Жизнь и Смерть Владимира Ульянова-Ленина. Глава 29

Глава 29. После Октября. Разгром Ставки в Могилёве. Декреты новой власти. Учредительное собрание. III Всероссийский съезд Советов.


    В сентябре, Керенский назначив себя Верховным главнокомандующим, начальником своего штаба в Ставке, он назначил генерала Николая Духонина. Когда Советское правительство, «рождённое» 26 октября, съездом Советов и никем не признанное, 8 ноября, предложило Духонину немедленно приступить к переговорам о перемирии с германским командованием, он всячески исполнение этого требования затягивал. Духонин, в обращении к армии, писал, «под влиянием агитации большевиков, большая часть Петроградского гарнизона примкнула к большевикам. Священный долг перед Родиной требует от армии сохранения полного спокойствия, самообладания и прочного положения на позициях, тем самым оказывая содействие правительству и Совету Республики».


    В телеграмме, направленной в Петроград, Духонин требовал, «отказа от вооружённого захвата власти» и «безусловного подчинения» Временному правительству, угрожая, что «действующая армия силой поддержит это требование». 1 ноября, став исполняющим обязанности Верховного главнокомандующего, своим приказом, Духонин запретил выдвижение войсковых частей с фронтов, на Петроград, которых и боялись большевики. Войсковые части, которыми они управляли, были части тыловые, не желавшие воевать. Отблагодарили большевики Духонина «по-революционному», отдав его на растерзание, прибывшим с эшелоном Крыленко, матросам.


     Ставка в Могилёве стала центром притяжения всех сил, выступивших против большевиков. 4-11 ноября, собравшиеся в Ставке лидеры социалистических групп, кроме левых эсеров, которые остались с большевиками на съезде, пытались договориться о создании при Ставке Общероссийского «однородно-социалистического правительства от большевиков до народных социалистов» во главе с эсером Виктором Черновым. Прибыли в Ставку эсеры Чернов, Гоц, Дан, представитель Комитета железнодорожников (Викжель), эсер Малицкий, и другие.


     6 ноября прибыли в Ставку представители Украинской Центральной Рады Дорошенко и Лотоцкий, чтобы согласовать с Духониным, при посредстве антибольшевистского Общеармейского комитета, вопрос переформирования фронтовых частей с целью образования украинской армии, по этническому и территориальному признаку.


      В ответе, на распоряжение в его адрес Совнаркома «О перемирии», Духонин ответил, что такие переговоры может вести только центральное правительство, но не он, командующий армией. После этого ему объявили, что его снимают с поста главнокомандующего, но он должен продолжать выполнять свои обязанности, до прибытия вновь назначенного главнокомандующего, прапорщика Крыленко. Сам Духонин был объявлен Военно-Революционной Комиссией, «врагом народа», то есть врагом партии большевиков.


     Уже отстранённый от командования, Духонин, продолжая ощущать ответственность за организацию отпора в случае возможного прорыва противником ослабленного революционными событиями фронта, передавал штабам фронтов последние директивы, направленные на предупреждение военной катастрофы на линии обороны, вследствие начавшейся стихийной демобилизации и на недопущение гражданской войны.


   20 ноября, Ставка была разгромлена балтийскими матросами, прибывшими эшелоном вместе с Крыленко, при этом генерал Духонин, был убит ими. Духонину было известно о движении к Могилеву эшелона с революционными балтийскими матросами, он обращался к правительству Украинской Народной Республики, за разрешением перевести Ставку в Киев, но разрешение им не было получено. Духонин объявил Совету народных Комиссаров, что Ставка сдаётся. Духонин, был арестован, вновь прибывшими, и на автомобиле привезён на железнодорожный вокзал, где его отвели в вагон Крыленко. У вагона собралась толпа революционных солдат и матросов, требующая выдать Духонина. Крыленко пытался остановить толпу, но его уговоры не подействовали. В вагон ворвались матросы, вывели генерала Духонина на площадку, кто-то выстрелил ему в голову, а затем его били штыками и прикладами, на глазах у «главковерха» Крыленко, и над трупом его жестоко надругались. Профессионально проведённое убийство, выстрелом в голову, в окружении людей, а потом ритуальное издевательство над трупом, выдавало подчерк эсеровских боевиков-палачей. С Крыленко, присланного большевиками произвести арест Ставки, которая заранее сдалась, прибыла в эшелоне и эсеровская «бригада» боевиков, из матросов, с заданием казнить генерала Духонина. Поскольку эсеры разделились на левых, во главе с Марией Спиридоновой, вошедшие в союз с большевиками, оставшиеся на съезде и вошедшие в Совет Народных Комиссаров, в количестве 7 человек из пятнадцати членов Совнаркома, и на правых, ушедших от большевиков со съезда Советов, и вошедших в «Комитеты Спасения Родины и Революции». Кто из них дал приказ боевиками о казни Духонина, не понятно.


     Крыленко обратился к Совету Народных Комиссаров, «что делать?». Троцкий ему ответил, «… бессмысленно и преступно передавать дело в руки судебных чиновников старого закала. Если необходимо, можете передать дело революционному суду, который должен быть создан демократическими солдатскими организациями при Ставке и руководствоваться не старой буквой, а руководствоваться революционным правосознанием народа».

   Александр Керенский точно знал, сдаваться большевикам не стоит, хотя генерал Краснов, так не считал. Он водил своих казаков на Петроград, для разгрома большевиков, два раза, первый раз - при походе Корнилова, второй раз - при походе Керенского. Будучи арестован большевиками в Гатчине, после попытки Керенского захватить Петроград, Краснов был помещён в Петропавловскую крепость, из которой был скоро выпущен, под честное слово, что больше не будет воевать с большевиками и был отправлен к себе на Дон. Пути «политики» неисповедимы.


     Попытались противостоять политике диктатуры партии большевиков, Каменев, Зиновьев, Рыков, Милютин, Ногин и ряд других членов партии.


   4 ноября, совместно с Каменевым, Зиновьевым и Рыковым, Ногин подписал заявление во ВЦИК, в котором говорилось о необходимости «образования социалистического правительства из всех советских партий, «вне этого есть только один путь: сохранение чисто большевистского правительства средствами политического террора. На этот путь вступил Совет Народных Комиссаров. Нести ответственность за эту политику мы не можем и поэтому слагаем с себя перед ЦИК звание Народных Комиссаров». В тот же день Ногин подписал и заявление в ЦК РСДРП(б), где было сказано, что решимость ЦК не допустить образования коалиционного социалистического правительства является гибельной политикой, проводимой «вопреки чаяний громадной части пролетариата и солдат, жаждущих скорейшего прекращения кровопролития между отдельными частями демократии. «Мы уходим из ЦК в момент победы потому, что не можем спокойно смотреть, как политика руководящей группы ЦК ведёт к потере рабочей партией плодов этой победы».
15 ноября, 1917 года, на заседании ЦК РКП(б), по настоянию Ленина, была принята резолюция, которая отвергала соглашения с советскими партиями, которые были названы контрреволюционными партиями, а Каменева и Зиновьева объявила «штрейкбрехерами» революции.
 

     17 ноября Каменев, Зиновьев, Рыков, Милютин, несогласившиеся с решением ЦК, заявили о своем выходе из состава ВЦИК. В тот же день, 17 ноября, Ногин от своего имени и от имени входивших в Совет народных комиссаров, Рыкова, Милютина, Теодоровича, Шляпникова, Рязанова, Юренева, Ларина сделал заявление, о «несогласии с политикой ЦК партии и о выходе поименованных лиц из состава Совета народных комиссаров». Ленин с презрением заклеймил их, как дезертиров революции и пособников буржуазии, и перешел к очередным делам по повестке заседания. Капитулянты немедленно были заменены на преданных революционеров, вместо Каменева назначили Свердлова, наркомом внутренних дел – Петровского, наркомом юстиции – Стучка, наркомом путей сообщения – Елизарова, муж сестры Ленина, наркомом по продовольствию – Шлихтера.
 

