Соратники сталина. вышинский, мехлис

СОРАТНИКИ СТАЛИНА. ВЫШИНСКИЙ. МЕХЛИС
О кадровой политике Сталина

Борис Ихлов

Реферат

ВЫШИНСКИЙ

В 1906-1907 годах Вышинского дважды арестовывали, однако вскоре освобождали за недостаточностью улик. В начале 1908 года был осуждён Тифлисской судебной палатой за «произнесение публично противоправительственной речи».
Отбыл год лишения свободы в Бакинской тюрьме, где близко познакомился со Сталиным.

После февральской революции вошел в правительство Керенского, был назначен комиссаром милиции Якиманского района, тогда же подписал «распоряжение о неукоснительном выполнении на вверенной ему территории приказа Временного правительства о розыске, аресте и предании суду, как немецкого шпиона, Ленина».
В сентябре 1917 года Малянтович получил должность министра юстиции и вскоре издал приказ об аресте "государственного преступника" Ульянова-Ленина. Вышинский, спеша угодить шефу, расклеил этот приказ на всех московских столбах.
(Много лет спустя это приведет Малянтовича на Лубянку, откуда он будет писать слезные письма бывшему подчиненному. Результат окажется обратным - 70-летнего бывшего министра расстреляли в январе 1940 года, Вышинскому не нужны были свидетели его листовочной активности).

Лишь в 1920-м Вышинский вышел из меньшевистской партии и вступил в РКПб. Рекомендацию ему дал Сталин.
В 1921 г. был исключен из РКПб во время генеральной чистки партии. В 1922 г., благодаря заступничеству  Сталина, восстановлен.
В 1924 г. комиссией по чистке непроизводственных ячеек снова был исключен из партии, затем восстановлен по настоянию председателя партколлегии ЦКК А. Сольца.

Был председателем специального присутствия Верховного суда по Шахтинскому делу (1928), суду были преданы 53 работника угольной отрасли, которых без веских доказательств обвинили во вредительстве и саботаже. Причины очевидны – вспыхнули тысячи крестьянских восстаний против политики Сталина на селе. Вышинский требовал расстрелять 11 подсудимых, но шестерым расстрел заменили десятью годами, четверых оправдали. Несмотря на то, что их вина была доказана.

По делу Промпартии (1930). 6.7.1928 49 специалистов Донбасса были приговорены к различным мерам наказания Верхсудом СССР под председательством Вышинского.
Ныне новоявленные сталинисты, журналистка Е. Прудникова и сошедшийся со спецслужбами бывший антисталинист, неформальный социалист А. Колпакиди доказывают, что оба дела якобы не высосаны из пальца, а версия о фальсификации дел якобы запущена только в наши дни, что является полнейшей безграмотностью.

Далее Вышинский сменил Крыленко в должности прокурора РСФСР, в 1935-м стал Генеральным прокурором СССР, попутно отличившись в расследовании убийства Кирова.

Выступал как государственный обвинитель на всех трёх Московских процессах 1936—1938 годов. Ветеранов революции, недавних вождей партии, этот сталинский ублюдок называл "бешеными собаками", "презренными насекомыми", "проклятой помесью лисицы и свиньи".

А. Я. Вышинский, всегда поддерживающий политические решения руководства СССР, в том числе репрессии 1930-х годов (февральско-мартовский пленум ЦК ВКПб 1937 г. идеологически обосновал развёртывание репрессий во всём обществе), выступил с критикой действий Г. Ягоды в связи со скорым исключением того из ВКПб и арестом в апреле 1937 г.
«Вся наша страна, от малого до старого, ждёт и требует одного: изменников и шпионов, продавших врагу нашу Родину, расстрелять как поганых псов!…Пройдёт время. Могилы ненавистных изменников зарастут бурьяном и чертополохом, покрытые вечным презрением честных советских людей, всего советского народа. А над нами, над нашей счастливой страной, по-прежнему ясно и радостно будет сверкать своими светлыми лучами наше солнце. Мы, наш народ, будем по-прежнему шагать по очищенной от последней нечисти и мерзости прошлого дороге, во главе с нашим любимым вождём и учителем - великим Сталиным - вперёд и вперёд к коммунизму!» - требовал Вышинский в заключение одной из своих речей.
Наркома внутренних дел Ежова он заверил, что ни судьи, ни прокуроры не будут слушать жалоб заключенных на истязания.

