Кульминация - 36

     5. Вершина треугольника

     В хирургическом отделении третьей городской больницы Любе сказали, что пациент Михайлов Фёдор Егорович находиться в крайне тяжёлом состоянии. Повреждена печень, вследствие чего пострадавший потерял много крови. Люба выразила желание поделиться своей кровью, если она подойдёт больному. Её немедленно провели в процедурный кабинет, где взяли пробу крови и отправили в лабораторию.
     Анализ показал, что группа и резус-фактор совпадают. Тест на совместимость также дал положительный результат. Потом на некоторое время про Любу словно забыли. Она сидела в коридоре на стуле в тревожном ожидании. Мимо неё туда-сюда сновали люди в медицинских халатах. Она вглядывалась в их лица, чтобы определить, к кому можно обратиться с вопросом, а с кем не стоит заговаривать. Задержав мужчину в голубой униформе, женщина взволнованно стала расспрашивать его: почему тянут с переливанием крови? Ведь человек находится в критическом состоянии. Да и жив ли он вообще?
     Врач вежливо объяснил, что при оперировании пациентов с большой потерей крови прямая гемотрансфузия не проводится, так как необходима кровь не в полном составе, а лишь её отдельные компоненты. Пациенту вводят специальный раствор, в котором содержится всё необходимое. И сейчас, во время операции, пострадавший получает то, что ему в данный момент требуется. Люба слушала, но плохо понимала, что он говорит. Врач, вероятно, это заметил. Он вдруг улыбнулся и сказал:
     - Скоро вас пригласят. Ваша кровь ещё очень пригодится. Вы, главное, не волнуйтесь. Операция проходит успешно. А сейчас, простите, я должен вас покинуть.
     Он ушёл. И действительно вскоре появилась медсестра и попросила донора следовать за ней. В стерильно чистой комнате Люба расположилась в полу-лежачем положении в специальном кресле. Прежде чем приступить к процедуре, медсестра попросила её отключить телефон.
     - Вас ничто не должно беспокоить, - сказала она.
     Сдав кровь, Люба дождалась окончания операции. Этого времени ей хватило на восстановление сил. К её огромной радости борьба врачей за человеческую жизнь завершилась победой. Хирург, оперировавший Михайлова, проходя по коридору, остановился возле Любы.
     - Поздравляю вас! – сказал он, довольно улыбаясь. – Вашего спасителя удалось спасти. Признаюсь, шансов на благополучный исход было мало. Удивительно крепкий организм!
     Горячо поблагодарив врача, Люба спросила:
     - В какую палату его положили?
     - Пока в реанимационную. Полежит там сутки-двое. Потом переведут в общую.
     - А можно в отдельную?
     Он пожал плечами.
     - Наверное, можно на определённых условиях. Но этот вопрос не ко мне. Обращайтесь к главврачу.

     На табличке, расположенной на стене возле двери, значилось:
     «Главный врач Сиротин Валентин Владимирович».
     Люба негромко постучала в дверь.
     - Да! – послышался резкий властный голос. – Войдите!
     Такими интонациями нередко разговаривал бывший свёкор Павел Сергеевич Порываев. Женщину охватило сильное волнение. Она осторожно открыла дверь и вошла в кабинет. За столом сидел человек лет пятидесяти с суровым, но вполне человеческим лицом. Он внимательно смотрел на посетительницу.
     - Слушаю вас.
     - У меня к вам просьба, Валентин Владимирович, - сказала Люба, от волнения слегка спотыкаясь на словах. – Сегодня прооперировали мужчину. Его зовут Фёдор Михайлов.
     - Меня проинформировали, что операция прошла успешно. Сейчас Михайлов находится в реанимации. Потом его переведут в общую палату.
     - Да-да, мне уже всё объяснили.
     - Чего же вы хотите? – спросил Сиротин.
     - Я хочу попросить вас, чтобы Фёдора Егоровича поместили в отдельную палату и обеспечили ему персональный уход. Это возможно?
     Во взгляде главврача появилось любопытство.
     - Это вполне возможно, - сказал он. – Однако услуга платная и стоит недёшево. Вам придётся понести большие финансовые расходы. Уверены, что они вам по силам?
     - Да! Да! – воскликнула Люба. – Я заплачу, сколько скажете. Только вот… сейчас у меня нет при себе наличных. Но я могу перевести на счёт…
     - Тихо-тихо! Успокойтесь, барышня, - сердито осёк её Сиротин. – Лично мне от вас ничего не нужно. Оплатите в кассу. Я распоряжусь, чтобы вашу просьбу удовлетворили. У вас всё?