   Вся буржуазия и ее сторонники злорадствовали, кричали о развале большевизма, пророчили гибель большевистской партии. Но большевики, в союзе с левыми эсерами, выжили и укрепились. Большевики предложили левым эсерам участие в Совнаркоме, на условиях выполнения ими программы, одобренной и принятой Вторым съездом Советов, состоявшей в постепенных, но постоянных и неуклонных шагах к «социализму». Что такое этот «социализм», что в это понятие вкладывается, понимали единицы из лидеров социалистического движения. Рядовым членам партий преподносили только бессодержательные лозунги со словом «социализм». Понятие «социализма» родилось в недрах 2-ого Социалистического Интернационала, в который входили и социалистические партии России, кроме анархистов. Диктатуру пролетариата, 2-й Интернационал отвергал, называл её одной их форм угнетения рабочих. Ленинское движение «большевизма», по сути явилось сектантством в Социалистическом Интернационале, провозгласив курс на построение государства «диктатуры пролетариата». Ленину пришлось переориентироваться на «Восток», для разжигания «мировой революции», так как на «Западе» его теории не поддержали. Социализм Маркса и Энгельса ориентировался на квалифицированный рабочий класс, численность которого в странах запада постоянно росла, в связи с развитием промышленного производства. В России, в крестьянской державе, прослойка квалифицированных рабочих была незначительной, да и та, была в постоянной связи с нуждами деревни, поэтому и социализм запада, русскому населению был чужд, а российские социалисты-лидеры движений, выросли на не русской почве, на западе. По своему составу, партия большевиков была мелкобуржуазной, революционеров из низов, из рабочих были единицы. Боролись большевики за «диктатуру пролетариата» с единственной целью, руководить этим пролетариатом, использовав его массу, как ударную силу для захвата власти. Для западных демократий, Русской революцией явилась только февральская революция, 1917 года. Октябрьский переворот, уничтоживший многопартийность в России, построил государство диктатуры пролетариата, вернее диктатуры над пролетариатом. Перейти от диктатуры партии к социализму не получилось. Название партии Российская социал-демократическая партия Рабочих (большевиков), по указанию Ленина, было заменено на VII съезде РСДРП(б), в марте 1918 года, на название, Российская Коммунистическая Партия (большевиков), РКП(б). Последнее слово, «большевиков», оставили, чтобы подчеркнуть преемственность партий.

        Однако Ногин через три недели «признал ошибки» и продолжил работать на руководящих должностях, но более низкого уровня. В качестве наказания за «ошибки», он занимал посты комиссара труда Московской области, а затем заместителя наркома труда РСФСР. С кадрами было тяжело, их катастрофически не хватало, поэтому Ленин вынужденно шёл на компромиссы со штрейкбрехерами», но временно.


       Накануне переворота, запасы муки в Петрограде были ничтожны, их хватало на выдачу полфунта (200 граммов) хлеба в день, на одного взрослого, и вопрос продовольственного снабжения имел первостепенное значение.
 

     4 ноября, был организован Отдел снабжения и продовольствия ВРК, который в первом же обращении к гражданам Петрограда, объявил, что «пришло время реквизировать у богачей излишки, а возможно, и все их добро».


      Продовольственная разруха, порожденная войной, бесхозяйственностью, обострялась спекулянтами, мародерами и их пособниками на железных дорогах, в пароходствах, транспортных конторах и на складах-хранилищах.

 
     15 ноября, по инициативе Ленина было принято обращение, «Совет Народных Комиссаров предлагает Военно-Революционному комитету принять самые решительные меры к искоренению спекуляции и саботажа, скрывания запасов, злостной задержки грузов и их хищения. Все лица, виновные в такого рода действиях, подлежат по специальным постановлениям Военно-Революционного комитета немедленному аресту и заключению в тюрьмах Кронштадта, вплоть до предания военно-революционному суду. Все народные организации должны быть привлечены к борьбе с продовольственными хищниками». Оформили это обращение, как Декрет «О борьбе со спекуляцией».

Такое положение не могло быть терпимо СНК ни одного дня. Совет Народных Комиссаров предложил ВРК принимать самые решительные меры к спекулянтам и саботажникам, которые скрывали запасы, задерживали и «теряли» грузы.   Все лица, виновные в такого рода действиях, подлежали, по специальным постановлениям ВРКа, немедленному аресту и заключению в тюрьме Кронштадта, до предания военно-революционному суду.


       Цель «Декрета» была не борьба с голодом, а сосредоточить запасы продовольствия в руках новой власти. Борьба со спекулянтами, позволяла выявить места хранения этих запасов продовольствия и взятие их под охрану. Надвигавшийся голод, требовал принятия экстренных мер, голодом должны были «управлять» большевики, кому надо есть, а кому не обязательно.

 
     Все важнейшие декреты Советской Власти были разработаны лично Лениным или под его руководством. В «пролетарском» государстве, пролетарские кадры отсутствовали, присутствовали только кадры мелкобуржуазные и даже крупные. Они и строили «пролетарское государство» под руководством Ленина. 
 

       Еще утром 26 октября (8 ноября), пока руководители двух партий, Ленин, Троцкий и Мария Спиридонова, лишь обсуждали-спорили о формировании правительства и принципах власти, не дожидаясь приказов сверху, Петроградский Военно-Революционный Комитет посылает в редакции главных газет Петрограда вооруженные отряды с мандатами о запрещении их издания, так были закрыты не только кадетская “Речь”, но и меньшевистский “День”. Декрет Совнаркома о закрытии 7 газет вышел лишь днем позже, и только через неделю после шумных споров, утвержден на заседании ВЦИК Совета. Тем же инициативным путем, с «врагом народа» все позволено, под контроль Петроградского ВРК были взяты все типографии, во избежание выпуска контрреволюционных листовок и брошюр. Чуть позже, в столице началась реквизиция буржуйских квартир и частных автомобилей. Пошёл грабёж, прикрытый политическим лозунгом, «революционная экспроприация». Отнимали не шубы и сапоги для пролетариата, как обещали большевики, а квартиры, особняки и автомобили «для нужд революции», а фактически для нужд «заслуженных революционеров».


     В провинции, особенно остро стояли вопросы «о земле». Начавшаяся национализация помещичьих земель и их имущества, для крестьян была непонятна. Ходоки от крестьян, пошли к Ленину. Владимир Ильич охотно и радушно принимал у себя ходоков. На эту тему было написано множество картин, новыми пролетарскими художниками. Когда Ленин принимал ходока, он усаживал его рядом, напротив себя, колени его соприкасались с коленями ходока. Ленин ласково улыбался ходоку, приближался к нему как можно ближе лицом, и пытливо всё выспрашивал у ходока, что и как, глядя ему в глаза. Всё это было похоже на сеанс у гипнотизёра. Ленин внимательно выслушивал ходока, давал ему выговориться. По ходу разговора, он давал советы и указания. Ленин внушал крестьянину-ходоку, «безвозмездная передача земли крестьянам возможна только в случае, если крестьянство поддержит рабочих». «Ходок» уходил от Ленина счастливым, со словами, «вот это власть, это наша настоящая крестьянская власть».


     Съезды Крестьянских Советов, под руководством партии левых эсеров, одобрили политику Совнаркома и принимали решения о слиянии с Советами Рабочих и Солдатских депутатов.
 

     После создания Советского правительства, Совнаркома, из 15 наркомов семеро были членами Петроградского ВРК. ВРК оказался готовой организационной структурой, главным органом по разгрому старой государственной машины, и созданию нового аппарата для борьбы с контрреволюцией, саботажем и «врагами народа». Террор, в разных его ипостасях, был единственным, но эффективным орудием, по утверждению государства «диктатуры пролетариата».


      Поэтому, сразу после своего избрания, 29 октября, ВЦИК Совета, назначил 13 своих представителей в состав Петроградского ВРК, его председателем стал, председатель Совнаркома Ульянов-Ленин. Затем Комитет официально преобразовали в высший орган страны, и назвали Всероссийским революционным комиссариатом при ВЦИК (ВРК). ВРК, был главным органом власти в России, до конца декабря 1917 года, размещался он там же, где и все другие органы большевиков, в Смольном.