Во время «Большого террора» 1937-1938 гг. Вышинский и нарком внутренних дел Н. Ежов входили в состав Комиссии НКВД СССР и прокурора Союза ССР, которая рассматривала во внесудебном порядке дела о шпионаже в рамках национальных операций НКВД. На практике в центральный аппарат НКВД СССР поступали так называемые альбомы (справки по делам), рассмотрение которых было перепоручено нескольким начальникам отделов (не видевших самих следственных дел). За вечер каждый из них выносил решения по 200—300 делам. Список приговорённых к расстрелу и заключению в ИТЛ затем перепечатывался набело и подавался на подпись Ежову, после чего с курьером отправлялся на подпись Вышинскому. Так, 29.12.1937 Ежов и Вышинский, рассмотрев списки на 1000 лиц латышской национальности, приговорили к расстрелу 992 человека.
Переводчик В. М. Бережков в своей книге писал:
«Вышинский был известен своей грубостью с подчинёнными, способностью наводить страх на окружающих. Но перед высшим начальством держался подобострастно, угодливо. Даже в приёмную наркома он входил как воплощение скромности. Видимо, из-за своего меньшевистского прошлого Вышинский особенно боялся Берии и Деканозова, последний даже при людях называл его не иначе как «этот меньшевик»… Тем больший страх испытывал Вышинский в присутствии Сталина и Молотова. Когда те его вызывали, он входил к ним пригнувшись, как-то бочком, с заискивающей ухмылкой, топорщившей его рыжеватые усики».

По «делу Тухачевского» 1937 года вместе с наркомом внутренних дел Ежовым Вышинский был автором обвинительного заключения против М. Н. Тухачевского. После внесения правок и изменений обвинительное заключение Вышинского-Ежова было утверждено Сталиным. В ночь на 12.6.1937 Тухачевский был расстрелян. В 1956 году Главная военная прокуратура и Комитет государственной безопасности проверили уголовное дело Тухачевского и других вместе с ним осуждённых лиц и установили, что обвинение против них было сфальсифицировано.
В 1937-1941 годах - директор Института права АН СССР, ответственный редактор журнала «Советское государство и право».
В 1935-1939 гг. входил в состав секретной комиссии Политбюро ЦК ВКПб по судебным делам. Комиссия утверждала все приговоры о смертной казни в СССР.

Именно Вышинскому принадлежала одобренная антикоммунистом Сталиным идея создания на местах "троек", выносивших без лишней возни приговоры по политическим делам. Сам он вместе с Ежовым составил "двойку", которая в 1937-1938 годах подписала смертные приговоры многим тысячам "врагов народа". Только за один день, 29 декабря 1937 года, рассмотрев списки 1000 членов "латышской контрреволюционной организации", они приговорили к расстрелу 992 человека.
Следующий день у Генерального прокурора был выходным, и он с чувством выполненного долга отправился с женой в театр.

31.5.1939 на сессии Верховного Совета СССР Вышинский утверждён заместителем председателя СНК СССР. На этом посту курировал культуру, науку, образование и репрессивные органы. Ни один приказ наркома внутренних дел СССР, наркома юстиции СССР, прокурора СССР, ни одно постановление Пленума Верхсуда СССР не могло быть утверждено без его распоряжения. Разрешал конфликты внутри репрессивных ведомств. Выступал в качестве одного из основных организаторов крупных уголовно-правовых кампаний в 1940-1944 годах. Ему подчинялись структурные подразделения СНК СССР: сектор административно-судебных учреждений и НКВД (1939-1940), правовой отдел. На посту заместителя председателя СНК СССР вёл сложную интригу по устранению со своих постов В. В. Ульриха и Л. П. Берия. После неудачного начала кампании по трудовым преступлениям (Указ ПВС СССР от 26.VI.1940) полномочия Вышинского как куратора репрессивных органов постепенно сокращались. В августе 1944 г. покинул пост заместителя председателя СНК СССР.
С 22.6.1941 по 19.1.1949 председатель новообразованной Юридической комиссии при СНК СССР (сменил его К. П. Горшенин). Частично восстановил своё влияние в годы войны.