     - Да. Спасибо огромное!
     Покинув кабинет главврача, Люба заглянула в сестринскую. Там ей сообщили, что её подопечный пришёл в сознание. Она попросила провести её в реанимационную палату и позволить посетить больного. Молодая, не по годам серьёзная медсестра Рита повела Любу по коридору. Подойдя к палате, осторожно приоткрыла дверь. Михайлов лежал на кровати с закрытыми глазами.
     - Видите?: он спит, - шёпотом сказала девушка.
     Но пациент услышал её и открыл глаза. Увидев Любу, улыбнулся.
     - Ну что ж, входите, - разрешила медсестра. – Не более трёх минут.
     - Хорошо, спасибо!
     - И учтите: он пока не может говорить.
     - Я учту.
     Люба вошла. Подвинула к кровати табурет, села.
     - Здравствуйте, Фёдор Егорович!
     Он в ответ закрыл и вновь открыл глаза.
     - Я очень благодарна вам…
     Она замолчала, не в силах продолжать свой монолог. Горло сдавили спазмы. Из глаз потекли слёзы. Михайлов открыл рот, словно пытаясь что-то сказать. Но не произнёс ни звука, лишь устало прикрыл глаза. Люба торопливо вытерла лицо платочком.
     - Простите меня! – сказала она. – Больше не буду вас расстраивать. Я пришла, чтобы поблагодарить вас и пожелать вам скорого выздоровления. Вы очень хороший человек. Я умею отличать хороших людей от плохих.
     Он опять глазами дал понять, что принял сказанное. В палату заглянула Рита.
     - Анжела Борисовна, время вышло, - сообщила она.
     Люба повернулась, чтобы встать со стула, но Фёдор вдруг протянул руку и взял её за запястье. Она замерла в нерешительности, вопросительно глядя на медсестру. Рита сурово взглянула на пациента.
     - Больной, вам нужен отдых. Отпустите руку посетительницы!
     Он улыбнулся в ответ, но руку не отпустил. Медсестра сердито развела руками.
     - Ну, знаете ли!.. Я доложу врачу.
     Она ушла. Спустя десяток минут пришёл врач. Оценив ситуацию, он разрешил посетительнице остаться, лишь сказал с добродушной усмешкой:
     - Надеюсь, это не осложнит ваше положение в семье?
     Он подмигнул больному и ушёл. Люба спохватилась: она забыла включить телефон. Иван, наверное, места себе не находит.
     - Фёдор Егорович, я покину вас на пару минут, - сказала виноватым голосом. – Мне необходимо позвонить. Обещаю сразу вернуться.
     Михайлов разжал пальцы. Люба вышла в коридор и позвонила Ивану. К сожалению, между ними возникло недопонимание. Иван взывал к благоразумию, а к концу разговора очень рассердился. Любе пришлось вновь отключить телефон. Она вернулась в палату и пробыла у постели больного ещё двадцать минут. Потом пришёл врач, чтобы осмотреть пациента. Люба попрощалась и направилась к выходу. У двери обернулась.
     - Я буду навещать вас, - сказала она.
     Фёдор Михайлов вновь на секунду прикрыл глаза.

     * * *

     Едва Люба покинула больницу, как её самоё покинуло спокойствие. Теперь она вполне осознавала, насколько Иван был прав в своих предостережениях. Направляясь к автобусной остановке, женщина внимательно оглядывала всех, кто находился относительно близко к ней. Отнюдь не все лица вызывали симпатию и внушали доверие. Однако и страх они не внушали. Обычные лица людей, изменённые её необычным восприятием – хитрые и простодушные, весёлые и унылые, уверенные в себе и затурканные неурядицами.
     Подошла маршрутка. Люба заняла место на заднем сидении, чтобы иметь возможность видеть всех входящих. Ощущение опасности угнетало её. И ещё её угнетало чувство вины перед Иваном. Отключать телефон во время разговора было жестоко и несправедливо по отношению к нему. Она извлекла из сумочки мобильник, чтобы включить его. Но передумала. Объясняться, находясь среди двух десятков пассажиров – значит, привлекать к себе внимание. Решила позвонить Ивану сразу, как только вернётся домой.
     Но и дома Люба долго не решалась на объяснения. Ведь если здраво рассудить, она сегодня совершила маленькое предательство по отношению к любимому человеку. На короткое время другой мужчина стал для неё более значимым. Да, этому можно было найти оправдание. Но прерывать разговор с Иваном и отключать телефон она не имела права. С таких «мелочей», как правило, начинаются серьёзные проблемы в отношениях.