      Так, 30 октября, 1917 года, был выдан мандат комиссару Петроградского ВРК, Станиславу Косиору, подписанный Лениным и заверенный им, как председа¬телем Военно-революционного комитета, гласивший, «Предъявитель сего, товарищ Косиор, является представи¬телем Военно-революционного комитета и пользуется пра¬вом реквизиции всех предметов, необходимых как для нужд армии, так и для нужд Революционного комитета. Председатель Военно-революционного комитета Владимир Ульянов».

 
      Россия и её жители, для большевиков, стали надёжным источником материального обеспечения «нужд армии и революции», в борьбе за установление «диктатуры пролетариата».


     Поскольку Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, ВЧК, учреждена была лишь 6 декабря, то карательные функции тоже возлагались на ВРК. Уже через два дня после взятия власти, 29 октября на заседании ВРК зашла речь о необходимости вести борьбу против «врагов народа». Так в обиход вошла формула французской революции, которой на протяжении десятилетий предстояло стать главным юридическим понятием в СССР для уничтожения всякого неугодного власти. Пока понятие «враг народа» занимало свое место в новом судебном механизме, в ВРК возникали новые отделы по развитию этого механизма.


      10 ноября,  была учреждена, Военно-следственная комиссия ВРК, на которую возлагалась обязанность арестовывать офицеров-контрреволюционеров, изобличаемых, их подчинёнными солдатами, членов буржуазных партий, чиновников, «подозреваемых» в саботаже.


     11  ноября, Отдел ВРК Петросовета, решил немедленно отправить в хлебопроизводящие губернии особые отряды, сформированные из солдат, матросов, рабочих и красногвардейцев, для доставки продуктов первой необходимости, нужных Петрограду и фронту. Это начинание Петроградского ВРК определило будущую политику хлебных реквизиций, которую более 3 лет будут осуществлять «продовольственные отряды», и ставшую главным фактором усиления конфронтации между Советской властью и крестьянством, фактором террора и репрессий по отношению к крестьянину - хлеборобу.


      13 ноября, ВРК издаёт постановление, «Чиновники правительственных учреждений, банков, казначейства, железных дорог, почт и телеграфов саботируют работу правительства. Они объявляются «врагами народа». Их имена будут отныне опубликованы во всех советских изданиях и списки «врагов народа» будут вывешиваться во всех публичных местах». Через несколько дней, издаётся новое постановление, «Все лица, «подозреваемые» в саботаже, спекуляции, скрывании запасов и скупке, подлежат немедленному аресту, как «враги народа», и заключению в тюрьмах Кронштадта, впредь до предания военно-революционному суду». Так за два дня,  ВРК ввел два новых понятия, «враги народа» и «подозреваемые».


      Военно-следственной комиссии ВРК вскоре пришлось взяться за наведение порядка, в деле арестов и экспроприаций. К Смольному потянулись вереницы арестованных и их конвоирующих. Смольный превратился из «штаба революции» в полицейский участок и тюрьму. В голодном городе, где отряды Красной гвардии и новорожденной милиции проводили обыски, занимались вымогательствами и грабежами, «именем революции», размахивали мандатами, с подписями разных комиссаров, привело к тому, что каждый день, перед Комиссией ВРК в Смольном, представали сотни лиц, обвиненных в разных преступлениях, грабежах, спекуляции, скупке предметов первой необходимости, а также в принадлежности к «врагам народа» и «подозреваемым». Случаи сведения счетов, насилия множились с каждым днем, шли вооруженные разбои и грабежи винных лавок и погребов, имущества Зимнего дворца. Бандитизм на улице принял такие размеры, что ВРК пришлось, по инициативе Дзержинского, создавать особую Комиссию «по борьбе с погромами». На улице стало опасно находиться в ночное время суток. Люди в шинелях и с винтовками, останавливали прохожего, обыскивали его, забирали всё ценное, если нравилась верхняя одежда, заставляли снимать и её.


        3 ноября, была опубликована «Декларация прав народов России». Совнарком провозгласил равенство и суверенность народов России, их право на свободное самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельного государства.

 
     Первое постановление Совнаркома «об отделении», было лично Лениным вручено главе финляндского правительства Перу Эвинду Свинхувуду, «долг платежом красен». В качестве подарка, Финляндии от России, достались, железные дороги, военно-морская база и обустроенные военные городки, линии связи и прочая, и прочая.

 
       6 декабря, Комиссия по борьбе с погромами, объявила Петроград на осадном положении и ввела комендантский час, чтобы «покончить с погромами и грабежами, проводимыми темными элементами, маскирующимися под «революционеров» в ночное время суток».


      Сотни комиссаров ВРК, посланных с вооруженными отрядами в октябре-декабре 1917 года в провинции России, призывали народ к захвату власти, организовывали группы переворота из бывших фронтовиков, создавали местные ВРК и ревкомы, свергали на местах контрреволюционные, меньшевистские и эсеровские Советы, сажали в тюрьмы полицейских и чиновников Временного правительства. Они отстраняли должностных лиц и ликвидировали учреждения Временного правительства, громили «Комитеты спасения», буржуазные газеты.


    «Мы Россию завоевали», это было сказано Лениным по праву. Для осуществления этого «торжественного марша революции», в ноябре 1917 года, ВРК направил на места, в провинцию, 250 комиссаров, сотни инструкторов, 650 агитаторов. 25-27 октября, накануне переворота, в стране действовало около 40 ВРК. Являясь представителями органов террора, вооружённые мандатами и оружием, имея полномочия «расстреливать» на месте, комиссары, агитаторы и инструкторы ВРК «разъясняли» крестьянам «Декрет о земле» и другие «Декреты» Совнаркома, а также и постановления самого ВРК, созывали крестьянские съезды, проводили объединение Советов рабочих и солдатских депутатов с Советами крестьянских депутатов, проводили национализацию предприятий, облагали фабрикантов многомиллионными контрибуциями, собирали областные и губернские съезды Советов. ВРК издавали бюллетени, газеты и листовки. ВРК устанавливали контроль над деятельностью связи и транспорта, органов снабжения, над арсеналами, штабами воинских гарнизонов и проводили все действия по смене власти.


     ВРК фронтов боролись за демократизацию армии, организовывали заключение перемирий и братаний на русско-германском фронте. «Декрет о мире» был разработан лично Лениным и единогласно принят на Втором Всероссийском съезде Советов. В своих мирных инициативах, советское правительство предлагало, «всем воюющим народам и их правительствам начать немедленно переговоры о справедливом демократическом мире». С нотой, о начале мирных переговоров, Ленин обратился к ряду европейских стран, однако предложение советской стороны было проигнорировано. Посол Испании, после получения Ленинской ноты был немедленно отозван из России, Испания разорвала дипломатические отношения. «Декрет о мире» был воспринят европейскими правительствами, как призыв к всемирной революции.


    На предложение советского правительства отреагировала только Германия и ее союзники. Итогом сепаратных соглашений с Германией, стал подписанный 3 марта 1918 года «Брестский мирный договор», который означал выход России из Первой мировой войны и признавал ее поражение, с выплатой соответствующих «Договору» репараций.


    По мере укрепления новых органов власти Советского государства, ВРК передавал свои отделы и их комиссаров в отделы ВЦИК, Совнаркому, Петроградскому и районным Советам, и 5  декабря, 1917 года, за сутки до создания Всероссийской Чрезвычайной Комиссии, Петроградский ВРК опубликовал постановление о завершении своей деятельности. Функции ВРК были легализованы и возложены Совнаркомом на ВЧК, руководителем был назначен Дзержинский, его заместителем Менжинский.