Дипломат Владимир Ерофеев вспоминал: "Даже будучи министром иностранных дел СССР в 1949-1953 годах, Вышинский продолжал лебезить перед Молотовым, за которым Сталин оставил общее наблюдение за деятельностью МИДа с поста заместителя председателя Совета министров. Молотов не любил Вышинского, но старался скрывать это, хотя иногда, когда был министром, срывался. Я бывал свидетелем того, как заикающийся от волнения Молотов кричал на Вышинского: "Меньшевик! Саботажник!", а тот в ответ, красный и с топорщившимися усами, пытался отвечать: "Вы не имеете права! Буду жаловаться в ЦК". После подобных сцен проходило немного времени, и Вышинский с деланной улыбкой прокрадывался через наш секретариат в кабинет Молотова с пачкой документов под мышкой и готовностью угодить начальству".

Вышинский «теоретически» оправдывал репрессии против «врагов народа», ему принадлежит идиотский тезис, взятый у средневековых инквизиторов, согласно которому на обвиняемом лежит бремя доказывания оправдывающих его обстоятельств, а признание - "царица доказательств". Сознался - значит, виновен (Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: учебник/ Отв.ред. Петрухин И. Л.,Михайловская И. Б., 2011, с. 49).
Этот тезис пытались оспаривать его давний соперник Крыленко и видный юрист, директор Института права Евгений Пашуканис, но после их ареста и расстрела желающих вести с Вышинским теоретические дискуссии больше не нашлось.
Вышинский - автор формулировки: «Лучше осудить десять невиновных, чем оправдать одного виновного».

Прудникова утверждает, что всё наоборот, Вышинский считал возведение признания в основу доказательства, тем более, выбитого под пытками, неприемлемым для советского законодательства (ссылку она, разумеется. на деает). Хотя и речи Вышинского, и вся практика сталинского судопроизводства как раз пестрят именно примерами самооговора как основы судебных решений, а практика применения пыток не отрицается и коллегой Прудниковой – Колпакиди.
Сам Сталин возражает Прудниковой в своих ответах писателям: дескать, потому улик, вещественных доказательств нет, ибо «преступники» их не оставляли в виду большого опыта конспиративной работы! И специально разъяснял: есть разные школы судопроизводства: одна базируется на выпячивании фактов. Другая – оставляет факты в стороне и основана на состязательности сторон…

После смерти Вышинского в его сейфе было найдено письмо старого большевика Дмитрия Мануильского Сталину, где говорилось: в Баку Вышинский работал на охранку, выдал ей многих большевиков. Человек он беспринципный и готов служить любому руководителю, при этом втайне ненавидя его.

Послушайте, что молотит этот «юрист» на процессе «троцкистов»-бухаринцев в 1937 г.:
https://youtu.be/LKj66ViX1NU

Однажды, выступая в ООН, советский министр иностранных дел Вышинский, что-то спутав, убежденно и с необыкновенным напором стал отстаивать западную точку зрения. Сидевшие в зале помощники министра, перепугавшись, отправили ему записку: «Андрей Януарьевич, вы излагаете западную позицию, наша другая».
Получив записку, министр прочитал ее и отложил в сторону. Он продолжал свою речь как ни в чем не бывало. Договорил, сделал многозначительную паузу, побагровел и с пафосом произнес:
— Да, господа, так говорят враги мира! А наша, советская позиция диаметрально противоположна.
И сталинский сокол принялся столь же убежденно излагать обратное тому, что с таким жаром только что доказывал.

Вышинский первым из профессиональных юристов показал, что можно вообще обойтись без доказательств. Достаточно просто ругаться: «мразь, вонючая падаль, навоз, зловонная куча отбросов, поганые псы, проклятая гадина».
Потом он точно так же ругался и с трибуны ООН: «прожженные жулики, мерзкие твари, проходимцы, бандиты, наглецы, презренные авантюристы».
Так что Хрущев только позаимствовал у сталинского сокола манеру поведения.