     Тяжело вздохнув, Люба сделала звонок.
     - Слушаю, - глухо прозвучал в трубке знакомый голос.
     - Ванечка, милый, прости меня! Я поступила жестоко. Но всё же постарайся меня понять: я не могла оставить в беде человека, спасшего мне жизнь.
     Иван молчал. Люба слышала его тяжёлое дыхание.
     - Ну чего ты? – промолвила она с мольбой в голосе. – Скажи что-нибудь. Ты меня слышишь?
     - Да, я слышу, - отозвался он. – Ты поступила жестоко, потому что не могла оставить в беде человека, спасшего тебе жизнь.
     - Сейчас я понимаю, что не всё правильно сделала. Но тогда мне всё виделось иначе. Мне казалось, что ты ведёшь себя эгоистично.
     - Я беспокоился за твою жизнь…
     - Да, конечно. Ты простишь меня?
     - Если будешь хорошо себя вести.
     - Что я должна сделать?
     - Держи наготове сумку с собранными вещами и жди меня.
     - Сумки нет. Видимо, осталась под аркой. Не до неё было.
     - Тогда собери другой комплект, - сказал Иван. – Через полчаса я буду у тебя. Потом мы отправимся на автовокзал, и я отвезу тебя к моей сестре. Ещё не слишком поздно.
     Люба немного помедлила, прежде чем задать вопрос:
     - А ты?
     - Что я?
     - Тебе тоже угрожает опасность. Мы уже говорили об этом.
     - Жди, скоро буду, - прозвучало в трубке, после чего связь оборвалась.
     Неполные полчаса ожидания показались Любе вечностью. Волнение не покидало её. Чем дольше она размышляла над сложившимся положением, тем глубже страх проникал в её душу. Сегодня она убедилась, насколько реальной была угроза кровавой расправы. И эта угроза висела не только над ней. Иван рисковал ничуть не меньше. Значит, и ему нельзя было оставаться в Томске. Так размышляя, Люба постепенно пришла к мысли: несмотря ни на что, она должна быть рядом с Иваном. Либо он уезжает вместе с ней, либо она остаётся вместе с ним.
     К тому времени, когда Кипреев появился в её квартире, Люба успела приготовить вещи и уложить их в дорожную сумку.
     - Ну что, присядем перед дорогой, - предложил Иван.
     - Чуть позже, - сказала она. – Сначала навестим твоё жилище. Там и присядем.
     - Зачем? – не понял он.
     - Затем, чтобы и ты собрал свои вещи. Без тебя я никуда не поеду.
     Он заметно занервничал. Сдерживая эмоции, сказал:
     - Анжела, милая, пойми: убить пытались тебя. На меня никто не покушался. Поэтому необходимо, чтобы ты на какое-то время спряталась в безопасное место. А я должен остаться здесь.
     - Если ты останешься, я тоже останусь, - сказала она тихо, но твёрдо. – Да, на тебя никто не покушался, но это до поры – до времени. В любой момент твой покровитель может стать твоим палачом. Мы рискуем одинаково, поэтому должны уехать вместе.
     - Да не могу я уехать! – воскликнул Иван, потеряв терпение. – Пойми же: я дал людям обещание быть здесь.
     - Я тоже обещала…
     - Что и кому ты обещала?
     - Михайлову Фёдору. Я сказала, что буду навещать его.
     Он присел на корточки и закрыл глаза. Люба видела, чувствовала, какая буря эмоций бурлит в его душе.
     - Ну, зачем ты упрямишься? – спросил Иван неожиданно спокойным голосом. – Ты же умираешь от страха.
     Она присела напротив, ласково погладила его волосы.
     - Ванечка, я и там буду умирать от страха – за тебя. Если уж у нас не получается спокойно вместе жить, то давай хотя бы бояться вместе.
     Он грустно улыбнулся.
     - Приговор окончательный?
     - Да. И обжалованью не подлежит.
     Иван потянулся, чтобы обнять Любу. Но сделать это, сидя на корточках, оказалось не очень просто. Они повалились на пол и вдруг оба громко рассмеялись. Нелепое и незначительное происшествие вдруг разрядило обстановку, сняло напряжение. Когда поднялись, Кипреев сказал:
     - Приготовь, Анжелка, чего-нибудь покушать. А я сбегаю в магазин – куплю вина и колбаски.
     - Что будем чествовать? – спросила она. – Наше с тобой гражданское мужество?
     - Не только. Звонил Гуров: издан тираж моей книги «Не смешите Бога».
     - Поздравляю тебя, Ваня! Жаль, что такое радостное событие омрачено грустными обстоятельствами.