      12 марта, 1918 года была проведена реформа военно-революционных комитетов, ввели их централизацию, был реорганизован Всероссийский Революционный комиссариат, председателем этого комиссариата был назначен Лев Давидович Бронштейн (Троцкий). С этого времени ВРК стали представлять правительственные органы.


      Что касается «левых» эсеров, то, желая сохранить влияние в крестьянских массах, определенно сочувствовавших большевикам, они решили не расходиться с большевиками и сохранить единый фронт с ними. Из 455 действовавших на октябрь 1917 года Советов крестьянских депутатов, в 264 из них, не было большевистских фракций.


     Начавшаяся, 10 ноября 1917 года, Чрезвычайная конференция Всероссийского Совета крестьянских депутатов, работала до 30 ноября, и с этой даты стала называться съездом. Съезд признал все завоевания Октябрьской социалистической революции и декреты Советской власти. Левые эсеры за власть не боролись, им было достаточно участия во власти.


   Состав Совета Народных Комиссаров, правительство России, утверждённый 2-ым Съездом Советов, 26 октября 1917 года:
      Председатель Совета Народных Комиссаров - Владимир Ульянов (Ленин), бессменно.

 
     Нарком по внутренним делам -  Алексей Рыков, 10 ноября подписал Декрет «О Рабочей Милиции», эта дата ежегодно стала отмечается как День милиции, с 2011 года, как День сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации. Он подписал также Декрет «О передаче жилищ в ведение городов», положивший начало массовому заселению представителями органов управления пролетарской республики, прибывших из других населённых пунктов России, в квартиры буржуев, зажиточных горожан и чиновничества. Пробыв в должности наркома до 16 ноября (9 дней), как сторонник создания коалиционного правительства с участием «всех советских партий до народных социалистов», вышел из состава СНК и ЦК, вместе с  Зиновьевым,  Каменевым,  Милютиным, Ногиным, Теодоровичем и Александром Шляпниковым. К ним присоединились комиссары, путей сообщения Рязанов, по делам печати Дербышев, государственных типографий Арбузов, Красной гвардии Юренёв, видные партработники  Ларин и  Фёдоров. Рыкова перевели на работу в Моссовет. 29 ноября он отозвал своё заявление о выходе из ЦК.


     Нарком народного просвещения - Луначарский. В ответ на бомбардировку большевиками исторических памятников Москвы во время вооружённого восстания «Комитета спасения», в Москве, 2 ноября 1917 года, оставил пост наркома просвещения,  сопроводив свою отставку официальным заявлением в Совет Народных Комиссаров, «Я только что услышал от очевидцев то, что произошло в Москве. Собор Василия Блаженного, Успенский Собор разрушаются. Кремль, где собраны сейчас все важнейшие сокровища Петрограда и Москвы, бомбардируется. Жертв тысячи. Борьба ожесточается до звериной злобы. Что ещё будет. Куда идти дальше. Вынести этого я не могу. Моя мера переполнена. Остановить этот ужас я бессилен. Работать под гнётом этих мыслей, сводящих с ума, нельзя. Я сознаю всю тяжесть этого решения. Но я не могу больше».


     На следующий день, народные комиссары признали отставку «неуместной», и Луначарский отозвал её. Он был среди сторонником «однородного социалистического правительства», но, в отличие от Ногина, Рыкова и других, из Совнаркома по этой причине не выходил.


        Нарком финансов - И.И. Скворцов (Степанов), назначение не принял и Москву не покинул, отказался под предлогом, что он теоретик, а не практик-финансист.  В октябре 1917 года, член Московского военно-революционного комитета, в начале 1918 года выступал против заключения мира с Германией, позиционировал себя как «левый коммунист».


        Нарком юстиции - Г.И. Оппоков (Ломов), как «левый коммунист» выступал против заключения Брестского мира. Член Московского ВРК.


        Исаак Штейнберг С 10 декабря 1917 года по март 1918 года был наркомом юстиции.  Помимо общего руководства Наркомюстом, заведовал отделом личного состава и управлением тюрем, являлся редактором отделения уголовного судопроизводства. 18 декабря 1917 года, по ордеру Дзержинского были арестованы некоторые члены Учредительного собрания, как участники «Союза защиты Учредительного собрания», но Штейнберг освободил их. 19 декабря 1917 года он подписал «Инструкцию» ревтрибуналу, «О прекращении систематических репрессий против лиц, учреждений и печати», и направил соответствующую телеграмму Советам всех уровней. В декабре 1917года — январе 1918 года, Совнарком несколько раз рассматривал претензии Штейнберга в адрес ВЧК. 31 декабря 1917 года, СНК, по инициативе Штейнберга, принял решение разграничивать функции ВЧК и Следственной комиссии при Петросовете.


    После скандала, вызванного убийством в ночь с 6 на 7 января 1918 года министров Временного правительства, Шингарева и Кокошкина, прямо в тюремной камере, «по списку» врагов народа, без судопроизводства, Штейнберг, 7 января выступил с докладом-протестом, на заседании Совнаркома. Совнарком, заслушав его доклад, поручил ему, наркомюсту, «в кратчайший срок проверить основательность содержания в тюрьмах политических заключенных… всех же, кому в течение 48 часов не было предъявлено обвинений, освободить».


      Согласно постановлению Совнаркома, Штейнберг определял суммы, которые должны были оплачивать, как залог, заключенные в «Крестах» перед освобождением по состоянии здоровья, о чем хлопотал тюремный врач Иван Манухин.


      Нарком по делам продовольствия - И.А. Теодорович. Был сторонником создания однородного социалистического правительства с участием меньшевиков и эсеров. После того как ЦК РСДРП(б) отверг соглашение с этими партиями, Теодорович 4 ноября 1917 года подписал заявление о выходе из СНК, но до декабря продолжал исполнять свои обязанности.


       Нарком почт и телеграфов - Н.П. Авилов (Глебов), после передачи комиссариата левым эсерам стал помощником директора Государственного банка.


      Прошьян, 2-й нарком почт и телеграфа. На учредительном съезде партии левых социалистов-революционеров, 19-28 ноября, он был избран в ЦК ПЛСР. Участник переговоров левых эсеров с большевиками в середине ноября — первой половине декабря, об объединении Советов рабочих и солдатских депутатов и Советов крестьянских депутатов, о реформе ВЦИК, об условиях образования «однородного социалистического правительства» и распределении «портфелей» в нём.


     Председатель по делам национальностей - И.В. Джугашвили (Сталин), бессменно.

 
      Нарком земледелия - В.П. Милютин. В ноябре 1917 года выступил за создание коалиционного левого правительства и в знак протеста, против решения ЦК об однопартийном правительстве, подал заявление о выходе из ЦК и СНК. 29 ноября признал ошибочность своих заявлений и отозвал своё заявление о выходе из ЦК.

 
     А.Л. Коллегаев, 2-й нарком земледелия, назначен СНК 25 ноября. Как и другие левые эсеры, был сторонником «однородного социалистического правительства». 9 декабря, по решению ЦК Партии Левых Социал-Революционеров, он вошёл в СНК в качестве наркома земледелия. Занимался реализацией положений «Декрета о земле», принятого на 2-ом съезде Совета.


    Нарком Труда - А.Г.  Шляпников,  поддерживал точку зрения о необходимости создания «однородного социалистического правительства» из всех партий, входивших во ВЦИК, не получил поддержки товарищей по партии, но не оставил своего поста, добавив к нему обязанности наркома торговли и промышленности.


    Комитет по делам военным и морским, в составе - Н.В. Крыленко, Ф.М. Дыбенко, В.А. Овсеенко (Антонов).

 
      Нарком торговли и промышленности В.П. Ногин, 4 ноября, совместно с Каменевым, Зиновьевым и Рыковым он подписал заявление во ВЦИК, в котором говорилось о необходимости «образования социалистического правительства из всех советских партий… вне этого есть только один путь, сохранение чисто большевистского правительства средствами политического террора. На этот путь вступил Совет народных комиссаров… Нести ответственность за эту политику мы не можем и поэтому слагаем с себя перед ЦИК звание народных комиссаров». В тот же день Ногин подписал и заявление в ЦК РСДРП(б), где было сказано, что решимость ЦК не допустить образования коалиционного социалистического правительства является гибельной политикой, проводимой «вопреки громадной части пролетариата и солдат, жаждущих скорейшего прекращения кровопролития между отдельными частями демократии… Мы уходим из ЦК в момент победы… потому, что не можем спокойно смотреть, как политика руководящей группы ЦК ведёт к потере рабочей партией плодов этой победы».