Сменив Молотова, новый министр вел себя с подчиненными грубо, по-хамски, оскорблял их последними словами. После его разносов людей выносили с сердечным приступом. Будущий заведующий отделом ЦК КПСС и посол в Англии Леонид Замятин, работавший с Вышинским, называл его хамом и человеконенавистником.

Будучи образованным, знавшим несколько языков, дров наломал немеряно. Сталин и Вышинский приказали советскому представителю в ООН бойкотировать заседания Совета Безопасности в знак протеста против того, что место в ООН осталось за Тайванем, а не было передано народному Китаю. Это была грубая ошибка. Когда летом 1950 года началась война на Корейском полуострове, советский представитель отсутствовал на заседании Совбеза и не смог наложить вето на резолюцию, осуждавшую Северную Корею и призывавшую помочь Южной. Американские войска получили право высадиться в Корее под флагом ООН.

Питал слабость к женщинам. В министерстве у него была одна дама пышных форм, которая в конце концов стала решать все кадровые вопросы. Дипломаты перед ней унижались.

Вышинский попросил передать ему дачу бывшего секретаря ЦК Леонида Серебрякова (до ареста Андрей Януарьевич часто гостил у Серебрякова и очень хвалил дачу). Имущество осужденных подлежит конфискации в пользу государства, но Сталин велел сделать исключение. Хозяйственное управление прокуратуры провело ремонт, и Вышинский поселился на даче человека, которого отправил на тот свет.

Из трудов Вышинского:
Ленин и Сталин — великие организаторы Советского государства. — М.: ОГИЗ, 1945.
Очерки по истории коммунизма: Краткий курс лекций. — М.: Главполитпросвет, 1924.
 Теория судебных доказательств в советском праве. — М.: Юр. изд-во НКЮ РСФСР, 1941. Издание 1950 г.
 Сталинская премия 1-й степени за монографию «Теория судебных доказательств в советском праве» (1947).

СВЕДЕНИЯ:
Рождение - 28 ноября (10 декабря) 1883, Одесса, Российская империя, смерть 22.11.1954 (70 лет), Нью-Йорк, США (был послом в ООН). Место погребения - Некрополь у Кремлёвской стены.
Отец - выходец из старинного польского шляхетского рода.
Супруга - Капитолина Исидоровна, Дети - дочь Зинаида.
Партия - меньшевик с 1903 г., член РКПб с 1920 г.
Образование    Университет св. Владимира (1913), учёная степень    доктор юридических наук. Учёное звание – профессор, академик АН СССР, профессия - юрист

МЕХЛИС

«2,5 года служил по найму в конторе Каца в Одессе, — указывал Мехлис в анкете, заполненной в ноябре 1921 года. — Потом давал уроки».
Действительно, он закончил 6 классов еврейского коммерческого училища. В 1904—1911 годах работал конторщиком и был домашним учителем. В 1907—1910 годах — член рабочей сионистской партии «Поалей Цион (Одесса)».
В «Основной карте коммуниста» в апреле 1919 года в качестве родного языка он называет русский, указывая, что говорит и на «еврейском». В военном же билете, выданном 11 марта 1926 года, со слов его владельца записано: национальность — еврей, однако национальным языком не владеет.
В 1919 году, отвечая на вопрос анкеты, подвергался ли преследованиям за революционную деятельность, Мехлис назвал скромный эпизод: «В 1907 году в г. Одессе арестован и избит в Херсонском участке». Здесь же запись о вступлении в еврейскую социал-демократическую рабочую партию «Поалей-Цион»(«Рабочие Сиона»).

В 1911г. примкнул к меньшевикам. В 1911г. был призван в армию, окончил офицерское училище, служил во 2-й гренадёрской артиллерийской бригаде. В 1912 году получил чин бомбардира (чин в артиллерии, соответствовал чинам ефрейтора в пехоте и кавалерии). Позже получил звание фейерверкера (старшее унтер-офицерское звание в артиллерии). До 1917 года — в артиллерии. Награжден за храбрость.
Октябрьскую революцию встретил негативно, принял активное участие в демонстрации в поддержку Учредительного собрания 6 января 1918 г. После этого уехал в Уфу, где сформировалось антибольшевистское правительство – «Комуч».