     - Ничего, прорвёмся, - бодро заверил Иван.
     Он ушёл. А Люба прошла в гостиную, села на диван и задумалась. Около пяти месяцев назад её жизнь круто изменилась. Она стала обладательницей огромного состояния … и совсем потеряла покой.
     Впрочем, покоя ей не было и раньше. Лишившись родителей, молодая женщина осталась без поддержки. Жить приходилось, экономя на всём, в том числе и на еде. Потом неравный брак: высокомерные свёкор и свекровь, враждебно настроенные золовки и бесхребетный муж, неспособный защитить жену и идущий на поводу у сестёр.
     Теперь всё это не просто ушло в прошлое. Оно осталось в другой жизни. А точнее – в жизни другого человека – Любы Климовой, в замужестве – Порываевой. Место Любы заняла Солнцева Анжела, не испытывающая ни финансовых проблем, ни моральных притеснений. И даже повстречавшая любовь на своём пути. Но живущая в постоянном страхе за свою жизнь и жизнь любимого человека. И ещё её очень тяготила способность видеть сущность людей, «подаренная» бывшим свёкром.
     Она спохватилась: скоро вернётся Иван. Надо что-то приготовить к столу. Люба спешно направилась на кухню и занялась готовкой.
     Потом они сидели за столом в гостиной, пили вино, закусывали и вели беседы. Окончательное решение обоих остаться в городе по-прежнему тревожило, но избавило от нервозности и суетности.
     - Расскажи мне про новую книгу, - попросила Люба.
     - Мы её можем забрать уже завтра, - сказал Иван. – Ты сама прочтёшь и узнаешь.
     - Ну, хотя бы в двух словах. Очень любопытно.
     - Это роман о двух молодых людях, перед которыми открылись прекрасные перспективы. Они уверовали в то, что им всё по плечу, и стали строить грандиозные планы. Но всё сложилось иначе.
     - Как будто про нас с тобой, -  грустно сказала Люба. – Очень похоже.
     - Да, очень похоже, - согласился Иван и вдруг, хитро улыбнувшись, спросил: – Так почему ты решила не уезжать из Томска? Потому что обещала Михайлову навещать его?
     Она негромко засмеялась.
     - Это одна из причин – не самая главная. Я осталась, чтобы всегда быть с тобой.
     - А мне показалось, что у нас сложился треугольник, на вершине которого оказался другой мужчина.
     С Любы мгновенно слетело веселье.
     - Ну что ты, Ваня! – воскликнула она испуганно. – Нет никакого треугольника.
     - Есть, моя хорошая.
     - Даже если так – какие бы фигуры не складывались, на вершине всегда будешь ты. Пожалуйста, отбрось все сомнения. Мне никто не нужен, кроме тебя. И не забывай: я твой ангел-хранитель. Но… позволь мне ещё хотя бы раз навестить Фёдора. Ведь я обещала ему.
     - Навещай сколько душе угодно, коли уж он оказался твоим ангелом-хранителем. В конце концов, мы можем делать это вместе. Я тоже его должник.
     - Ты… боишься оставлять меня с ним наедине? – спросила Люба.
     - Я хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной, - твёрдо заявил Иван. – Кое-что изменилось. Теперь я смогу тебя защитить.
     Она взволнованно взглянула на него.
     - Что изменилось?
     Он расстегнул рубашку и вынул пистолет. У Любы от страха закружилась голова.
     - Ваня, где ты его взял? – воскликнула она. – Это же уголовная статья!
     Иван отвёл взгляд и сказал:
     - Не волнуйся. Это травматика. Всё по закону.
     Когда он это сказал, его лицо вдруг неприятно изменилось. Люба в страхе отпрянула. Иван быстро всё понял.
     - Прости! – сказал он. – Я соврал, чтобы ты не волновалась. Больше не стану тебе лгать ни при каких обстоятельствах. Это боевой пистолет, Анжела. Мне его передали нелегально. Но в настоящее время других способов защититься у нас нет.
     Любе вдруг стало нестерпимо жаль его. Ей и себя было жаль, но не так остро и глубоко. Усилием воли остановив подступившие к глазам слёзы, она сказала сдавленным от волнения голосом:
     - Если уж мы решили всегда быть вместе, то пора нам, Ванечка, поселиться под одной крышей. Перебирайся ко мне.
     Предложение было разумным. Назавтра они запланировали перевезти из издательства в квартиру Ивана тираж его новой книги. Затем Иван, прихватив с собой всё необходимое, должен был перебраться на новое место жительства.