      Ногин, через три недели, «признал свои ошибки», и продолжил работать на руководящих должностях, но уже более низкого уровня. Занимал посты комиссара труда Московской области, а затем заместителя наркома труда РСФСР.


      Председателем ВЦИК Советов, стал Яков Свердлов, взамен Каменева, присоединившегося к оппозиции.


     Нарком по иностранным делам - Л.Д. Бронштейн (Троцкий). В первом составе Совета народных комиссаров он был единственным иудем.

      
     Структура Совета Народных Комиссаров повторяла структуру Временного правительства, чтобы использовать оставшийся аппарат Временного правительства, для управления делами страны. У Керенского, министры были отдельно, аппарат правительственных комиссаров был отдельно. Большевики экономили, кадров не хватало, поэтому министра и правительственного комиссара объединили в одной должности, народного комиссара, то есть народный комиссар исполнял обязанности по своей должности и надзирал за лояльностью аппарата своей коллегии, комиссариата. В первом Совнаркоме отсутствовал нарком по железнодорожному транспорту, поскольку Исполнительный Комитет профсоюза железнодорожников, «Викжель», не признал Октябрьский переворот и отказался от участия в правительстве.


     Большинство народных комиссаров 1-ого призыва были впоследствии расстреляны в 1937 году. Последних левых «коммунистов» и левых эсеров, включая их лидера, Марию Спиридонову, расстреляли в сентябре 1941 года, в «Медведевском» лесу, под Орлом.


      Состав наркомов в СНК был очень подвижен, наркомы часто менялись. Когда Ленин давал заключения о пригодности того или иного кандидата на должность наркома, он писал в резюме кандидата, «назначаем, а там увидим, справляется или нет, не справляется – заменим».

 
        27 октября, Вячеслав Менжинский, товарищ наркома финансов, исполнявший обязанности наркома, так как Скворцов-Степанова, назначенный на эту должность, к исполнению обязанностей так и не приступил, пришел на заседание правления Союза служащих кредитных учреждений, вместе с председателем Петроградского ВРК Подвойским. Участники заседания, их выслушать отказались, сославшись на то, что банки выполняют указания только «Комитета спасения родины и революции». В этот день банки открылись с 12.00 до 13.00. При этом своих клиентов, банки об этом, даже не поставили в известность.


     Крупные вклады в банках были конфискованы. Аннулировались все внешние и внутренние займы, которые заключили как царское, так и Временное правительство. За годы войны только внешние займы России составили 6 млрд рублей, чтобы их погасить, хотя бы хлебным экспорт России, на это потребовалось бы 12 лет, при условии хороших урожаев.


        29 октября в Петрограде было не до денег, так как в городе шли бои с юнкерами, а на окраинах начались стычки с отрядом Краснова. На время боев был отозван отряд моряков, захвативший и охранявший Госбанк. А в это время, в помещении Учетно-ссудного банка Персии, находившегося в здании Госбанка на Садовой улице, рядом с Грибоедовским каналом, проходило совещание руководителей Министерства финансов и банков, для организации сопротивления большевикам, которое назвали «саботажем». Надо было создать отсутствие денежных средств. Служащие уносили средства министерств, чтобы они не достались большевикам. Банки не работали и тем более отказывались от финансирования Совнаркома. Правительство не могло действовать, не имея денег. Даже служащие исполкома, эсеровского ВЦИК, унесли из кассы все наличные деньги, перед его ликвидацией.


     Банки объявили, перестали выдавать деньги для выплаты зарплат. Кроме того, по негласной договорённости с фабрикантами, банки перестали выдавать деньги тем заводам, на которых был введён рабочий контроль. Чиновникам госаппарата Временного правительства, выдали зарплату за 3 месяца вперёд с тем, чтобы они могли бойкотировать власть большевиков.


       Совет Народных Комиссаров в постановлении от 12 ноября 1917 года констатировал, «Частные банки закрыты. Служащие и директора собираются в банках, но дверей банков для публики не открывают. Рабочие лишены возможности получить заработную плату, так как банки денег не выплачивают по чекам заводов и фабрик».


    В течении нескольких месяцев была проведена "Красногвардейская атака на капитал", как ее потом назвал Ленин. В состав Государственного банка, по стране, входили: 11 контор, 133 постоянных и 5 временных отделений, 42 агентства при зернохранилищах. Кроме того, в это время Государственный банк руководил банковскими операциями, которые осуществлялись в 793 казначействах.


       Постепенно возобновили работу служащие главной кассы, бухгалтерии и отделов. По распоряжению Совнаркома начали выдачу денег представителям фабрик и заводов через Петроградскую контору Госбанка.
 

      17 ноября, секретарь Совнаркома и одновременно секретарь Ленина, Николай Горбунов, по доверенности Ленина пришёл снять деньги, с личного счета Владимира Ульянова, для выдачи зарплаты наркомам. Лично распоряжаться финансами партии, а теперь и Совнаркома, входило в основное занятие Ленина. Наркомам были положены оклады по 500 рублей и дополнительно по 100 рублей на каждого иждивенца. Надо было получить 5 миллионов рублей, для нужд правительства. В выдаче денег Горбунову было отказано, тогда сопровождавший его представитель ВРК, организовал принудительную выдачу денег, под дулами винтовок солдат охраны. Из воспоминаний Николая Горбунова, «Мы производили приемку денег на счетном столе, под взведенными курками солдат военной охраны банка. Это был довольно рискованный момент, но все сошло благополучно. Затруднение вышло с мешками для денег. Мы ничего с собой не взяли. Кто-то из курьеров, наконец, одолжил пару каких-то старых больших мешков. Мы набили их деньгами доверху, взвалили на спину и потащили в автомобиль». Деньги привезли в Смольный, мешки с деньгами бросили в кабинете Ленина.


      После подготовительных мероприятий, 14 (27) декабря 1917 года, во все банки и кредитные учреждения Петрограда были направлены отряды красногвардейцев.
Большевики внесли во ВЦИК декрет о национализации банков и о ревизии стальных ящиков в банках. В соответствии с ним, банковское дело объявлялось государственной монополией, все частные банки и банкирские конторы объединялись с Государственным банком, в единый Народный банк Республики. Их активы и пассивы передавались Народному банку. Декрет обещал, что интересы мелких вкладчиков будут целиком обеспечены.


      Чтобы директора банков не могли сговориться между собой, на время операции по занятию банков, согласно распоряжения Совнаркома на телефонной станции 14 декабря были отключены телефоны всех банков с 10.00 до 14.00.
 

     15 (28) декабря аналогичную операцию провели в Москве. Хранившиеся в сейфах золотые монеты и слитки были конфискованы.


     В этот же день, 15 декабря, Совнарком реорганизовал учетно-ссудные комитеты при конторах и отделениях Государственного банка. В состав этих комитетов были введены комиссары контор и отделений Государственного банка и делегаты Советов депутатов, в результате чего доля представителей в комитетах от торговцев, промышленников и сельских хозяев сократилась до одной трети. Комиссары занялись контролем за выдачей денег клиентам, ограничивали суммы к выдаче, контролировали выдачу ценностей из личных сейфов клиентов. Недавние «Дамы» и «Господа», приходившие в кассы за деньгами, выписывали денег сколько им надо и при задержках, в получении, со стороны обслуживающих клерков, на несколько минут, устраивавшие скандалы и жалобы, теперь раболепствовали и прогибались перед комиссаром, каждый день, чтобы получить разрешённую норму денег. Обыватель, население, все бросились снимать свои денежные накопления и переводить их в ценные металлы и продукты питания, начали всё это прятать, устраивать тайники, где только придумают. Солдаты и красногвардейцы, проводившие реквизиции излишков у буржуазии, быстро освоили навыки обнаружения спрятанного.


