Больничка

1 На улице была прекрасная осень, без сомнения, эти деньки были шикарными, с тёплым, по-летнему солнцем, с перекличкой воробьёв под крышей здания областной тюремной туберкулёзной больницы, и, для Косого это был рай, после колонии строгого режима, откуда его недавно привезли (нашли туберкулёз, в местной колонисткой санчасти - делали проверку зэков, вот и нашли затемнение у него в лёгких, и, привезли сюда, для проверки, для постановки окончательного диагноза).

Косой как-бы о болезни -то и не думал вообще. Тут режим содержания благостный, работать не нужно. Люди рядом нормальные, не злые, только кашляют, порой. по ночам, - но то разве беда, после сурового режима содержания. Косой поглядел на небо над головой -шло время прогулки, отведённое по режиму содержания "больнички", и можно было выйти во двор, подышать свежим воздухом.

Косой, был зэком опытным, и, давно уже научился ценить отдых, а для зэка больничка, всегда отдых. Кто-то тоже прогуливался по локальному сектору больнички, переговаривались, Косому ни до кого не было дела - угрюмый внешне, худой, и покашливающий, он мысленно перебирал свою жизнь, в воспоминаниях, как перебирает чётки опытный бродяга, и, что-то в нём таилось сейчас сильное и красивое, вольное…

И, Косой, тщедушный, с бледным лицом (недавно был в изоляторе в своей зоне), оставшись мысленно как-бы наедине стал приплясывать чечётку - внешне почти даже незаметно, как-бы для себя даже, (он радовался вот этому погожему деньку, как ребёнок выходному дню, когда не надо идти в школу), и вот тут то он поймал себя на мысли, Косой, что всёравно вся его внутренняя бравада, в общем -то минутное заблуждение, и, вероятно, на самом то деле, всё не так уж и хорошо, и срока впереди ещё несколько лет, и вот ведь лёгкие подкачали, что-то в них не в порядке… И может быть это оживление его жизни, вызванное больничкой - лишь химера, и здесь умирают зэки, больные туберкулёзом, и они рядом, и их судьбы наглядны и страшат, а вот ведь солнышко, погожий денёк, и растаяло сознание от этой свежести осенней, так захотелось хорошего в жизни…

Косой не хотел идти обратно в здание больнички , там было как-то грустно, а вот здесь, на воздухе , можно было вспомнить давнюю любимую чечётку , эти па , как-то успокаивали, давали какое-то преодоление собственной внутренней немощи.

Долго ещё стоял в одиночестве пожилой зэк, пока не подул холодный неприветливый ветер, пришедший откуда-то издалека, и только тогда Косой, запахнув потуже свою телогрейку, вернулся в помещение, и только тогда снова, точно маска, на лице его появилась какая-то зловещая, непреходящая ухмылочка, точно он смеялся и над окружающей его жизнью, и может над самим собой в ней.

А тучи уже заслоняли вечернее небо, были они тяжёлыми, чёрными, шла непогода, вслед за тёплыми, последними осенними деньками.

2 Вечер, впрочем, не принёс Косому каких-то добрых переживаний. Кончился чай, и потому настроение сразу же упало, как падает сбитое яблоко от удара палкой ротозея, сбитое с дерева, стал Косой внутри себя ворчливым, а тут ещё как назло разболелся зуб. Эта надоедливая боль, такая некстати пришедшая как-то выбила из себя старого зэка, и, промучившись всю ночь, поутру, как только позволили обстоятельства, сразу же после завтрака, отправился с неохотой Косой вырывать своего врага (свой зуб). Это конечно его вообще раздражило, к тому же здешний врач, вечно угрюмый высокий мужик, в каком то несвежем халате, давно уже потерявшем свой первоначальный вид, не вызывал доверия (пару раз слышал истории Косой о вырывании зубов от зэков, в колонистских санчастях, и эти истории не добавляли оптимизма).

Врач был на месте, и когда постучавшись осторожно, услышал Косой негромкий голос его (проходите) , то они и встретились Косой с каким-то недоверием и безысходностью посмотрел на кабинет, на врача, сутуловатого, в очках, и сел на предложенное кресло. Зубная боль не отпускала его, как надоедливый участковый, то и дело наведывающийся в гости , и Косой даже с трепетом думал о том, когда же она закончится. Впрочем, вырвали ему зуб достаточно быстро, и хотя впечатление об этом было и не самым лучшим, а всё же происшедшее было гораздо легче, чем его себе предполагал Косой, и он только после процедуры с благодарностью закивал головой, давая врачу понять свою радость и удовлетворение происшедшим. Тот как-то спокойно поглядел на него, и тоже однажды кивнул, и буркнул: - Позовите следующего!

