Другое было время

Вот, те, кто родился позже и не захватил жизнь в брежневскую эпоху, думают, что в те времена жить было скучно и как-то не особо бойко.

С товарищем разговаривал как-то, ещё году в две тысячи третьем, он сказал тогда:
-Ну а что, посмотри, машин на дорогах вообще почти не было. Чтобы с огнестрельным оружием кто попался – событие ой-ё-ёй, если применил, так это чуть ли не на всю страну, а про наркоту и говорить нечего.

Это сказал человек, родившийся во второй половине семидесятых, он совершенно не знает ту эпоху.

Во-первых, уголовников в тюрьмах тогда находилось в три раза больше, чем в двухтысячные, во-вторых, для совершения преступления огнестрел и ни к чему чаще.

Я, конечно, не беру в пример девяностые, тогда вообще был беспредел во всём, чудом и выжили-то многие, я о более приемлемых временах рассуждаю.

Но прежде всего, хочу сказать, что в эпоху застоя (застолья)  всё было не так безоблачно, как кажется.

Да, не было наркоты в таком количестве, но зато бухалова было столько и по такой цене, что сегодня трудно представить.

Пили все и всюду: в парках, на пляжах, в гаражах и за гаражами, во дворах и в подворотнях.

Я хочу рассказать лишь о нескольких эпизодах из той жизни.

Моё подростковое детство и юность прошли в посёлке городского типа, как раз в тот период, когда там началась, но потом быстро завершилась комсомольская стройка. ГРЭС строили и построили.

А если комсомольская стройка, то это что значит? Во-первых, обеспечение по первой категории, эскимо и колбасы, каких нет в соседних аулах, но главное – это всегда куча командировочных и… Кого? Правильно, химиков.

Даже химгородок так называемый был за колючей проволокой, а потом стали ограничиваться лишь крылом в общежитии с милиционером на вахте.

Отсюда и «блатные» законы на улице, и всё остальное, что из этого следует.

Приезжали даже монголы, пацаны на практику. Молодые совсем, лет шестнадцати-восемнадцати. В училище каком-то там у себя учились строительном, а на практику через Москву – к нам.

Мода интересная у них была, брюки вверху узкие, внизу сильно расклешённые, часто вельветовые. Привозили уже тогда, в середине семидесятых жвачку, простенькую такую, пластинами, и нам продавали по рублю, потом – джинсы.

Местные с ними частенько дрались, одного  кто-то выкинул с крыши пятиэтажного дома. А провожали его к «старшему брату» уму-разуму поучиться.

Модно было драться толпа на толпу. Почему так было? Да кто его знает… Из района в район в городах ходить было опасно, побить могли в любой момент. То же самое – не местного в чужом городе или деревне.

А ещё зачем-то иногда садились на машину, в кузов, к примеру, в КАМАЗ местные бандиты и ехали в соседнюю деревню какую-либо драться. Иной раз и на автобусе могли уехать.

А я, например, в своё время учился в десятом классе. Так всё – «червонцы» мы были, постоянно дрались с «каблами», теми, кто учился в единственном в посёлке училище.

Причём нас было мало, всего один класс в нашей школе да второй - ещё в одной, человек десять пацанов и там, и там, остальные девчонки. А тех, «каблов-то» тьма-тьмущая - считай все остальные, кто не уехал в техникумы после восьмого класса.

Один раз нас отпинали семерых толпой человек в пятнадцать за домами на стройке. Сначала-то мы отбивались, да куда там, в итоге зажали возле одной недостроенной пятиэтажки, сбили с ног.

Я под другими оказался, внизу, а кто сверху прилёг, тем хорошо досталось.

Помню, одноклассник, Сергей, надсадно ойкнул, и потом попросил жалобно:
-Не бейте…
Долго, правда, не пинали.
А раз в поле, за школой и детским садиком, собрались. Вызвали опять нас «каблы» толпа на толпу.

Пришли часов в одиннадцать вечера туда, уже темно. Для подмоги ребят знакомых из одного квартала пригласили, человека три из них припёрлись с нами. Они и сами-то в «каблухе» учились, постарше нас на год-два.

Пришли, глянули, а там в темноте их целая армия, вот честно. Не говорите, что у страха глаза велики, так и было.

И первыми-то знакомые наши вышли, хотели договориться. Только высунулись, их сразу и затоптали. Долго не стали месить, они вскочили ошарашенные, про них сразу забыли, на нас ринулись.

Тут мы, как… ломанулись от них, только пятки наши засверкали, как говорится.

Но это всё было предусмотрено. За трансформаторной будкой они, как в своё время монголо-татары делали, устроили засаду, человек из двадцати, а нас всего восемь, не считая подмоги.