       26 января, 1918 года, согласно Декрета Совнаркома, были конфискованы все акционерные капиталы бывших частных банков, с передачей их Народному, бывшему Государственному, банку, аннулировались все банковские акции и полностью прекратили выплаты дивидендов по ним.
 

     В России положение банков было особым, они контролировались иностранным финансовым капиталом, треть банков принадлежало иностранцам. В России было 8 больших частных банков, из них лишь один, Волжско-Вятский, мог считаться русским, но на финансовом рынке его блокировала «семёрка», и капитал его рос медленно. Накануне мировой войны, Российская империя фактически являлась торгово-экономической колонией Германии, Англии, Франции, Бельгии. Основной капитал акционированной промышленности России составлял на 1 января 1917 года 3 185 млн. рублей, из них на долю иностранного капитала приходилось более 50%. Из этого, на долю французского капитала приходилось 32,6%, английского — 22,6%, немецкого — 19,7%, бельгийского — 14,3%, американского — 5,2% и на долю остальных стран — 5,6%.


   Декрет о национализации банка, изданный Совнаркомом, гласил:
1. Банковское дело, является Государственной монополией.
2. Все ныне существующие частные акционерные банки и банкирские конторы объединяются с Государственным банком, который переименовывается в «Народный Банк».
3. Активы и пассивы ликвидируемых предприятий перенимаются «Народным банком».
4. Порядок слияния частных банков с «Народным банком» определяется особым декретом.
5. Временное управление делами частных банков передается совету «Народного банка».
6. Интересы мелких вкладчиков будут целиком обеспечены.


      Все пункты «Декрета», кроме №6, были выполнены.


    Деньги упали в цене и продолжали падать. Из частных банков выводились и выносились капиталы. Раньше, 25 ноября, были национализированы Дворянский и Крестьянский земельные банки. Хозяйственная жизнь пролетарского государства должна была перейти под управление Высшего Совета народного хозяйства, ВСНХ. Банк в этой системе планировался только один, «Народный».


     Но вместо удара по банковскому капиталу, который уже в значительной степени вывел свои средства из России, так как был в большей степени иностранным, получился разрушительный удар по экономическому положению рабочих, служащих и мелких собственников России. Их накопления пропали, товарообмен был разрушен, а городское население осталось без продовольствия.


      После принятия «Декрета о национализации», на базе Государственного банка, был создан Народный банк, который вобрал в себя все банки страны. Его возглавил Георгий Пятаков, который вместе с Оболенским, проводил захват Государственного банка в Петрограде, в ночь Октябрьского переворота. «Декрет» и его реализация вызвали «паралич» рыночной экономики и тем самым нанесли удар по промышленности, промышленникам-капиталистам и по всему населению.


     Национализация банков ускорила разруху в народном хозяйстве и рост социальных проблем, так как новая сеть продуктообмена еще не существовала, а действовавшая старая, была разрушена. Позднее, во время «военного коммунизма», когда государство полностью взяло на себя обеспечение населения продуктами, положение со снабжением населения и производством стало еще хуже. Большевики, как всегда объясняли это начавшейся Гражданской войной, а не собственной некомпетентностью.

   
    Обещание соблюдения интересов мелких вкладчиков не было соблюдено – реформа, по сути, носила конфискационный характер. Рубль стремительно обесценивался. За ноябрь – июль покупательная способность рубля упала в 4,2 раза, тогда как за время существования Временного правительства, в 1,4 раза. В дальнейшем денежная система, отмирала, вплоть до перехода к НЭП, Новой экономической политике в 1921 году.


    Единственный банк, в Петрограде, Международный Коммерческий банк Адольфа Ротштейна, просуществовал дольше всех,а «National City Вank» остался единственным банком, который не был национализирован большевиками.

    Многочисленные филиалы коммерческих банков за пределами России, остались недосягаемы для Совнаркома.

      
      В период «Красногвардейской атаки на капитал», с ноября 1917 года по март 1918 года, было национализировано 836 промышленных предприятий.


     Сами владельцы предприятий были обложены «революционным налогом», контрибуцией. В Казани капиталисты были обложены контрибуцией в 10 миллионов рублей, в Ярославле - 5 миллионов, в Елисаветграде - 3 миллиона, в Ташкенте – 1 миллион, и везде по России. Представители торгово-промышленного мира, за невыплату контрибуции подвергались аресту. При выплате контрибуций, предприятия банкротились, работники оказывались без средств к существованию. Вводили ряд дополнительных налогов.
 

Соглашение, о коалиции между большевиками и левыми эсерами, просуществовало лишь до подписания Брестского мира и образования комитетов бедноты, когда в крестьянстве произошло глубокое расслоение и когда «левые» эсеры, все больше стали защищать интересы крестьянина-хозяина, хлебороба. Левоэсеровские крестьянские мятежи, переросшие в крестьянскую войну, против большевиков, заполыхали по всей стране, начиная с весны 1918 года, в Саратовской и Пензенской губерниях и продолжались с перерывами по 1931 год, в Каракалпакии, Казахстан.
 

      Крестьяне поняли, что остались не только без земли, но оказались и без возможности кормиться от неё, без зерна. Всё, что они произрастили, реквизировалось, сдавалось на прокормление «пролетариата».  Эти мятежи, против большевистской власти, жестоко подавлялись военными и привели к разгрому партии левых социал-революционеров большевиками. Представителей «левых», даже перековавшихся в большевиков, подвергли репрессиям, лишению свободы, вплоть до расстрелов.


     С октября 1917 года по январь февраль 1918 года власть большевиков успела распространиться по всей стране. Распространение власти Советов по территории громадной страны шло таким быстрым темпом, что Ленин назвал его, это распространение, «триумфальным маршем». «Триумфальный марш» шёл под дулами маузеров, винтовок комиссаров ВРК.


      На выборах в Учредительное собрание, которые прошли уже после захвата власти большевиками, в ноябре-декабре, а в глубинке даже в январе 1918 года, участвовало около половины избирателей России, из них 40% голосовали за эсеров, 23,9% за большевиков, 2,3 % за меньшевиков, 4,7 % за кадетов. А по отдельным регионам ситуация была еще более выразительной. Например, по Сибири за эсеров отдало свои голоса 75%, принявших участие в выборах, за большевиков 10%, за кадетов 3,5%. Даже через год после переворота один из ленинцев, экономист Ихил Лурье (Юрий Ларин), говорил, «рабочая по форме революция по существу была еще крестьянской, глухая стена крестьянской диктатуры сковывала большевиков на каждом шагу».


     Максим Горький, многолетний спонсор партии большевиков, в ноябре 1917 года писал о Ленине, «Ленин... является одною из наиболее крупных и ярких фигур международной социал-демократии... человек талантливый, он обладает всеми свойствами “вождя”, а также и необходимым для этой роли отсутствием морали и чисто барским, безжалостным отношением к жизни народных масс... Рабочий класс для Лениных то же, что для металлиста руда... Сознательные рабочие, идущие за Лениным, должны понять, что с русским рабочим классом проделывается безжалостный опыт, который уничтожит лучшие силы рабочих и надолго остановит нормальное развитие русской революции».


       В 30-е годы в истории партии, продвигали версию, что председателем Петроградского Военно-Революционного Комитета был Подвойский, под началом Ленина, в конце 40-х годов на эту роль прописали Сталина. В конце 50-х годов, историю партии отредактировали в очередной раз, и выяснилось, что планировал восстание и руководил им в октябре 1917 года, лично Владимир Ульянов-Ленин. В зарубежной литературе, организатором Октябрьского переворота всегда считался Лев Бронштейн (Троцкий), которого именовали русским Дантоном.


