на её белые колени…
– Если не хочешь, Рожа, её кончать, так давай её используем по назначенью!
– Это неплохая идея: сам об этом подумал – отозвался главный, отбрасывая пустую консервную банку в сторону.
– Не, ну а чё? Будем сюда забегать и её потрахивать! В центре живёт – очень удобно. Только ты ей зря морду подпортил…
– Да ничего, и так сойдет – отозвался подельник. – Будет помнить, сука, кто теперь её хозяева. Это клеймо у неё на щеке станет означать, что теперь она – наша вещь!
И Косой, сладострастно улыбаясь, схватил Алёну за волосы и потащил по полу в спальню.
 
Продолжение следует..