Но просчитались они, выскочили, а перехватить не успели, настолько быстро мы неслись.

Заскочили в подъезд, залетели на четвёртый этаж, они за нами, но там вышел на шум отец одно из наших, как раз, Сергея, те сразу назад пулей унеслись. Всё быстро так.

Раз уже после армии, друга моего, только из армии тоже пришёл, во дворце культуры втроём отлупили ни за что. Ну как, отлупили. Ударили несколько раз по лицу.

Этого мы не могли простить. Вышли с танцев мы, подходим к тем, а за ними опять толпа. У меня зрение немного слабоватое, я не заметил, что в стороне наряд милиции стоит, долго не рассуждая, бью одному, извините, по роже, друг добавляет. Тут вся чёрная масса на нас, но в этот момент слегка опешившая милиция – тоже к нам, толпа - назад.

Мы - в бег. Так до пятиэтажки брата друга и пятились, чёрные тени за нами, а чуть дальше – милиция на машине.

Заскакиваем в подъезд, встали между четвёртым и пятым этажом, брата дома не оказалось. Влетает толпа и на меня все, я за перила ухватился. Они, как осы, меня облепили. Один из наших не выдержал, нас трое и было всего, да как влепит одному из них, тот улетел вниз на девять ступенек, потом -  второму…

В этот момент открываются двери жильцов. Всё опять вражье племя, как ветром, снесло.

Но самое громкое событие произошло, когда хохлы к нам в командировку приехали, из каких областей не знаю, но человек сто. Это году в восемьдесят первом было.

Вообще, к нам часто приезжали с Украины, но больше девчонки-поварихи - на практику. Как правило, из западных областей. Сейчас сказали бы… Не буду называть, тогда так редко говорили. Нормальные они были, красивые, многие замуж повыходили и остались в посёлке. Я сам одну пытался закадрить. Не вышло. Уж больно хороша была, много было конкурентов постарше и покруче меня.

А тут мужики приехали. Ну, как обычно, то в пивнушке, то возле магазина с одними схватятся, с другими. В общем, местная шпана, то одного отдубасила, то второго, а там и до третьего дошло…

А они дружными оказались. Собрались все и давай лупить всех подряд. Всех подряд, в буквальном смысле. Не важно, кто идёт, с кем, с девушкой или без.

Один парень у нас был, из параллельного класса, тоже Серёга, Брутко. Тот со всеми дружбу водил, и с химиками, и с командировочными. Один раз перед армией и меня к химикам привёл на пятый этаж общаги, потом в парке вино с ними пили, а тем нельзя было, потом от милиции заодно с ними убегали (а потом я в ВВ служил, охранял почти таких же, чуть посерьёзнее только, на строгом режиме).

Познакомился он и с этими. Идёт вечером, к нему - толпа хохлов командировочных. Он, как обычно привык:
-О, Толик, привет…
В ответ ему сразу удар по лицу сначала рукой, потом ногой, потом пинать начали.

В итоге сломали челюсть в трёх местах, ходил с проволокой между зубов с месяц, наверное.

Интересно было слушать, когда он с закрученной проволокой челюстью рассказывал, как знакомый Толик и остальные общие друзья ему накостыляли  сгоряча.

Так что ж, дошло до того, что местные бандюги этого не выдержали, сначала небольшими кучками противостояли – бесполезно, потом назначили тем, как сейчас сказали бы, стрелку на площади, часов тоже в одиннадцать вечера.

И вот встали, как на Угре, поздно вечером, командировочных ровно сто героических хлопцев, а напротив… Никто не считал сколько, но очень много.

Но тут пожарка с милицией подъехали, направили на толпу брандспойт и нет-нет, успокоили всё ж разбушевавшиеся массы. Не допустили побоища.

Вот как-то так и жили, если вкратце.

И вот ещё, что интересно. Были в посёлке несколько братьев из пары семей и ещё небольшая группа личностей, которые выделялись среди остальных тем, что постоянно сидели.

И как в том фильме: «украл, выпил -  в тюрьму, украл, выпил – в тюрьму, романтика». Только я бы добавил: украл, выпил, побил кого-нибудь – ушёл по этапу.

И только кто-либо вышел из них на свободу, в посёлке начинают шептаться:
«Слышал, Коля Дядьков освободился?...» или «Конька вчера видел, откинулся недавно, накачался там, здоровый стал, не узнать…».

И всё, начиналось бурное время, неспокойное. Там одного отлупили, там подрались, там украли, одним словом, неслось по кочкам…

Потом - хоп, опять закрыли, то Колю, то Конька. И опять тихо так, спокойно... Относительно, конечно, но всё же.