     Троцкий был мотором переворота, он не входил в составы ВРК, но совместно с Лениным, стоял за спиной официальных руководителей ВРК, Подвойского, Антонова-Овсеенко, Адольфа Шмидта, Эфраима Склянского, Феликса Дзержинского, Вацлава Менжинского. На фоне других членов ЦК Троцкий энергичен и принципиален. В своём дневнике, 25 марта 1935 года, Троцкий сделал запись, «Если бы в Петербурге не было ни Ленина, ни меня, не было бы и Октябрьской револю¬ции, руководство большевистской партии помешало бы ей совершиться». Двойка, Ленин и Троцкий, определяли цели и ставили задачи для руководства ВРК, которое уже разрабатывало программы и мероприятия для их реализации, по которым действовали исполнители, комиссары, агитаторы, инструкторы.

 
       Для Ленина и Троцкого компромисс с политическими противниками, меньшевиками и эсерами, был возможен, но только временный, в тактических целях. В связи с этим, 1 ноября, на заседании Петербургского горкома партии, Ленин заявил, «Троцкий давно сказал, что объединение невозможно. Троцкий это понял, и с тех пор не было лучшего большевика». Этой фразы Ленина о Троцком, нет в сталинских изданиях собрания сочинений Ленина.


       Октябрьский переворот, общее дело двух, формально равноправных партий, большевиков и левых эсеров. Этот союз возник, после принятия большевиками на съезде эсеровской программы по земельному вопросу, хотя Ленин и объявил её большевистской, что в те дни казалось не существенным. Левоэсеровские депутаты в сельских Советах и большевистские депутаты в Советах городских дополняли друг друга. Ленин знал, что у левых эсеров мощный численный перевес. В начале октября 1917 года, в партии эсеров почти полмиллиона членов, у большевиков, в лучшем случае, тысяч семьдесят, только в Петрограде их численность была более близка друг к другу, 60 тысяч левых эсеров, а большевиков, около 45 тысяч. Даже через два месяца после переворота, когда большевики вынужденно пошли навстречу левым эсерам, предоставив им почти половину должностей в Совнаркоме, в конце 1917 года из 15 народных комиссаров, 7 комиссаров представляли левые эсеры.


      27 октября 1917 года, Совнарком принял и опубликовал, за подписью Ленина постановление, «О проведении в срок, 12 ноября 1917 года, всеобщих выборов в Учредительное собрание. Идея созыва «Учредительного Собрания» была поддержана всеми партиями: кадетами, меньшевиками, эсерами, даже большевики совершали Октябрьский переворот под лозунгом, « Да здравствует Учредительное собрание!».


        Постановление устанавливало кворум, по которому Учредительное собрание должно было быть открыто, «по прибытии в Петроград более 400 депутатов Учредительного Собрания», что составляло более 50 % всего намеченного числа делегатов.


        Большевикам не удалось получить контроль над «Комиссией по проведению выборов» в Учредительное собрание. Комиссия объявила, что считает Октябрьское восстание незаконным и не признаёт власти большевистского Совнаркома.


         23 ноября 1917 года, большевики под руководством Сталина и Петровского поставили под свой контроль уже выполнившую свою работу Комиссию по выборам в Учредительное собрание, назначив в ней новым комиссаром Моисея Урицкого.

 
        26 ноября Предсовнаркома, Ленин подписал декрет, «К открытию Учредительного собрания», требовавший для его открытия кворума в 400 человек, причём открывать Собрание должно было, согласно декрету, лицо, уполномоченное Совнаркомом, то есть большевик. Таким образом, большевикам удалось отсрочить открытие Собрания до момента, когда в Петрограде соберутся 400 делегатов.


         К 28 ноября, сроку, установленному свергнутым Временным правительством, было выбрано около 300 депутатов, зарегистрировано 173, а прибыло в Петроград лишь 60 депутатов.


         Вечером 28 ноября, в помещениях Синода состоялось многолюдное собрание чиновников высших государственных учреждений, настроенных враждебно к большевикам. Были прочитаны доклады об «Учредительном собрании». Во время дискуссии, в здание вошли представители ВРК и красногвардейцы, арестовали всех участников, обыскали их и несколькими партиями доставили в Смольный, как «врагов народа» и «подозреваемых». Некоторые из арестованных, содержались в Пересыльной тюрьме «Кресты» до конца декабря 1917 года, а 1 мая 1918 года все задержанные были амнистированы. Это собрание не было поддержано церковью, поэтому большевики не стали опечатывать здание Синода или выставлять караул у его дверей.


         В тот же день, 28 ноября, Предсовнаркома Ленин объявил вне закона партию кадетов, выпустив Декрет «Об аресте вождей гражданской войны против революции». Левые эсеры, приветствуя этот шаг, выражали недовольство тем, что решение было принято большевиками без согласования с ними. Против запрещения партии кадетов, выступил левый эсер Исаак Штейнберг, который, назвав кадетов «контрреволюционерами», выступил при этом против запрета всей партии. Была закрыта кадетская газета «Речь», которая через две недели вновь открылась под названием «Наш век».


           29 ноября большевистский Совнарком запретил «частные совещания» делегатов Учредительного собрания. Тогда же правые эсеры сформировали «Союз защиты Учредительного собрания».


          8 декабря, в Петроград прибывает и заступает на охрану важных объектов, в том числе и Таврического дворца, где планировалось заседание Учредительного собрания, 6-й Тукумский полк латышских стрелков.


         Ленин, 12 декабря 1917 составил «Тезисы об Учредительном собрании», в которых заявил, что «… «Учредительное собрание», созываемое по спискам партий, существовавших до пролетарски-крестьянской революции, в обстановке господства буржуазии, неминуемо приходит в столкновение с волей и интересами трудящихся и эксплуатируемых классов, начавших 25 октября социалистическую революцию против буржуазии. Естественно, что интересы этой революции стоят выше формальных прав «Учредительного собрания», даже если бы эти формальные права не были подорваны отсутствием в законе об «Учредительном собрании» признания права народа на перевыборы своих депутатов в любое время. Всякая попытка, прямая или косвенная, рассматривать вопрос об Учредительном собрании с формальной юридической стороны, в рамках обычной буржуазной демократии, вне учёта классовой борьбы и гражданской войны является изменой делу пролетариата и переходом на точку зрения буржуазии».


       20 декабря Совнарком принял решение открыть работу «Учредительного собрания» 5 января.

 
       22 декабря постановление Совнаркома утвердил ВЦИК Совета. В противовес Учредительному собранию, большевики и левые эсеры готовились созвать III Всероссийский Съезд Советов в январе 1918 года.

 
       23 декабря в Петрограде было введено военное положение, а лозунг «Вся власть Учредительному собранию» был объявлен лозунгом «Калединцев».

 
       Уже 1 января, 1918 года, произошло первое покушение на Ленина. Был обстрелян автомобиль, на котором Ленин, вместе с Платеном и сестрой Марией возвращались с митинга в Михайловском манеже, где Ленин выступал перед солдатами, отправлявшимися на фронт. При обстреле автомобиля и был ранен Фридрих Платен. Ленин не пострадал. Организатором покушения на Ленина, был князь Шаховской, который выделил на покушение полмиллиона рублей. В этом покушении был замешан Николай Некрасов, один из министров Временного правительства, кадет.  Последний генерал-губернатор Финляндии, в сентябре-ноябре 1917 года.  В начале 1918 года, Некрасов, сменив фамилию на  Голгофский, уехал в Уфу, работал в системе кооперации. В 1919 году переехал в Казань. В марте 1921 года был опознан как бывший министр Временного правительства, арестован, отправлен в Москву и в мае, после встречи с Лениным в Кремле, освобождён. В 1921—1930 годах являлся членом правления Центросоюза РСФСР и СССР, преподавал в Московском университете, в Институте потребкооперации.

   
        На заседании ЦК ПЛСР, состоявшемся 3 января 1918 года, рассматривалось вооружённое выступление, в день открытия Учредительного собрания, против большевиков, но оно было отвергнуто, «как несвоевременное и ненадёжное деяние».