Буркнул ему Косому, уже выходящему из кабинета. Грамотей! - с благодарностью подумал о враче зэк, и поплёлся от кабинета, точно завершив какую-то важную свою миссию , впрочем. звать было некого (возле кабинета никого не было). Два часа нельзя было ни есть, ни пить - это Косой запомнил с детства, и потому послонявшись по санчасти, вернулся в жилое помещение больнички. Тут как-раз появился и стал заглядывать в палаты начальник отряда. Был он коротконогим, крепким с виду, с остатками рыжих волос на голове, в кителе форменном, какой-то весь встревоженный, и голос его отрывистый, то и дело слышался в затихшей больничке.

Косому начальник отряда не понравился сразу по приезду сюда, то ли этот резкий его голос, то ли какая-то наставительность в разговоре, точно начальник отряда заранее знал судьбу каждого из зэков, и уже заранее говорил каждому из них неутешительное, это как-то раздражало Косого, он невольно даже вспомнил своего начальника отряда, из зоны, тот умел поддержать зэка, и умел разговаривать с должным уважением, хотя и держал дистанцию с зэками, а этот начальник отряда с больнички был чересчур наставителен, так пожалуй охарактеризовал его Косой.

Вот он зашёл и в ту палату, где он находился, спросил нет ли жалоб, точно прокурор по надзору, как-то пристально оглядел палату, присмотрелся к каждому больному , и остановившись взглядом на Косом, спросил:

- Что то неприветливо вы выглядите, осужденный Кривцов!

- А я что на эстраде? буркнул Косой, чувствуя, что говорить вот так не надо, а вот сказал с каким-то даже вызовом.

- Вы эти свои штучки бросьте! с какой-то даже радостью произнёс начальник отряда Приехали лечиться, вот и лечитесь!

- А я что делаю? с раздражением ответил и в тоже время задал вопрос Косой, опять подумав про себя, что не так он разговаривает сейчас с начальником отряда, ох не так…

- Тут разные бывали, и, - начальник отряда как-бы подыскивал словцо не такие грамотеи!

И неожиданно Косой улыбнулся, вот это слово, это ему нравившееся слово произнесённое начальником отряда, как-то сняло плохое настроение.

- Что улыбаетесь? не отставал с расспросами к нему начальник отряда, точно хотел влезть к его душу.

- Больше не буду, - полушутя ответил старый зэк, вызвав усмешки других больных. И это его даже подзадорило. - Никогда не буду! А что это уже нарушение режима содержания? - паясничал Косой - Мы что не имеем права улыбаться?

Что-то очень недовольное проскочило в лице начальника отряда, это была то ли улыбка, то ли усмешка проскользнувшая в его тонких губах. Он даже погрустнел, и казалось, что мог сейчас и крикнуть молчать , а и пожаловаться на свою судьбу…

- Надо вести себя вежливо! - наставительно произнёс начальник отряда, и поглядев строго и настойчиво уже на других зэков, отведя свой взгляд от Косого, он вышел из палаты.

- Ну что ты его подзадориваешь, не трогает и ладно, - сказал какой-то зэк, сказал негромко Косому - А то ведь долго на больничке не пробудешь, увезут на зону.

- Там веселее! - всё храбрился Косой, думая о том, что чая не будет до ларька, а это целых три дня…

И в этом его состоянии раздражения он был, пока не вышел на улицу. Студёный ветер как-то отогнал плохие переживания, и поддержал Косого, он поглядел на серое небо, и с отчаянием прошептал: грамотей!

И совсем непонятно кого он имел ввиду, то ли зубного врача, то ли начальника отряда с больнички, то ли себя самого. В общем-то прицепилось как-то слово, как участковый… и, улыбнулся, вдруг, Косой от этого своего мысленного сравнения. И стоял он один-одинёшенек, человек пожилой, в ожидании не самых лучших новостей в своей жизни, вот на этом месте в неприветливом пасмурном дворе больнички , и был он внутренне так печален, и столько было в нём тоски, сколько, наверное, влаги в низком чёрном облаке, грозящем дождём.

Но вот кто-то вышел из помещения, и крикнул: - Косой, чифирнём! Передачку мне принесли.

И вмиг Косой откликнулся с благодарностью на эти слова, махнул рукой, точно отбрасывая от себя грустные мысли, и поспешил в отряд.