Быстро перестроился, в 1918 году вступил в РКПб и до 1920 года был на политической работе в Красной армии (комиссар бригады, затем 46-й дивизии, группы войск).
В 1921—1922 годах — управляющий административной инспекцией в Народном комиссариате рабоче-крестьянской инспекции (нарком И. В. Сталин).
В 1922-1926 гг. Мехлис - помощник секретаря и заведующим бюро секретариата ЦК ВКП(б), вел делопроизводство.
Американский биограф советского лидера Р. Такер писал: «Будучи Генеральным секретарем, Сталин образовал корпус личных помощников... Они держали Сталина в курсе всех событий, включая международные дела, и помогали ему вырабатывать политическую линию. Они же являлись связующим звеном между ним и бюрократическим аппаратом… Личных помощников Сталина, среди которых в 20-е годы особо выделялись Товстуха и Мехлис, наделили титулом «ассистент секретаря ЦК».

Тем не менее, в те годы он – фактически личный секретарь Сталина
Выполнял личные поручения Сталина: обеспечивал отправку на лечение М. В. Фрунзе, наркома обороны, который погиб во время хирургической операции. Мехлис же занимался и отправкой «в командировку» в США видного сотрудника Троцкого Э. М. Склянского, который также погиб при «несчастном случае». Прямых доказательств причастности Мехлиса к их гибели нет.

Приходилось выполнять и мелкие, порой унизительные поручения. Когда вождю нечем было раскурить трубку, он звонком вызывал помощника и требовал: «Товарищ Мехлис, спички!» После неоднократных повторений одной и той же сцены Мехлис установил на столе у Сталина специальный звонок с надписью «спички», и когда звонил этот звонок, посылал спички с курьером. Но Сталин не отказывал себе в удовольствии поиздеваться: звонил в основной звонок, а когда помощник появлялся в дверях, с усмешкой говорил: «Товарищ Мехлис, спички!».

Современники отмечают, что Мехлис конфликтовал с командирами, с подозрением относился к военспецам; безжалостно перетряхивал кадры, предпочитая преданных лично ему работников.
В 1926—1930 годах учился на курсах при Коммунистической академии и в Институте красной профессуры, где преподавал Авторханов. С 1930 года — заведующий отделом печати ЦК, одновременно член редакционной коллегии, а в 1931 г. затем главный редактор газеты «Правда».
В 1935 году Мехлис без защиты диссертации стал доктором экономических наук.

На XVII съезде ВКП(б) он избран кандидатом в члены ЦК, а в октябре 1937-го переведен в члены ЦК.
В 1935-1936гг. Мехлис обеспечивал пропагандистское «освещение» процессов над сторонниками Зиновьева-Каменева, неоднократно призывал к казни всех подсудимых, непричастность которых к «шпионажу и диверсиям» ему была известна
В 1937 г. - замнаркома обороны СССР.
В январе 1938-го - начальник Политуправления РККА. С трибуны XVIII съезда произносит: «Врагов и изменников будем уничтожать, как бешеных собак».
Принял активное участие в разгроме армейских кадров после разоблачения заговора Тухачевского. В основном, удары Мехлиса пришлись по кадрам армейских политработников. Так, 28 июля 1937г. в Хабаровске Мехлис уволил 215 политработников, значительная часть из них была арестована, а днем раньше он дал «сигнал» на генерала М. Ф. Лукина; его подачи были репрессированы Е. И. Ковтюх, М. П. Амелин, Г. А. Осепян, В. С. Коханский, и ряд других высокопоставленных офицеров РККА. Приложил руку к убийству Блюхера. Трагикомичным примером «бдительности» Мехлиса служит арест им «шпионско-диверсионной группы в ансамбле песни и пляски РККА»: всего он там насчитал почти 30 «диверсантов».  Сталин не дал этому делу ход.