        Заседание Учредительного собрания открылось 5 (18) января 1918 года в Таврическом дворце в Петрограде. На нём присутствовало 410 депутатов только от победивших левых партий. Большинство принадлежало эсерам-центристам, большевики и левые эсеры имели 155 мандатов (38,5 %). Открыл заседание по поручению ВЦИК его председатель Яков Свердлов, который выразил надежду на «полное признание Учредительным собранием всех декретов и постановлений Совета народных комиссаров» и предложил принять написанный Лениным проект «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа». 1-й пункт этой Декларации объявлял Россию «Республикой Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов». Декларация повторяла резолюцию II съезда Советов рабочих и солдатских депутатов об аграрной реформе, рабочему контролю и миру. Однако Учредительное собрание большинством в 237 голосов против 146, отказалось даже обсуждать Ленинскую Декларацию.


          Председателем Учредительного собрания был избран Виктор Чернов, за которого было отдано 244 голоса. Второй претенденткой на председательство, была лидер партии левых эсеров Мария Спиридонова, поддержанная большевиками, за неё отдали свои голоса 153 депутата.


          Делегат-большевик Скворцов (Степанов) предложил Собранию при открытии заседания, пропеть пролетарский гимн «Интернационал», что и выполнили все присутствовавшие в зале социалисты, от большевиков до оппозиционных им правых эсеров, все стоя пели, «Вставай проклятьем заклеймённый, голодный угнетённый люд…». Среди певших, таких людей не наблюдалось.


          Во время второй части заседания, в третьем часу ночи, представитель большевиков Фёдор Раскольников заявил, что большевики, в знак протеста против непринятия Декларации, покидают заседание. От имени большевиков он заявил, что, «не желая ни минуты прикрывать преступления врагов народа, мы заявляем, что покидаем Учредительное собрание с тем, чтобы передать Советской власти, от депутатов, окончательное решение вопроса об отношении к контрреволюционной части Учредительного собрания». Большевики совершили свой многократно отработанный манёвр, перед разгоном неугодного им собрания.


     Вслед за большевиками, в четыре часа утра Собрание покидает лево-эсеровская фракция, заявившая через своего представителя Карелина, что, «Учредительное собрание не является ни в коем случае отражением настроения и воли трудящихся масс… Мы уходим, удаляемся из этого Собрания… Мы идём для того, чтобы наши силы, нашу энергию принести в советские учреждения, в Центральный исполнительный комитет».


       Оставшиеся депутаты Собрания, под председательством лидера эсеров Виктора Чернова, продолжили работу и проголосовали за принятие следующих документов:
1.Закон о земле, провозглашавший землю общенародной собственностью, фактически дублирующий уже принятый Совнаркомом «Декрет о земле». В нём использовался термин «Российская республика», чем было подтверждено решение Временного правительства от 1 (14) сентября 1917 года, о провозглашении России республикой.
2.Обращение к воюющим державам, с призывом начать мирные переговоры.
3.Постановление о провозглашении Российской демократической федеративной республики. За 2 дня до этого, ВЦИК провозгласил Российскую Советскую Республику, федерацией советских национальных республик.


       Ленин распорядился не разгонять Учредительное собрание сразу, а дождаться прекращения заседания и после этого закрыть Таврический дворец и на следующий день уже депутатов туда не пускать. Заседание, однако, затянулось до поздней ночи, а затем и до утра. В 5-ом часу утра 6 (19) января, сообщив председательствующему Виктору Чернову, что «караул устал», начальник охраны, матрос-анархист Железняков, закрыл заседание, предложив депутатам разойтись. 6 января в 4:40 утра делегаты расходятся, постановив собраться в тот же день в 17:00. Председатель Совнаркома Ленин приказывает охране Таврического дворца «не допускать никаких насилий по отношению к контрреволюционной части Учредительного собрания и, свободно выпускать всех из Таврического дворца, никого не впускать в него без особых приказов».


     Вечером того же дня, 6 января, депутаты, пришедшие на заседание в Таврический дворец, нашли двери запертыми на замок. У входа стоял караул с пулемётами и двумя лёгкими артиллерийскими орудиями. Охрана сказала, что заседания не будет. 9 января был опубликован декрет ВЦИК о роспуске Учредительного собрания, принятый 6 января.

     6 января, 1918 года, в газета «Правда» было опубликовано обращение, «Прислужники банкиров, капиталистов и помещиков, союзники Каледина, Дутова, холопы Американского доллара, убийцы из-за угла, правые эсеры требуют в Учредительном собрании всей власти себе и своим хозяевам, врагам народа.


    На словах, будто бы присоединяясь к народным требованиям: земли, мира и контроля, на деле пытаются захлестнуть петлю на шее социалистической власти и революции.


     Но рабочие, крестьяне и солдаты не попадутся на приманку лживых слов злейших врагов социализма, во имя социалистической революции и социалистической советской республики они сметут всех её явных и скрытых убийц».


       Максим Горький, написал в своей газете «Новая жизнь», «5-го января 1918 года безоружная петербургская демократия, рабочие, служащие, мирно манифестировали в честь Учредительного Собрания… «Правда» лжет, когда она пишет, что манифестация 5 января была организована буржуями, банкирами и т. д., и что к Таврическому дворцу шли именно «буржуи» и «калединцы». «Правда» лжет, она прекрасно знает, что «буржуям» нечему радоваться по поводу открытия Учредительного Собрания, им нечего делать в среде 246 социалистов одной партии и 140 большевиков. «Правда» знает, что в манифестации принимали участие рабочие Обуховского, Патронного и других заводов, что под красными знаменами российской социал-демократической партии к Таврическому дворцу шли рабочие Василеостровского, Выборгского и других районов. Именно этих рабочих и расстреливали, и сколько бы ни лгала «Правда», она не скроет позорного факта… Итак, 5 января расстреливали рабочих Петрограда безоружных. Расстреливали без предупреждения о том, что будут стрелять, расстреливали из засад, сквозь щели заборов, трусливо, как настоящие убийцы».


    Стрельба по манифестантам из подворотен, с чердаков, был отработанным приёмом «революционеров» с 1905 года.


     18 января Совнарком принимает декрет, предписывающий устранить из действующих законов все ссылки на «Учредительное Собрание».


    18 (31) января, III Всероссийский Съезд Советов одобрил декрет о роспуске Учредительного Собрания и принял решение об устранении из законодательства указаний на временный характер советского правительства, «впредь до созыва Учредительного собрания».


    Начав работу 10 января, как съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, на котором присутствовало 942 делегата с решающим голосом и 104 с совещательным, которые представляли 317 местных Советов и 110 армейских, корпусных и дивизионных комитетов. Объединился, с одновременно проводившимся, партией левых социалистов революционеров, Съездом Советов крестьянских депутатов.

 
      13 января, оба съезда объединились в Третий Всероссийский съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.


      16 января на съезд прибыли делегаты 46 казачьих полков, восставших против генерала Каледина.


       На съезде присутствовало 233 делегата от трудящихся Украины, Белоруссии, Средней Азии и Прибалтики. К концу работы съезда, на заседаниях было 1647 делегатов с решающим, из них свыше 860 большевиков и 219 с совещательным голосом. В целом большевики и левые эсеры получили на Съезде 94 % мандатов.


       III Съезд поручил ВЦИК разработать основные положения Конституции РСФСР.


     Нарком иностранных дел Лев Бронштейн (Троцкий), выступил на III Съезде Советов, 18 января, в день закрытия, прокомментировав роспуск Учредительного собрания, «Мы знаем Учредительное собрание по его делам, по его составу, по его партиям. Они хотели создать вторую палату, палату теней Февральской революции. И мы нисколько не скрываем и не затушевываем того, что в борьбе с этой попыткой мы нарушили формальное право. Мы не скрываем так же и того факта, что мы употребили насилие, но мы сделали это в целях борьбы против всякого насилия, мы сделали это в борьбе за торжество величайших идеалов».