Жоао да Круз и Соуза. Белая овечка

Я вспоминал свежесть влажных распустившихся роз, цветение магнолий и чистоту души пастухов той прекрасной белой овечки.

Простое, почти первобытное существование на лоне природы близ высоких гор; в моём представлении она паслась среди лилий, в белоснежном сиянии, словно была дочерью созвездий.

Казалось, что неизвестный свет окружает её архангельскими небесными ореолами…

Однако живая, нетронутая, сияющая светлая плоть, изысканно озаряемая луной, говорила о её земном происхождении.

На полях, на лугах она появлялась вместе с солнцем, бродила со звёздами, а её кудряшки переливались отблесками светлого золота.

Она появлялась вместе с солнцем, в восхитительном млечном сиянии своего гибкого и изящного тела изо льна; бродила со звёздами, в золотом пламени своих нежных, мягких кудряшек.

На цветущей заре в этой благородной крови девы сладостно пела несказанная бесконечность русалок.

Душа засыпала в ласковой трепещущей лазури её сияющих радостных глаз, утопающих в дикой свежести наяд*, где порой блуждала грустная тоска отдыхающих горьких морских вод.

Некоторые  капризы  властвовали над ней; смелая и авантюрная, ранним утром необузданно стремилась она скакать по роскошным первозданным долинам, увенчивать себя дикими розами на лугах, напоённых пением ярких птиц, грациозно взбираться на ветвистые деревья и потом спокойно и беззаботно спать в их тени, ощущая единство со всеми ароматами и тайнами Природы.

Было удивительно видеть её такой, преображённой, прекрасной, блуждающей по садам, полям и долинам, почти летящей в жажде света и зелёного пейзажа, что вдохновлял и притягивал; словно невидимые крылья уносили её, уносили её, чтобы погрузить в роскошное цветение белокурых плодородных нив.

И, среди гирлянд из жёлтых цветов, среди ярко-красных маков, густой зелёной листвы, живописной градации зелёных оттенков, у берегов серебряных озёр и сонных лагун, у кромки болот и заливов, у ручьёв, водопадов и рек под сенью благоухающих деревьев джамбо и тамаринда, среди изысканной пылкости гвоздик и острого аромата розмарина было необыкновенным очарованием, возвышенным восторгом смотреть, как эта белая нимфа джунглей бежала, бежала, вся сияющая от солнца, восторженная, окружённая переплетающимися запахами бальзамов, смол, ароматных испарений разнообразных трав и растений…

И она бегала, бегала, карабкалась по обрывам, гуляла по фруктовым садам, вдоль изгородей из жимолости и акации и терялась, терялась в звёздной бесконечности цветов, широких шумных просторов и бескрайних девственных полей…




*Наяды – род водных растений; в древнегреческой мифологии наядами назывались нимфы рек, ручьёв и озёр.

*В сокращении.