В 1940 г. Мехлиса назначили наркомом Госконтроля СССР, отодвинув от армейских дел, хотя как начальник Главпура РККА он продолжал  работать и дальше, занимаясь пропагандистским обеспечением «освободительных походов» РККА на Запад.
В Саратове, за аварию, приведшую к сливу большого количества нефти в Волгу, по его инициативе казнены управляющий Саратовской «Главнефтью» М. Н. Браткин, директор крекинг-завода В. Ф. Богданов, профессор Саратовского университета Н. А. Орлов. В Ленинграде по фактам  систематических аварий с увечьями рабочих в «Ленэнерго» по его инициативе расстреляно 10 руководителей предприятия: как «агентов гестапо». В Минске за засорение муки на предприятии «Заготзерно» казнены его руководители В. М. Левченко, Р. Л. Чудновский, В. Н. Капланский.
Принимал участие в расследовании «преступлений» П. П. Постышева, Ю. М. Кагановича, В. К. Блюхера, других крупных руководителей, и всякий раз, помимо подозреваемых, карал смертью совершенно случайных лиц.
Превратил политработников в доносчиков: секретной директивой обязал начальников политорганов дважды в год предоставлять ему подробные характеристики командиров.

8.2.1938 Мехлису было присвоено военно-политическое звание армейский комиссар 1-го ранга, что соответствовало воинскому званию генерала армии.
В 1941-1942гг., будучи представителем Ставки на Крымском фронте, подменил собой командующего.  Строчил грязные, склочные, некомпетентные доносы на военных руководителей.
Из телеграммы Сталину:
«Прилетели в Керчь 20.01.42 г. Застали самую неприглядную картину организации управления войсками… Комфронта Козлов не знает положения частей на фронте, их состояния, а также группировки противника. Ни по одной дивизии нет данных о численном составе людей, наличии артиллерии и минометов. Козлов оставляет впечатление растерявшегося и неуверенного в своих действиях командира. Никто из руководящих работников фронта с момента занятия Керченского полуострова в войсках не был».
О командующем 44-й армией генерале Черняке:
«Черняк. Безграмотный человек, неспособный руководить армией. Его начштаба Рождественский — мальчишка, а не организатор войск. Можно диву даваться, чья рука представила Черняка к званию генерал-лейтенанта».

В 1942-м в Крыму его стараниями на переднем крае была создана такая скученность войск, что ни один немецкий снаряд не пропадал даром. Все обернулось огромными потерями в ходе Керченской оборонительной операции. Его решения были некомпетентными, и немцы смогли в мае 1942 г. занять Севастополь и Керчь.
За это 4.6.1942 Директивой Ставки №155452 от 4.6.1942 был понижен в звании на две ступени до корпусного комиссара и снят с поста заместителя наркома обороны и начальника Главполитупра.
Едва не попал под суд, но Сталин простил его, и уже 6.12.1942 года Мехлис был переаттестован в генерал-лейтенанты. Простил, не подумав – 29.7.1944 Мехлиса пришлось снова понижать на две ступени до генерал-полковника.

В 1946-м был избран депутатом ВС СССР, стал министром Госконтроля СССР.
В декабре 1949 года с ним случился тяжелый инсульт.
Супруга А. И. Угарова вспоминала о Л. Мехлисе:
«Был он у нас в Ленинграде в двадцать восьмом году. Тяжёлый человек… Ох, и помучился же с ним Александр Иванович, да и Сергею Мироновичу (Кирову, Б. И.) тоже пришлось несладко».
По рассказам бывшего министра здравоохранения СССР Е. И. Смирнова, в 1949 году он предложил Сталину поставить Мехлиса (министра государственного контроля) во главе одной из правительственных комиссий. На это Сталин «начал хохотать, схватившись за живот и вытирая слёзы»:
«Да разве Мехлиса можно назначать на созидательные дела? Вот что-нибудь разрушить, разгромить, уничтожить — для этого он подходит».

В 1950 г.  под давлением Г. М. Маленкова был вынужден подать в отставку по состоянию здоровья.
В  1952 г. Мехлис не был избран в Президиум ЦК, и  ему не было позволено выступить на съезде.
Умер в феврале 1953 г. Обстоятельства его смерти сразу же вызвали подозрения родственников: на здоровье Мехлис никогда не жаловался. Погребен в Кремлевской стене, хотя должен был быть к ней приставлен.
Такова была сталинская кадровая политика.